Обещание

Сильный порыв ветра и ты немного покачиваешься на ветке. Волчья маска сдвинута набок. Черная водолазка без рукавов, перчатки и серый бронежилет, который ты упорно игнорируешь, никогда не надевая. «Я сильный, он ни к чему» - упорно повторяешь каждый раз, когда мы идем на задание. Красные глаза всматриваются вдаль, упрямо ища цель нашего пребывания здесь. Сколько уже прошло времени? Лет пять, наверное, да Саске? Война кончилась, ты вернулся. Ничего никому, не объясняя, тебя определили в отряд АНБУ, так же, как и меня. Может все так и должно быть? Ты и я – в одной команде. Из всего отряда АНБУ, мы с тобой самые сильные. Даже нукенины боятся нашего дуэта. Мы стали взрослее, я точно. Эта война подорвала мой всегда зашкаливавший оптимизм, обрубая на корню, уничтожая все его попытки возродиться. Друзья, знакомые, да и просто шиноби, все они гибли практически на моих руках, продолжая упорно верить в то, что я не сдамся. И я не сдавался – потому, что обещал. Я всегда выполняю свои обещания. Ты же вернулся. - Выдвигаемся. – тихо и властно. Твой голос вырывает меня из мыслей. Натягиваю маску на лицо. Я готов идти. Прыгаем с ветки на ветку, приближаясь к группе шиноби. Ты мельком пролистываешь блокнот, сравнивая картинки и людей. Киваешь. Значит они наша цель. К смертям я уже привык. Убивать тоже. Но каждый раз, уже в течение пяти лет, ты все равно удивляешься. Еле заметно, почти неощутимо, но смотришь с каким-то непониманием и печалью. Наверное, странно видеть, как человек, который постоянно всех жалел и никогда никого не убивал, с бесстрастным лицом обрывает чью-то жизнь. Теперь, равнодушие на моем лице ни чуточки не уступает твоему, а Учиха? Останавливаемся чуть впереди цели. Ты, как всегда, опускаешься на ветку так, что не шелохнется ни один листик. Словно приведение. Меня иногда передергивает от этого. Три человека. Не так уж и много на сегодня. Ты даешь знак, поднимая два пальца на левой руке и резко их раздвигая. Использовать клонов? Запросто. Я овладел этой техникой так, что даже ты, со своим шаринганом не можешь заметить, когда я ее использую. Мой клон появляется прямо перед нукенинами. Те делают пару шагов назад, но, собравшись, атакуют. Мои клоны стали гораздо выносливее, мне даже не нужно концентрироваться на его поддержании. Пока его не убьют, он будет сражаться. Истекая кровью или потеряв конечность - он сражается. Раньше это было мечтой. Смотрю на тебя, увлеченного боем и что-то просчитывающего в уме. На губах еле заметная улыбка. Впрочем, как всегда. Стройное фарфоровое тело затаилось в кроне дерева. Ты сдвинул маску и наблюдал, как мой клон убивает одного из шиноби. Друг. Даже, после всех твоих попыток меня неоднократно убить, ты остался моим другом. Лучшим другом, почти братом. Почти… ведь… -Хм. – ты хмуришься. Мне даже не нужно смотреть на поле боя, что бы понять, что клона серьезно ранили. Ты предсказуем, Учиха, так же, как и все люди. Но твои поступки, иногда, не поддаются моей логике. Ты ходишь один на задания, но меня не отпускаешь. Ты, все еще, считаешь меня слабаком? Не стоит. Вспоминаю момент, когда ты нес меня в деревню, после одной неудачной миссии, всего окровавленного и почти живого. Тогда твоя маска равнодушия и полного спокойствия рухнула. Тогда, с расширенными от страха глазами, полными слез, с бешено колотящимся сердцем, дрожащими руками, ты торжественно положил меня на стол Ценаде в разгар совещания. Все буквально испарились под твоим взглядом. Меня лечили, долго и упорно. А ты, оловянной статуей стоял в палате, молча наблюдая за мной. И мне, тогда, тоже нечего было спросить. Все казалось либо глупым, либо слишком сложным. Ты чуть дергаешься вперед – значит, моего клона убили. Он развеивается и мне передается весь его накопленный опыт. В то же мгновение, ты срываешься с места, натягивая маку на лицо и нанося точные удары по противникам, еще ошарашенным тем, что они дрались с фальшивкой. У нас с тобой как-то само повелось, что я не вмешиваюсь в бой, если противников меньше двух. Как сейчас, я отправляю клона, на уничтожение одного из них. Ты же доделываешь все сам. Зачем все это – я не знаю. А выяснить, все не хватает смелости. Мы почти не разговариваем, только о заданиях. Приземляешься рядом, так же бесшумно, как и всегда. Ни одной царапинки. Не спешишь снимать маску. Уже традиция – молчать по две минуты, прежде, чем сказать кроткое «Миссия выполнена». Так же, в молчании, вернуться в деревню, сухо и коротко рассказать отчет и так же молча разойтись по своим одиноким домам. Я, уже привык к одиночеству, почти свыкся с тем, что из множества друзей у меня остался только ты. Мрачный и молчаливый. Заваливаюсь в свою квартиру. Она меня встречает темнотой и тишиной. Прохожу по всем пустым комнатам, из мебели – только кровать и шкаф. Когда-то здесь были горы всякой всячины, груда хлама, гордо возвышавшаяся над полом. Потом – все выкинул. Если ты один, то и груда хлама, заполняющая пространство, не заполнит пустоту внутри. Каждая мелочь служила напоминанием о друзьях и знакомых. Цветок в горшке, что уже давно засох – Хината. Набор для игры в сеги – это Нара. Пустые коробки из-под рамена собственного приготовления – Чеуджи. Помню, я ел их только по праздникам, ибо они были потрясающе вкусными. От Сакуры – корзинка с лечебными пилюлями. Хоть делала она их мерзкими и безвкусными, я просто не мог ей отказать. Ходить с выбитой челюстью не улыбало. А на подоконнике стояла раньше гиря – подарок от Ли. Он со слезами на глазах дарил свою, самую лучшую железную хрень. Много всего, вся квартира была забита подарками и просто купленной с тем или иным человеком вещью. А потом. Все, с кем я дружил, кем дорожил, кого уважал – умерли. Один за одним, оставляя меня одного. Все, что произошло – это сон. Я проснусь, и ничего не будет. Сакура опять надает мне тумаков и будет очередной раз приглашать Саске на свидание. Он же, с самым сосредоточенным видом будет ее игнорировать, рассматривая камушки на дороге, а я буду бегать вокруг них и кричать очередные глупости. Какаши, будет читать очередную книжку Джираи, не обращая на нас внимания. Ли опять будет кричать, что-то о силе юности , Киба ездить верхом на Акамару, а Сай расспрашивать всех о размере достоинства. Жаль, что никого из них нет. Каждый раз, представляя эту радужную картину, я улыбаюсь. Я улыбаюсь, а внутри, что-то обрывается, и я зарываюсь лицом в подушку, в немом крике выпуская наружу слезы и боль. А когда сил уже нет, проваливаюсь в сон без сновидений. И так уже пять лет подряд. И каждый день после войны, каждую ночь, проведенную в одиночестве и тишине – я хочу умереть. Хотя бы для того, что бы не чувствовать всей боли. Остался только Саске, который молчит, упорно не выдавая эмоций. Я поступаю так же. Не хочу, что бы жалели, не хочу, что бы делали поблажки. Но это одиночество, оно убивает… Все мои друзья, все они, хотели, что бы я жил. Они отдавали свои жизни, ради моей. И каждый раз, держа на руках очередного умирающего друга, роняя слезы, я обещал. Я всем им обещал, что, во что бы то ни стало, я буду жить… И я живу, проклиная тот день, когда я родился. Ведь, если бы меня не было, я бы ничего не чувствовал, никого бы не терял. Но, остался Саске. Единственный и лучший друг. Хоть у меня и было много друзей, но он, все рано, остался лучшим и теперь уже точно единственным. Лежа в пустой квартире и плача в подушку, я каждый раз проклинаю всех, а в первую очередь себя, за то, что я всегда держу свои обещания… Но, каждое новое утро, я встаю, пытаясь примерить на себя, ту беззаботную улыбку, которая была у меня раньше. Вспоминая всех тех, кого я знал и потерял. И каждый день, у меня получалось все хуже и хуже, пока это не превратилось в ужасающую гримасу. Я обещал жить и я буду, чего бы мне это не стоило, ведь я никогда не отказываюсь от своих слов – это мой путь ниндзя…