Старшая сестра

Что ж, она определенно никогда не была примером для подражания, о чем, собственно, им с Хэви и вдалбливали родители с самого детства. Постоянно выпившая; маленько обкуренная; вечно сбегающая из дома либо к какому-нибудь очередному другу по переписке, либо в пустоту, в зависимости от настроения, по ее словам; безбашенная и... До чертиков умная. Впрочем, последний факт отец старательно скрывал. Каковы у этого действа цели - не ясно. Но раз так, значит надо. Блондинистые волосы больше напоминали хаос из соломы, особенно после очередной попойки; в голубых глазах бесконечная решимость, а в душе полное безразличие к планам на будущее. И было в этом что-то... Как говорил дядя Чес, весь ее образ - один большой шарм. И обычно отец затыкал давнего друга после подобных слов. Но, если честно, Ди было наплевать. Не пересекались они почти, что совсем и не удивительно. Девушка изредка приходила ночевать, почти не живя дома. С самого детства воспоминания об этой особе мутные. Вот вроде бы они сидят в детской, и она пытается развлечь маленького его, красиво, как ему казалось, улыбаясь и по-доброму задористо смотря на него своими глубокими темно-голубыми глазами. Но уже в следующих мгновениях стойкий запах алкоголя, презрительный взгляд злых, уже почему-то светло-голубых очей, и ругань родителей и сестры. Что-то поменялось, был какой-то переломный момент, но в силу своего возраста, Ди просто его не запомнил. Хотя, не то, чтобы ему самому было так уж интересно. Просто странные мысли иногда начинали лезть в голову перед сном, когда он сквозь сон слышал, как она, в стельку бухая, залезала в окно и плюхалась на кровать у противоположной стены. Прогуливая занятия в школе, плевала на мнение окружающих. Куря как паровоз, показывала отцу средний палец. Буквально залпом выпивая бутылку алкоголя, послала дядю Чеса, что как-то попытался вразумить ее. Даже для него это было слишком. Где, с кем, как и зачем она проводила столько времени, неделями пропадая - не знал никто. Сама же она на расспросы реагировала остро. Никакие методы воспитания не помогали - Глэм пробовал много. Даже в интернат задал как-то от бессилия. Стоит ли говорить, что после этого отношения между ними стали и того хуже (хотя, казалось бы, куда еще)? Впрочем, оттуда она всегда сбегала, как и из дома, так что помогло это мало. - А нахер ты взял меня в свою новую семью? Мне и с матерью-алкашкой прекрасно жилось! Что там, что здесь никому не было дела, пока привлекать внимание не начала! А вообще, никто и не скрывал, что Вики - не ее биологическая мать. Никто так же и не скрывал, что сестрица-то результат знатной попойки. Но это ведь не должно быть оправданием такому поведению, верно? Конечно, верно. Так сказал папа. К годам двенадцати слова папы подверглись сомнению. Ди - паренёк не глупый. Слишком уж рано начал понимать ненависть сестры к самому себе. Но если уж быть достаточно честным, то он и сам сейчас испытывал что-то подобное к своему младшему брату Хэви. Не ненависть, конечно. Что-то не такое мощное, но все же было. - Как я заебалась... - Заебалась пить, как не в себя? Или курить? Ох, а может быть ты заебалась шляться хрен пойми где? - Да пошел ты!

И звали это чудо Энн.

Как-то раз Ди проснулся от жажды среди ночи. Но повернувшись и открыв глаза, застыл. Черт, это реально было крипово! Его соседка по комнате сидела на его кровати и безучастно смотрела поблекшими глазами в стену. В руке банка какого-то дешёвого энергетика, на костяшках отчётливо видна кровь. На руках многочисленные кровавые бинты, о которые она вечно тушила сигареты. На носу пластырь, лицо исцарапано, под глазом фингал, в ушах еле видные наушники с орущей в них музыкой. Но, как ни странно, алкоголем от неё сегодня несло меньше. Точнее, если опираться на запах, она была трезва! А таковой ее можно было увидеть редко. - Если я скажу... - Вдруг заговорила она своим хриплым, не женственным совершенно, прокуренным голосом. - Что ты похож на меня, то ты мне поверишь? К чему этот вопрос? С какой бухты Барахты ей вообще с ним РАЗГОВАРИВАТЬ? Раньше они и парой слов не обменивались, а тут... - Конечно, нет. - Честно ответил он. Разве они были похожи? Ди так не думал! В отличии от нерадивой сестрицы, он идёт на золотую медаль, зарабатывает на более отсталых учениках, приносит домой награды и не ведёт такой разгульной жизни. - Я тоже сама себе не поверила. И дело ведь не только во внешности. - Энн тупо уставилась на свои руки, перемазанные чей-то кровью. Теперь он был уверен на все сто, что она не принадлежала старшей. - Вот ты знал, что я экстерном закончила школу? А что я делаю наркоту и продаю ее? - Теперь она заглядывала в его глаза. Такие же голубые, но приобретающие больше стальной оттенок. - Что я бухаю только потому, что понимаю, насколько бессмысленно то, что я делаю? Вот даже взять нашего папашу. Чтобы выдавить из него обычное "неплохо" приходится из кожи вот лезть, чего уж говорить о чем-то большем, вроде "молодец"? Думаю, тебе это уже знакомо. - Она усмехается, ставя энергетик на пол и прямо в грязной одежде падая на чистую постель его кровати. - Я пыталась привлечь его внимание более... Гуманными способами, честно, но он упорно не хотел меня замечать, вечно возясь с тобой. Не скрою, ненавидеть я тебя начала именно тогда, без обид. - Сложила руки под голову и начала разглядывать потолок. - Нет, не спорю, батя пытался и пытается быть хорошим отцом, но, согласись, "пытаться" и "быть" – далеко не одно и то же. - И, помолчав, продолжила: - Я к чему все это. Если вдруг чего – я рядом, лады? Я знаю, какого это: пытаться угодить папане, выкладываясь на полную, но в ответ лишь получать не совсем то, чего ожидаешь от него. А потом слушать упрёки о том, какая ты бездарность. Я все это знаю. Я это проходила, когда была чуть младше тебя. И посмотри, что я сделала с собой ради внимания родителя. Вот тебе мой совет: не наступай на мои грабли. А если уж не получилось, - она приложила руку к сердцу. - Как бы там ни было, я твоя бро, и в мою обязанность ВСЕ ЕЩЁ входит быть рядом, когда нужна. Она встала и снова полезла в окно, за которым небо окрашивались в более светлые оттенки рассвета. - Бывай, гаврик! И это был самый странный выпад с ее стороны. При том, она, кажется, даже не была под шафе! Но в чем-то она все же была права. Их отцу было сложно угодить в полной мере... Шло время, он рос и все больше понимал Энн. Черт возьми, да она, как никто другой, была права! Подобных односторонних разговоров по душам стало чаще, но скорее всего сестра была выпившей и поясняла больше за жизнь и понятия. Не редко могла прийти и пожаловаться. По секрету рассказать несколько тайн. В тихушку отдать пачку сигарет или попробовать оставшийся слабенький энергетик. Не то, чтобы его это как-то устраивало или радовало, но иногда было даже в какой-то степени интересно слушать пьяный бред сестрицы... В комнате царил настоящий хаос, разбросанные вещи, тетради, учебники, канцелярия и клочки бумаг, когда-то бывшими рисунками. - ...Бездарность, да?! Конечно, Хэви "несоизмеримо талантливее"!.. В приступе ярости выворачивались ящики, полки, столы, даже грёбаный компьютер летит на пол, жалобно треща по швам. Что с ним не так, с этим отцом? Почему он это говорит? Почему нельзя просто поддержать? Вежливо отказать? Нанять, в конце концов, репетитора?! ...Но в один момент... Она просто пропала. Вот её нет неделю, две, месяц. Где же она? Где же она тогда, когда так нужна?! Дни тянулись невыносимо долго, от чего казалось, что прошла вечность... Отец, как ни в чем не бывало, стоял за плитой и нарезал что-то - Ди особо не интересовался подробностями - и с первого взгляда могло бы показаться, что ему все равно, но ночью он отчетливо (хотя мало кто мог расслышать эти нотки) слышал, как Глэм взволнованно разговаривал с полицейским по телефону, интересуясь, что там насчет Энн. Вестей пока никаких. И это было верхом абсурда! Все вещи в шифоньере так и остались лежать нетронутыми, он проверял лично. Заначка под половицей все так же полна зеленых купюр. Черт возьми, даже телефон с наушниками остались лежать на тумбочке у кровати! Сегодня шел крупный дождь, но паренька это мало волновало. Тушь потекла, волосы намокли, как и одежда с рюкзаком, ботинки шлепали по лужам, в отражении которых можно было увидеть свинцовые тучи и витрины магазинов и кафе. В ушах наушники. Ее наушники. Это было так странно... Раньше, до того момента они никогда не были особо близки, даже почти и не смотрели друг на друга, а тут вдруг он начал по ней... Тосковать? Да, ему порою очень не хватало ее слишком сильного запаха дезодоранта, который, впрочем, никак не мог перекрыть смеси перегара и дешевых сигарет. Не хватало ужасной манеры общения - сначала она говорит как настоящий дальнобойщик, потом как истинный аристократ, а когда была совсем в зюзю, то все вообще сводилось к тому, что она что-то бубнила на разных языках (откуда эта особа их знала, он понятия не имел). Порою он скучал по этому истеричному, не по-девичьи неприличному смеху. По ее отвратительным, то слишком тонким и совершенно непонятным даже ему, то слишком глупым и идиотским, шуткам. Временами она была очень непостоянной, оттого и слишком непредсказуемой. Иногда он думал о том, что ему повезло, ведь лучше иметь такого человека в сестрах, чем во врагах. Хотя, как однажды выразилась Энн, и родные могут предавать не хуже чужих. Что же, быть может, она и права, кто их знает, этих людей? Дом встретил какой-то слишком непривычной тишиной. Оно и правильно, родители предупреждали, что уедут куда-то вместе, устроив себе что-то вроде свиданки, а Хэви решил остаться у друга до вечера. И все равно было как-то... Жутко. Такое спокойствие редко в их обители, от того и некомфортно. А вот в его комнате вполне себе уютно. Небольшой творческий беспорядок (хотя, может, только для Ди он небольшой) позволил облегчённо выдохнуть и сесть на скрипучую кровать, прикрыв глаза. Идиллия, можно сказать. Но продолжалась она относительно недолго, в окно постучали, причем, очень даже настойчиво. Блондин вскочил с кровати, распахнув глаза, и посмотрел в сторону звука. За стеклом, растрепанная и опухшая, была видна Энн. Он подбежал к окну и открыл его, впустив девушку. Сейчас она отличалась от последний воспоминаний о ней. Добрая половина блондинистых волос покрашена в черный, но лежали они в таком же беспорядке, одета она была слишком уж откровенно, чекер, что раньше тонкой линией закреплялся на шее, теперь был довольно-таки широким, в глазах плескались усталость в перемешку с... Трезвостью? Да, как и в ту ночь, сестра не была пьяна. Хотя походка и была чуть пошатывающейся. Она уселась на его кровать и выдохнула, запустив руки в свою теперь только наполовину светлую шевелюру и облокотившись локтями о свои колени. Когда она, через несколько долгих секунд, снова подняла свою голову, то Ди заметил - полное отсутствие какой-либо косметики на лице и пару новых проколов на носу и над бровью. - Даров, гаврик. Без обид, конечно, но ты окно нахуй закрыл? - Тебя не было два месяца. Если ты не заметила, уже успело похолодать. - Ой, а раньше ты че-то не жаловался. - Все так же спокойно ответила она. Голос ее был через чур спокойный, от чего казался наигранным, а легкая улыбка на лице выглядела уж слишком... Натянутой. Блондин сел рядом, внимательно смотря на нее, и спросил: - Ты в курсе, что тебя уже полиция вообще-то ищет. - Не парься, конечно в курсах. Просто... - Она замялась, отведя взгляд. Так и не найдя, что сказать, девушка пожала плечами. - Папа будет зол. - А ему ли не плевать? - Нет, не плевать. И они оба замолчали, пока она не начала: - Слушай, шкет, мне жаль что я оставила тебя на такое долгое время, и я... Есть что-нибудь, что бы ты хотел обсудить? Быть может, ты хочешь пожаловаться на кого-нить? М? Ты знаешь, я морду любому набью! Он посмотрел на девушку. Старые воспоминания поднимались из глубин, заставляя вновь и вновь погружаться в чувство ничтожности, и Ди хотел, правда хотел поговорить об этом, но что-то глушило это желание. Что-то странное и непонятное. - Давай, малыш. Я не укушу. - Да пошла ты!.. Вечером того же дня вернулась и вся остальная семья. Шуму стояло больше, чем во Второй мировой! Ди все так же находился в своей комнате, сидя в своем компьютере и слушая музыку на полную громкость. Слушать всю эту ругань было верхом оставшихся после трудной недели в школе, где его всячески пытались завалить учителя, нервов. На улице уже не было тех непроглядных туч, только ночное небо. Дверь в комнату внезапно хлопнула, да с такой силой, что, казалось, стекла из окон повылетают. Громко, как слон, шагая, сестрица прошла дальше вглубь берлоги, в которой изредка ночевала, и упала на кровать. Рыча, девушка кинула подушку в стену, а потом начала материться на каком-то страшном языке (а в том, что хотя бы добрая половина тирады состояла именно из матов Ди не сомневался). "Скорее всего, немецкий..." - проскочила мысля, пока он упорно делал вид, что сидит за докладом по биологии и очень занят, потому как знал - трогать она его не станет. Личное пространство старшая уважала, так как не по наслышке понимала, как оно важно человеку. И все же, он немного ошибся. - Псс... Пара слов, не более. Мешать больше не стану. - Шепотом, видимо, чтобы сильно его не нервировать, спросила она. - Слышь, пес, ты сильно-сильно на меня дуешься? Блондинка встала и, подойдя, села на край стола, что они когда-то, когда она еще училась в школе, делили вместе. Такому вопросу парнишка удивился, но особо виду не подал. Неужели она станет извиняться? Да, нет! Бред, какой-то... Шутит, небось. Но это лицо... Какого черта оно такое серьезное?! Может, опять прикрытие нужно? Или снова потеряла бумажник и будет просить в долг? - Ты, это... Lo siento, idiota. Realmente no tengo ni idea de cómo sucedió esto... Lo siento mucho. (Прости меня, дуру. Я правда сама без понятия, как так получилось... Мне очень жаль.) - Хрена се, ты на испанском... Судя по удивленному взгляду, Энн сама не поняла, что перешла на иностранный язык. Нет, примерный смысл он понял, спасибо любопытству, которое в свое время сподвигло выучить пару простых слов испанского, и то, лишь понимая чужой говор. И Ди даже и не понял, что его удивило больше: знания сестры или смысл сказанного. Повисла пауза, в которой слышался грохот посуды внизу. Голубоглазая нервно кусала губу, отводя взгляд. Видеть ее в таком состоянии было, как минимум, странно. Трезвая, просящая у него прощения, какая-то нервная и немного печальная. - Я... Не... Не злюсь на тебя. - От таких сентиментальностей сводило зубы, но не сказать все равно, что сдохнуть от переизбытка эмоций и мыслей. Да и... Легче стало от того, что она извинилась. Видимо, внутри и впрямь зародилась обида... - Мир? - Она протянула мизинец и появилось чувство, словно они в садике поругались из-за того, что один из них забрал какую-то вещь другого, и теперь мирятся после долгого нытья и споров. - Мир. Пальцы сплелись, как узелок, и они одновременно усмехнулись, оба понимая, насколько по-дурацки они выглядят... ...Луна заглядывала в комнату, падая на постель и лицо парня, но спать это ему особо не мешало. Вообще-то, абсолютно ничего не предвещало беды, пока с соседней кровати не встали, от чего та еле слышно скрипнула, и не двинулись в другой конец каморки. - Гаврик, вставай! Давай-давай, - поторопили его, видя, как немного приоткрылись голубые глаза, и услышав, как сосед промычал что-то нечленораздельное. - Что? Какого хера, Энн?! - Возмутился он. - Цыц! Живо поднял свой охуенный зад, пока я не сделала это за тебя! В итоге, под тихое шипение матов, Ди таки поднялся и оказался прямиком возле своего шкафа. Когда она успела его к нему подтолкнуть? Или же его мозг был еще слишком сонным, чтобы фиксировать что-либо... Не суть. Открыв дверцу шифоньера, он посмотрел на свои многочисленные пожитки. "Мда, видимо, на извинениях странности не закончатся... А куда мы идём?" Вполне адекватный вопрос в данной ситуации, поэтому его блондин и озвучил, ожидая ответа. Она замялась, сказав что это секрет. Подойдя к нему и немного оттолкнув от прохода, легонько стукнув его бедром и чуть посмеявшись, судя по всему, пошутив в своей голове слишком грязно и "по-взрослому" (поэтому и не стала озвучивать это в слух), достала оттуда несколько вещей, вручив их Ди. Затем она вернулась в свою часть убежища, включив лампу, что стояла на комоде, и подошла уже к своему шкафу. Даже из того места, где он стоял, было видно, какой там бардак, хотя и не то, чтобы он не видел этого ранее с более близкого ракурса, например, когда перебирал там все, пытаясь выяснить, все ли на месте, но все же. Немногочисленные вещи лежали комками, забытыми тряпками, зеркало на обратной стороне дверцы заляпано чем-то (Ди даже предполагать не хотел, чем), на некоторых полках пылились книги, а сверху одиноко стояли коробки, до верху наполненные барахлом. Девушка, порывшись и, не без труда откопав там что-то, повернулась к нему спиной и стала снимать свою длинную, доходящую примерно до колена, майку. - Какого?!.. Я вообще-то здесь! - Ой, не хочешь - не смотри. - Хрипло рассмеялась она. Какого же было его удивление, когда в полутьме он заметил странные борозды шрамов по всей спине, которые перекрывали многочисленные татуировки. А когда опустил взгляд ниже, то понял, что все обычно закрытые участки тела были таким же. Это одновременно и приводило в ужас и заставляло пребывать в некоем эстетическом удовольствии. - Что? Нравится? - Где... Откуда это все? - Татуировки? В тату-салон ходила. - И по комнате прошелся смех, больше похожий на скрип проржавевших петель. - Ты прекрасно знаешь, о чем я. - Хех, потом, как придем, расскажу. Собравшись, девушка открыла окно и отошла, давая пройти первым, при этом говоря: - Дамы вперед! Пихнув ее, Ди вылез, ощущая на коже прохладный ветер и нахмурился, не зная, что делать дальше, ведь обычно не сбегал ночью, а ежели и сбегал, то только через дверь. Подколов его и назвав "той еще принцесской", Энн все же соизволила объяснить, куда девать ногу дальше. После, наверное, вечности отборного мата и копошения, парень спрыгнул на матушку-землю, благодаря кого-то там сверху, что не ебнулся. Сестрица же слезла быстро, аж завидно стало, пара легких движений и вуаля! она на месте, расправив руки в стороны, как гребаный акробат. Пахло мокрым асфальтом и вонючим дезодорантом, которым буквально несло от блондинки, что шла рядом и рассказывала какие-то глупые истории о ней и ее, как она выразилась, знакомых и приятелях. "Друзей у меня нет, пацан. Их слишком опасно иметь..." - как позже добавила. А младшему все больше и больше сестра стала казаться параноиком. Он даже хмыкнул, случайно промычав эту мысль вслух, и вздрогнул, гадая, услышала ли она это. К счастью, нет ну или по крайней мере, она сделала вид, что нет. Зайдя в круглосуточный, она взяла себе бутылку пива, а ему достался энергос с... шоколадкой. Ореховой. Откуда она знала, что именно этот вкус Ди нравился, он понятия не имел. Впрочем, сладость марки недешевой, так что жаловаться было бы верхом неблагодарности. Шел паренек, доедая шоколад и потихоньку отхлебывая слишком уж сильный энергетик (оттого и явно дорогой), как завернули они в какой-то задрыпанный райончик. Где-то за углом блевал бомж, там лобызалась парочка подростков, а вон за тем баком сидел пес и жрал хуево выглядящие остатки. В общем, ремонта на пару с ментами тут не было от слова совсем. Зачем-то взяв за руку, старшая потащила его к более или менее нормальному зданию, в котором довольно-таки громко играла... Нет... Орала музыка. - Держись около меня, гаврик. Дверь распахнулась и взору подростка предстала толпа людей, в основном пьяных в стельку. Разноцветная подсветка делала больно привыкшим к темноте глазам, громкие биты били по голове и ушам, заставляя скривиться, а необычный вид клуба заставлял захотеть выблевать все внутренности нахрен. О, да, в таких "интересных" местах он никогда не был. За барной стойкой залпом выпивали бутыли алкоголя, в то время, как толпа кричала "пей"; в углах реально трахались потрепанного вида типы; за немногочисленными столиками нюхали дорожки наркоманы. Ужас, одним словом. Но Энн продолжала тянуть его вперед, крепко сжимая запястье, тем самым не давая потеряться. По пути к той двери, на табличке которой написано "пожарный выход", на парня успели пролить пиво, вонючие, как носки Хэви, и подкатить, говоря какие-то грязные пошлости. Та самая дверь открылась с ужасным скрипом, но его заглушила новомодная попса, от которой они оба скривились, словно у них разом заболели все зубы. Быстренько толкнув его внутрь, она и сама занырнула. На стенах серого коридора была написана та еще нецензурная брань, часть из нее Ди даже еще не знал. На полу мусор, подозрительно выглядящая субстанция и шприцы вместе с бутылками. "Если папа узнает, что Энн водила меня в такое место, то не жить нам обоим..." - Наконец здравая мысль пришла в голову, и от нее как будто током шарахнуло. И вправду, а как отреагирует их отец на подобные гулянки? А мать? Ох, последней лучше об этом не знать... Ему-то ничего, сеструхе же может сильно не поздоровиться и никто уже не поможет. Все-таки, старшая не была родным ребенком, хотя она и любила ее... По-своему и меньше, чем его и Хэви, но все же. И блондинка тоже вроде бы тянулась к женщине. Они ведь даже были чем-то похожи. И некоторые (в основном те, кто мало знаком с их семейкой) думали, что они и вовсе родные. Хотя, может быть и так, только в другом смысле. По духу. Как только девушка сказала кодовое слово, которое спросил незнакомец за второй дверью в конце коридора, взору пацана открылось еще большее помещение, с еще большим стоящим гулом и толпой. А посреди этого балагана располагался огромный ринг. Осознание пришло сразу. Бои без правил. Видел он однажды такой же, в новостях, где говорилось о закрытии подобного беспредела. Он особо не вслушивался, лишь мельком, но фотографичная память сейчас услужливо подкидывала кадры из зомбоящика. Да, тогда он нехило удивился, мол, такие еще существуют? Существуют, и, оказывается, не несколько штук в виде исключения. По крайней мере, судя по тому, что тот находился в этом же городе и закрыли его совсем недавно, месяц-другой назад, и Ди был уверен, за столь короткий срок новый бы построить не успели. К тому, здание явно старое. Из раздумий его вывел звон, означающий начало боя. Где-то сбоку виднелись люди, что передавали мажорного вида мужику деньги. "Ставки" - тут же однозначно подсказал мозг. - Не, бро. Нам не сюда. Как бы там ни было, а психику мне твою жалко. - потянула Ди за руку блондинка - Жалко у пчелки. - буркнул он и все же поплелся сквозь толпу за сестрицей. Посмотреть на представление неистово хотелось, но не успел он больше и пискнуть, как его буквально начали тащить сквозь потную, вонючую прослойку тел, и за ним захлопывается дверь. Приглушенный свет не резал глаза, а крики чуть поутихли. У стен стояли диваны и несколько кресел, немного потертых, но вполне пригодных. Деревянные полы явно давно не мылись и даже не подметались, поэтому выглядели грязными, хотя и были поопрятнее тех, что находились в предыдущих помещениях. На противоположной стене висело большое, нет... Огромное, замызганное, пыльное зеркало, что так и хотелось хоть немного протереть рукавом черной водолазки. Не своей, естественно, а одетой на девушке, ибо чтобы использовать для этого рукав белой рубашки, принадлежащей ему, слишком брезгливо. Краешком зрения паренек заметил жирного таракана, что полз по косяку, и аккуратно отошел, брезгливо смотря на насекомое и морщась от отвращения. Кроме таракана в комнатке, относительно небольшой, по сравнению с остальными, находились еще несколько "потерянных душ". По другому их всех (и Энн в частности) не назовешь. В кресле развалился парень лет двадцати - двадцати пяти, в кожаной черной куртке, красной майке и порванных джинсах. Он едва взглянул на Ди своими черными то ли от прихода, то ли они реально такими были от роду, холодными и отреченными глазами, кивнув в знак приветствия Энн, при этом зачесав светло-каштановые волосы пятерней. Рядом, на подлокотнике, расселась девчушка, которой Ди мог дать не больше четырнадцати. Яркая (во всех смыслах) особа светилась от счастья, тыкая в мобильник. Выкрашенная в розовый шевелюра, голубая майка и бирюзового цвета штаны бросались в глаза токсичными отчасти пятнами и боясь, что они могут вызвать приступ эпилепсии, блондин начать рассматривать другого фрика компании. Или точнее сказать, других. Неподалеку разместились близнецы, вызвавшие какое-то странное чувство сочувствия с примесью отвращения. Они оба мало того, что были как две капли воды, так ещё и одевались так же! Не любил Ди таких... с самого детства ему казалось, что человек хоть в чем-то, да должен отличаться от себе подобного. Не умом, так хоть одеждой! Ну или картавостью... Одетые во все чёрное готы выглядели донельзя наглыми. Один из них даже подмигнул Энн! И вроде бы нет в этом ничего такого, однако внутри все равно что-то шелохнулось. Однако с ними сестрица его знакомить не спешила, проведя к концу комнаты и с горем пополам (не без его помощи) открыв громадную железную дверь. Длинная лестница старого, ещё чудом не развалившегося места, что ни сколько не внушала доверия, привела прямиком... на крышу. Ди чуть было не скривился от такой банальщины. Крыша, серьёзно? Он за всю свою жизнь на десятках таких был, чем она хочет его удивить? На небе миллиардами точек светились звезды, луну закрыли маленькие облака, больше похожие на табачный дым. Внизу почти и не горел свет: лишь несколько оставшихся фонарей одиноко стояли вдоль трассы. Девушка присела на самый край, который и перилами-то не удосужились оградить, и похлопала рядом с собой. Он аккуратно приземлился неподалеку, все ещё в непонимании посматривая на спутницу. - Чеснок - это один из немногих людей, которые мне помогли, когда я реально в этом нуждалась. - вдруг ни с того ни с сего начала она, нахмуренно смотря вдаль. - Хотя он и не поддерживал тот образ жизни, которым я жила. Если чего вдруг - иди к нему. Он мужик добрый, хотя и безответственный до безобразия... Ди скептично покосился на неё. - Что? - Ты такая же. - и продолжил под немое "почему" светло-голубых глаз: - привела меня в какой-то притон, где ещё и бои устраивают. И совсем не думаешь о том, что я могу рассказать об этом родителям или ментам! - Не-е-е. Ты не такой. Даже если тебя тут изобьют и, не дай Сатана, изнасилуют, ты будешь держать рот на замке. - взмахнув рукой выдала Энн, откинув в бок голову и прикрыв очи. Молчание поселилось в относительной тишине улицы, которое прервала орущая из здания музыка. - Почему ты вдруг сказала про Чеса? Я думал, вы с ним в ссоре, потому что... - Я послала его нахуй. Я знаю, спасибо за напоминание. - саркастично закончила блондинка, скривив губы в подобии оскала. Затем раздраженно выдохнула: - у тебя трудный возраст, Ди. Не ровен час - и ты из дому бежать задумаешь, ибо подростковый максимализм, аля, меня никто не понимает, меня никто не замечает... И не надо тут ля-ля! - на корню прервала его она. - По себе знаю, что такое может произойти. Я тоже думала, что выше этого. Что раз я никому не нужна, то и мне никто не нужен. Только вот, если со мной это было правдой, то у тебя, пацан, есть близкие тебе люди. Твой брат, например. Или Вики. Да даже тот же Глэм! - У тебя тоже были... - Гаврик, моя мать пила, как не в себя, у бати новая семья, в которую я мало чем могу вписаться из-за проблем с менталкой. Естественно я пойду во все тяжкие! А у тебя есть родные, которые тебя любят! Честно, я бы за такую мать, как у тебя, все что имела бы продала! - Ты притащила меня сюда, чтобы жизни учить? Тогда я воздержусь от таких разговоров... - и он даже уже хотел встать, как его схватили за руку и усадили обратно. - Сядь, я не закончила. И он сел, ведомый дебильным любопытством. Что она скажет ему? С чего начнет? Понравится ли ему это? - Я... я собираюсь уйти, Ди. В смысле, навсегда. Бум! В голове произошел взрыв. Парень в непонимании посмотрел на нее. Уйти? Куда? Зачем? - И если ты хочешь - можешь пойти со мной. Про Чеса я тебе сказала, чтобы ты сильно не расстраивался на счет непонимания, ежели останешься. Понимаешь, я много думала об этом - губы Энн почти незаметно взметнулись вверх. - И есть много причин, почему я так поступаю. И я могу даже перечислить несколько из них. Она глубоко вздохнула, в то время, как Ди вообще перестал дышать. Вот сейчас казалось, словно она хотела вывернуть душу наизнанку, показать себя всю настоящую и не абы кому, а ему. И это были не те дурацкие посиделки в три ночи (или уже утра?), когда она, бухая, жаловалась на жизнь. Это было что-то другое, почти неуловимое, как в ту самую ночь перед началом их, можно сказать, знакомства. - Как я и говорила, я не могу находиться в вашей семье. Ни физически, ни морально. Думаю, сказалось прошлое. - блондинка подняла ноги, что до этого мотались в воздухе, и обняла их руками, положив на колени подбородок. - А еще я мечтаю увидеть мир. Ну или по крайней мере, его части. Я мечтаю посмотреть на Эльфелеву башню во Франции, хочу увидеть Байкал на территории России, побывать на Октоберфесте в Германии и выпить настоящего душистого немецкого пива. Хочу добраться до дождливой Великобритании, заглянуть в США на день Независимости и отведать пиццы в Италии... - и она мечтательно прикрыла глаза. И теперь Ди понял, насколько это необычно. Понял наконец, в чем различие. Она никогда не делилась самым сокровенным - мечтами. И он никогда бы не подумал, что они у нее есть. Он всегда считал ее просто шлюхой с тяжелым взглядом на жизнь. Хотеть увидеть свет... это ведь так просто! Такая простая в своей наивности мечта, а сколько лучезарности в этих словах... Ди на мгновенье (нет, даже дольше) показалось, что перед ним совершенно другой человек. Но это прошло, как только она на выдохе усмехнулась, приоткрыв глаза и снова свесив над районом ноги в черных задрыпанных, видавших те еще виды, кедах. Грязные шнурки уныло распластались по поверхности обуви. - Да и... врагов у меня тут немало развелось. Опасно для вас. Он фыркнул. Серьезно? Да его мать всех на части разнесет, только скажи. - Смейся, смейся. Но, чтоб ты знал, это не просто дрыщи из "Стасик против". И их намно-о-ого больше. - сестра невесело улыбнулась. - В общем, я не думаю, что когда-нибудь вернусь. Если ты хочешь, то, пожалуйста, чувак. Деньги всегда будут, ибо мы с тобой два гребаных Мегамозга. Единственное - не привязывайся ни к кому и ни к чему... - А те, что сидели в комнате с зеркалом? Они тоже поедут? - как-то слишком бестактно прервал он, впрочем, ни о чем не жалея. - Они? Хах, кучка клоунов, строящих из себя жертв и несчастных в жизни людей. Мрази и лицемеры, не более. Каждый из них ушел из семьи когда-то только потому, что мать телефон отобрала. Ну или батя застукал за долбежкой наркоты, потому и выгнал. - Энн безразлично пожала плечами. - На них полагаться и доверять - себя не уважать. Знаю, с виду все они кажутся до глубины души оскорбленными судьбой и несчастными отбросами общества, но, поверь мне, это не так. - А разве мы не такие же? - Ди сказал вместо "я" "мы", хотя и так было понятно, что говорится о нем самом. - Нет, гаврик. Ты - умный и сечешь о жизни намного больше этих тупорылых кусков говна. Даже и не сравнивай! - А хер ли ты с ними ведешься? - голубоглазый повернулся к девушке. - Удобно. - сказала, снова пожав плечами. - И чем же не лицемерие? - Ди выгнул бровь, насмешливо смотря на нее. - Они знают об этом. Все. - и бледное личико исказил самодовольный оскал. Но потом серьезность снова вступила в свои права на эмоции. - Ну так что, ты поедешь? Ди посмотрел на рассветающее небо. Первые лучи солнца красиво скользили по стеклам окон, зданиям и асфальту. А затем опустил взгляд вниз. Хочет ли он?..