From the mirror

Бессонница.       Девушка лежит на кровати, бессмысленно разглядывая потолок. Казалось, что за несколько часов она успела изучить его досконально. Знала каждый узор, каждый изгиб трещинки, если таковая находилась.       Её соседки по комнате не было. Сразу после уроков Мими быстро собралась и ускользнула на какую-то встречу в заброшенном поезде и, по всей видимости, до сих пор не вернулась.       За окном уже сгустились сумерки, когда комнату озарило белоснежное свечение. Луч с маленького зеркальца врезался в другое, с человеческий рост, находящееся напротив кровати.       В его отражении возник Бонт. — Привет, Вики. Рад тебя снова видеть, — он выглядит так же, как и при прошлой встрече, лишь пронзительный взгляд таит в себе нечто новое, но пока для неё необъяснимое.       И от этого становится не по себе.       Она нехотя поднимается, присаживаясь на край кровати, рефлекторно поправляя полупрозрачную ночную сорочку. — Не могу сказать, что это взаимно, — девушка недовольно скрещивает руки на груди. — Ты опять меня подставляешь. А если бы в комнате был кто-то посторонний? — Но ты одна, — от его голоса и слов, в которых явно читается подтекст, кожа на голых плечах покрывается мурашками, крылья волнительно подрагивают. — Зачем ты явился? Я уже говорила, что не буду тебя вытаскивать! — ей хватает проблем и ввязываться в ещё одну совсем не хочется.       Сердце оглушительно колотится в груди, а повисшее между ними напряжение кажется почти осязаемым. — В этом нет нужды, — небесно-голубые глаза опасно сверкают в темноте комнаты, когда он сам медленно шагает вперед, переступая через раму волшебного зеркала.       Лицо в мгновение бледнеет, и Вики испуганно вскакивает с места. Судорожно сглатывает — слюна с трудом проходит через сухое горло. — Какого… — Тише, — Бонт аккуратно приподнимает лицо девушки за подбородок, большим пальцем оттягивая её нижнюю губу, обнажая ровный ряд зубов.       Воздух наливается томной тяжестью, как от предчувствия неотвратимого. Слова предательски застревают в горле, и непризнанная нервно дёргается, предпринимая жалкую попытку вырваться. — Аккуратнее, милая. Ты же не хочешь, чтобы тебя поймали за очередным нарушением правил? — не обращая внимания на слабые протесты, губами прикасается к её щеке, второй рукой скользит по телу под сорочкой и медленно, почти ласково, поглаживает поясницу, прижимая её к себе.       Глубоко вздохнув от неожиданных ощущений, Вики ослабляет сопротивление, чем сразу же пользуется ангел. Слегка подталкивает её, роняя на прохладную кровать позади, нависая сверху, опираясь коленом между разведённых ног. С треском стягивает прозрачную ткань, комкает в кулаке и отбрасывает в сторону.       Кипящая волна плавящей страсти и похоти неизбежно разливается по всему телу. Накрывает с головой. Без шанса на спасение. Топит.       Он не берёт её штурмом — непризнанная сдаётся раньше. Их языки ритмично сталкиваются, слишком горячо. С каждым поцелуем её рот открывается шире, а поцелуй становится глубже. Острые ноготки царапают затылок, нетерпеливо зарываются в платиновые волосы. Бонт прижимает её бедра, с силой сталкивает со своей эрекцией, отчаянно желающей оказаться в ней, и слышит гортанный стон — мысли напрочь выбиваются из головы.       Движения становятся резче, ненасытнее. Аромат её энергии заволакивает, обтекает, погружает. Пьянящий куантро, нотки карамели… — В тебе больше демонического, чем я думал, — кончик языка скользит по шее, улавливает биение сердца в области артерии, затем надавливает сильнее, жадно вылизывая кожу. Оставляет мокрые дорожки на груди, пробуя на вкус соски, заставляя податливое тело извиваться от блаженства. Он не обделяет вниманием ни единый участок кожи. Холодные руки, блуждающие по животу и спине, заставляют её тело трепетать, отчаянно требуя большего. — Испугался, ангелочек? — Вики давит маленькими ладошками на его грудь, переворачивая парня на спину. Седлает его бедра, пробегая пальцами по его ширинке. Соблазнительно закусывает губу.       Лишняя одежда летит вслед за ночной рубашкой. Кожа к коже. Ближе. До смешанного дыхания.       До саднящей хрипоты в горле.       Изучающие пальчики легонько пробегают по обнажённому торсу. Губы находят губы. Влажно и пошло, подчиняя и обезоруживая.       Внутри всё горит, низ живота пылает от желания почувствовать его в себе. Получить необходимую разрядку. — Скорее бояться нужно не мне… — выдыхает почти угрожающе, на губах играет хитрая ухмылка, — …а меня. — крепкая ладонь, доселе ласкающая грудь, опускается, скользит по рёбрам к пояснице.       Пальцами проходит по половинкам и уводит руку ещё ниже, к самому сокровенному. Оглаживает влажное лоно и осторожно вводит внутрь два пальца. — Звучит многообещающе, — багровые крылья дрожат в предвкушении, девушка не замечает, как сама начинает подаваться бёдрами навстречу ласкам. По всему телу выступает испарина, длинные волосы липнут к лопаткам, щекоча обнажённую спину.       Тяжело дыша, она цеплялась за крепкие плечи, оставляя на них неглубокие царапины. Стонет. Выгибается и несдержанно подмахивает, но ангел лишь дразнит. — Какая же ты нетерпеливая, чертёнок, — он хрипло смеётся, плавно вынимая пальцы под недовольный стон непризнанной. Она чувствует раздражающую пустоту, которую каждой клеточкой своего тела хочется вновь заполнить, ощутить давление внутри себя и растекающееся волнами покалывающее наслаждение. — Закрой рот и… — слова тонут в протяжном стоне, когда он приподнимает ее, насаживая на себя одним резким движением. Шумно выдыхает. Замирает, давая привыкнуть.       Наконец начинает двигаться, тягуче медленно выходит, и плавно, не спеша, толкается в жаркое нутро. Вики выгибается, подаётся навстречу. Расправленные крылья вздрагивают в такт разгоряченным телам. Он тянет её за волосы, почти больно, но это ощущение приглушается тем приятным теплом, которое разносится по телу с каждым его движением. — Прижми крылья, — доносится издалека, словно сквозь толстый слой ваты. — А теперь повернись, — голос вкрадчивый, с хрипотцой, властный и пробирающий дрожью до кончиков пальцев.       Девушка непонимающе хмурится, но ослушаться не осмеливается. Крепкие руки на талии помогают привстать, и она поворачивается спиной к ангелу. — Хорошая девочка, — горячий шёпот у самого уха обжигает, бросает за черту.       Она задыхается, запрокидывает голову на плечо парня и прикрывает глаза, шумно втягивая носом воздух и ещё более шумно выдыхая. Задыхается. — Нет, милая, я хочу, чтобы ты смотрела туда, — пальцы грубо сжимают тёмные волосы и тянут, заставляя поднять голову. Шипит, но подчиняется.       Поднимает взгляд, встречая в отражении высокого зеркала своё раскрасневшееся лицо с влажными ресницами, искусанными плечами и растрепавшимися волосами. Этот до безумия развратный вид завораживает. Кровь разгоняется, кипит в венах, кружит голову похлеще глифта, и хочется больше. Ближе. Жарче.       От этого почти дрожат внутренности: его светлые глаза вспыхивают в отражении, контрастируя с темнотой комнаты. Страсть сжимает горло, совсем как его пальцы, вновь впившиеся в шею. Удовольствие на грани боли.       Толчки ускоряются, всё сливается в единый ритм. Запретно. Бесстыдно. Всё отходит на второй план, когда вспотевшее тело сводят резкие судороги, и девушка беззвучно запрокидывает голову…       Просыпается. Дышит тяжело, грузно. На лбу испарина — прижимает ладонь, кожа становится мокрой. Второй рукой убирает с лица налипшие волосы. Между ног горячо и чертовски влажно. Возбуждение почти болезненно.       В комнате безлюдно и тихо.       Слышно только, как тяжело, бешено бьётся собственное сердце, стуком отдаваясь в висках. Кровь шумит, заглушая тишину.       Вики отчаянно жмурится. Трёт глаза, виски, лоб, прогоняя рваные остатки сновидений и смотрит в окно. За окном сгущаются сумерки. Зеркало напротив кровати начинает искриться.