Часть 1
22 июня 2020 г. в 21:30
Гарри поджигает кончик сигареты и коротко затягивается, чтобы раскурить, а потом облокачивается на балконные перила, тут же чувствуя, как от контакта с холодным металлом по коже бегут мурашки. Над кружкой кофе, умостившейся на перилах рядом с локтем, поднимается пар. Гарри хватается за ручку и делает глоток, наслаждаясь долгожданной порцией кофеина.
На календаре сентябрь, на часах половина шестого, и этим субботним утром Гарри мёрзнет на балконе, потому что сходит с ума. Хотя нет, не сходит. Уже сошла и даже успела это принять.
На краю плотного, тёмного одеяла облаков уже проступают первые водянистые блики фиолетового света; воздух плотный, липкий и предрассветно-влажный. Скоро пойдёт дождь, и Гарри оглядывает парк перед домом в надежде заметить знакомый силуэт, хотя и знает, что ещё слишком рано. На улице совершенно тихо, ни души, за исключением редких прохожих, с раннего утра спешащих на работу.
Гарри вновь затягивается просто для того, чтобы зажатая в пальцах сигарета не потухла, и вдыхает сладковатый дым, нарочно задерживая на языке горькое послевкусие. Она пытается бросить вот уже почти год, с тех самых пор, как бросила бывшую, от которой и подцепила привычку.
Хотя, пожалуй, «пытается» — это не очень подходящее слово. Гарри бросила. Совсем бросила, даже никотиновую жвачку перестала покупать, а потом, стоило только Драко въехать в тот же самый дом, у Гарри вдруг нашлась причина вновь начать курить.
Капля влаги шлёпается на ладонь. Гарри вскидывает взгляд на небо, недолго наблюдая за начавшейся моросью, а потом сбрасывает с кончика сигареты накопившийся пепел и отталкивается от перил, для тепла потирая руками собственные плечи. Защищённая от уже превращающегося в ливень дождя балконом сверху, Гарри ждёт. Ждёт точно так же, как и каждое утро с тех пор, как узнала, что Драко регулярно бегает в парке.
Это так глупо. Гарри и чувствует себя глупо, но остановиться уже не может. Она даже не жаворонок, и ей никогда не нравилось рано вставать. Она курить бросила полгода назад и начинать снова не собиралась. Не говоря уже о том, что никакой рациональной причины наблюдать за Драко во время такого простого, совершенно обыкновенного занятия, как утренняя пробежка, вовсе не было.
И всё же.
Замечает её Гарри только двадцать минут и две сигареты спустя, когда первые лучи рассвета пронзают облака на горизонте. Гарри торопливо облокачивается на перила, совершенно не беспокоясь о дожде, и заново раскуривает сигарету в надежде выглядеть непринуждённой, словно всё это время так и стояла.
Гарри через плотную дождевую пелену наблюдает, как знакомый силуэт неторопливо приближается, двигаясь по внутренней дорожке парка; высокий хвост серебристых волос мерно двигается из стороны в сторону. На Драко снова серые джоггеры.
Чёртовы джоггеры. Каждый божий раз.
Драко въехала в этот жилой комплекс три месяца назад и с тех самых пор каждое утро неизменно бегает в джоггерах. Да кто вообще бегает в джоггерах? Это же псевдо-спортивный выпендрёж, а не одежда для бега. Это просто смешно. И Гарри это страшно бесит.
Может быть, думает Гарри, осенью на улице просто прохладно, вот Драко и носит джоггеры, чтобы быть в тепле? Хотя нет, ведь они хлопковые на вид, это просто непрактично. Если дождь пойдёт, они насквозь промокнут, прилипнут к ногам, и будет ещё холоднее. Да какое там «если» — когда. Они же, Мерлин помилуй, в Лондоне, тут всегда пятидесятипроцентный шанс попасть под дождь.
Кофе давно остыл, но Гарри всё равно осушает чашку, чтобы выглядеть менее подозрительно. Ничего необычного, она просто вышла с утра покурить и выпить кофе, а вовсе не для того, чтобы наблюдать, как Драко бегает в промокшей от пота майке без рукавов и проклятых джоггерах.
Похоже, Драко вымокла до нитки и явно теперь продрогла на колком утреннем ветру, который никак не хочет утихать. Гарри закусывает губу и пристально наблюдает за высокой, стройной и изящной фигурой, проворно продолжающей бег по дорожке. Гарри нравится наблюдать, но о здоровье Драко она всё равно беспокоится: ничего не стоит и насмерть застудиться, если в таком наряде бегать, особенно учитывая, что приближается зима.
Когда Драко оказывается совсем близко к многоэтажке, то вскидывает голову, замечает Гарри и приветственно машет. Гарри салютует кружкой в ответ, глядя, как Драко, коротко оглянувшись по сторонам, стремительно пересекает дорогу, направляется ко входу в здание и исчезает из виду.
Гарри вздыхает, дотягивается до пепельницы и тушит сигарету, чтобы вернуться в теплую кухню, поставить кофейную чашку в раковину и вытереть с рук и лица дождевые капли.
Когда Гарри размышляет, стоит ли начать готовить завтрак или лучше ещё поспать, зудит домофон.
Желудок Гарри сначала переворачивается, а потом сжимается, потому что она точно знает, что звонит Драко. Кому бы это ещё быть в такую безбожную рань? После небольшой заминки подошедшая к домофону Гарри нажимает на кнопку и произносит:
— Да?
— Поттер! — тут же раздаётся нетерпеливый голос. — Я ключи забыла, впусти меня!
Гарри медленно моргает. А потом нажимает на кнопку ещё раз, впуская Драко внутрь.
Может, не стоило этого делать? Войдёт ли Драко в свою квартиру? Может, она её незапертой оставляет, когда уходит на пробежку? Или захлопывает за собой? Чёрт дери, она что, придёт к Гарри? Может, у домоправителя есть запасной ключ, но он же спит, наверное?
Гарри ненадолго замирает и оглядывает себя. Привычный небрежно-утренний вид: порванные на коленях джинсы, фланелевая рубашка с закатанными до локтя рукавами поверх свободной футболки и никакого макияжа.
Секунду-другую Гарри и в самом деле пытается рассчитать, сколько именно у неё осталось времени для того, чтобы прихорошиться, пока Драко не поднялась на этаж. А потом возвращается здравый смысл: суббота, на работу не нужно, и вообще едва рассвело. Никаких причин наряжаться и краситься у Гарри нет, она выглядит вполне непринуждённо. Всё нормально.
Гарри впутывает пальцы во влажные вьющиеся волосы и в ожидании меряет шагами гостиную.
За все три месяца Драко ни разу не была в квартире Гарри, да и в домофон даже не звонила, так что Гарри не совсем в курсе, как себя вести. Да ей неясно даже, будет ли Драко вообще заходить, но, если зайдёт… Гарри будет не против. Она давно надеялась отыскать какой-нибудь предлог, чтобы провести немного времени с Драко. С тех пор, как они стали соседями, дальше приветствий у почтовых ящиков дело не заходило. А до того Гарри порой видела Драко только в Министерстве. Та, проведя несколько лет вдали от магического мира, вернулась и устроилась в Отдел магического правопорядка в качестве советника по тёмным искусствам и зельям. Работа была не то, чтобы постоянной, скорее контрактной, но за это время обе они успели позабыть школьные перепалки, привыкнуть друг к другу, а Гарри так и вовсе ещё и влюбиться.
Ещё бы было не успеть, проводя столько времени с этой мерзавкой. Невозможно было не заметить её красоту. И ум. И преданность делу. И изобретательность.
Гарри это не беспокоило, она прекрасно справлялась. Подумаешь, привлекательная, мало ли на свете привлекательных людей. И ничего особенного не было в том, что, стоило один раз обратить внимание на все положительные качества Драко, перестать постоянно их замечать и находить чертовски очаровательными больше просто не получалось.
Всё было вполне терпимо до тех самых пор, пока не перестало быть терпимым. До тех самых пор, пока Драко случайно не въехала в тот же дом и, одним из абсолютно не примечательных вечеров, Гарри не встретила её во дворе, выносящей мусор.
И что-то в Гарри дало трещину. Совсем как дал трещину тот идеальный, холодный и невозмутимый образ самого профессионализма, которым Драко укрывалась, словно щитом, пока дефилировала по коридорам Министерства на десятисантиметровых шпильках, одетая в дорогущую расшитую мантию.
Та далёкая и идеальная Драко, с которой Гарри сталкивалась все последние два года, словно растаяла под яркими неоновыми огнями пыльной лондонской улицы, и Гарри наконец-то смогла разглядеть Драко настоящую: вполне обычную и даже слегка уязвимую, реальную, в мешковатых джоггерах и чем-то заляпанной толстовке. И вид этот превратил ту крохотную искорку, теплящуюся у Гарри в груди, в настоящее бушующее пламя, к тому же развив зависимость. Теперь Гарри каждый день хотелось видеть Драко простой и понятной, с распущенными волосами, занимающейся чем-то повседневным, как все остальные люди.
После этого они почему-то начали чаще натыкаться друг на друга, где угодно — в забегаловке с кебабами на углу улицы по утрам, в любимой кофейне Гарри, да даже в метро. Гарри успела узнать, что Драко обожает носить магловские вещи на пару размеров больше подходящего, когда убирается или выносит мусор. И что Драко каждое утро бегает в джоггерах. И что у Драко в плеере полно песен Рианны. Всё это нравилось Гарри куда больше, чем официальные встречи в Министерстве, и такая Драко казалась куда менее пугающей, более близкой, и, может быть, Гарри даже могла бы позвать её на свидание.
Резкий нетерпеливый стук в дверь заставляет Гарри замереть посреди комнаты и нервно сглотнуть, снова проводя рукой по волосам в безнадёжной попытке их пригладить. Потом Гарри всё-таки открывает.
— Поверить не могу, что забыла ключ, — негодует Драко, всплёскивая руками, и бесцеремонно пересекает порог, даже не взглянув на Гарри.
— Проходи, чувствуй себя как дома, — сухо произносит Гарри и захлопывает дверь.
— И Карл наверняка ещё час спать будет, ленивый ублюдок, — продолжает Драко, не обращая на Гарри никакого внимания, а потом останавливается и с любопытством оглядывает гостиную.
— И палочки у тебя с собой, конечно, тоже нет?
— Ну естественно! — бросив резкий взгляд на Гарри, сообщает Драко. — Куда я, по-твоему, должна её убрать, чтобы она случайно не выпала? — в подтверждение своим словам Драко взмахивает руками вдоль тела. — Полотенце не принесёшь?
— А. Конечно, сейчас.
Неожиданное вторжение в тихий, размеренный ритм субботнего утра уже успело поломать привычный порядок вещей настолько, что совершенно сбитая с толку Гарри только сейчас замечает мокрые следы, которые оставила за собой на полу дрожащая от холода Драко.
Гарри отправляется в ванную, открывает полку с полотенцами и достаёт самое большое и пушистое из всех, чтобы принести его Драко.
— Вот, держи, — Гарри подталкивает её поближе к камину, а потом вынимает палочку и быстрым взмахом разжигает огонь.
— Спасибо, — с короткой улыбкой отзывается Драко, стягивает с волос резинку и принимается вытираться.
— Чаю хочешь? — через плечо спрашивает направляющаяся в кухню Гарри. — Или кофе? У меня и сок апельсиновый есть, по-моему.
— Чаю было бы здорово.
Гарри наполняет чайник, щёлкает кнопкой и вытаскивает две чашки, чтобы положить по пакетику в каждую, а когда оборачивается, то обнаруживает, что Драко стянула с себя майку. Гарри замирает, наблюдая за мышцами на обнажённых плечах и спине, пока Драко распрямляется, чтобы вытереть грудь.
Гарри с усилием сглатывает и заставляет себя перестать трусить. В конце концов, она видела достаточно девушек в белье, да хотя бы в квиддичных раздевалках, с чего бы ей сейчас стесняться? Когда она присаживается на подлокотник дивана, Драко бросает на неё короткий взгляд, а потом продолжает медленно вытираться вместо того, чтобы просто завернуться в полотенце. Гарри пытается держать себя в руках, но взгляд всё равно скользит по плечам Драко, мимо чёрного спортивного топа, сковывающего грудь, и вниз к рёбрам, а потом к тонкой талии и ещё ниже, к небольшому углублению пупка.
Гарри вскидывает взгляд и замечает, что Драко наблюдает за ней с усмешкой в уголке губ. Щёки начинают гореть, и Гарри отворачивается, тут же заполняя неловкую тишину словами:
— Я чайник поставила. Через пару минут закипит.
— Вид нравится, а, Поттер? — проигнорировав Гарри, интересуется Драко.
Гарри встречает вызов в её глазах и осторожно избегает прямого ответа:
— Тебе не кажется, что нам пора перестать звать друг друга по фамилии?
На секунду Драко кажется слегка удивлённой, а потом беззаботно пожимает обнажённым плечом:
— Причин не вижу.
В кухне щёлкает вскипевший чайник, но Гарри его игнорирует, чтобы подольше поговорить.
— То есть, то, что ты посреди моей гостиной полуголая стоишь, это не причина? — изламывает бровь она.
— Уговорила, — хмыкает Драко и переносит вес на одну ногу, укладывая руку на бедро. — Как же мне тебя звать тогда? Шрамоголовая? Четырёхглазая? Потти?
— Ой, даже не знаю, — фыркает Гарри, закатив глаза, — как насчёт, только представь себе, по имени?
— Ладно, — по-кошачьи ухмыляется Драко и практически мурлычет: — Гарриет.
Гарри кривит лицо: называли её полным именем обычно только в детстве, стоило ей что-нибудь натворить. Сейчас к ней обращаются так лишь те, кто знает её недостаточно близко. И это явно не их с Драко случай.
— Вот уж нет, — ворчит Гарри. — Такое впечатление, как будто мне Макгонагалл выговор устраивает.
— Ну это же твоё имя, так? — смеётся Драко в ответ.
— Точно, это моё имя. Так и есть, Дракона, — протягивает Гарри, чувствуя себя отмщённой, когда Драко морщится и цокает языком в ответ на своё полное имя.
— Хорошо, — наконец закатывает глаза Драко, однако, когда вновь встречается взглядом с Гарри, выражение её лица смягчается и кажется даже немного удовлетворённым: — Гарри.
От звука своего имени, произнесённого так сладкоголосо, да ещё и с тем самым претенциозным акцентом, который вот уже вечность сводит Гарри с ума, грудь её наполняется тёплым, приятным довольством.
— Драко, — пробует она и с наслаждением отмечает, как загораются глаза Драко в ответ.
Это кажется такой глупостью, ведь они провели столько лет, привычно выплёвывая «Малфой» и «Поттер» со всем презрением, какое только могли вместить в одно короткое слово. Но теперь, когда они об этом забыли, начать с чистого листа и звать друг друга по имени было неожиданно приятно, словно на старые шрамы пролили заживляющий бальзам.
Секунду-другую они молча смотрят друг на друга, с неловкими улыбками обдумывая происходящее. Чай оказывается забытым.
Драко первой опускает взгляд на насквозь сырые джоггеры и принимается промокать их полотенцем, пока Гарри вновь с удовольствием наблюдает — спортивные брюки свободно сидят на бёдрах, но сужаются к низу, подчёркивая длину ног, и обхватывают тонкие лодыжки, оставляя на виду тонкую полоску кожи над кроссовками.
Пусть джоггеры её и бесят, Гарри всё равно отчего-то нравится, как они сидят на Драко, а ещё нравится, как контрастно-просто смотрится магловская одежда после строгих официальных мантий, которые Драко носит на работе.
Гарри хочется спросить, как Драко жила после войны. Она знает, что в наказание Драко пришлось жить с маглами, без волшебства, но жаждет выспросить подробностей. Ей интересно, через что прошла Драко, чтобы стать той, кем она есть сейчас, и как она справилась и выросла из вбиваемых в голову с детства нетерпимых убеждений.
Однако, когда Гарри открывает рот, вместо всех важных, глубоких вопросов, что вертятся в голове, она произносит:
— Зачем ты их носишь?
Драко замирает, непонимающе моргает и смотрит на Гарри так, словно вообще не ожидала подобного вопроса. Собственно, Гарри и сама его не ожидала, поэтому неудивительно. Драко слегка наклоняет голову вбок, ожидая пояснений, на что Гарри взмахивает рукой в сторону джоггеров.
Драко переводит взгляд с Гарри на свои брюки и обратно, а потом жмёт плечами:
— Они удобные.
— Что-то не выглядят удобными, — отзывается Гарри. Ткань джоггеров насквозь сырая и потяжелевшая настолько, что едва не сползает с бёдер Драко, а ещё местами прилипает к коже и наверняка ощущается ледяной. — Они же хлопковые. Промокают под дождём и потом в них мёрзнешь.
— Кто бы говорил, — Драко, вскинув брови, многозначительно оглядывает фланелевую рубашку и джинсы Гарри.
— Ну не я же по улице под ливнем бегаю, — возражает Гарри.
— Нет, не бегаешь, только на балконе куришь, — произносит Драко в ответ, и её хитрая усмешка отчего-то тревожит Гарри.
— Пять минут на балконе постоять и тренироваться в неподходящей одежде это разные вещи, — замечает Гарри. — Уж лучше голой, чем в хлопке, — заключает она, на автомате повторяя намертво вбитые в голову основы мракоборческих полевых тренировок, и глаза у Драко в ответ на это округляются. Гарри быстро понимает, как странно это прозвучало, но исправлять что-то уже слишком поздно: — Я имею в виду, под дождём, потому что… потому что хлопок мокнет и… забирает тепло, а ещё, ну…
Сбивчивые попытки объясниться затихают, когда Драко сбрасывает кроссовки, а потом просовывает пальцы за пояс и стаскивает джоггеры с бёдер — длинные влажные локоны спадают на плечи, когда она наклоняется, чтобы освободить щиколотки, и наконец перешагивает через брюки, тут же выпрямляясь. Глаз от Гарри она не отрывает, пока отшвыривает джоггеры в сторону, и те приземляются на кафель у камина с мокрым шлепком.
Все звуки, кроме бешено шумящей в ушах крови и усиленных попыток Гарри сглотнуть, вдруг исчезают. Взгляд сам собой задерживается на таких же чёрных, как и топ, трусах, выделяющихся на бледной коже Драко. Гарри становится жарко, пока она смотрит ниже, на округлые, сильные бёдра. Они шире, чем Гарри ожидала — мускулистые, подтянутые, какие и должны быть у бегуньи.
Первой мыслью в пустой голове оказывается фантазия о том, как Гарри разводит эти самые бёдра в стороны, чувствуя сопротивление мышц, и как подрагивают мускулы под кожей, пока её язык доводит Драко до оргазма.
Гарри стоит, совершенно одеревенев, и вдруг начинает нервничать. Да что в Драко такое есть, постоянно сбивающее с толку? Постоянно заставляющее Гарри ощущать себя так, словно она снова застенчивая четырнадцатилетняя девчонка, с трудом решившаяся позвать Чжоу Чанг на святочный бал, а не опытный мракоборец, ежедневно отбивающий десятки непростительных проклятий.
— Теперь довольна, Поттер? — протягивает Драко, пытаясь скрыться за холодным безразличием, но помимо самодовольной усмешки на лице её на секунду мелькает ещё и неуверенность.
И эта крохотная подсказка — о том, что Драко, вероятно, точно так же напугана — и заставляет Гарри наконец-то отбросить нервозность в сторону и сделать шаг вперёд. В конце концов, если Драко смогла подавить страх, то и Гарри сможет.
— Гарри, — мягко поправляет она, шагнув ещё ближе.
— Гарри, — с кивком повторяет Драко, пристально наблюдая за ней.
Подойдя совсем близко, Гарри медленно протягивает руку — достаточно медленно для того, чтобы Драко успела остановить её или отойти, если того захочет — а потом осторожно проводит подушечками пальцев по рёбрам, тут же заглядывая коротко вздрогнувшей Драко в глаза с немым вопросом. Драко, закусив губу, кивком разрешает продолжить.
Гарри недолго водит пальцами по прохладной коже, ощущая лёгкие мурашки в ответ на прикосновения, а потом укладывает ладонь на обнажённое бедро, чтобы свободной рукой взять Драко за подбородок, привстать и потянуться к её губам, на что Драко отбрасывает полотенце и наклоняется вперёд, чтобы вернуть поцелуй, скользнув ладонями по фланелевой ткани рубашки Гарри.
Всё кажется таким правильным — прижимающееся вплотную тело Драко, тепло её рта и контрастный с ним холод рук, и даже липкость блеска для губ.
Из осторожного поцелуй быстро обращается чувственным, и Гарри наклоняет голову, чтобы его углубить; обе они раскрывают губы и сплетают языки, а потом Гарри слегка прикусывает Драко, на что та тихо стонет.
Они прерываются только для того, чтобы жадно глотнуть воздуха, а потом сталкиваются влажными ртами снова. Очки сползают набок, и носоупоры больно впиваются в кожу, но Гарри совершенно всё равно, потому что спустя год томлений Драко наконец-то в её объятиях, и ощущается это восхитительно, куда лучше, чем Гарри могла представить.
Драко запускает ладонь под майку Гарри и касается живота холодными пальцами, пуская по коже дрожь.
— Ты ледяная, — шепчет Гарри между короткими поцелуями, которыми покрывает шею Драко.
Та согласно мычит, а потом отстраняется с лёгкой улыбкой:
— Согреешь?
— Да, — тут же соглашается Гарри, осторожно спуская руку вдоль талии Драко и вдевая большой палец за пояс её трусов.
Драко пристально наблюдает, закусив губу, и с готовностью кивает в ответ на очередной вопросительный взгляд. Только после этого Гарри тянет за ткань и спускает её по ногам Драко. Пока та перешагивает упавшее на пол бельё, Гарри для надежности поддерживает её за бедро.
Гарри даже не успевает наглядеться вдоволь — на изящные тазовые кости, на лёгкий пух светлых лобковых волос — а Драко уже притягивает её к себе для очередного глубокого поцелуя, страстного и жадного, обжигающего желанием.
Отстраняется она так же быстро, обнимает Гарри за шею и отталкивается от пола, обхватывая ногами её талию. Гарри тут же оступается и крепко хватается за Драко, прежде чем восстановить баланс.
— Драко…
— Отнеси меня в кровать, Гарри, — просит Драко.
И Гарри относит. А следующие несколько часов они проводят за сексом и болтовнёй, ещё сексом, небольшим перекусом, ещё болтовнёй и снова сексом, пока наконец не покидают кровать, чтобы вернуться в гостиную, где Гарри наблюдает за одевающейся Драко. Одежда её всё ещё влажная, и Гарри кажется, что идти до квартиры в ней будет неудобно, так что она предлагает Драко свою, но та отказывается.
Со странным удовлетворением Гарри отмечает, что бельё Драко не надела. Придётся позже его вернуть.
Когда Драко уже полностью одета, Гарри провожает её до двери и крадёт напоследок ещё один поцелуй.
— Точно остаться не хочешь? — спрашивает она, так и держа ладонь на затылке Драко.
— Точно, — с сожалением улыбается Драко. — Планы, которые не выйдет отменить. Но я завтра после пробежки зайду?
Тон её выходит больше вопросительным, чем утвердительным, и Гарри согласно кивает.
— Можешь заканчивать притворяться, что выходишь покурить по утрам, чтобы на меня попялиться, — с ухмылкой произносит Драко.
— Э-мм, — покраснев, Гарри неловко усмехается и потирает шею ладонью. — Да, наверное, так и сделаю.
— Славно, — отзывается Драко, ленно поглаживая поясницу Гарри. — В конце концов, чтобы пялиться на меня, оправдания не нужны, — самодовольно заключает она.
— Нет, не нужны, — фыркает Гарри.
— Как до лифта иду, тоже будешь пялиться? — отступив на шаг и оказавшись в холле, усмехается Драко.
— Кто ж такое пропустит, — Гарри облокачивается плечом на косяк и скрещивает на груди руки, провожая взглядом удаляющуюся в сторону лифта Драко. Одежда её смятая и намокшая, а волосы наскоро собраны в неаккуратный пучок.
Она нарочно виляет бёдрами, выделываясь перед Гарри, а когда достигает дверей лифта, оборачивается через плечо и заигрывающе подмигивает с соблазнительной ухмылкой на губах.
Гарри не выдерживает и смеётся, пока Драко нажимает на верхнюю кнопку вызова лифта.
— Драко? — хмурится Гарри. — Тебе разве не вниз надо? К Карлу, за ключом?
— Не-а, — беспечно заявляет Драко и совершенно по-хулигански улыбается, выудив из кармана дверной ключ.
Двери лифта с коротким звонком расходятся в стороны, и Драко проходит внутрь, не оставив Гарри шанса на ответ, хотя сама Гарри уверена, что её чертыханья та определённо слышала перед тем, как лифт тронулся вверх.
По-настоящему разозлиться Гарри всё равно не смогла. В конце концов, у неё только что был едва ли не лучший секс в жизни, и завтра будет ещё.