Эксцельсиор

С тех пор, как Уилсон Персиваль Хиггсбери нашел свое предназначение в жизни – служить интересам науки, – его целью стало доказательство существования параллельного мира. Он считал, что его привычная устоявшаяся реальность является лишь незначительным узелком в необъятной паутине мироздания; и между каждым миром, несомненно, есть связующая нить. Квантовая механика, астрономия, биология и даже история – Уилсон везде находил отражение своей теории. Изучая научные дисциплины одну за другой, одержимый поиском все новой информации, молодой ученый путешествовал по миру и посещал выступления мировых светил. Он исследовал и конспектировал все, что могло бы ему пригодиться в дальнейшем, и каждая крупица знания была словно неосязаемая деталь в огромном механизме его великого открытия. Когда Уилсон почувствовал, что готов, он выбрал подходящее место создания «окна»: им оказался заброшенный дом на окраине Нортнфилда. Каждый прожитый день его сознательной жизни - словно бурная река, которая несла его все время через пороги и водовороты, сквозь полные бритвенно-острых клыков пасти порождений глубин, и, в конце концов, выбросила его на всем естеством желанную землю. Настала пора провести полевой тест. Подключив агрегат к электрической сети, питавший дом, Уилсон надеялся проверить надежность энергетической цепи. Разумеется, комнатной розетки было недостаточно, чтобы в полную силу питать этого металлического монстра, но для отслеживания работы базовых процессов ее вполне хватало. Постепенно повышая объем поступающей энергии, он наблюдал за показаниями приборов. И, когда максимально возможный в домашних условиях уровень электричества был достигнут, произошло то, чего Уилсон никак не мог ожидать. Корпус машины содрогнулся, по кабинету пронесся протяжный гул. Стрелки измерительных приборов заплясали, то отражая немыслимые значения, то падая до нуля, провода заискрились и потемнели, потянуло гарью. Система не выдержала перенапряжения и сдалась. Это было провалом. Уилсон был полностью подавлен. Еще одна неудача. Сидя за рабочим столом, он сокрушенно копался в разобранном радиоприемнике, попутно анализируя свои действия в поисках возможных ошибок. Провести питание в машину оказалось весьма непростой задачей – ей требовался колоссальный объем энергии. И уже несколько месяцев подряд ученый бился над тем, чтобы адаптировать систему к высокому уровню подаваемого тока. Теперь она выдерживала гораздо дольше, но этого все равно было недостаточно, нечего было и говорить об успешном применении изобретения на практике. Закрутив последний болт, мужчина повертел в руках радио, осмотрев его с каждой стороны, подсоединил к антенне и покрутил регулятор диапазонов – из решетки на лицевой стороне донеслось тихое шипение, которое сменилось музыкой – приемник работал исправно. «Хотя бы ты меня не подвел, дружок» - грустно улыбаясь, произнес Уилсон, отключил радио и обрушился в кресло, переведя взгляд на возвышавшуюся в центре чердака машину. Мысли о недавнем поражении отошли на второй план, ученый склонил голову и задремал. – Шшшш…меня. Уилс…шшшш. Сквозь невесомую пелену сна Уилсон услышал белый шум. Радио заработало, передавая хозяину нечеткое послание. – Шшшш…шишь? Ученый встал с кресла и подошел к столу. Он был полностью уверен, что выключал приемник после проверки, более того, к прибору даже не была подсоединена антенна! Склонив голову, Уилсон приложил ухо к динамику, пытаясь разобрать слова. – Шшшш…шшш…УИЛСОН! От упоминания собственного имени мужчина вздрогнул и отпрыгнул в панике от стола. Радио говорило с ним! Радио… говорило? – Па…шшш…нь, ты…шшш мог бы пере…шшш…волну… – голос определенно добивался от Уилсона каких-либо действий. С трудом мужчина понял, что от него требовалось, осторожно подошел и крутанул регулятор, сменив частоту приема, затем снова отпрянул. – Так-то лучше. Слушай, приятель, я смотрю, у тебя день не заладился? – ехидным тоном поинтересовался приемник. – Могу я оказать некоторое содействие в твоем маленьком... эксперименте? – Вы… мне? – Уилсон слегка опешил. Казалось, владелец голоса был в курсе всего, что произошло с ученым минувшим вечером. – Кто вы? – Я тот, кто владеет запретным знанием, которое ты так жадно ищешь. Я покажу тебе, как закончить портал. «Мое изобретение. Он хочет помочь мне!» Дарованная надежда ослепила прагматичного Уилсона: он не стал задумываться о туманных намерениях лица по ту сторону радио. – Что я должен сделать? Где… где, черт возьми, я ошибся?! – в крайнем возбуждении ученый схватил приемник со стола, сжал его обеими руками и придвинул вплотную к лицу, словно пытаясь разглядеть своего необычного собеседника. – Ты должен слушать и делать все, что я тебе скажу. Обратной дороги не будет. Ты согласен? – Да! Да! – Уилсон энергично кивал, будто слов было недостаточно, чтобы выразить его согласие. – Что ж, выбор сделан, мистер Хиггсбери. – выплюнув последнюю фразу, радиоприемник умолк. Спустя минуту тишина в комнате стала невыносимой. – Эй! Ты же обещал помочь! – никогда еще Уилсон не чувствовал себя таким брошенным. По его рукам прошла дрожь, сердце билось молотом о наковальню грудной клетки, у мужчины померкло в глазах, и он потерял сознание. Пробуждение Уилсона было не из приятных – он обнаружил, что лежит на полу; тело немилосердно ломило, в ушах затихал мерный звон. Корпус приемника от удара о дощатый настил раскололся, выставив напоказ провода и детали. Потерев голову, ученый постепенно приходил в себя. Чем быстрее его память заполняла пробелы прошедшей ночи, тем шире растягивалась улыбка на лице Уилсона. Он все знал! Словно божественное озарение снизошло до него: он мог лишь удивляться, как не додумался до, казалось бы, элементарного решения. Эйфория окутала его сознание, заставляя порхать по дому в поисках недостающих материалов. Работа давалась невероятно легко, Уилсон успевал не только собирать, подкручивать, резать, закреплять, сваривать, но и записывать каждый свой шаг. Он будто двигался в безумном, невероятно сложном танце, где каждое уверенное движение приближало его великое изобретение к завершению. Последним штрихом являлась его собственная кровь. Аккуратно полоснув ладонь ножом, он поморщился и промокнул алую жидкость бинтом, который поместил в шкатулку, сердце машины, - ученый был убежден в необходимости принесения частицы себя в жертву. И его не могло не удивить, что в середине дня все приготовления уже были выполнены. Предвкушение съедало Уилсона без остатка, решив развеяться, он вышел на крыльцо. Над крышей одиноко стоящего дома небо налилось свинцовыми тучами. Ученый знал, что этой ночью грозы не миновать – и это было ему на руку. Источником энергии он избрал молнию, и ни секунды не сомневался, что ему удастся укротить безудержную стихию. Присев на ступени, он обратил свой взгляд вверх и сидел почти неподвижно, пока совсем не стемнело. «Время». Уилсон поспешно поднялся на чердак, оглядел взглядом комнату, надел резиновые перчатки, встал возле машины и приготовился. Прислушиваясь к происходящему снаружи, он быстро прикинул, что сделает дальше. Не случайно он назвал место прорыва «окном»: он ни в коем случае не хотел проходить через открытый портал. «Неизвестно, что скрывается за завесой. В другой реальности эволюция могла пойти иным путем, возможно условия стали неподходящими для выживания человека с этой Земли. Нет. Входить слишком рискованно. Смотреть можно, но руками не трогать». Сжав ладонь на рычаге запуска, Уилсон затаил дыхание. – Великолепно! – останки приемника, благополучно оставленные ученым на полу, ожили, с треском передавая радиосигнал. – Осталась самая малость. Внезапно заговоривший прибор добавил каплю сомнения в намечающийся триумф Уилсона. Он неизбежно стал размышлять о том, что все это слишком фантастично – двусторонняя радиосвязь, неизвестный, знающий о машине больше, чем сам изобретатель, и, наконец, непонятным образом возникнувшие в его голове знания, казавшиеся недостижимыми и одновременно поразительно простыми. Небо разверзлось, донесся раскатистый гром. Еще раз. Ничего не произошло. Ученый продолжал ждать. И спустя несколько минут был вознагражден. Гигантская слепящая плеть обрушилась на черепичную крышу, захлестнув металлический штырь; чистая природная энергия заструилась по проводам, наполняя машину Уилсона жизнью. Послышалось мерное гудение, нарастающее с каждою долей секунды, пение электричества становилось все громче и громче. Дождавшись нужной отметки на приборах, ученый вознамерился дернуть рычаг. Однако в его душе все еще метались противоречия. – Активируй портал. Фраза была не обращением и не просьбой – это был четкий приказ. Замешательство Уилсона выводило неизвестного помощника из себя. – Ну же! Ученый робко оглянулся на источник гневного голоса и подчинился. Конструкция содрогнулась под неимоверными усилиями грозовой стихии, температура в комнате становилась почти невыносимо высокой. У Уилсона заслезилось в глазах, сквозь влагу он смутно видел, что в сердце машины начал концентрироваться шар абсолютной энергии, буквально за мгновение ткань пространства исказилась, пытаясь абсорбировать направленную на нее силу. Она потянула ученого на себя, раздирая на составляющие. Не было боли, лишь страх и непонимание. Машина пожирала своего создателя; губы Уилсона застыли в немом крике, пока собственное творение безвозвратно стирало его из человеческого бытия.