Страх чей бы весь мир сжег.

После падения в подземное озеро, пламя Проклятия Дурина погасло, даже в ослабленном виде, он продолжил атаковать другого майар. Балрог душил волшебника, а тот в противовес рубил его Гламдрингом, оставляя на его ослабевшем теле чудовищные раны. От боли балрог взвыл и с колоссальной силы бросил противника об стену и под страхом смерти умчался к Бесконечной Лестнице. Он бежал по лестнице превращая ступени в каменную крошку. В его голове поселилось только одно чувство — страх смерти. В обычной ситуации, страх бы подпитал ярость, что делала его сильнее, но тем самым туманя рассудок, превращая зрение в серию обрывков и картинок с одной целью — высвободить свою ярость и ненависть на окружающих, чтобы облегчить свои мучения и страхи. Из всей Огненной Гвардии, причиной падения на сторону Осквернителя, мало у кого это был страх, обычно, это были лживые обещания, или личные интересы. Проклятие Дурина при угрозе Мелькора, о чудовищных муках последовал за ним, и он в каждый короткий период времени, когда его разум был чист — яро ненавидел себя за слабость, что не смог отказать, ведь что бы ему сделали? Он уже и не помнил. Но теперь страх мучений, сменился на страх смерти, что преследовал его всегда, с тех самых пор, как началась Первая война Мелькора и Валар. Каждое сражение его преследовал этот липкий страх. Даже когда явной угрозы не было, и это его вымораживало до белого коления. Но даже сражение с Глорфинделем он не испытывал такое близкое дыхание смерти. Он бежал и бежал в высь, пока не забрался на вершину Зиракзигиль. Поднимаясь всё выше к Башне Дурина, где его и догнал волшебник. В первые падший майар понял что пришёл его час. Но загнанный в угол и раненый зверь, которому было уже нечего терять, но который яро хочет жить — ужасно опасен, намного опаснее себя здорового. Он уже готов использовать любые методы, чтобы выжить, и страх только укоренял это чувство. — Вот и пришёл твой час, слуга Оскверинтеля! — с бравадой и уверенностью в своей победе сказал светлый майар. На что балрог только вспыхнул пламенем и приготовился к последней битве. К его удивлению — он перестал что-либо испытывать и впервые за многие тысячи лет — ощутил кристалльную ясность ума. Страх сменился азартом и предвкушением результата этой схватки. Но даже так — он проигрывал, этот волшебник словно заколдованный уворачивался от всех выпадов меча и кнута. Эту бесконечную битву остановил удар зачарованного меча в район сердца демона. Боль в перемешку с разочарованием заволокли взгляд призрака Тёмного прошлого. Но в последний момент, он сделал выпад своим когтем — дробя и разрывая грудную клетку майара что маскируется под старика, обрекая того на развоплощение. И с чувством выполненного долга, Пламя Удуна сорвалось с края Башни Дурина, обрекая себя на смерть от падения. Удар. И темнота. POV Проклятие Дурина. Смерть разочаровала меня. Нет ни суда, ни выговора — только мрак и пустота Бездны Чертогов Безвременья. Где, я думаю, буду ждать на что-то, или пока не сольюсь с этим местом. Но даже в смерти ясность ума приносит мне неописуемое счастье. Столько всяких тем я обмыслил, о своих деяниях старых времён. Но от самокопания меня отвлёк свет, нестерпимый свет, что в этом тёмном месте было сравнимо пытке. И в этом свете появилась фигура, которую даже через этот бьющий свет я узнал сразу — Эру Илуватар. — Ну здравствуй, падший майар, да не по своей воле падший. Ему я не ответил, банально было нечего отвечать. — Понимаю, ты наверное думаешь, что я пришёл вынести тебе приговор, или дать наказание. Что-то близкое есть, но не это, — полностью ровным, но теплым голосом, что расслабил меня промолвил Эру. — Ты, пал из-за страха перед смертью, перед угрозой Мелькора, что был выше тебя, что был Айнур, и его могущество как одного из самых сильных Валар, чьё могущество ты не мог осмыслить — устрашился его угрозы. Констатировал он факт, и через свет мне показалось что он… Улыбнулся? — Ты как любой из тех, кто осознает себя боялся неизвестного, того что ты не можешь понять, и ты убоялся смерти. И я не виню тебя, нет, совсем нет, — сложил он руки за спиной и помотал головой. — Но ты ведь должен понять, что обратного пути тебе нет. Ты — клеймен меткой силы Мелькора, уподобился ему. Но я могу очистить тебя, не полностью, так как то что ты сейчас — уже не то что было, нечего изменять. Но ты ведь понимаешь что за просто так ничего не бывает? Я «кивнул». — Ты натворил в этом мире много плохих дел, много жизней ты прервал, и ещё больше загубил… Я могу дать шанс, на очищение, только пообещай мне, что ты больше не принесёшь зло и разрушение, не смотря на гонения что тебе будут преследовать, будешь помогать по мере своих сил… Конечно полным альтруизмом заниматься не стоит, это даже вредно, но суть ты уловил? От столь дорого предложения, я впал в ступор, мне предлагают прощение? — Пойми, я не смогу за тобой смотреть, и буду надеяться на то Светлое что у тебя осталось. Я приложил колоссальные усилия, и даже ощутил несуществующую боль, и то что моё сознание начало угасать. Но я всё-таки сказал: — Я… Со… Гла… Сен…