Многогранная ложь

Комплекс элитного жилья, в котором и находилась квартира Сокджина, как всегда бушевал изобилием красок: разнообразные цветы обрамляющие асфальт усаженные возле каждой дорожки в перемешку с живыми изгородями из кустарников. Небольшой фонтан с резвящимися возле детьми и резные лавочки, на которых сидели родители малышей, оживлённо разговаривая. Однако, всё это не вызывало во мне пущего восторга, я оглядывала территорию в надежде отвлечься от грызущих изнутри сомнений, догадок и бесчисленных вопросов, только вот сделать это слишком сложно. Ребус не решался, и это нервировало всё больше. Такси, которое я вызвала, пока спускалась в лифте, уже подъехало ко входу в огромный комплекс, и я вяло потянула за ручку пассажирского сиденья, напоследок окинув взглядом многоэтажки, словно пытаясь принять ту мысль, что с этого момента я больше не являюсь здесь желанным гостем. Чувство вины перед Сокджином всё ещё периодически терзало меня, напоминало о моих отвратительных поступках в его сторону, и даже сейчас, оказавшись в примерно одинаковом положении с Кимом, мне становится грустно. Именно от ощущения окончания этой истории, всё-таки привычка даёт о себе знать. Единственное связующее звено между нами осталось одно — его «тайна», и мне предстояло выяснить: имеет ли она место быть или это ничто иное как вымысел завистницы Лиён. Всю дорогу до дома я провела в размышлениях и, поднявшись домой, кинула сумку на пол. Её металлические детали ударились о шкаф, распространяя короткий звон. Становилось всё труднее, слишком много путаницы, сожалений и грусти свалилось словно лавина, сметая всё на своём пути, не оставляя шанса на передышку. Я обошла всю квартиру в надежде успокоиться и заодно посмотреть есть ли кто дома, отвлечься, поговорить с кем-то, но родители оказались на работе. Пришлось пройти в свою комнату и сесть на кровать, пытаясь придумать себе занятие, но поток размышлений не давал сконцентрироваться ни на чтении, ни на просмотре фильмов или же пролистыванием новостей в социальных сетях. В который раз я взяла телефон и открыла переписку с Чонгуком. Его не хватало, очень сильно. Он один мог подарить спокойствие и необходимое умиротворение, подарить необходимое тепло. Он ассоциировался с уютным предновогодним вередом, с чашкой чая и запахом корицы, уютным пледом и маленькими огоньками комнатных гирлянд. Гипнотизируя экран с уже заученными предыдущими смс, я всё никак не решалась действовать. Страх отказа окутывал при каждом наборе текста — «Я скучаю». Приходилось стирать его снова и снова, чтобы переписать в банальное «привет». Только вот даже его отправить мне так и не удавалось, теряясь в сомнениях, мысли сплетались в мудрёный клубок: «а вдруг он уже забыл», «могу помешать ему», «наверное, он не хочет общаться, раз не проявился сам.» Не в силах больше метаться между двумя краткими вариантами отправить или нет, я стёрла ранее написанное приветствие и зашла в вызовы, выбирая среди контактов Сунан. — Слушаю, — послышался как всегда непроницаемый голос в динамике. — Встретимся? — Я в баре, у меня тут ещё встреча. Приходи. От одного упоминания этого заведения бросило в дрожь, и вопрос «стоит ли делать себе ещё больнее?» появился сам собой. Вот только узнать правду о Джине необходимо и не стоит упускать возможность посоветоваться с человеком, у которого есть профессиональная чуйка, или даже попросить помощи. Чего уж скрывать, этот разговор с Лиён меня задел, очень сильно. Вызвал бурю негодования и отвращения, непонимание и досаду. — Скоро буду. Чтобы не привлекать излишнего внимания, я переоделась в чёрные джинсы, того же цвета футболку и кепку, чтобы в случае встречи знакомых можно было спрятаться за козырьком и сослаться на невнимательность. Путь до бара как обычно не занял много времени, и через стеклянные панорамные окна виднелся силуэт Кан. В черных зауженных джинсах и объемном худи она неспешно попивала виски, с сомнением поглядывая на своего собеседника. Меня оно также посетило, только вот по вопросу: стоит ли прерывать их беседу своим появлением или дождаться окончания разговора. Благо Сунан помогла определиться с выбором, взглянув в сторону улицы и приметив меня среди прохожих. Она аккуратно кивнула, призывая не метаться и зайти. Молодой мужчина с волосами выкрашенными в белый цвет всё же заметил этот невинный жест и тоже обернулся. Смысла ожидать больше не было, поэтому, с силой потянув металлическую ручку в виде вертикальной трубы, я переместилась в бар под звенящий звук оповещающих о новом клиенте колокольчиков. Как ни странно, днём они старательно выполняли свою работу, но вот под вечером персонал фиксировал их над дверью, чтобы не мешать посетителям отдыхать и не отвлекать от бесед. — Добрый день, — галантно произнёс мужчина и натянуто улыбнулся. Сомнений, что мой визит всё же помешал, больше не осталось. Незнакомец казался слишком напряжённым. — Привет, — невзначай бросила Сунан и подняла стакан выше, — виски? — Нет, предпочту чай. — Госпожа Кан, я… — вклинился мужчина пытаясь переманить внимание на себя, но Сунан кивнула бармену. — Разговор окончен Ёнсу, не смею тебя больше задерживать. — Но, — чуть привстал он, негодуя. — Нет. Жевалки на лице парня заиграли от нарастающей злости, но, сдержав себя, он всё же поклонился и постарался быстрее удалиться из кафе, попутно оглядывая меня с ног до головы. — Присаживайся Джинхо, что стоишь? — Кто это был? — любознательно протянула я и заняла место рядом с Кан. Бармен приветственного кивнул и поставил чашку чая напротив, в комплект шло маленькое круглое печенье. — От заведения, — подмигнул парень, — давно тебя не было. — Спасибо, — я вежливо попробовала одно печенье и удовлетворительно качнула головой. — Так кто это был? — вопрос исходил уже в сторону Сунан. — Забей, — она лишь отмахнулась, словно от надоедливых насекомых. Между нами повисла пауза, смешанная с неловкостью с моей стороны, а вот Кан напротив о чем-то задумалась. — Ну, как ты? — Терпимо. А ты? — Всё в норме, — Сунан постукивала по столу подушечками пальцев. — Рассказывай, что у тебя за дело? — А встретиться просто так мы не можем? — Можем, но тон, с которым ты попросила о встрече, явно не означал просто дружеские посиделки. Я вздохнула и прикусила губу изнутри, собираясь с мыслями. Как и предполагалось, Сунан раскусила меня ещё до самой встречи, для этого ей потребовалось слышать лишь тон моего голоса, и она вновь подтвердила свою проницательность или же опыт. — Мне звонила Лиён, та самая, которая рассказывала Джину о моих встречах с Чонгуком. Сунан бросила многозначительный взгляд и вытянула губы трубочкой, отчего стало совершенно непонятно стоит ли вообще продолжать рассказ или ей даже начало уже кажется ерундой. — И? — Она рассказала не очень приятную новость. По её словам, все мои отношения с Джином были ничем иным как игрой, а если быть точнее, приказом его отца. Как она объяснила, раньше отцы вместе начинали бизнес, но отец Сокджина разорился и винит во всем моего. Еле слышно хмыкнув, Кан подняла брови с тяжелым вздохом и отпила из стакана. Выглядела она не лучшим образом, и моя история только прибавляла скуки. — И каков же был план? — Подобраться и отомстить через меня. Или же забрать компанию моего отца. — Сомнительно, — незаинтересованно процедила Кан. — Чтобы мы с Джином поженились, и он стал акционером. А после, не знаю что после, это я не уточняла, — сожалеюще, я опустила голову, стараясь не поддаваться чувствам. — Ещё она добавила, что всё это время они состояли в отношениях, не дурно, да? — Ты разве с ним не рассталась? — она взяла щипчики со стола и закинула себе в стакан пару льдинок из чаши рядом. — Да, но… Не хотелось бы, чтобы это оказалось правдой. Понимаешь, как я тебе уже говорила, мне казалось… — мысли никак не хотели выстраиваться в логическую цепочку, вызывая растерянность, — казалось, что вокруг меня идеальный мир, подруги, добрый парень красавчик, внезапно обративший на меня внимание, спокойствие в семье, но сама не заметила насколько я заблуждалась. Погрузилась в собственные фантазии и не видела ничего дальше своего носа. Примеряла на людей образы, которые по моему мнению им подходили, приписывала качества и будто вела статистику. Не желала видеть их нутро, пропускала мимо значимые фразы и поступки. Я потерялась. Сунан внимательно слушала меня, хоть и не смотрела, её взгляд был прикован в разнообразным бутылкам за барменом, и если бы не понимала её характера и привычек, уже давно усомнилась в нужности своих изречений. Но она не перебивала, не зевала устало или же не сказала напрямую о незаинтересованности. — Вы с Чонгуком перевернули мои взгляды. Научили смотреть на людей не через пелену своего восприятия. — Я рада это слышать, — улыбка в уголке губ Кан означала одно — искренность, поэтому я с облегчением выдохнула. — Спасибо вам. Она кивнула и допила виски. — И что? Если это окажется правдой, ты будешь чувствовать себя использованной, верно? И даже тот факт, что с этим человеком тебя больше ничего не связывает не может этого поменять? — Именно. — Поговори с отцом, — пожала плечами Кан. — Я не хочу его расстраивать. — А себя хочешь? Будешь изводить себя и мучаться догадками? — Ты… — я замялась, никак не решаясь озвучить свою мысль, — ты не можешь мне помочь что-то узнать об этом деле? — Джинхо, извини, но таким я не занимаюсь. Я устало вздохнула и провела пальцем по краю чашки с чаем. — Верно, ты занимаешь крупными делами… извини. — Ты сама можешь разобраться в этой ситуации, не так ли? Но задайся для начала вопросом, нужно ли тебе оно. — Верно, — я попыталась натянуть более дружескую улыбку. — Я могу спросить кое-что ещё? Сунан поджала губы и сочувственно вздохнула, будто сканируя меня и наперёд зная все мои вопросы. — Он в порядке. К горлу подступили слезы, желающие вырваться наружу, а по телу пробежались мурашки. Не стоило даже произносить имени, ограничится простым «он», как внутри меня буто всё перевернулось. Затрепетало и вновь наполнилось болью. — Спасибо, — тихо шёпот, словно заглушил всю музыку в баре, весёлый смех и несмолкаемые голоса. Я взглянула на стул слева от себя, который раньше занимал Чонгук, вот только сейчас он пустовал. Лишая меня таких тёплых и незаметных для окружающих прикосновений и тихого мужского голоса рядом. Тоска разливалась с каждым воспоминанием, наполненным ни то радостью, ни то грустью. — О чём задумалась? — непринуждённо проговорила Кан. Она будто повеселела за секунды моих раздумий, стала более бодра и часто удивляла меня такой стойкости и умением скрывать настоящие чувства, усталость, а где нужно, и призрение. Поэтому ощущение неладного сразу забралось где-то внутри, поведение Сунан поменялось явно не случайно. — Сама не знаю. У тебя ещё встреча здесь? — Да, через пару минут, но видимо коллега задерживается. — Полагаю, не очень приятный? — хихикнула я. — Откуда такая проницательность? — Ну раз ты, несмотря на свою усталость, сохраняешь очень бодрое расположение духа. — А ты быстро учишься, Джинхо, — одобрительно качнула головой Кан, — а вот и гость. Обернувшись, я оглядела молодого, высокого и крепко сложённого парня и, мягко пожелав Сунан удачи, слезла с барного стула. На прощанье махнув рукой, я вышла из бара и медленно засеменила по оживлённым улицам. От встречи с Сунан стало легче. Иногда даже небольшой разговор о проблеме делает её менее значимой и волнительной. Даже не получая советов и комментариев к истории, можно получить поддержку от человека, который просто слушает, внимательно и вникая в детали. Как только я зашла домой, до ушей сразу донесся тихий звук работающего телевизора из спальни родителей и, улыбнувшись этому факту, что нахожусь не одна, отправилась в свою комнату. Запрыгнула на кровать и стала вновь внимательно изучать статьи о компаниях в интернете. Время пролетело незаметно. Отпрянула от телефона я лишь под утро, но нужной информации так и не нашлось, поэтому, позволив себе небольшой отдых, я легла, прикрыв глаза, прислушиваясь к звукам просыпающегося города за окном, и заснула. Пробуждение выдалось достаточно непривычным, и ближе к вечеру, совершенно не понимая сколько часов длился сон, я разглядывала потолок, пытаясь определить насколько удачно отдохнула. Небольшая усталость ещё чувствовалась отдалённо, но нервное напряжение пошло на спад, хоть и события прошлых дней всё ещё волновали. Аккуратный стук в дверь нарушил тишину, и в маленькой щелке показался отец, осторожно и медленно он приоткрыл её шире и вздохнул поджав губы. Его грусть чувствовалась за версту, как бы я не пыталась скрыть свои истинные чувства и переживания, для родителей они оказались заметными. — Джинхо, — он прочистил горло, смягчая голос и его громкость, — мама хочет поехать к озеру, тебе нужно развеяться. Ещё некоторое время назад я бы сама с удовольствием побежала туда, в попытках найти спокойствие и ответы на все вопросы, расслабиться, насладиться воспоминаниями и звёздами через окно секретного домика, но не в этот раз. Самые приятные ассоциации сменились болезненными воспоминаниями, притупляя восхищение от самого любимого места или даже затмевая его полностью. Теребить свежие раны — не самая удачная идея. Я оказалась вовсе не готова пересилить себя и встретиться с ними напрямую, с каждой вещью, которая ещё крепко связывала меня с проведённой вместе ночью, тёплыми объятиями и привычным, приятным голосом вызывающим табун мурашек. — Не хочу. Не сейчас. — Дочка, мама хочет с тобой поговорить. Не мучай себя, мы видим, что с тобой что-то происходит. Даже если не хочешь рассказывать, не надо, просто развейся, немножко. Я присела на кровати и оглядела встревоженное лицо отца. Он аккуратно ожидал ответа, прекрасно осознавая, что моё состояние не из лучших, и любое неосторожное слово может довести до слез. — Пап, скажи, а ты знаешь такого человека как Ким Ёнхван? — как бы там не было, мне не хотелось до конца верить во всю эту историю, оставалось лишь цепляться за любую малейшую попытку найти опровержение словам Лиён. — Ким Ёнхван? — отец задумчиво потёр подбородок и присел рядом. — У меня был такой партнёр. Очень давно. Мы познакомились из-за схожести компаний, благодаря общим знакомым, потом стали сотрудничать и вместе развиваться, но, к сожалению, он заключил неудачную сделку, из-за чего потерпел большие убытки. С того времени мы не общались. Хотя не думаю, что тебя интересует именно он. — К огромному сожалению, — я тяжело вздохнула, пытаясь высвободить всё свое отчаяние. Перед тем как задавать вопрос, нужно быть готовым к любому ответу, а не только желаемому. Именно с этим я и прогадала, так же как и с тем, что воспринимаю наши отношения с Чонгуком как лёгкую романтическую историю и запросто смогу его отпустить. — И о нём я и спрашиваю. Ты знаешь, что это отец Сокджина? — Правда?! Я слышал, что у него есть сын, но вовсе не ожидал, что им окажется Джин, вот это сюрприз. Было бы здорово вновь встретиться с Ёнхваном. — Пап, не пойми неправильно мой вопрос и, пожалуйста, ничего не уточняй, я расскажу тебе позже. Прости, мне надо это спросить. Ты как-то причастен к той сделке и разорению его компании? — Я? — изумился отец и засмеялся. — Как я могу быть причастен? Нет. Контракт предлагали нам обоим, но я его не подписал, а вот Ёнхван напротив. Я пытался его предостеречь. Джинхо, каждый ведёт бизнес по-своему, то решение показалось ему правильным, и я не стал лезть. Конечно, мне очень интересно, с чего у тебя возникли такие вопросы, поэтому не тяни с рассказом. Если у тебя какие-то проблемы из-за наших недопонимание, тебе стоит объяснить в чем дело. — Позже, — слегка улыбнувшись, чтобы вновь не огорчать отца, я привстала и подалась к шкафу в поисках одежды. — Ладно, поехали. Спасибо, что ответил на вопрос, ещё раз извини, — отец мягко улыбнулся, прикрывая за собой дверь. Сборы оказались быстрыми, и мы уже ехали по оживлённым дорогам за город. В машине сохранялась тишина, только лёгкая музыка разносилась по салону, успокаивая и позволяя насладиться видом прохожих. Однако родители выглядели задумчивыми, и это заставило насторожиться на мгновение, даже по приезду и выхода из машины мама вела себя немного непривычно: суетилась, одёргивала одежду или погружалась в мысли, старалась отвечать на вопросы кратко или вовсе избегать ответов. Если учитывать, что эта поездка была её инициативой и при этом для какого-то разговора, смею предположить, что он окажется не совсем приятным. — Джинхо, — вдруг окликнула мама, как только разложила продукты в холодильнике. — Прогуляемся, а то уже вечереет, может быть прохладно позже. — Пойдём, — с подозрением протянула я и взглянула на немного обеспокоенного отца. В голове на секунду промелькнула мысль, что разговор может пойти о нем, но с чего? Почему именно сейчас? Поэтому эта идея была благополучно отодвинута. Не желая медлить, мама вышла из дома и проследовала вперёд. Вначале за ней оказалось не угнаться, а после я позволила себе расслабиться и просто прогуливаться, давая возможность маме собраться с мыслями. Розовеющее небо отдавало бликами на покачивающейся водной глади озера от несильных порывов ветра, с музыкальным сопровождением из жужжащих пчёл и только разогревающимися сверчками. Хвойный запах, ранее ассоциировавшийся у меня с умиротворением, трепетом и Чонгуком, в этот раз напоминал о боли, тоске и грусти от его отъезда, всё больше и больше разрастаясь, вытесняя тот маленький, ещё тлеющий огонёк надежды. Заметив маленькую одинокую улитку, я присела на корточки и понимающе улыбнулась. — Потерялась? — с сочувствием произнесла я, разглядывая крохотный панцирь, и поджала губы. Внутри бушевала гамма эмоций, отчего в голове невольно пошли сравнения с этим крохотным созданием, затерявшимся на своём пути. Я так же потерялась, в который раз запуталась в собственных чувствах и поступках, в друзьях и врагах, в любви. Лишилась своего «убежища» от невзгод, и всё это началось с маленькой лжи, недосказанности, а обернулось полным опустошением, непониманием в каком направлении двигаться дальше. — Джинхо, ты чего там? Иди сюда! Я аккуратно переместила улитку на другую сторону тропы и улыбнулась. Чувство дежавю посетило меня вместе с маминой улыбкой. Она сидела прямо на траве, совсем близко к воде и махала рукой, прямо как в детстве. Попрощавшись с крохой моллюском, я ринулась вперёд и быстро сократила расстояние между нами. — Присаживайся, — тихо отозвалась мама, заворожённая пейзажем, и поправила свой розовый кашемировый кардиган. Ни секунды не сомневаясь, я последовала её просьбе и присела рядом. Сверчки уже вовсю распелись вместе с остальными жителями леса, разбавляя тишину, повисшую между нами, наполняя изнутри теплом и неким волшебством, словно из сказки. — Давно мы вот так не сидели, да? Закрутились в городской суете, — с сожалением улыбнулась мама и устремила взгляд на воду. — Да… Обычно тут мы проводили важные разговоры или отдыхали от проблем, делились переживаниями. Погрузившись в ностальгию по беззаботному детству, я положила голову на мамино плечо и вздохнула. — Джинхо, вот поэтому мы и тут. Что происходит? В последнее время ты сама не своя. Я вижу, что тебе плохо, хоть ты и старательно пытаешься это скрывать. — Да нет, всё нормально, — соврала я, стараясь не сеять в душе мамы ещё большие переживания. Меня все так же терзали воспоминания о Чонгуке, заставляли вновь и вновь погружаться в эту боль расставания с человеком, с которым мы не дали названия нашим отношениям, не произносили громких слов и баснословных обещаний, а просто были рядом. — Не обманывай меня. Я понимаю, что в последнее время мы немного отдалились друг от друга, и от этого очень грустно, надо это исправлять, не думаешь так? — мамина теплая ладонь легла мне на волосы, навевая самые тёплые воспоминания, наполняя нежностью. — Конечно, — я мягко улыбнулась и прижалась сильнее, ощущая такую необходимую поддержку. — Джинхо, ты никогда не задумывалась о своём имени? — загадочно прошептала мама. — Нет, — протянула я и свела брови, вспоминая диалог с Лалисой по приезду сюда. — Лиса как-то спросила, насколько ценно это место для вас с папой, потому что моё имя означает «Драгоценное озеро». Неужели, это и правда имеет какое-то значение? Я отстранилась от маминого плеча и взглянула на её задумчивый и в то же время растерянный вид. Складывалось ощущение, что внутри неё ведётся борьба, и она собирается сказать что-то очень важное, но всячески пыталась отмести мысли о чем-то плохом или выбивающем из колеи. Слишком всё сложно, а раскрытия новых тайн могут только усугубить всю ситуацию. — Для меня, да, когда я была примерно в таком же возрасте, как ты… — мама прервалась тихо и медленно выдыхая, собираясь, снова устремляя взгляд вперёд. Мне пришлось сохранить тишину, чтобы не сбивать её с нужного настроя и закусить губу. — Я познакомилась здесь с парнем, одним очень своенравным и потрясающим парнем. Мы вместе учились в одном университете, но были словно с разных планет. Он разъезжал на дорогом байке с татуировками, любил клубы и вёл опасную деятельность, в которую я почти не была посвящена. Мама замолчала, и я вновь не смела её перебивать, лишь с замиранием выжидала новых подробностей этой истории, о которой я ещё не слышала. Прошло несколько минут, но рассказ так и не продолжился. — Ма-а-ам? — я посмела перебить её размышления, и мама словно опомнилась. — Я была так влюблена в него… Невероятная история обычной примерной девочки и байкера, смешно, да? Словно из книжки. Но нам было не нужно слов, мы понимали друг друга с одного взгляда и прикосновения. Меня тянуло к нему словно магнитом, хоть все подруги и пытались заверить в неправильности решения. — Ты их послушала? — тихо уточнила я, поглаживая мамину руку. — Нет, — хмыкнула она, — конечно, нет. Была такая же упёртая, как и ты. В один миг до меня начала доходить вся суть разговора, и к чему клонит мама. — Я была счастлива с ним. Эти редкие встречи, совместные вечера, разговоры ни о чём, адреналин и спокойствие. Всё это было словно в сказке, я не чаяла в нём души. Рассказ давался маме определенно не просто, и на её глаза начали наворачиваться слезы от болезненных воспоминаний. Я крепче сжала родную ладонь, пытаясь выразить поддержку, но сама еле сдерживала слезы. — Я понимаю, что тебе тяжело это вспоминать, но что потом? — А потом, — мама вздохнула, собирая всю свою волю, — я забеременела, — тихо прошептала она, вгоняя меня в ступор. Хоть я уже и знала о том, что мой отец оказался отчимом, я не представляла как удивительно слышать прямое этому подтверждение. Однако, я не имела права раскрывать секрет о своей осведомленности. — То есть? — Да, Джинхо. Я забеременела тобой, в этот момент наши пути с твоим отцом разошлись. Он не пожелал вмешивать нас с тобой в свою жизнь, отказался, не захотел, помешали. Да и я всё переосмыслила, как только вышла от врача, — разговор становился более эмоциональным, и мамины слезы всё-таки вырвались наружу. — Твой папа, а точнее отчим, он очень долго ухаживал за мной, любил и даже наблюдал за моим длительным романом. Всё прощал, понимал и не бросил, даже узнав о моём положении. Я сделала выбор в пользу защиты, комфорта и лучшего будущего для тебя, понимаешь? Он заботился о тебе словно о своей родной дочери, делал всё для нас, как и обещал. Он любит тебя, Джинхо. Я очень боялась, что однажды ты встретишь человека, похожего на мою первую любовь, и повторишь мой путь, поэтому я с детства старалась привить тебе любовь к хорошим мальчикам, ценности семьи, хорошие манеры и… И я была счастлива, узнав о Джине. — Подожди, подожди, мне надо переварить всю информацию, — тихо выдохнула я, пытаясь собраться с мыслями, — но даже не смотря на то, каким хорошим оказался мой отец, тесть отчим в семейной жизни, ты всё равно дала мне имя, которое ассоциируется с моим настоящим папой? — Да, как бы я не пыталась, сложно забыть такие чувства. Их сложно отпустить и бесповоротно стереть из памяти… Джинхо, послушай, не делай этого, не повторяй мою ситуацию. Я пыталась узнать что-то о твоём Чонгуке и ничего, понимаешь? Вообще ничего, кроме места его обучения, меня это очень пугает. При связях твоего отца не узнать ничего о человеке — это очень странно, я боюсь за тебя. — Мам, я… Я знаю об отце, что он мне не родной, — выпалила я под ошарашенный взгляд мамы, — случайно услышала ваш разговор. Поэтому этой информацией ты меня не удивила, я приняла это и считаю его своим настоящим папой. — Джинхо, как… Как ты услышала? И ты приняла это? Одна? Справилась? — Чонгук помог, — с грустью усмехнулась я. — Ты и в такие моменты его посвящаешь? Как далеко зашли ваши отношения, Джинхо? — взволнованно мама вскинула руками и охнула, уже позабыв о грустной истории несколькими минутами ранее. — Мам, с Джином тоже не всё так радужно, не сравнивай его с папой, пожалуйста. А Чонгук… Он был со мной рядом в трудные моменты, помогал, оберегал, дарил радость и открывал глаза на мир, на окружение. Помог по-другому взглянуть на людей. Он изменил меня, сделал сильнее и… — И? — боязливо повторила мама. — Он ушёл… — болезненно выдохнула я, поджимая колени под себя, — чтобы обезопасить меня. Чтобы я не пострадала. Не спрашивай от чего, я всё равно не смогу ответить. Но он изначально просил не влюбляться в него, был немногословен, краток, но ничего не мог поделать с собой, с моими чувствами. Знаешь, он даже однажды помог мальчишке, над которым издевались в университете. Я с грустью, но улыбаясь, пожала плечами, вспоминая начало нашего общения, и поджала губы. — Хочет помочь своей единственной подруге вырваться из лап коварного босса, которая изменила его взгляд на мир. Даже замкнутый Хосок обрёл в нём друга, — на лице мамы промелькнула улыбка, всё внимание оказалось сосредоточенным на моём рассказе. — А Джин… Джин всё про нас знал, только вот тайно. Ему рассказывала Лиён, мило, да? Я и сама поступала непорядочно по отношению к нему, поэтому не могу осуждать, да и не совсем посторонний человек, что уж скрывать. Он стал мне дорог, как друг, но не более. Понимаешь? Сомнение в глазах мамы сменилось задумчивостью, она несколько минут разглядывала водную гладь и кидала в неё маленькие камушки. — Понимаю, — тихо прошептала она, — понимаю. Слушая тебя, я удивляюсь, что те сходства, которые я нашла между нашими историями, оказались не такими уж и правдивыми, — мама поджала губы и вздохнула. — Джинхо. Ты права, общение с ним и твоей новой подругой Сунан и впрямь изменили тебя. Я даже и не подозревала, что происходит в твоей жизни, и очень надеюсь, что ты поделишься со мной подробностями. Я даже пожалела, что не сказала тебе правду раньше и хранила эту историю, этот груз, думая, что ты не готова. А ты уже всё знала. Ты уже выросла, надо почаще напоминать себе об этом, — мягкая улыбка нарисовалась на женском лице. — Джинхо, я не хочу больше лезть в твои отношения. — Что ты имеешь в виду? — Только сейчас я сама поняла, что не знаю как будет лучше. С одной стороны, комфортная жизнь без забот, с другой чувства. Каждый сам в праве решать, за что ему стоит бороться, что выбрать, как поступить и с кем остаться. Сама не замечая, я лишила тебя этого выбора. Находясь в плену старой истории, от страха совершить новые ошибки выдалась огородить тебя от боли, трудностей и парней, которые нам не подходят. Но совершенно забыла спросить тебя. Впредь, прошу быть со мной откровенной. — Спасибо, — вновь прослезившись, я обняла маму, прижимая как можно сильнее. Чувство тепла разлилось по всему телу, вот только оно совершенно отличалось с тем, которое дарил Чонгук. Я будто обрела вновь родную связь и поддержку, которой не хватало, в которой нуждалась и желала. Настоящую, искреннюю.