Подлецу Изуна на грудь не вскочит

      Тобирама Сенджу проснулся от быстро скользящего по его губам языка.       Дёрнувшись от неожиданности он отбросил наглеца со своей груди, гневно зашипев:       — Изуна, да чтоб тебя!       Ночной гость с осуждением взглянул блестящими при свете полной луны глазами, опустил голову, стремительным прыжком оказался на любимом меховом воротнике Тобирамы и принялся демонстративно вылизывать яйца.       — Ну и какого дьявола ты припёрся ко мне? — вздохнул Сенджу, усевшись на футоне и концентрируясь на поиске чакры хозяина нарушителя спокойствия.       Мадары в деревне не было. Видимо поэтому его вечный спутник и отправился исследовать деревню самостоятельно и искать ночлег под тёплым боком кого-то другого.       Вопрос в том, почему он притащился в лабораторию Тобирамы, а не к кому-то из многочисленных Учих, до которых мерзавцу было куда ближе, чем до пропахшей реактивами и формалином лаборатории брата Хокаге.       — Ну и что ты тут развалился, как ни в чём не бывало? — устало спросил мужчина. — Что ты тут забыл?       Изуна с чавком самозабвенно наводил чистоту своих гениталий.       — Если я убью ещё одного Изуну, Мадара точно рехнётся и разнесёт всю Коноху… — пробормотал Тобирама, вставая с футона и отмечая, что эта скотина прорвала бумагу в сёдзи. Нет, чтобы зайти через окно, как все нормальные люд… коты?       Взяв зверюгу под мохнатое пузо, Тобирама попытался выдворить того за двери, но кот зашипел и оцарапал ему руки.       Автоматически облизнув порезы лечащей слюной с долей чакры, Тобирама обернулся к коту и прямо спросил:       — Ну, чего тебе, чудовище? Ты знаешь, что твой хозяин будет не в восторге, если узнает, что ты ночуешь у меня?       Изуна низко зарычал, пригибаясь к полу и прижимая уши к голове.       Зверь чувствовал агрессию. Следовало вести себя с ним поосторожнее.       — Ладно, хрен с тобой, — фыркнул Сенджу, возвращаясь под одеяло. — Сам объяснишь Мадаре, чего ко мне притащился. Но не вздумай нагадить, мало не покажется! — сурово пообещал он, закутываясь в одеяло с головой, чтобы на сей раз обойтись без поцелуев. Особенно после тщательного вылизывания под хвостом.       Тобирама позлорадствовал про себя: интересно, он с Мадарой когда целуется, то тоже после вылизывания задницы?       Целовались они постоянно. Если Учиха не был занят тренировками и вылазками за пределы деревни, то эти двое были неразделимы.       С год назад Мадара нашёл в лесу раненного котёнка. Долго выхаживал, даже как-то выпросил у Тобирамы лечебную мазь и лекарства. Через две недели слабенькое существо выздоровело и начало расти с неимоверной скоростью. Спустя год эта наглая скотина была размером со среднюю собаку и весила порядка восемнадцати килограммов.       Нрав у Изуны был учиховский, то есть — мерзкий.       Эгоистичный в своём желании любви, он постоянно ронял детишек, пытаясь их ласково боднуть или облизать, везде оставлял длиннющую жёсткую чёрную шерсть и здоровенные кучи, слегка присыпанные сверху песком, листвой или камнями.       Жители небольшой и отстраивающейся деревни Листа постоянно попадались в ловушки коварного Изуны. Мадара лишь поджимал губы, понимающе качая головой, но зверь продолжал устраивать пакости в самых неожиданных местах. Несмотря на эти выходки, вся деревня любила это чудовище.       Кроме Тобирамы, пожалуй. Ему казалось, что Мадара использовал на котяре запрещённые техники, не бывает таких огромных котов, или даже применил к нему доджутсу, поэтому тот теперь исподтишка пакостит всем подряд.       Хотя логики в этом не было. Как и системы. Изуна казался совершенно независимым существом, которое творило, что хотело.       А хотело оно жрать, любви и ласки и трахать всё, что подвернётся. Коты, собаки, ласки, курицы, кролики, ягнята, даже ежи были прижаты тяжеленной тушей к земле и хорошенько оприходованы.       — Говорят, что каков хозяин, таков и кот… — как-то задумчиво заметил Тобирама на совете основателей, глядя, как во дворе Изуна самозабвенно дрыгает задом на слабо попискивающей дворняге.       — А ещё говорят, что животные восполняют наши недостатки! — постарался заступиться за друга и его любимца Хаширама.       — А ещё вы оба — суеверные болваны, — буркнул Мадара, стоя у колонны, спиной ко двору. — Не судите человека и животное по их потребностям. Нет у кота стремления к науке и поэзии — вот и проявляет себя в другом деле. Я бы посмотрел на вас, что бы вы делали, имея возможность только жрать, спать и гадить.       — Мы бы разговаривали! — тут же с улыбкой заявил Хаширама. — Мы так и делали!       — Смотря в каком обществе… — туманно протянул Тобирама. — С некоторыми личностями такая альтернатива продуктивнее разговора, — он фыркнул.       — Вернёмся к вопросу! — воскликнул Хокаге. — Итак, я планирую предложить другим странам систему крупных деревень и правления Каге!..       — Хорошо, и что ты им конкретно предоставишь? — приподнял бровь Мадара. — Ты устроишь им наглядную демонстрацию?       — А почему бы и нет? — радостно воскликнул Хаширама. — Пусть увидят, что жить крупной общиной под управлением сильного лидера — действительно удобнее, чем отдельными враждующими между собой кланами.       — А если это шпионаж? — с сомнением спросил Тобирама. — Что, если они изучат наши слабости и нападут?       — На это у нас есть полиция! — радостно заявил Хокаге.       — Опытный глаз увидит все уязвимые места, — настаивал на своём брат.       — У меня не так уж и много людей, чтобы защищать весь периметр, — нехотя согласился Мадара. — Мы не можем себе позволить открыться. Мы ещё слишком слабы, чтобы оказать сопротивление хорошо скоординированной атаке.       — А с чего им на нас нападать? — наивно поинтересовался Хокаге.       — А с чего чудовище Мадары сейчас отодрало эту приблудную шавку? — Тобирама бросил косой взгляд на Учиху, но тот словно и не заметил подколки.       — Базовый инстинкт, — пояснил Мадара. — Желание удовлетворить свои потребности. Зависть, страх перемен. Тобирама прав, они могут решить, что мы потеряли бдительность, собравшись большим поселением, что кланы стали слабее. Но это не значит, что они пойдут в лоб. У многих кланов есть талантливые стратеги. Те же Нара с границы с телепатами Яманака и грубой силой Акимичи. Или Тсукури с их земляными техниками, которые могут обрушить твою суровую каменную рожу прямо на твою лыбящуюся башку, а ты и не заметишь! — прошипел он, глядя в глаза Хокаге.       Изуна, развалившийся на земле после успешного преступного акта и вылизывающий пузо, встрепенулся от раздражения хозяина и с беспокойством уставился на него.       — Ну, нельзя же быть такими подозрительными! — с осуждением воскликнул Хаширама, поправляя выбившуюся из-под ленты прядь волос. — Мы же ещё в детстве обсудили вопрос откровенности… что нужно просто раскрыть душу…       — И твой брат успешно выбил душу из моего, — тёмные глаза Мадары сверкнули красным, рот перекосился в болезненной усмешке. — В нашем мире откровение считают признаком слабости.       — Значит, мы изменим это отношение! — твёрдо заявил Хокаге, в его глазах сверкнул фанатичный блеск. — Как хотите, а я намерен дать небольшую экскурсию для кандидатов из других стран. Мы расскажем им о наших планах на будущее, об уставе, о системе клановых дежурств…       — А потом получим нож в спину, — резко выплюнул Мадара. — Я против. А ты? — он обернулся к Тобираме.       — Я тоже, — кивнул Сенджу, пусть и нехотя соглашаясь. — Предлагаю встречу на нейтральной территории, где-нибудь на границе стран. И не более двух представителей от деревни.       — Прекрасно, — фыркнул Учиха. — И, конечно, мне придётся тащиться с нашим драгоценным лидером, выслушивать уйму оскорблений и сдерживаться от желания свернуть шеи этим идиотам?       — Нет, я пойду, — спокойно ответил Тобирама. — А тебе достанется более сложная работёнка: следить за своим чудовищем и не попадаться детишкам на глаза, а то Мияге недавно жаловалась, что её дочке ночами снится «тот лохматый дядька с пухлыми глазами и страшным ртом», — совершенно спокойно процитировал он.       — Нечего детей с собой в полицию таскать, и не будет кошмаров, — пожал плечами он. — Изуна — не проблема. Его все любят, — в его голосе послышались нотки зависти.       Услышав, что он не проблема, кот тут же молнией преодолел расстояние через двор и плюхнулся на стол, весьма удачно уронив горячий керамический чайник на колени Хокаге.       — Ой! — на лице Хаширамы читались искренние страдания, из глаз полились слёзы. — Кажется, чай недостаточно остыл… — зашипел он от боли и оглушительно чихнул.       — Ты, — с горящими глазами Тобирама обернулся к Учихе, — забери своё чудовище и вали! — не дожидаясь возмущающего ответа он бросился к Хашираме: — Брат, снимай штаны, если не хочешь остаться без потомства. Лечить буду!       — Изуна, пошли, ты ещё маленький смотреть, как лечит дядя Тобирама, — фыркнул Мадара, с лёгкостью подхватывая огромного урчащего котяру на руки и выходя из беседки.       Тобираму передёрнуло, вспоминая неловкую дальнейшую сцену с братом.       Ну вот, он хотел спокойно отоспаться перед завтрашним собранием, но вместо этого к нему вломилось это чудовище, вызывая массу дурацких воспоминаний о его злодеяниях…       Взять к примеру случай, произошедший через неделю после их разговора!       Тобирама заранее поставил метки до места встречи Каге, чтобы отсутствие брата в деревне было максимально коротким. Не то, чтобы в Конохе никто не мог и шагу ступить без указания Хокаге, деревня расцветала. Но оставлять во главе Мадару очень не хотелось.       На передачу полномочий Мадара пришёл с Изуной.       Точнее сначала явился сам глава клана, а через пару минут притащился его наглый любимец, который принялся тереться о ноги Сенджу, оставляя на них длинную жёсткую шерсть. Настолько длинную, что могла бы сойти за волосы.       — Все вопросы я разрешу сам, — продолжал Хаширама, промакивая выступающие на глазах слёзы кружевным платочком с моном Сенджу. — С тебя достаточно только принимать и регистрировать прошения жителей. Если какая-то срочная проблема — полагаюсь на твоё решение. Если кто-то будет проситься в деревню — всё запиши и действуй по ситуации. Если же…       Мадара понимающе кивал, задумчиво гладя, как вьётся под ногами Хаширамы кот, как извивается его длиннющий чёрный хвост.       — Ну, вот и всё! — облегчённо выдохнул Хокаге, пожимая Учихе руку. — Прости, что всё взвалил на тебя, но там я нужнее, и, сам же понимаешь, строить новый мир — это очень трудоёмкая задача… Апчхиха! — оглушительно чихнул он.       — Я всё услышал, — кивнул Мадара. — Положись на меня и возвращайся поскорее.       — Обязательно! — ослепительно улыбнулся Хокаге, шмыгая носом, и обернулся к Тобираме. — Брат, я готов!       — Я тоже, — обняв Хокаге за плечи, Тобирама в несколько прыжков телепортироваться к месту встречи, находившемуся на границе страны Огня и страны Железа.       По прибытию на место пришлось решать множество административных вопросов: что подавать на конференции, какова программа увеселения на вечер (Хашираме пришлось долго пояснять, что никаких девочек-мальчиков и излишков алкоголя не нужно. Они здесь дела обсуждают, а не развлекаются), затем наконец-то собрание в зале…       На лицах трёх прибывших Каге читалось странное брезгливое выражение.       — Рад вас приветствовать! — сообщил последней вошедший в зал паре сидящий за столом Тобирама, всё ещё шмыгая носом и используя платок брата. — Мы вас ждали!       — Кошатиной несёт, — вместо приветствия заявил Мизукаге, чьё обоняние было лучше развито, благодаря влажной среде его страны. — Дышать невозможно!       — Да, мы тоже заметили, — кивнули сидящие рядом с Хаширамой Райкаге и Казекаге. — Невыносимая вонь.       — И вот как нас встречают! — проворчал в усы Тсучикаге.       — Простите! — Хаширама упал лицом на стол. — Я глубоко извиняюсь, но это от меня!       — От вас? — осторожно поинтересовался Мизукаге.       — Я — учёный, — на ходу спасал ситуацию Тобирама, — и разработал специальный препарат, который способствует повышению иммунитета у шиноби. Хокаге-сама… простудился, поэтому и вызвался стать примером для всех и испробовал препарат на себе. К сожалению, запах экспериментального образца ужасно напоминает кошачий секрет, и я работаю над этой проблемой, — быстро закончил он.       — Вот как? — удивился Казекаге. — Быть может, нам понадобится такой, после основания деревни многие жители начали страдать от песчаной лихорадки.       — И у нас также! — добавил Мизукаге. — Многие равнинные кланы простужаются, что понижает их эффективность.       Хаширама постарался не подавать виду, но внутренне он был разбит таким свинским поступком Изуны и мог лишь надеяться на то, что брат действительно работал над таким препаратом, а то его аллергия порядочно мешала выполнению важных дел.       — Когда я доработаю формулу и мы получим успешные результаты, мы вас оповестим, — спокойно сообщил Тобирама. — Дать недоработанный продукт, к тому же с таким запахом — это недостойно.       Каге согласились, и обсуждение закипело.       Сенджу вздрогнул, когда ему в затылок ткнулось что-то мокрое. Оно тыкалось в его шею, оставляя мокрые следы, а затем оглушительно чихнуло, оросив его кожу фонтаном слюны.       — Изуна, чтоб тебя! — проворчал Тобирама, вытирая шею и кутаясь в одеяло плотнее.       Чих Изуны тоже был разрушителен. Ведь стоило им вернуться с собрания и предъявить Мадаре обвинения в саботаже, как тот только посмеялся, что следует брать сменное одеяние, и, «ободряюще» похлопав Тобираму по плечу, пожелал поскорее изобрести обещанный препарат.       Пока они обсуждали последствия преступного орошения Изуны, тот протопал по столу, где лежали документы о подписании мира, понюхал тушечницу, из которой торчала кисть, чихнул и опрокинул сосуд прямиком на бумаги.       Вмиг все документы потемнели, лужа разлилась по столу и закапала на пол.       — Убью! — заорал Тобирама, вспоминая, каким трудом удалось уговорить Каге подписать бумаги, и на какие уступки пришлось пойти.       — Изуна, что же ты так? — растеряно улыбался Хаширама, глаза тут же наполнились слезами.       Учиха ничего не сказал, просто поднял кота за шкирку и основательно вздул.       — Мадара, но нельзя же так! — всплеснул руками Хокаге, утирая сопли рукавом.       — Можно, можно, — зловеще оскалился Тобирама. — Так его!       — Он должен знать своё место, — пояснил Мадара. — Есть некоторые недоступные территории, и стол Хокаге — одна из них. Понял, мелкая задница? — он уставился в огромные золотистые глаза.       — М-мя? — жалобно произнёс Изуна, с любовью глядя на хозяина. — М-мяк?       — Я тебе покажу «мяк», — прорычал Учиха, сгребая кота в охапку и бросил «апчхикающему» другу. — Скажи Каге, что на тебя напали бандиты и документы уничтожены.       — И ведь не соврёт же, — улыбнулся Тобирама, радуясь такой показательной экзекуции.       Да, вздуть Изуну мог только Мадара. Остальным это чудовище не позволяло и мысли о том, чтобы причинить ему вред. Он и погладить себя не давал особо. Сам ластился ко всем, но даже пересиливающему аллергию Хашираме редко давал возможность приласкать. Так откуда такая любовь к нему, к Тобираме?       Мужчина ощутил, как поперёк его тела наваливается тяжеленная хрюкающая горячая туша. Понимая, что кот никуда не уйдёт, Сенджу высунулся из одеяла и почесал чудовище за ушами, вызывая этим ещё более громкое и частое урчание.       В любом случае, Изуна прибыл с мирными намерениями.       Если верить наблюдениям Учиха, то трение об человека значило «отметить его», а вот облизывание — откровенную заботу. Тобирама надеялся, что причиной такой страсти со стороны кота послужил всего лишь соус от никуяки, оставшийся в его щетине после ужина. Он не хотел верить, что учиховский кот воспылал к нему любовью. Особенно, кот по имени Изуна.       Вскоре Тобирама уснул, умиротворённый громким урчанием Изуны.       А утро началось с надрывного возгласа Хаширамы.       — Брат, проснись! — непривычно строго воскликнул Хокаге. — Проснись!       — Доброе утро, — сощурившись, пробормотал Тобирама, усевшись в футоне. — Что случилось?       — Вот я у тебя и хочу узнать, — Хаширама выглядел рассерженным: его брови почти слились на переносице, покрасневшие глаза сверкали, а губы предательски дрожали. — Поясни-ка, что это делает у тебя в лаборатории! — он потряс какой-то цветастой тряпкой в воздухе.       — Понятия не имею, — Тобирама пытался понять, что это такое, и чем так недоволен брат. — Что это?       — А ты не догадываешься? Что, сам не смотришь на сувениры, которые тебе оставляют?! — с обидой в голосе выпалил Хаширама. — Хорошо, я тебе скажу: это нижнее бельё моей молодой жены! Поясни теперь, что оно делает у тебя в рабочей спальне?! — он швырнул в Тобираму бельём, и тот брезгливо откинул предмет интимного туалета Мито Узумаки.       — Я же говорю: понятия не имею, — почесав затылок, пробормотал он и поднялся на ноги. — Хрен тебе цена, если ты подозреваешь меня в такой низости, как развлечения с твоей женой у тебя за спиной. И она не в моём вкусе. Я понятия не имею, что её трусы тут делают.       — Может, тебе их кто-то подкинул? — с надеждой спросил Хаширама, тут же успокаиваясь. — Вон, дыра в сёдзи… правда они лежали у тебя почти на подушке… Вот я и подумал… прости, брат! — он раскинул руки для объятия. — Я был неправ!       Сенджу обнялись, и похлопали друг друга по спине. Хаширама звучно чихнул.       — Но кто же украл бельё Мито и решил тебя подставить? — серьёзно задумался он, потирая глаза.       — Давай напишем Мадаре заявление? — усмехнулся Тобирама. — Кража нижнего белья жены Хокаге, попытка подставить брата Хокаге и проникновение со взломом в его лабораторию… — он хихикнул.       — Думаешь? — в глазах Хаширамы мелькнула растерянность. — Ты правда считаешь, что стоит посвящать Мадару в наши личные дела?       — Только ради того, чтобы он посадил своего монстра за решётку, — усмехнулся Тобирама. — Разве ты ещё по своему состоянию не понял, что ко мне притащился Изуна, порвал дверь и обшерстил весь воротник, — он покосился на торчащую из белого меха чёрную шерсть. — С него бы сталось спереть трусы. Вспомни, как он твою шляпу через полдвора пёр…       — Да, это вполне вероятно, — согласился Хокаге, вспоминая, как полдня чихал, пока брат не почистил его головной убор от шерсти. — И ты предлагаешь рассказать всё это Мадаре?       — Только в случае рецидива этого пушистого извращенца, — усмехнулся Тобирама, скрестив руки на груди. — Так о чём ты хотел поговорить? — он отправился к горелке, чтобы заварить чай.       — Мы тут всё никак не можем разобраться с проектом академии шиноби, — начал Хаширама, присаживаясь за стол. — Учитывая прирост населения, повышение рождаемости, проведённой Учиха статистикой на возможности шиноби… Слишком много факторов, мы просто не знаем, насколько большой должна быть академия. Что, если здание будет недостаточно вместительным? Или наоборот — в нём будут пустующие помещения?       — Да, вопрос серьёзный, нужно обсудить его на собрании глав… — кивнул Тобирама, доставая банку с чаем и косясь в хлебницу. — Есть плюшки. Будешь?       — Буду! — довольно согласился Хаширама и шмыгнул носом.       Проведя полдня в административных обсуждениях, Тобирама вернулся в лабораторию и продолжил работать над усилителем иммунитета. Это были модифицированные пищевые пилюли, содержащие в себе максимум полезных ингредиентов. Его отряд медиков периодически приносил новые травы, часть из которых тестировалась в камерах полиции на вражеских лазутчиках. Результаты были самыми разнообразными и непредсказуемыми, а опыты же надо было над кем-то ставить…       Достигнув некоторого прогресса в применении этих странных белых цветочков, которые Тобирама называл «звёздочки», он обнаружил, что солнце зашло, пора бы ужинать и спать.       Наскоро зажевав холодный ужин, Сенджу ополоснулся в пруду и отправился к футону, почитать доклад от пятого подразделения.       Когда он уже дошёл до самого интересного момента, отряд обнаружил пещеру с поразительным микроклиматом и необычными растениями, как раздалось требовательное «Мяу!».       Оторвавшись от чтения, Тобирама взглянул, как к нему в комнату через окно ввалился Изуна с едва трепыхающимся в зубах курёнком. Проверив наличие Мадары в деревне, Сенджу выругался:       — Пшёл отсюда! Иди вылизывай своего хозяина! Не мешай!       — Мяу? — жалобно протянул Изуна, прыгая на грудь мужчины и опуская добычу почти на лицо тому. — Мя-мяу? — тоненько прокурлыкал он.       — Не «мяу», а неси Мадаре этот полутруп, — Тобирама попытался снять с себя кота, но тут намертво вцепился в его рубашку. — Изыди, лохматый!       Но кот не собирался изысть, наоборот — он по-хозяйски умостился на белом воротнике, который Тобирама всё утро вычёсывал от чёрной шерсти, и принялся намывать бока, периодически косясь на человека — оценит тот дар, или нет?       Мадара разгуливал в паре километров к югу от Конохи. Судя по волнению его чакры — усердно тренировался. Или трахался. В отличие от своего любимца, глава Учиха предпочитал не афишировать свою личную жизнь. Да и, зная о вкусах Мадары, Тобирама понимал — почему.       Вздохнув, Сенджу уселся в футоне и, осмотрев добычу, пришёл к выводу, что хоть эта птичка ещё не развилась в нормального петуха, но мяса было достаточно на двоих.       Выпотрошив и ободрав от перьев, он швырнул тушку вариться с кореньями.       — А ты думал, я буду его сырым есть? Не дождёшься! — самодовольно пояснил он удивлённому коту. — И ты своё получишь, поэтому пока и не добавлял пряностей.       Зачем он это всё говорил — он не знал. Но кот определённо понимал человеческую речь: он растянулся на воротнике, самозабвенно намывая лапу, в ожидании, когда человек закончит с приготовлениями.       Да и ничего плохого лично ему, Тобираме, кот и не сделал. Ну, порвал бумагу в сёдзи, ну, обшерстил воротник, ну уронил парочку склянок, ну, притащил трусы Мито… Это не уничтожение ценных документов, орошение секретом одеяния Хокаге и массы других публичных мест, и даже ни одной кучи на территории Тобирамы Сенджу не обнаружилось…       Но кот был Изуной, и это тяготило хуже, чем аллергия Хаширамы.       Нет, он не был похож на того Изуну. Кот был посообразительнее и понятливее. И всё равно — Тобирама прекрасно помнил растерянные темнеющие красные глаза, удивлённо приоткрытый рот и кровь на своих руках.       Он не заслуживал расположения Изуны. И он, и Мадара это прекрасно знали. И всё-таки кот выбрал его в качестве своего фаворита… Знать бы — почему? больше года он не проявлял же к нему никакого интереса, так чего сейчас притащился?       Вздохнув, Тобирама отломил от варящейся тушки ножку, отлил черпаком бульон в пиалу и поставил это варево на пол.       — Пусть подостынет, тогда и ешь, — бросил он коту и принялся заправлять свой бульон.       Какого чёрта он варит этот бульон? Он уже поел, у него есть холодильник, и он должен был спать… Но почему-то этот кот…       Не доджутсу же он использует, чёрт возьми!       Они поужинали: Тобирама с отчётом за низким столиком, а Изуна — на полу. Убрав посуду, мужчина решил наконец-то улечься спать.       Стоило только растянуться на матрасе, как Изуна принялся возить мокрым носом по обнажённой коже мужчины, старательно вылизывая волосы на затылке.       — Эй, без нежностей! — буркнул в подушку Сенджу, с головой забираясь под одеяло.       Курлыкая, Изуна с топотом побегал по комнатке, что-то уронил, а затем всем весом, усиленным свободным падением со шкафа, плюхнулся на пытающегося уснуть человека.       Воздух выбило из лёгких и Тобирама тут же проверил себя на предмет серьёзных повреждений.       Кроме пары царапин на спине ничего не обнаружилось, и он улёгся поудобнее, поджимая под себя ноги. Изуна развалился вдоль его спины, урча, как стая цикад.       Спустя какое-то время, оба уснули.       Утром Изуны не обнаружилось, зато любимый меховой воротник валялся на полу, весь усыпанный длинной чёрной шерстью. Наскоро приведя его в порядок, Тобирама отправился к брату, попросить выделить ему пару выходных, чтобы наведаться в загадочную пещеру лично.       Хаширама не возражал, он был рад новым открытиям и предложил начать строить теплицу для привезённых растений, жалуясь на возможною аллергию и на пыльцу.       Попросив не торопиться, Тобирама распрощался с братом и, взяв Дочиру и Амая, которые указывали путь и более детально излагали свои наблюдения.       Тобирама прекрасно ощущал чакру Изуны, который провожал его до ворот, но не в силах был обернуться и посмотреть в золотые глаза кота.       Где черти носят этого неусидчивого Мадару? Бросил своего кота, так тот теперь к нему шляется, как к себе домой…       Тобирама надеялся, что в его отсутствие Изуна будет спать в поместье Учиха, а не в его лабораторной квартире.       Они уже прошли полдороги и обсудили все важные дела, как тут Амай осторожно начал разговор:       — Наставник, а… вы последние пару дней кажетесь измотанным. С вами всё в порядке?       — А что не так? — хмуро поинтересовался Тобирама, перескакивая с ветки на ветку.       — Ну… вы похожи на человека, чья страсть безответна… — осторожно добавил Амай. — Может, поэтому вы и выбрались на пару дней на объект?       — Глупости! — буркнул Сенджу. — Мы как раз движемся по направлению к моей страсти — исследованиям новых возможностей, — он ускорился, чтобы прервать бесполезный разговор.       Достигнув пещеры, они сделали снаружи привал. Амай и Дочиру отправились купаться, пока Тобирама занимался обедом.       Сегодня у них были тушёные кролики, пойманные по дороге.       Конечно, хотелось отправиться в пещеру, приняться за исследование растений, испробовать на них новые чакра-индикаторы свойств и выкопать образцов… Но молодёжь слишком устала от переходов, и он решил дать им передышку.       Следя за процессом приготовления ужина, Тобирама краем глаза поглядывал на ребят.       Амай радостно плескался, брызгая в подругу водой, а она, смеясь, отворачивалась в довольно соблазнительных позах. Вот только не слепо влюблённому парню эти виды предоставлялись, а капитану отряда. С точки зрения Амая такого не увидишь, чего она довольно бесстыдно демонстрировала наставнику.       Тобирама вздохнул. Он давно знал, что половина девчонок и двое парней из его учеников «тайно» сохнут по нему, но они были сущими детьми. Они не знали войны, не знали потерь, были уверены в обещанном Хаширамой светлом будущем… Вот пусть и строят своё будущее с такими же радостными болванами. Он уже стар для них, на его руках слишком много крови, и живёт он в лаборатории не только потому, что не хочет мешать семейному счастью брата, но и потому, что жить с ним невозможно.       — Наставник! — кокетливо крикнула Дочиру, помахав рукой. — А желаете с нами искупнуться?       — Нет! — крикнул он. — И вылезайте, скоро ужин подоспеет.       Ребята приняли решение обсохнуть на ветру, и было забавно сидеть в форме и с меховым воротником напротив голой парочки подростков, сидящих на полотенцах, едва прикрывавших их гениталии.       — Наставник! — Дочиру сделала большие удивлённые глаза. — Вы с кем-нибудь встречаетесь?       И эта туда же!       Тобирама удручённо вздохнул:       — Нет, и не собираюсь. Я старый, нудный и мне банально некогда.       — А чьи тогда волосы прилипли в вашему воротнику? — сощурилась девушка. — Что за загадочная брюнетка?       Тобирама снова вздохнул.       — Понятия не имею, ветром надуло, у моего воротника повысилось содержание меланина в шерсти, Мадара прокрался ночью в спальню и настриг, — мрачно перебирал бредовые версии Сенджу. — Доедайте и покажите мне богатства пещеры.       Судя по лицам подчинённых, они не очень поверили в его байки. Но версия с Мадарой их повеселила. Он и сам живо представил, как грозный Учиха прокрадывается на цыпочках в его спальню, а затем отрезает свои волосы и втирает в мех воротника.       Он прыснул, едва не разлив варево.       Пещера оказалась полна неизвестных ранее растений. Не смотря на усталость ребят, работа закипела, и они тут же принялись измерять уровень влажности воздуха, содержание минералов в почве, качество воды и другие важные показатели среды для успешного роста.       — Наставник! — позвала Дочиру. — Взгляните! У этих растений сублимативная связь, их следует пересаживать вместе. Взгляните, как этот ржавый вьюн обвивает прочные стебли этого лопуха!       — Это так романтично! — прыснул из другой стороны пещеры Амай. — А у меня тут очень интересные цветочки, на мужские штучки похожи!       — Ты смотри, чтобы твоя «штучка» на них не среагировала! — усмехнулся Тобирама, изучая странное лазурное растение с продолговатыми цветами. — Не мне тебе говорить, что форма часто указывает на воздействие того или иного органа.       Работа продолжалась, молодёжь везде видела повод для пошлых намёков, что ужасно достало наставника. После поверхностного осмотра богатств флоры пещеры, он принял решение поменять напарников.       — Амай, отправишься к Хокаге и передашь ему этот документ, — он запечатал свиток и протянул его парню. — Это детальный план нужных мне теплиц со всеми описаниями материалов и условий. Там же и проследишь, чтобы всё шло согласно плану. Дочиру, твоя миссия будет сложнее — ты своим ходом отправишься к Яманака, и предложишь им деловой договор. Приведи их ботаника. Лучшего не проси, да и ты умная девушка с хорошим даром дипломатии, когда дело не доходит до личных интересов, — он вздохнул. — А я приведу наших ботаников, чтобы детальнее изучить эти растения… — тут он увидел пушистую метёлку на упругом стебле и, незаметно для учеников, сорвал и спрятал под куртку.       Телепортировавшись с Амаем в Коноху, Тобирама, не заходя к брату, отправился в общежитие шиноби, отобрал троих ботаников, дал час на подготовку и вернулся домой, чтобы взять больше бумаги и склянок.       Изуна его ждал. Он сидел на пороге и грустно смотрел своими золотыми глазищами.       — Ну, и чего тебе? — Сенджу проверил наличие Мадары в деревне и обнаружил, что тот занят на клановой тренировке. Судя по динамике чакры — Учиха просто избивал свою родню, не особо заботясь об их сохранности: огоньки чакры тускнели один за другим, а яркое пламя Мадары расцветало с каждым новым выпадом.       — Я тебе тут принёс… — Тобирама достал из куртки трофей. — Я не знаю, кошачья мята это, или же нет, но всё-таки… держи… — он помахал зелёной веточкой в воздухе.       Изуна внимательно следил за движениями, встремительно набросился на метёлку и принялся её терзать.       Оставив кота во дворе, наслаждаться новым развлечением, Тобирама создал двух клонов, взвалил сумки с необходимым инвентарём на плечи, и отправился за новой сменой, размышляя о новых растениях.       Миссия по сбору трав увенчалась успехом: почти все растения прижились в теплицах Конохи, но свойства большинства оставались секретом. Например эти цветы, похожие на маки, но по своему строению больше близкие к укропу… Или этот плющ со вкусом заячьей капусты…       Закончив с последними садовыми работами с помощью одного из присланных Яманака, Сенджу устало поплёлся к брату, нанести визит вежливости.       Хаширама и Мадара резались в маджонг в задней комнате дома. Победа была на стороне Сенджу, его костяшки давали ему выгодное положение.       — Брат! Я скучал! — радостно воскликнул Хаширама. — Как там твоя миссия?       — Цветёт и пахнет, благодаря твоей оперативности, — улыбнулся Тобирама, усевшись на пол рядом. — Как дела в Конохе? Моя помощь требуется?       — Нет, Мадара помогает мне всем, что не успеваю сам, — не менее радостно отозвался Хокаге. — Ты можешь отдохнуть, всё-таки трое суток ты был занят в пещере и переброской шиноби в Коноху… Как насчёт завтра погулять немного по округе?       — Возможно… — согласился Тобирама, которому не терпелось завалиться спать, а затем — приступить к исследованиям.       Пока они болтали, в комнату по-хозяйски вошёл Изуна. Заметив, что никто не восхищается его присутствием, кот решил обратить на себя внимание: прошествовав к игральному столу, он запрыгнул на него, снося хвостом костяшки с доски, развалился пухом кверху и влюблённо уставился в глаза Мадары с немой мольбой «Почеши мне пузо!».       Мадара и почесал.       — Моя игра! — со слезами на глазах воскликнул Хаширама, глядя на доску, на которой едва умещалось чёрное чудовище. — Победа была в моих руках!       — Всё пошло коту под хвост, — философски констатировал Тобирама, почесав затылок и ревностно глядя на нежности Мадары с котом.       И почему это чудовище прониклось к нему такой симпатией? Ведь видно же, что этот пушистый гад так и выжидал, чтобы прийти в этот момент и продемонстрировать своё привосходство перед двумя сильнейшими шиноби, начихав на титул Хокаге и любые другие приличия. Точнее — заставить того самого Хокаге чихать и плакать.       — Кажется, кто-то влюбился… — вкрадчиво усмехнулся Мадара.       — Кто? Где? — зачарованно спросил Хаширама, шмыгая носом и не смея погладить здоровенного котяру. — Неужто брат?..       — Я про Изуну, — холодно отозвался Мадара. — Твой брат — холоднее ледышки. А Изуна последние пару дней сам не свой: жрёт, как не в себя, ночами шляется за пределы квартала Учиха, и третий день нахожу у него на пузе одну и ту же белую шерсть, — он продемонстрировал несколько длинных снежно-белых волосков. — Хотел бы я знать, кто так увлёк моего кота… — в голосе послышалась ревность. — Вот бы увидеть одним глазком его великую страсть…       Тобираму словно молнией прошило.       — Может, это сезонный период? — равнодушно предположил он, вырвав у Мадары из рук его находку и очень внимательно изучая. — Учитывая строение и свойства волоса, могу сказать, что это не кошачьи, и даже не собачьи. Наиболее близко к человеческому волосу… — он задумался. Следовало устроить наглядную демонстрацию, но не рвать же свои волосы для такого? — Брат, возволь позаимствовать пару твоих волос для сравнения? — невинно спросил он.       — Ну да, — усмехнулся Мадара, глядя, как Хаширама пятернёй пытается вычесать из идеальной причёски пару отпавших волос. — Боишься, что перепутаешь свои лохмы с шерстью тайной страсти Изуны?       «Ещё как боюсь…» — подумал про себя учёный.       Проведя на месте беглый анализ волос, Тобирама во всеуслышанье заявил, что хоть волосы с пуза Изуны и похожи на человеческие, но ничего общего с шелковистыми нитями Сенджу и жёсткой проволокой Учиха не имеют.       — Может, это какое-то неведомое животное? — удивился Хаширама, хлопая покрасневшими глазами.       — Может, перестанем мусолить подробности похождений этого блудливого комка меха? — прорычал Тобирама. — В любом случае, я не собирался засиживаться. Я пришёл сказать, что ближайшие пару дней буду занят в лаборатории, хочу изучить материал.       — Без проблем, всё время — твоё! — улыбнулся Хаширама. — Мадара, продолжим нашу игру? — он достал из кармана платок и высморкался.       Учиха кивнул, снимая кота с доски и друзья принялись собирать костяшки с пола, не замечая, как Изуна последовал в ночь за Тобирамой.       — Ну вот что тебе от меня надо? — спросил Сенджу, заходя в комнату и глядя на наглейшее создание, которое спокойно прошествовало к футону и шлёпнулось на подушку.       Стало понятно, откуда у него на пузе взялись его волосы…       — Мяу! — деловито заявил Изуна.       — Какого ещё мяу? — беззлобно бросил Тобирама, избавляясь от верхней одежды и оставаясь в одних штанах с забинтованными икрами. — Что привязался? Ты хочешь проблем нам обоим?       — Мяу… — понуро произнёс Изуна, опуская глаза.       — Вот тебе и «мяу», — передразнил Тобирама, наливая из кувшина воды и залпом выпивая.       Вода была тёплой, следовало сходить к источнику и набрать новой, но он слишком устал.       Развалившись на футоне, Тобирама прикрыл глаза, размышляя о грядущих экспериментах. Вскоре многочисленные растения затмила более динамичная картина: стройная фигурка Дочиру в соблазнительных позах. Вода стекала по небольшой аккуратной груди, по подтянутым ягодицам, прямиком к…       Может, попросить Хашираму издать закон, чтобы все купались в белье? Уж больно будоражит воображение вид неприкрытого тела… Да и неловко будет, когда при общем купании девушки заметят естественную реакцию на их красоту…       Вздохнув, мужчина потянулся к поясу штанов, чтобы сбросить лишнее напряжение. Но стоило ему сделать пару движений, как по его груди заскользил шершавый язычок, усердно вылизывая редкие волосы.       — Изуна! — открыв глаза, прошипел Тобирама. — Прекрати меня лизать! — он скинул кота и накрылся одеялом, чтобы тот не мешал ему.       Но чудовище восприняло это как игру, и принялось напрыгивать на движущуюся под тканью руку, плюхаться мохнатым пузом на голову и издавать странные курлыкающие звуки.       Удручённо простонав, Тобирама встал и спустился в подвал, тщательно прикрыв люк и не обращая внимания на требовательные вопли кота. Лучше в прохладе и на медицинском столе, чем сверху с котом.       Закончив со светлым образом юной Дочиру, мужчина устранил последствия своего уединения, поднялся наверх и, не обнаружив Изуны в комнате, растянулся на футоне, заложив руки под голову и размеренно дыша.       Расслабление медленно растекалось по телу, и он уже практически уснул, как тут ойкнул и хихикнул: чудовище незаметно подкралось и лизнуло его подмышку.       Пока Сенджу приходил в себя от такой наглости, Изуна с наслаждением принялся слизывать пот, утробно урча на всю комнату и щедро слюнявя человека.       — Да что ты за существо-то такое бессовестное? — Тобирама схватил кота в обнимку, пытаясь притянуть к себе и погладить, но тот принялся вырываться, царапнув пяткой по животу, и попискивать, словно ему было больно.       Вздохнув, Сенджу уселся на матрасе и ощупал кота, обнаружив у того повреждение нижнего отдела позвоночника.       — Эх ты, бедовая задница… — пробормотал он, гладя кота по голове. — И где же тебя так угораздило?       Травма была неоперабельна. Слишком застарелая. Да и особо она и не мешала коту, слегка нарушала баланс, вот и открылась тайна его неуклюжих плюхов, и причиняла боль от прикосновений к нижней части спины. Но и только.       Неужели кот пришёл к нему за помощью, вспоминая, как больше года назад Тобирама его лечил? Всего-то пара простейших процедур и разработка пилюль, для повышения иммунитета…       Иммунитет!       Усталость как рукой сняло. Не то страсть к науке, не то физическая разрядка, но его осенило.       Откинув люк, Тобирама устремился вниз, кот последовал за ним.       Найдя нужный свиток и глиняную баночку с притёртой крышкой, Тобирама принялся изучать наскоро составленный для больного котёнка препарат.       Да, могло получиться.       Ополоснувшись в раковине, он протёр покрасневшие от усталости глаза и приступил к экспериментам.       Работа закипела, и к утру у него уже был результат для тестирования.       Не дожидаясь времени времени для светских визитов, всё-таки это был и его дом, он ворвался в спальню Сенджу и принялся трясти брата.       — Тобирама? — первой проснулась Мито, прикрываясь одеялом. — Что ты так рано?       — Брат, вставай! У меня прорыв!       — Что? — сонно спросил Хаширама, приоткрывая глаза. — Судя по твоему виду — у тебя была бурная ночка… И страстная… — по-своему трактовал он царапины на шее брата.       — Просыпайся! У меня для тебя информация! Я буду ждать в гостиной! — заявил он, и покинул спальню, позволяя супругам предаться утренней страсти.       Любуясь восходящим солнцем, лучами проникающими сквозь листья яблони, Тобирама откинулся на спину на дощатом настиле и позволил себе немного помечтать. Если у них получится вывести из кошачьих пилюль обещанное лекарство для шиноби — это сильно укрепит политическое положение Конохи, это даст большие возможности для союза и торговли, и это…       — Мяу! — раздалось с яблони и на Сенджу посыпались цветы вперемешку с листьями.       — И тебе привет, зараза мохнатая! — буркнул он, лениво лёжа на настиле.       С пронзительным урчанием Изуна ринулся с дерева прямиком на грудь расслабленному мужчине, приземлением выбивая из того весь воздух.       Спихнув с себя кота, Тобирама принялся отряхиваться от листьев и цветов, когда услышал тихий смех из-за забора.       — Очень смешно, — буркнул Сенджу, пытаясь выпутать лепестки из жёстких спутавшихся за ночь волос. — Меня достали ваши выходки уже! Как Хаши выдерживает все ваши зверства?       — Это — мелкие шалости, — занудно протянул Мадара, запрыгивая во двор. — Внеочередное собрание, а меня не позвали?       — Типа того, — зловеще прошипел Тобирама, подбирая под себя ноги и стряхивая листья на землю. — Брат придёт — расскажу.       — Тогда мы подождём его здесь, — Мадара уселся по другую сторону сёдзи и принялся чесать довольного котяру, который периодически бросал на Тобираму победные взгляды.       — Опять у тебя всё пузо в белой шерсти… — констатировал Учиха, вытаскивая пальцами жёсткие волосы. — Я точно узнаю, к кому ты по ночам шляешься!        — Вот наслушается твоих угроз, и не пойдёт туда, куда хотел, — поддел Сенджу. — Нет в тебе тактичности, поэтому ты и нарываешься постоянно.       — Кто тут нарывается?! — прошипел Мадара. Изуна аж дёрнулся у него на руках и с подозрением воззрился на хозяина.       — Никто не нарывается! — в гостиной возник Хаширама в домашнем кимоно. — Доброе утречко! Сейчас будет чай и печенье! У вас такой вид, словно вы всю ночь не спали! — он радостно улыбнулся обоим.       — У меня были весомые причны! — вздрогнул Мадара. — Даже и не думай, что я…       — А я всю ночь потратил на разработку пилюль! — почти одновременно с ним выпалил Тобирама.       — Да понял я, понял, что вы не дрались! — расхохотался Хаширама и почесал затылок, чтобы разрядить обстановку. — А теперь прошу в дом, пока на улице не стало жарко, — он постелил на пол три подушки.       Тобирама пылко делился своими предположениями и исследованиями. Хаширама радостно поддакивал и одобрительно кивал, периодически почихивая и глупо улыбаясь Изуне, а Мадара сидел, слушал и чесал кота за ушами.       — Значит, твои пилюли повышают иммунитет? — вкрадчиво поинтересовался Мадара, когда Тобирама закончил со вступлением и Мито внесла поднос с чаем и угощением.       — В теории, — кивнул Тобирама. — Мне нужна подопытная группа.       — И ты говоришь, что основой были те пилюли, которые ты давал Изуне? — уточнил ещё раз Учиха.       Тобирама снова кивнул.       — Дай нашему Хокаге парочку. А то от каждого его чиха половина моих сородичей дёргается, — приказным тоном заявил Мадара.       — Да, давай! — согласился Хаширама, в который раз утирая слёзы. — Я так люблю котиков, но эта аллергия их отпу… апчхиха! — охлушительно чихнул он, от чего Изуна вырвался из рук Мадары и в испуге вскочил на плечи Тобирамы.       — Пшёл с меня, — мужчина попытался стряхнуть кота с плеч, но тот крепко вцепился в хаори. — Сними с меня своё чудовище! — шикнул он в сторону Мадары. — Иначе я за себя не ручаюсь!       Пока Мадара успокаивал пушистого паршивца, Тобирама, скрепя сердце, выдал брату три пилюли, пояснил как часто принимать, после чего они ещё минут десять посидели, поболтав о делах насущных, и он наконец-то смог отправиться спать.       Хотелось зайти в свою комнату и завалиться там, но он боялся, что Изуна проникнет туда, и просто не знал, что делать, если их связь раскроется.       Смешно, он скрывал отношения с котом сильнее, чем с женщиной. Видимо, потому что у него никогда не было отношений с занятыми. Да и много их-то было?       Хоть он и вымотался, но рисковать преследованием Изуны не стал, и телепортировался с порога дома Сенджу сразу в лабораторную квартиру, где ополоснулся и, не вытираясь, плюхнулся на футон, спрятавшись в одеяле от проникающего сквозь бумагу света.       Тобирама проснулся когда стемнело. Сквозь прорванную бумагу сквозило, что свидетельствовало о вторжении наглого котяры в его владения. Он прошлым утром собственноручно залатал все дыры в двери.       Увидев, что человек проснулся — кот бросился на него с поцелуями, от которых Тобирама поспешил скрыться под одеялом. Мало ли что этот паршивец до этого облизывал?       Возмущённый кот тут же принялся ощутимо месить одеяло и требовательно мявкать.       — Не ври, Мадара тебя кормит, он сам говорил, — строго пробормотал Сенджу, потягиваясь на матрасе. — Ну чего тебе, коть? — сам не ожидая от себя такой нежности, внимательно поинтересовался он, гладя чудовище по голове.       — Мрррр… — нежно проурчал Изуна.       — «Мыр» ему… — тяжело вздохнул Тобирама, прижимая кота к себе и чеша за ушами.       На сей раз тот не вырывался, лишь довольно урчал и тыкался носом в плечо человека, старательно вылизывая влажную от испарины кожу.       Длинная жёсткая шерсть приятно щекотала тело, и Тобирама с наслаждением выдохнул в макушку кота.       Действительно, нелепо. Лежит с животным, гладит его и боится, что их заметят вместе. И чего он больше боится? Гнева Мадары, или что его засмеют за нежности с котом?       Изуна умиротворяюще урчал, нагоняя новую волну сонливости и Тобирама почти расслабился, как тут ощутил огромную всепоглощающую волну невероятно сильных эмоций, сметающую всё на своём пути. Как?..       — Так вот оно как… — раздался холодный голос Мадары, сидящего на подоконнике. — Вот значит к кому он шляется каждую ночь… Чья белая шерсть у него на пузе, и чьи чёрные волосы у тебя на воротнике… — горько произнёс он. — У тебя хоть совесть есть, а? — дрожащим от переизбытка чувств, спросил он.       Тобирама внутренне похолодел, а кот прижался к нему, мгновенно прекращая мурлыкать…       Что же, не даром говорят: кошка лазит и в окошко...