Симуляция

– Предположим, что мы живем в симуляции. Да, наверное, я снова заведу песню про свою излюбленную антиутопию, но ща, послушай, это совсем другое. Слава отставляет бутылку с пивом, его губы блестят, а в глазах затаился тихий интерес. Мягкий теплый свет от нашей дешевой лампы из Икеи красиво падает ему на лицо, и он тоже – теплый и красивый. – Вещай, – с ухмылкой отвечает он, а пальцы поглаживают холодное стекло бутылки. – Так вот, эта симуляция. – Я люблю, когда мои идеи слушают, потому что вообще выдаю их нечасто. Слава придумывает куда лучше, и слушает он меня как никто иной. Я замечаю его интерес и поддаюсь вперед, как будто собираюсь открыть ему страшную тайну этого мира, доступную только мне. – Что, если эта симуляция – приложение в телефоне. Слава прыскает со смеху. Благо, успел проглотить пиво и не подавиться. – Где-то я это уже слышал… – Да, мысль неновая, но короче… – я поддаюсь еще чуть ближе. От Славы пахнет приятно: свежим ягодным гелем для душа и хмелем. Вот так посидишь с ним пару минут бухой в дупло, и сразу хочется на опушку, чтобы домик там деревянный, прозрачное голубое озеро, покрывало из зелени – куда ни глянь, – а в гостинной камин обязательно, чтобы мы сидели на ковре, поленья уютно потрескивали, и вот это пиво в руках… – Мирош? – Сорян, улетел, – отвечаю я и не сразу прогоняю щемящее приятное видение. Как-то в груди колет и теплеет, а Слава еще улыбается так нежно, пиздануться можно от нежности. Конечно, я пересаживаюсь к нему поближе, за руку еще беру – ну а хули, он знает, что я его трогать обожаю. – Мне это представляется так: приложение, которое испытывает нас на прочность. Ну, то есть, вот есть мир в мобиле, запрограммированный, сценарий есть, все, короче, решено за нас. Но только не наши решения и действия. Слава поднимает взгляд к потолку. Вижу ведь, посмеяться хочет, но что-то в нем перебарывает желание поугарать – стопроц в той же кондиции, что и я, а значит философствовать тоже не прочь. – То есть, ты хочешь сказать, что все люди вокруг только и делают, что ведут тебя к главному боссу? Улыбается, тени проваливаются у него в морщинках. – У приложения есть цель. И это не босс. – Бля, а че тогда? Я опускаю взгляд на Славину ладонь. Меня все еще грызет немного, что я такой приставучий, а сейчас еще и чрезмерно сентиментальный. Но я же выучил, что вообще пора бы избавляться от этих моралистических ярлыков и суждений. Поэтому я говорю себе: «Мне приятно и хорошо его трогать, потому что я его люблю». – Это приложение знакомств. Только ты и твоя пара – настоящие люди. И нас где-то там, – я указываю глазами в потолок, – держат в секретной лаборатории, проверяют, как мы будем справляться, как будем жить вместе и как вообще все решаем. И таких симуляций дохуя, просто нас в какой-то момент вырубают и загружают заново. Как жизнь после смерти. Только мы встречаемся снова и снова. Симуляция для нас двоих. И если мы ее проходим, то поздравляем, вы – идеальная пара! А если появляется кто-то еще или там проблемы какие – конец игры, загружаем заново. И так подсчитывают статистику удачных и неудачных случаев. Слава теперь смеется громко. Хохочет, заливается весь. И мне тоже весело, смотрю на него и просто бля сфокусировать взгляд не в состоянии. И не совсем вдупляю, насколько понятно я говорю. – Так бля. Это интересно. А зачем этим злым гениям это надо? Ну, почему мы? И тут я понимаю, что Слава был прав. Где-то я точно слышал это. Оруэлл? Бёрджесс? Платоновская пещера? Да чертов Томас Мор, в конце концов? – А, блять, горе от ума, – отвечаю я себе же и хлопаю ладонью по лбу. – Это было в «Черном зеркале». Клевая серия. Слава понятливо кивает – видать, тоже помнит. Как-то быстро я стягиваю вуаль наваждения с моего настроения и снова присасываюсь к бутылке. Моя рука уже сама по себе – она приобнимает Славу за плечи, пальцы легкие, невесомо прыгают по его футболке горчичного цвета. – А там, кажется, как раз про приложение было. Типа оно подыскивает тебе идеального партнера с вероятностью в девяносто девять целых и восемь десятых процентов, и все это в симуляции, где герои проверяются... да, точняк! – Да, я ничего нового не придумал, – я улыбаюсь Славе и отставляю пустую бутылку. На столе уже образовался липкий кружок от донышка. – А че, хотел романтично спиздануть, что мы те самые два подопытных? Из тысячи случаев мы приходим друг к другу девятьсот девяносто восемь раз. И только два случая в нашей романтической истории – провальные. Красиво. Слава широко улыбается. Выжидает, смотрит на меня игриво. Его слова заставляют меня задуматься: а если бы впрямь было так? Если бы мы с ним попали в эту программу, которая сталкивает нас с другими людьми, нарочно заставляет какие-то внешние факторы разорвать нас? По сути, бля, это жизнь, в ней все неидеально, в ней многое будет мешать к чему-то стремиться… – Да. Мне кажется, что я точно приходил бы к тебе девятьсот девяносто восемь раз. Слава от неожиданности вскидывает брови. Уверен, он этого ответа и ожидал. Да и я по глазам вижу – улыбаются они. – Дубина, – отвечает он с широкой улыбкой. А я смеюсь в ответ, встаю, забираю бутылку и целую Славу в висок перед тем, как пойти к раковине и вымыть оставленные нами пустые тарелки с крошками от бутеров. – Я бы тоже, наверное, – вскоре отвечает Слава. Я оборачиваюсь, гляжу на него через плечо. – Наверное? – с ухмылкой спрашиваю я и выключаю воду. Вытираю ладони кухонным полотенцем с нелепыми цветочками. – Говорю с уверенностью в девяносто девять целых и восемь десятых процентов, – бросает Слава и расслабленно откидывается на спинку стула. И улыбается. Так тепло улыбается, нежно. Черт меня дери. Но я клянусь бля: проживи я со Славой целую тысячу раз, проживи мы тысячу однотипных сценариев, где я буду видеть его, сидящим на нашей общей кухне, попивающим дешевый пивас из Пятерки, вытирающим жирную ладонь о домашнюю футболку – я готов дать этой ебучей программе результат в сто процентов.