Перемены у джедаев

Энакина разбудил звук звонка. Затем он почувствовал, как спящая рядом с ним супруга пихает его локтем в бок и сонно произносит:  — Энь, ответь, будь человеком. Падме с головой укрылась одеялом. Энакин усиленно протёр глаза, пытаясь начать мало-мальски соображать.  — Да, — ответил он, зевая. Перед ним появилась Асока.  — Оби-Ван хочет тебе кое-что рассказать. Прости, что разбудила, но давай шевелись и двигай к Храму. Энакин со вздохом принялся собираться.  — Иду, Шпилька, — отозвался он, пытаясь рукой попасть в рукав. Энакин вышел в гостиную. Как он понял, бросив взгляд на часы, уже как бы утро, но за окном всё ещё темно. И что Оби-Вану нужно в столь невозможно ранний час? Он встретил Асоку у входа в Храм джедаев. Он также увидел и Оби-Вана. Рядом с ним стояла Сатин, а неподалёку их ждал корабль.  — Ты должен это услышать, — сказала Асока, довольно улыбаясь. Энакин уставился на своего учителя и его подружку.  — И что сие собрание в столь ранний час означает, господа? — он обвёл рукой Асоку и Оби-Вана с его подружкой.  — Энакин, у нас с Сатин есть дочь. Виноват, разбудил, но мы сейчас улетаем на Мандалор, и я хотел тебя лично уведомить.  — Чего? Как… Когда… Зачем… Что я вообще здесь делаю? Оби-Ван обнял Энакина, затем они с Сатин взошли на борт. Энакин бездумно смотрел, как корабль поднимается в небо и растворяется в темноте. После чего он посмотрел на своего падавана.  — Теперь вот уже тебе придётся мне кое-что пояснить, — потребовал он. ***  — То есть, у них ребёнок родился ещё до того, как сняли запрет? Энакин был малость в шоке. Вот это действительно было не по-Оби-Вановски. Энакин начал подвергать переосмыслению все наставления своего учителя, теперь уже зная, что магистр Кеноби сам позволял себе по юности и о чём предусмотрительно умолчал. — Ага, — усмехнулась Асока. — Видимо, его дочурка не так чувствительна к Силе, поэтому Храм и проглядел её. *** Герцогиня осведомилась у стражника:  — Моя дочь уже здесь? — Так точно. Оби-Ван и Сатин ждали свою дочь в тронном зале. Двери отворились, и они увидели её. На девушке была традиционная мандалорская броня, но совсем не такая, как у «Дозора Смерти», а выкрашенная в сумасшедшие яркие цвета. Сапоги её тоже были сплошь покрыты цветастыми пятнами. На поясе девушка носила бластер. Она сняла шлем, и Оби-Ван увидел её лицо. У неё были осветлённые волосы, частично выкрашенные в белый.  — Мама? — она посмотрела на Сатин. — Сабин, это твой отец, магистр-джедай Оби-Ван Кеноби. Сабин не требовались эти слова, чтобы понять, кто перед ней. Она не была достаточно чувствительной к Силе, чтобы стать джедаем, но могла чувствовать, что видит перед собой своего родного отца.