Бесчувственный

На дворе начало лета, Виктория угнала на торжественное открытие сезона покатушек, а Глэм остался сидеть с детьми. Ну как сидеть - так, приглядеть, чтобы они друг дружку не поубивали. У детей новое увлечение, они гоняются друг за другом по двору с деревянными мечами. А ему надо поработать. Когда Глэм слышит, как Ди с рёвом несётся по коридору к его кабинету, он только хмыкает. Конечно же, Ди, как он и ожидал. Отдал брату более длинный меч, щит, а сам прыгал с коротким, прикрываясь прихваченной с дивана подушкой. Разумеется, огрёб, скорее всего, по ногам. Глэм встаёт навстречу сыну, а тот влетает без стука в кабинет, всё ещё прижимая к себе подушку, слёзы рекой текут по конопатому лицу. - Там... там... Хэви... Хэви сидит на крыльце, с удивлением рассматривая кровь, капающую на пальцы. Он весь в крови - лицо, руки, одежда... Банальное рассечение на лбу, но выглядит эффектно. - Беги на кухню, - самым что ни на есть спокойным и уверенным голосом говорит Глэм старшему сыну. - Достань из морозилки пакет овощей и заверни его в полотенце. И подушку захвати с собой. Он не поморщившись берёт на руки окровавленного Хэви, и понять, что он чувствует, можно лишь по тому, как крепко он прижимает сына к себе. На кухне он укладывает мальчика на стол, подушку под голову, поданный Ди лёд в полотенце - на лоб. - Лёд к голой коже не прикладывают, запоминай, - наставительно говорит он Ди. - Так мы остановим кровь. Смотри, чтоб не свалился. - Я... я не хотел... - хлюпает Ди. - Конечно, не хотел, - отвечает Глэм ровным голосом, копаясь в аптечке. - Но с последствиями так или иначе придётся иметь дело. Ди круглыми глазами смотрит, как отец делает укол обезболивающего, промывает рану, накладывает швы. Вздрагивает, когда изогнутая игла с хрустом входит в кожу. Глэм объясняет ему все свои действия. Это полезный навык, когда твой друг не дурак подраться в баре, а на врача денег особо нет. Или когда вы с девушкой улетаете с мотоцикла где-нибудь в диком поле. Или у тебя два подрастающих сына, очень живых и беспокойных мальчика... Ловкие руки Глэма действуют быстро и не дрожат. - Ну вот и всё, - Глэм дует на ранку, как научил его Чес. Хэви вдруг отмирает и начинает реветь. - Очень больно? - спрашивает заплаканный Ди. - Нееее... У нас теперь мечи отберут... мама поломает... - Мы ей не скажем, - улыбается Глэм. - Ты просто упал, вот и всё. Помоги прибраться здесь и на улице, пока я его отмою и переодену, Ди. Пятнадцать минут спустя вещи крутятся в стиральной машине, дети усажены на диван, Ди приказано не давать брату спать и звать отца, если Хэви начнёт тошнить. А Глэму надо поработать. Но Ди выходит за ним в коридор и шёпотом спрашивает: - Папа, неужели тебе его совсем не жалко? - Жалко, - отвечает Глэм. - Если я не бегаю, не ору и не машу руками, это не значит, что мне не жалко. А теперь представь, где бы мы были, если бы последние полчаса только стояли и наматывали сопли на кулак. Иди к брату. Почитайте, что ли. На экран ему смотреть не стоит. Ди смотрит Глэму вслед, вытирает лицо подолом рубашки и возвращается в гостиную, пока ещё неумело пытаясь изобразить отцовское ледяное спокойствие.