Только в слабости

— Atras(1)! Руки, чтоб я видела! — Эбби не рискнула вылезти в проём двери вся сразу, только выставила вперёд дрожащую руку с револьвером — угроза, уж наверняка, смехотворная, но очутиться в перекрестье прицелов всех гремучьих оружий ей не хотелось. Тем более что с перекинутой через плечо тушкой Элли она явно потеряла в манёвренности. Снаружи действительно раздалось нестройное хихиканье, а ещё металлический треск, сухой перестук костей — как будто и вправду погремушки целого клубка смертельно опасных змей, хотя на деле всего лишь идиотская привычка стучать ногтями по бронежилетам. Ёбаные дикари. — Чего ты так визжишь, милая? Смотри, а то опять облысеешь на нервной почве, — хрипатый голос Мамы Лу наждаком драл по коже, вытаскивая на поверхность так тщательно — и так тщетно — стираемые воспоминания. Даже не выглядывая наружу, Эбби ясно видела, как с каждым словом завитки тошнотворно-сладкого марихуанового дыма просачиваются сквозь щели в жёлтых зубах, поднимаются лентами вверх, недвижимые в стоялом полуденном воздухе — пусть вживую она наблюдала это лишь раз, потому что главная Гремучка нечасто осчастливливала своим присутствием Хилтон Ресорт, но в память впаялось хуже бесконечно длинного коридора больницы Святой Марии. Ведь и в одном, и в другом случае случившееся дальше было худшим в её жизни. В тот вечер, когда их поймали на внешнем периметре Хилтон — Эбби уже видела покачивающиеся на волнах прилива лодки, они буквально несколько сотен метров не дошли, — с такими же клубами дыма Мама Лу выдохнула в лицо Леву насмешливое «видишь, короткие волосы не делают тебя мальчиком, chica», когда грубо срезала изрядно похудевшую косу с её затылка. Старой мрази даже не до лопнувшего лука было дело, только до щёлкнувшего ей по носу обмана с полом пацана. Её рык до сих пор стоял в ушах. «Я таких, как ты, и в старом мире ненавидела — сраные подделки, не уважающие Божью волю. Сейчас ты поймёшь, что есть у настоящих мальчиков, чего никогда не будет у тебя.» Мама Лу не просто так напомнила о обкромсанной косе. Очевидно, чего она пытается добиться, но Эбби ей этого не позволит. Даже не стараясь скрыть прорывающиеся из глотки истерично-высокие ноты, она снова слепо ткнула дулом в залитое выжигающим солнцем пространство за дверью: — Девка в отключке, но я и шагу наружу не сделаю, пока не прикажешь своим отступить! С той стороны послышался тяжёлый вздох. — Uno podría pensar que te salvaría de alguna manera, — у Эбби с испанским не настолько всё было хорошо, чтобы понять выплюнутый в пылевую взвесь лай, но она понадеялась на удачу. Лишь бы не приказ стрелять на поражение, с остальным можно худо-бедно разобраться. — Gente, bajar el arma! Suban a sus coches y vayan al punto de encuentro! В первые мгновения ей показалось, что отщёлкивающее эхо — это звук взводимых курков; однако следом внезапно захлопали двери машин, заворочались цилиндры в двигателях, отчихиваясь от попавшего в карбюраторы песка, а следом — совсем уж неожиданно — раздался взвившийся до высокой точки рёв шин, который, рванув с места в полный ход, начал постепенно удаляться. Минут десять звуки смешивались между собой, путали Эбби, заставляя вздрагивать каждый раз, когда очередной джип проносился мимо держащихся на соплях стен водохранилища. Блядь, они действительно были в плотном кольце, однако сейчас это кольцо внезапно снялось. — Ну, Аби, я сделала, как ты хотела. Даже отправила ребят восвояси, чтобы ты инсульт от перенапряжения не схватила ненароком. Она позволила себе выглянуть — ненадолго, ровно так, чтобы оценить ситуацию. — А эти? — позади красного от ржавчины Доджа виднелись ещё две машины, уже не на грузовых шинах, обычные — а их водительницы даже не сидели внутри, вместо этого оставшись стоять в пыли с перекинутыми через грудь автоматами, лишь выдержав почтительную дистанцию от Мамы Лу. Конечно же, на их бронежилетах была змея без черепа. — Ты же понимаешь, что преимущество нужно сохранять за собой. — Боишься? — Тебя, что ли, падаль полудохлую?.. О, — лицо Мамы Лу сложилось в слегка удивлённую гримасу, стоило Эбби выйти и выпрямиться — не в полный рост даже под весом бессознательного тела, — но тут же окосело обратно на привычную ухмылку; или просто разжиженные кислотой мышцы прикипели в это выражение намертво. От её мерзкого оскала в животе крутило дурнотой и хотелось бежать без оглядки, лишь бы подальше от этой женщины. — Смотрю, подружка о тебе хорошо заботилась. Даже свой кусок тебе отдавала, если судить по ней самой. Хотя кое-что она всё равно не может исправить, да? Переломанный палец коснулся вывернутого нижнего века под правым глазом — Мама Лу тоже не могла похвастать неповреждённой кожей, хотя оба её глаза каким-то чудом продолжали функционировать, — но Эбби даже не дёрнулась. Вот уж о чём она не жалеет — или, по крайней мере, на так сильно. (Если бы у неё нашлось время задуматься над собственным странным отношением к таким деталям, она бы даже посмеялась, что невосполнимая утрата глаза волнует её меньше обрезанных волос, которые — как папа всегда в шутку причитал — отрастали с космической скоростью. Вот только времени не было.) Держать Элли оказалось на удивление трудно, учитывая почти полное отсутствие поверх костей чего-либо, кроме кожи и сухих до ломкости жил вместо мышечной массы, которые и восьмидесяти фунтов не набирали в весе; впрочем, кому, как не Эбби, было знать, что тяжелее людей без сознания только мертвецы — слишком многих она унесла на своих руках в могилы. — Хватит разводить пиздёж ради пиздежа. Забирай, — стараясь не упустить из виду Маму Лу и стоявших в обманчиво-расслабленных позах Каталин чуть по бокам от неё, она опустилась на одно колено и, в одно быстрое движение сбросив Элли на землю, тут же отскочила на добрые пять шагов, перехватывая револьвер для устойчивости обеими руками. С непривычки набитый оружием рюкзак за спиной чуть не повёл её ещё назад; к счастью, Эбби быстро вернула себе равновесие. Снизу раздался глухой стон, похоже, приземление оказалось не слишком мягким — Эбби и не старалась положить её аккуратно, но песок вроде бы должен был смягчить падение, — а потом и полувнятное шипение: — С-cука-а, как же больно… Стоило отдать Элли должное: мало кто мог настолько быстро очухаться после её коронного удара, который притчей во языцех ходил у Волков и Шрамов, а до того и среди Цикад — её личная разработка, рождённая на стыке папиных рассказов о строении черепа и муштры сержанта Фила в залах рукопашного боя. Спустя три товарищеских матча, выигранных за минуту полным нокаутом, молодые Цикады перестали лезть с ней в поединки, безоговорочно оставив за ней звание абсолютной чемпионки ближнего боя. Если Айзеку нужны были живые и (почти) невредимые информаторы с самых дальних рубежей Шрамов, он посылал её, и пленных приходилось приводить в чувство ледяной водой и оплеухами даже через пять часов после завершения вылазки. Возможно, сейчас Эбби просто не рассчитала силу, обманувшись общей внешней хилостью Элли. Побоялась убить, а на деле надо было бы приложить сильнее, чтобы не вовремя проснувшаяся девка, осознав ситуацию, не перекусила бы ей в отместку хребет. Впрочем, она уже на безопасном расстоянии. Остальное неважно. Слепо встряхивая головой, Элли попыталась сесть. Одна из Каталин тут же метнулась к ней, не дав сориентироваться, опрокинула на живот и заломила руки за спину, с оглушительным скрипом железа сщёлкивая их между собой напрочь проржавевшими полицейскими наручниками. Вряд ли подобный манёвр у неё получился бы, промешкай она хотя бы минуту — потому что ровно столько понадобилось Элли на то, чтобы полностью проморгаться, возвращая себе осмысленный взгляд, прокинуть его по сторонам и наткнуться сначала на вытянутый в их сторону револьвер — а потом и на саму Эбби. Вздёрнутая на подгибающиеся после удара ноги, она повисла на руках Каталины, неловко загребая носками кед песок под собой, но что-то в её напряжённых плечах, выступивших острых жилах на шее и изломе рта подсказывало, что, едва она найдёт твёрдую точку опоры — мало не покажется всем. И Эбби в первую очередь. — Если кого и стоит опасаться из вас двоих, так это — её, — словно уловив её мысль по воздуху, Мама Лу вытащила до того заткнутый за пояс Десерт Игл и приподняла дулом подбородок Элли, оценивая её, как кусок мяса на крюке. — Хотя на вид и не скажешь. — Эбби, ты… Сука, блядь, чтоб ты сдохла! — совершенно не впечатлившись приставленным к лицу пистолетом, Элли рванула к ней так, что удерживавшая её Каталина, явно не ожидая такой прыти, чуть не выпустила её из рук, и лишь на последних секундах опомнилась — вывернула предплечья на себя, заставляя Элли взвизгнуть от боли в натянувшихся до отказа плечевых суставах — но даже после этого запал у той не потерялся. — Я же тебе жизнь спасла!.. Эбби не собиралась с ней разговаривать, честно. Теперь, когда Элли ей не союзница, не враг, не личность даже — просто товар, который она обменяет на собственную жизнь, — ничего путного они друг другу всё равно не скажут. Но от последних её слов что-то поджалось в желудке, вспенилось выкисшей в жаре и напрасно задвинутой на задний план ненависти жижей, выплеснулось изо рта до того, как Эбби успела себя остановить: — Как у тебя только язык твой поганый повернулся такое сказать, двуличная ты тварь. Жизнь спасла, да? После того, как сама же её и уничтожила? Явно собираясь гавкнуть ей что-то в ответ, Элли подавилась судорожным вдохом — не от боли, что-то другое было ему причиной, — а из неё, как вонючий гной из старой раны, слова хлынули неконтролируемым потоком: — Всё, к чему бы ты ни прикоснулась, катится в жопу. Ты хуже чумы. Хуже кордицепса. Все, кого я знала, годами сражались со сраным грибом, все любимые и дорогие мне люди всегда выходили в этих сватках победителями — а против тебя и трёх дней не выдержали. Ты думаешь, Джоэл своей тупой башкой поплатился из-за вакцины? Да в гробу я её видала. Если бы не она — если бы не ты, черт бы тебя побрал, — мой отец был бы жив. Оуэн был бы жив. Даже Лев наверняка был бы сейчас со мной. Решила поиграть в благородство, не прирезав меня сразу, у Колонн? Так теперь прими последствия лицом к лицу. Я не повторю свою старую ошибку. Если есть хоть малейший шанс тебя уничтожить, я даже своей мучительнице руку подам. Она не заметила, что выговаривает всё это на одном длинном выдохе — грудь сдавило от нехватки кислорода, и Эбби с шумом вдохнула, чуть не закашлявшись от царапнувшей по корню языка пыли; под веком щипало тоже от неё, а ещё от солнца, от сухого воздуха — никак не от слёз. Элли смотрела на неё так, словно её чем-то по голове ударили. Впрочем, оно ведь так и было. — После того, что мы вчера… Я думала, ты… От её непривычно жалобного тона хотелось закатить глаз до самого мозга. — Думать — явно не твой конёк. Я пожалела тебя вчера, это правда, но это был секс на один раз, ничего больше. Даже сексом эту херню назвать не получается, так, возня на три минуты. На одну отвратительно долгую секунду они сцепились в зенитной духоте, слишком откровенные в собственных эмоциях — дай волю, и завязалась бы драка, но приходилось довольствоваться вспышками взглядов и пулемётными очередями сбитого дыхания. Эбби не хотела видеть прорезавшуюся на лице Элли смертельную ненависть, замешанную на обиде и попранных предательством ожиданиях, однако и прятаться не собиралась. Потому что, какими бы иллюзиями не тешила себя Элли, ничто в этом мире не могло отменить прошлого. — Dios mio, тут, кажется, пахнет историей? — раздался сбоку восторженный возглас. Эбби аж передёрнуло: — Завались, ради всего святого. — Не тебе поминать всуе святых, Абигаиль, — предупреждающе ткнув в её сторону Десертом, Мама Лу повернулась к Элли и приблизила лицо к ней вплотную. — Если тебя это успокоит, малышка Аби не в первый раз использует своё природное обаяние. Взгляд зелёных глаз затравленно метнулся к Эбби — и обратно: — Что? — Ох, тогда скверная история вышла, на самом деле, — словно давно засидевшийся в закулисье клоун, Мама Лу раскинула руки, приковывая к себе внимание окружающих, пусть их и было всего четверо на многие мили вокруг. Сразу стало понятно, что именно всплывёт в её рассказе — только разве могла Эбби как-то на это повлиять? Разве что заткнуть Элли уши ладонями, но в таком случае она неиллюзорно рисковала этих самых ладоней лишиться, — вот ей и оставалось лишь ждать и слушать, как и Элли. — Если вы достаточно близки, ты должна знать, что она планировала сбежать в океан, к своим друзьям-Цикадам. Остров Каталина уже десять лет как ушёл под воду после урагана в двадцать восьмом, последних поборников Конституции и Конгресса — и чего ещё они там хотели возродить, Аби, единорогов с радугой из жопы? неважно, в общем, — я вычистила из их крысьих нор примерно тогда же, и шесть лет у меня тут была тишь да гладь. А потом, к седьмой зиме, какой-то умник решил присобачить ко мне вместе со всей кодлой выпнутых с насиженного места Цикад, потому что когда-то давно слышал, что аванпосты Калифорнии никогда не мерялись хуями с военными и оттого полны сил, людей и оружия. Отчасти он был прав: склады насекомышей, как и их автопарк, впечатляли размерами — когда я разобрала их на следующий после урагана год. Они до сих пор служат нам верой и правдой. Она любовно провела ладонью по своему Доджу, и Эбби только теперь рассмотрела под коростой ржавчины и приварившегося от жары песка росчерки до боли знакомой эмблемы на правом крыле. Даже с такого близкого расстояния её легко было спутать с естественным рифлением, если не знать, что искать; только вряд ли Цикадам нужно было ставить пикап на большегрузные колёса. Что-то подсказывало Эбби, что это более поздняя модификация. — Легенда про базу переформирования в Санта-Барбаре, которую мои Каталины нашептали кочевникам, оказалась отличной приманкой. Привлекательной, как сладкая клубника на попке новорождённого мальчика, и настолько же правдивой — клубника у нас плохо растёт, а новорождённых сейчас и вовсе не достать… — на мгновение мечтательно прикрыв глаза, Мама Лу шумно облизнулась. — Но это я отвлеклась. Короче, каждому пришедшему сразу доступно объясняют, что Цикад в Санта-Барбаре нет. Обычно все с первого раза понимают — но не Аби. То ли туговато соображает девочка, то ли слишком упрямая, чтобы признать очевидное. Она надеялась укрыться на Каталине от преследования, а своим ходом вплавь туда путь неблизкий, так что ей понадобились лодки. Даже не одна, она вокруг себя целую ораву лентяев собрала — вот на что угодно готовы, лишь бы не работать, — и всем пообещала свободу. И — честное слово, я не знаю, как ты это провернула, Аби, я скорее поверила бы, что на тебя поведутся только недавно присоединившиеся пацаны, которые ещё не в курсе, какое наказание следует за неуставную развлекуху с рабами, — но ей удалось притереться к старине Матео. Он вообще-то был со мной с самого начала всей этой грибной херни, верный, как прикормленный заветренной костью бездомный пёс, и настолько же агрессивный. Конечно, для него я делала исключение из правил, да и сам он не столько горел желанием присунуть кому-нибудь свой хер, сколько отличался… специфичностью вкусов, скажем так. Девок от него приходилось по частям выносить. А эта — без мыла под кожу пролезла. Самое смешное — я ведь даже спросила Матео перед тем, как кинуть его к шамблерам, неужто её пизда того стоила, и знаешь, что он ответил? Что они, блядь, даже не трахались особо. Она ему только пару раз отсосала, в обмен на две лодки, которые он должен был привести к побережью южнее Хилтона. Так что — не ты первая, pobrecillo(2). Мама Лу с карикатурно-преувеличенным сочувствием похлопала её по плечу, но Элли этого словно не почувствовала. В её слезящихся злых глазах — может, солнце печёт, а может, и её правда задел до глубины её прогнившей души неприглядный факт из жизни Эбби, не столь важно сейчас, — мелькнуло что-то пугающее. Как будто она прямо сейчас вцепилась бы ей в глотку, если бы только дали шанс. Эбби чуть было не поёжилась, как от мороза, но вовремя сдержала инстинктивную дрожь; опустив револьвер, она пренебрежительно повернулась к ней спиной и проговорила куда-то в тянущуюся вдали неровную линию гор: — Просто убедись, что она точно сдохла. Я однажды пощадила её, сочтя, что опасности она не представляет, и все мои друзья поплатились за это жизнями. Посади её в бассейн на цепь, запри на день в рассаднике или что ты там обычно делаешь. Чтобы наверняка. — Вообще-то я в курсе, что кордицепс на неё не подействует. Эбби застыла, переваривая услышанное. Это совсем не то, на что она рассчитывала. — Значит, убьёшь сразу? — Тоже нет. Я вообще не планирую её убивать, иначе за каким хером я бы приехала сюда лично, на тебя, красивую, посмотреть? — от пропитанного ядовитым сарказмом тона стало физически тяжелее дышать и двигаться: Эбби могла поклясться, что слышала скрип собственных позвонков в шее, когда обернулась. — Эта девка стоит целого состояния — те, кто готов её забрать, обещают полностью рабочий Блэк Хоук, к нему топливо и комплект Хэллфаеров. На мгновение ей захотелось истерично рассмеяться — надо же, какая шутка смешная, — но в выражении лица Мамы Лу даже сквозь её извечную ухмылку сквозила пугающая серьёзность. Господи, да она и вправду вознамерилась заполучить себе арсенал военных, но… Даже ФЕДРА забросили свои лётные ангары больше десяти лет назад, вылакав керосиновые топливохранилища до последней капли прежде, чем до них дошло, что нефть больше добывать некому и перегонять из неё горючку — тоже. Эбби, не подумав, выдала вспыхнувшие внутри вопросы вслух: — У кого сейчас может быть такая техника, да ещё на ходу? И на кой хер тебе боевой вертолёт? — Многие знания — многие печали, bonita(3), нечего тебе свою хорошенькую головку такими проблемами забивать. — А откуда ты вообще знаешь?.. — Об иммунитете? Ну, сложи же два и два, уж на это тебе должно хватить мозгов, — Мама Лу издевательски покрутила пистолетом у виска. — О том, что есть человек, невосприимчивый к инфекции, известно ещё с тех пор, как твоим незадачливым Цикадам закинули новость, якобы в моих владениях им мёдом намазано. Кто бы ни приходил за эти шесть лет — все как один твердили о девочке с иммунитетом. Та цепная скотина, которого ты завалила вчера, единственный, кого удалось поймать из всего косяка в Хилтоне, прежде чем дозреть, успел рассказать, что освободила их укушенная девка. Значит, она же освободила и тебя. И, поскольку за сутки ты пропеклась почти до корочки и была явно не в состоянии не то, что положить регулярный патруль, но и просто уйти от Колонн на своих ногах, значит, девка осталась в своём уме гораздо дольше, чем обычно выдерживают укушенные. Сука, и ведь действительно, глупо было предполагать, что засевшая в центре своей паутины старая тварь, невесть сколько лет уже жирующая на костях Цикад, за всё это время не разузнала бы о причинах своего постоянного источника дохода. То, что знают двое — знают все, а её бывших соратников, даже вопреки стараниям Джоэла в госпитале той ночью, выжило гораздо больше двух. Она ошиблась — снова, в который раз уже. Понадеялась, что у неё в запасе есть хотя бы несколько часов, но надежды таяли на глазах. — Bale! Время поджимает, я и так уже вожусь с вами дольше, чем собиралась. Ты, — изрисованная тушью рука с удивительной скоростью метнулась к Элли, перехватывая её за шкирку, — со мной. — Только попробуй тронуть меня, я ебало тебе отгрызу!.. Ауч! — ничуть не обращая внимания на вопли Элли, Мама Лу закинула её в свой пикап, подгоняя шлепком под задницу, и захлопнула пассажирскую дверь, оборвав её голос на самой высокой ноте. — Вот так. Что до тебя, Абигаиль… У тебя ровно час, чтобы убраться из Калифорнии. Не успеешь — пеняй на себя. — Что? За час я не успею даже на тот берег уйти. — Миа тебя проводит. То, что рядом с Мамой Лу осталась стоять лишь одна баба с винтовкой наперевес, Эбби осознала слишком поздно — на секунду позже вдавившегося ей в затылок дула. Горло предательски скрутило до хрипа, в котором слишком легко было угадать панику: — Ты же обещала мне жизнь и свободу. — И держу своё обещание, даже снаряга остаётся при тебе — просто не хочу, чтобы ты сейчас от нервов начала дурить. Для твоей же безопасности, mi alma. У Каталин на лицах играли такие же мерзотные оскалы (Эбби, конечно, видела только одну, неспешно плывущую к ней с позвякивающими на пальце наручниками, но отчего-то ни капли не сомневалась, что вторая зеркалит её в точности до трещин в сколотых по кромке зубах), как и у их предводительницы. Она помедлила, притворившись, что не поняла с издёвкой выплюнутого ей в лицо “las manos” — но вытянуть руки всё же пришлось, когда голову с силой повело вперёд от тычка. В груди ныло. Остаться ни с чем вот так, просто потому, что она позволила себе всего на пару секунд отвлечься, выпустить долго сдерживаемые эмоции, было не просто обидно. Пиздец как, просто до слёз обидно. Проводив взглядом пронёсшуюся мимо Маму Лу, Эбби в сердцах бросила ей вслед злое: — Puta loca(4). — Я сделаю вид, что не слышала этого, но настоятельно советую не испытывать моё терпение и свою удачу: с терпением у меня, сама знаешь, не очень, а удача тебя и так уже довольно побаловала, третий раз избежать смерти от моей руки не удавалось ещё никому. Так что… — уже стоя на ступеньке Доджа, Мама Лу отсалютовала ей пистолетом. — Adiós, ricura(5)! Espero que no volvamos a vernos, por tu propio bien. По воздуху разнёсся надсадный рык запустившегося мотора, взметнулась пыль — и спустя секунду на берегу водохранилища осталась только Эбби и её конвоирша. — Vamos(6). Ей ничего больше не оставалось, кроме как подчиниться толкнувшей её в спину винтовке.