История подошла к концу и что же мы имеем в итоге? Сейчас твой преданный слуга, мой дорогой читатель, переведёт стрелочки часов и укажет ими не пепел минувшего времени, а на ростки. Разве кому-то интересно было бы разглядывать песок и при том ещё причитать — ах, какой прекрасный был замок! — вот и я так думаю. Он рассыплется, вряд ли ты увидишь то, чем он был раньше. Ты успел увидеть лишь готовую картинку, результат, и позже то, во что он превратился. Только с моих слов знаешь, что же было раньше. И думаешь, я не стану жалеть твой маленький мозг избытком информации, которая вряд ли тебе нужна? Огорчаешь, я же не тиран какой-то.
Пока я не начал очередную дискуссию на свою, пожалуй, самую любимую тему, лучше повернёмся к этому миру со своими иногда глупыми законами и посмотрим, что стало в конце. До, во время и после моей отставки.
Устраивайся поудобней, читатель, завари чай и пока тот будет остывать — услышишь половину моего рассказа.
Софит. Дальний свет. Начинаем.
Школа. Что у тебя возникает в голове при одном лишь упоминание такого прекрасного заведения? Трясущиеся ручки при вызове к доске, вечно рвущиеся колготки о старые стулья, походы к директору или первая любовь? Можем сделать лирическое отступление и ты выговоришься, вспомнишь детские кошмары или каждодневную реальность, я подожду. Не факт, что выслушаю, но это же не так важно?
Продолжаем?
Я не провидец, сам не посещал небесную школу, и надеюсь, ты тоже. Слухи ходили разные, особенно про директора. Однако те мнения, что обычно говорят вслух и что оставляют в своей голове, разнятся.
Про Серафима Кроули думали в основном в двух ключах: либо уважали, считали одним из самых значимых Серафимов, по жестокой несправедливости не включённым в узкий круг, либо как про жестокого националиста, не смотревшему дальше своего носа. Тем более не смотревшего под него, где по географическим особенностям расположился ад.
Но отрицать то, что его побаивались — было бы с их стороны глупо.
Две стороны монеты, никто не был прав. Да и какая разница, тем более сейчас? На торжественных похоронах никто не плакал, кроме госпожи Дьэлш, пустившей пару скорбных слёз. Чуткая, пожилая женщина приняла близко к сердцу смерть последнего Серафима, не входившего в узкий круг. Может, это станет толчком к тому, что надо что-то менять?
Некоторых демонов, нечестно обвинивших в причастности этого ужасного преступления, скоро оправдали. Я был приятно удивлён, узнав, что не мне одному было когда-то не по барабану на мир между двумя сторонами. Скажем, что Сатана зашевелился, а великий Серафим Астариус не захотел войны. Да и вскрывшиеся неожиданные подробности немного помогли в завершении конфликта… Но о них подробней позже.
Что же стало со школой с началом нового года и опустением кабинета директора?
Бо̀льшей части выпускников повезло — экзамены после такой трагедии и намечающегося государственного переворота никто не отменил, но дали всевозможные поблажки. Многие демоны, оскорбившись нападками другой стороны, вернулись под родное крыло. Кто-то получил аттестат, кто-то посчитал это ненужным.
Мамон, покинув стены тюрьмы, первым делом забрал свою дочь. Та не особо сопротивлялась, давно смирившись с участью быть максимум анахоретом в замке, скорее из уважения к её отцу. В школе её уже ничего не держало, зато появилась возможность встретиться со старым другом, потирающим стаканы по праздникам в Мандрагоре.
Ади давно не слышал новостей из школы, буквально выгнавшей его из-за пустяка. Вот серьёзно, кому упёрлась разрисованная стена на факультете ада, да и какая-то Непризнанная?
Но, завидев на пороге своего дома знакомые лица двух демонов, росших с ним почти с пелён, еле сдержал в себе радость. Почти невинную, несвойственную демону.
Второй демонессой, по иронии судьбы, стала Ости. Вряд ли два друга могли подумать, что она вольётся в их компанию; если у Мими преобладали родственные связи, то Ади почти ничем не отличался от других демонов. А для самой пары сына Сатаны общение с таким было бы недопустимым. Но как и предвещал наш рыжий друг — всё равно все под землёй встретимся. Говорил он, конечно, немного в другом ключе, но оказался прав.
Что насчёт ангелов? Брат с сестрой, привыкшие считать друг друга родными, пусть это и не было правдой, с переменным успехом окончили школу. Дорогая сердцу или чему пониже Люцифера, ангел Лилу, несмотря на предубеждения отчима, в глазах которого потеряла всякое уважение, взялась за голову и с отметкой «хорошо» завершила год.
Её сводный брат решил доучиться как следует и вышел отличным специалистом в области… Во всех областях. В последний год особенно сдружился с сестрой и часто подтягивал её в слабых позициях, от чего та пообещала, что до конца века будет называть его «Вашим превосходительством, прихвостень знаний — Дино». Тот посмеялся, но отказываться от гордого титула не стал.
Окончательно рассорился с отцом, чётко сказав, что лучше пойдёт с Лилу на барных стойках плясать, чем в органы власти. Шутку Фенцио не оценил, но его уже никто не слушал. Через пару-тройку лет Дино окончательно обосновался в небесной канцелярии, помогая образовательному конгрессу с переписыванием школьной программы. Не с нуля, но с чего-то нужно начинать, раз пошли слухи о переустройстве мира?
По вечерам к нему иногда забредала Лилу, занявшая более низкий пост, но не особо тому огорчавшаяся. Старший брат даже завидовал ей, в шесть часов она была свободна как мятный ветер, и поцеловав его на прощание убегала в жилой корпус.
«Зато не в школе!» — успокаивал себя ангел, хотя сам уже начинал задумываться о правильности выбора своей карьеры.
Воспитывать подрастающее поколение звучит заманчиво, особенно с имеющимися ему знаниями и примерами «как не надо», но этот самый пример «как не надо» до сих пор там работал и даже не отвечал на письма. Видеться с ним особого желания не возникало.
Где-то там, на высоте птичьего полёта, а то и выше, разместились самые отъявленные сорвиголовы, выпущенные из стен школы. Не смотря на свои порывы иногда отвлечься от монотонной работы и сигануть с крепости, скрытой мантией невидимости, они полностью подтверждали свой пост — страж границ. Ни одна лесная напасть или забредшие далеко школьники не проходили мимо их внимательного взора. Физические способности, натренированные крылья, помогающие лететь быстрее ветра, стойкость и мужество вне зависимости от гендерной принадлежности были прекрасным подтверждением их бесконечных тренировок.
Энди стал идеальным бойцом. На пару со своей новой пассией Лорой они стерегли покой рая, иногда и успевая посоревноваться с короткими перерывами. Конечно, парень и во время обучения в школе долго грезил переманить свою склочную подружку на сторону ангелов и дать ей испытать невероятные эмоции. Невероятными эмоциями были прыжки с огромной высоты.
Та категорически отказывалась, позже снисходительно качала головой и в конечном итоге они спелись в отличный дуэт, позабыв о старых ревностях и мелких ссорах. На такой высоте при постоянном ветре часто не долетали обидные слова до нужных ушей, от того те были готовы выучить язык жестов ради постоянных подколов.
Давай немного отвлечёмся, читатель, а то мы уже что-то далеко в будущее забрели. Твой чай остыл? Что же ты его не пьёшь, холодным он будет невкусным. Особенно зелёный, по себе знаю.
И раз ты вспомнил про напиток, то и я вспомню мир, только потрясённый трагедией — смертью Серафима.
Во всей поднятой шумихе, в клоаке из кидания экскрементов на вентилятор только один недавно поставленный на свой пост при Серафиме Кроули, херувим задумался. Задумываться вообще полезно это подтверждает, что ты ещё не умер. Но во всём надо знать меру — если ты думаешь только о себе, то советую отвлечься от зеркала и оглядеться, может, увидишь что-то прекрасней отражения. Если бичуешь себя за прошлое и всячески жалеешь, то перестань. Сходи к психологу, на небесах такой возможности уже не будет. Если думаешь только о бренности бытия, о том, что мир это всего лишь иллюзия и всё вокруг нереально — оторвись от телевизионных программ второсортного сырья и приходи ко мне. Побеседуем, выпьем чаю и станет лучше, отвечаю.
Но тот херувим подумал — а может надо смотреть не туда, куда смотрим мы? Почему мы превозносим бывшего директора, если ничего сверхвыдающегося за свою жизнь, кроме поимки убийцы он не сделал? Школа гниёт на глазах давно.
— О мёртвых либо хорошо, либо ничего! — ответил ему Астариус, а херувим Парул поправил:
— Ничего кроме правды!
И был прав. Погуляв до форта подле реки Хисон нашёл труп легендарной убийцы. Ещё подумал. Перечитал все списки учащихся, получил ордер на допрос и личный пересчёт. Ничего необычного, многие разбежались по домам. Почему начал с учеников, а не с верхушек, явно более шарящих за политику? Верил, что грязь идёт с низов. Лужи после дождя не спешат же марать в первую очередь шапку? Они начинают с сапог.
Допустим, некоторые бессмертные вернулись либо в рай, либо в ад, но вот куда в этот беспредел могли податься Непризнанные? Правильно — никуда. Они все находились в школе, кроме одной особы, которая тщательно посещала все уроки в период сентябрь — декабрь, но после беседы с особо глазастыми понял, что записи нагло подделаны. Завёл дело, звавшееся «Пропавшая ученица».
Желающие помочь, заодно приобрести льготы и премии, нашлись. Через пару месяцем работы и поисков на столе у великого Серафима лежал переделанный документ с печатью «Заморожено». Много несостыковок и почти проигрыш в этом деле покачнули репутацию херувима Парула, но даже эти бумажки на выброс Астариус пролистал. Можно сказать, что это была абсолютная случайность, которая вскоре перерастёт в легенду о том, как верховный Серафим прибирался на столе и впрямь случайно обнаружил закрытое дело, послужившее повышением в карьере будущего Серафима. В прочем, это являлось правдой, исходя из записей, личных наблюдений и исследований херувима Астариус стал более активно задумываться о проведении реформ.
Конечно, написанное рукой Парула могло пойти ему же в убыток, ведь подобные слова в сторону почившего начальника не говорят в приличном обществе, но и выдвинутые обвинения звучали логично. Однако заголовки, в общих чертах гласящие, что Серафим Кроули был тираном, ненавидящим дочь главного врага, что уже было некомпетентно с его стороны, что он вероятней всего причастен к убийству бывшего Серафима Ребекки и его готовности развязать войну с адом в случае сопротивления демонов, уже являли миру скандальную и храбрую сущность херувима.
Храбрую хотя бы потому что не испугался положить это дело на стол самому Серафиму Астариусу и на последующей их личной встрече подтвердить свои слова и готовность ответить за них перед судом. А Лазор ценит таких разносторонних личностей, это стало заметно после лёгкой улыбки Астариуса, являющейся первым награждением для выдающегося херувима Парула. Дело отложено до выяснения дальнейшей судьбы дочери Ребекки, объявленной без вести пропавшей.
Херувим не опустил рук и с увеличившейся командой стал прочёсывать всю территорию, где она могла бы затеряться. Только соваться в ад он пока не спешил, однако для всех выражал готовность и к принятию таких мер.
… Намечается и впрямь великое время. Время, порождённое сильными, готовыми вершить судьбу всего мира без использования кровавых путей. Или отложивших их хотя бы в дальний ящик.
Я сдержал своё обещание и не стал более вмешиваться. Результат меня поразил. Конечно, отблески моих теней всё равно будут блуждать среди нас, у кого-то поселятся в душе, кто-то им просто не откроет дверь. Какую мы можем с тобой вынести мораль из этой истории?
Прислушивайся к своим кошмарам, читатель. Пусть ты там трясёшься с дневником у стола учительницы, пока она красной пастой вырисовывает там крупную два, заодно подкрепляя свою нечеловечность самыми гадкими словами на особо повышенных тонах. А тебе уже 37, за спиной два брака и трое детей. Кто знает, кто из них попадёт в такую ситуацию? Ты же знаешь, что это нехорошо, что скорее всего семилетняя Машенька придёт домой и будет рыдать в три ручья, как ты из своего кошмара в шестом классе. Предложи ей зефир, успокой и скажи, чтобы в следующий раз послала злую учительницу. Ей наверняка всё равно недолго осталось, что она, в прах рассыпется если семилетка пожелает той недолгих лет жизни? Если и да, то Маше хуже от этого станет?
Отвлёкся. Ты меня дёргай что ли, когда начинаю заговариваться. Ты же сам небось вчера два получил, какой тебе два брака и трое детей? Тогда ты без меня знаешь, что делать.
Идёшь поздно вечером со второй смены или из бара — вызови такси. Или сядь в автобус, метро, без разницы, лучше не оставайся один в поздний час, особенно зимой, на улице. Нет ничего хорошего в том, чтобы в потёмках брести домой, скорее всего ты даже не рад этому. А если рад, то скорее всего пьян, а это значит, что внутри тебя плескается высокоградусная жидкость. Нет? Почему не плачешь? Плачешь — значит идёт солёная жидкость из глаз.
Ключевое слово в этих двух понятиях — жидкость. Что-то схожее с водой. А они любят воду. Холод, вода, одиночество — лучше перестрахуйся и избавь себя от излишков этих трёх понятий.
Не перебарщивай. Не дрожи от собственной тени, пока та не помашет тебе в ответ, а ты лежишь со сложенными руками, ничего страшного не произойдёт.
Они не только твои враги, они твои самые неожиданные союзники. Звучит как бред смердящей бабки, — скажешь ты, — но ты послушай хоть раз старого бумера. Ты ведь и не заметишь когда перешагнёшь тонкую грань дозволенного и недозволенного, встанешь на так называемую «скользкую дорожку». Ты это поймёшь не сразу, может, если повезёт, на последнем году своей жизни, когда будет крохотный шанс всё исправить. Но скорее всего на последней минуте, будешь терзать себя сожалениями, что не позвонил вчера маме, что не навестил отца. Это значит, что когда ты метался между звонить или не звонить, в тебе победила тень. Не мне решать хорошо это или плохо, я не твоя мать. Но на её месте обрадовался если бы ты мне позвонил.
Это я тебе намекаю. Позвони, пока не стало поздно. Время пройдёт незаметно.
***
— Когда-то я сказал, что хороша та история, которая имеет конец. Чем же в этот раз я не угодил? Конец есть… — я разлил вино по бокалам.
Один протянул красавцу слева. Он благодарственно кивнул.
— А я не говорил, что мне не понравилось. Я всегда был против твоего вмешательства и рад, что ты меня наконец послушал.
Вот… Сказал бы, что думаю, да не хочу. Такой день хороший.
— Угу, — я поморщился. Вино — дрянь. — Братец, не подскажешь какой сейчас час?
Я предательски захихикал, а Он удручённо вздохнул.
— Время перемен, Лазорский, — на пафосе ответил Он. — Так и назовём эпоху?
Я призадумался. Покрутил в руке почти нетронутый напиток.
— Пожалуй. Эпоха Перемен. Хорошо звучит. Чертовски хорошо…
Он улыбнулся.
— Хоть в чём-то наши мнения сошлись.
Пошёл снег. Может и я дождусь, когда Шепфа прислушается к моему мнению и отменит мороз хотя бы в раю.
***
Пятый год Эпохи Перемен.
Пандемоний. Бар «Падших ангелов».
Полупустой бар нарушался лишь динамичным поцокиванием каблуков официантки. Она бегала из зала в зал, разнося разношёрстным гостям самые свежие харчи. Едой назвать это было сложно, хотя бы потому что бар не обязан предоставлять что-то кроме хорошего алкоголя. Так гласил лозунг одного не самого популярного заведения на среднем кольце Пандемония, неудачно подвёргшийся санкциям, из-за которых пришлось включать в меню что-то сытнее закуски.
Заприметив нелюдимого гостя, то ли пытающегося напустить на себя как можно больше загадки, скрытой плотным плащом, то ли обычного позера, коих как снега на голову навалило в последние месяцы, она подлетела к нему. Скинув равнодушие и даже отвращение к не особо вычурно одетому господину, демон натянула улыбку и мило залепетала:
— Что-нибудь будете?
Гость, источающий не самую дружелюбную ауру, даже не подняв головы коротко отрезал:
— Нет.
Официантка, ожидающая такого ответа, с трудом сдержала позыв поморщиться от напускного пафоса, но вынудила себя поклониться и отшагнуть от стола. Уже намереваясь покинуть общество господина, она остановилась, когда чуть ли не за руку схватила появившаяся фигура.
— Да. Два бокала сухого красного, пожалуйста.
В растерянности медленно подняв голову, официантка с отвиснувшей челюстью оглядела вежливую особу. Вспомнив про должностные обязанности, она вздрогнула и будто испугавшись чего-то, быстро затараторила:
— О… О владыка, это сама госпожа Бертран! — готовая чуть ли не в пол раскланяться официантка быстро оторопела под её взглядом. — Это великая честь принимать Вас!
Под капюшоном её была видна только лёгкая ухмылка. Особа побарабанила пальцами по столу и кивнула в сторону мрачного господина.
— А наследника престола принимать не честь? — ещё пуще развеселилась она, ловя явное удовольствие от находящейся в полной прострации от видения пред собой аж двух высокопоставленных персон официантки.
Та откровенно запаниковала и быстро выпалила первую попавшуюся на ум чушь, оказавшейся правдой:
— О… Люцифер, я Вас совсем не узнала в таком обмундировании! — она глупо хихикнула, а господин продолжал игнорировать перепалку двоих. — Безусловно честь! Может, Вас проводить в вип-ложу? — быстро выкрутилась демон.
За двоих гостей ответила Бертран:
— Благодарю.
Мужчина поднялся и вместе с ней проследовал за восторженной официанткой.
Вип-ложа не особо подтверждала своё гордое название, но была отделена от всего зала роскошными шторами с балдахином и находилась почти на балконе с не менее красивым видом. Плащи гостей сразу же отнесли в гардеробную, а столик на двоих устелили белоснежной скатертью. Стало по ангельски противно.
— Ух… И как ты с этим справляешься? — Бертран помешивала одной рукой бокал с остатками вина.
Люцифер к своему пока не притронулся и растягивая улыбку наблюдал за восседающей напротив рыжеволосой особой, смотрящей куда-то вдаль.
— Привык, — смекнул он, что та начала беседу с работы. — Рад видеть тебя в здравии, Элен.
Та быстро отозвалась на имя и повернулась к нему.
— Не смеши. Какое тут здравие? Кажется, переустройство и вас затронуло, из бумаг не вылезаю… Особенно когда каждый в этой чёртовой канцелярии намеревается заглянуть в казну и просунуть туда свои грязные ручёнки… — договаривать она не стала, итак понятно, к чему шла тирада.
Демон открыто рассмеялся, облокачиваясь на спинку стула.
— Жалеешь, что не попала в небытие? — неожиданно серьёзно спросил он, отпивая вина.
Эленвен задумалась. Об этом за неё сказали отведённые глаза.
— Нет, — всё же приняла решение она, возвращая взгляд и растягивая улыбку. — Там бы не было тебя.
Люцифер ухмыльнулся. Нагнулся к столу и внимательно заглянул той в глаза.
— Ты бы немногое потеряла. За пять лет твоего пребывания в аду, при дворе моего отца ты как-то не сильно спешила встретиться.
Суровый тон сбил с толку немного затуманенный разум Бертран. Она смотрела в ответ, не выражая ни доли смущения или стыда.
— Просто знала, что это бессмысленно. Я, кстати говоря, до сих пор не услышала гарантий, что меня не выпнут из замка вне надобности. А второе прощание я бы не пережила, — она попыталась разбавить обстановку улыбкой, но демон её не поддержал.
Скорее возразил её словам:
— Не думаю. Ты изменилась. Я тебя совсем не узнаю и не знаю… Хорошо это или плохо, — мрачно подытожил он, а откровенный разговор стал смущать Эленвен.
Она уже отвыкла сидеть вот так и беседовать по душам с кем-то, прекрасно помнящим её прошлое и её саму. Люцифер понял, что ждать ответа уже не стоит и откинулся назад.
— Я думала ты знал, что я жива, — наконец, спустя паузу ответила она. — Не знала, что есть необходимость это подтверждать.
Люцифер паршиво усмехнулся, отводя голову. Напряжение стало возрастать. Чтобы хоть как-то его сбавить и уже решить всё в личном плане, она, дораспив вино, весело предложила:
— Как насчёт небольшой прогулки? Знаю одно тихое и укромное место… — хихикнув в кулак, она подорвалась с места.
Люцифер перекрестил руки и скептично посмотрел на неё. Хотел было ответить скромным отказом, вернуться в свою спальню и как работающий человек лечь спать, чтобы на утро не проснуться как с бодуна, но Эленвен подхватила его за локоть вместе с ещё одной непочатой бутылкой вина.
— Почему я иду за тобой?.. — скорее сам у себя спросил демон.
Бертран, предвкушая ночную прогулку, ускорила шаг, намереваясь покинуть сначала бар, а потом и ад. Благо компаньон был не против.
Дорогу до места она скрасила рассказами о том, как почти насильно выбирала сторону, как целых два раза виделась с Сатаной и даже жала ему руку, как проходила первая её встреча в роли дипломата и бесы знают, что ещё. Люцифер сначала важно кивал, уже не делая вид безразличия, потому как слушать и впрямь было интересно, а позже и сам вклинился в беседу.
— Архидемон? Недурно, — бесстрастно покачал головой он, ведя под руку Эленвен.
— По бумагам я архидемон, — поправила она. — Всё равно никто не помнит какую-то там Бертран, а Эленвен имя распространённое.
Люцифер усмехнулся.
— Не сказал бы.
Образовалась ещё одна пауза, а то самое «место» не спешило приближаться.
— Ты выходила на связь с… Ним? — понизив голос спросил демон.
Бертран не поняла. Он показал глазами наверх и повторно вопросил, уже молча.
— А, — вспомнила Эленвен. — Нет. Но благо природа наградила меня хорошей фантазией и когда меня коллеги, видимо путают с гадалкой, и спрашивают наилучший исход — я называю вероятный исход, — она чуть повисла на его руке и сошла на шёпот. — Скажу по секрету: все они неучи. Для них два плюс два — великий пример, а мой ответ «четыре» — дар преисподний. Когда я только сюда попала сразу просекла фишку, что скрывать свою сущность не получится, все в курсе о моей связи с… Ним, — она показала глазами вверх. — Как видишь, научилась использовать это во благо.
Люцифер снова рассмеялся, а спустя небольшое время они пришли к старой церкви. Эленвен отпустила его руку и обогнула знакомое строение. Немного пройдя к очередному возвышению скал, она села на булыжник напротив могильного камня. Демон подоспел к ней и удивлённо окинул сию картину.
— Эленвен на могиле… Эленвен? — и явно не пожалел о предварительно выпитом алкоголе.
Она хохотнула и похлопала по камню рядом. Повернув голову и плиту, важно зачитала:
— Да обретёт твоя душа покой в небытие, Эленвен Вики Уокер, — она покачала головой, не одобряя выбор надписи. — Хорошо, что хоть не «сдохла и ладно».
Люцифер откупорил бутылку вина и протянул ей. Бертран задумчиво смотрела на камень, осуществляя первый глоток.
— Хорошо, что всё кончилось именно так, — в заключение молчаливых поминок сказала она.
Люцифер отпил следом.
— Как было бы иначе? Мне кажется ты заслуживаешь хороший конец, — разоткровенничался он за что получил изумлённый взгляд.
— Это не конец, — ответила она. — Только начало.
Демон согласно кивнул. Тепло от алкоголя увереннее разливалось по всему телу.
Вдали на небе замерцали первые лучи солнца. Сидящая пара, принявшая приличную дозу вина, будто совсем не задумывалась о том, что обоим придётся через пару часов идти на смену. Кому-то продолжать оттачивать имеющиеся навыки, всегда «недостаточные» для будущего правителя (хотя старый что-то не спешит в отставку), другой занимать при нём должность управляющего. За былые заслуги и необычные связи.
Первым заметил рассвет демон. Слегка качнул за плечо недремлющую подругу, тихо шепнул:
— Светает.
Эленвен кивнула. Не хотелось уходить.
— Может, ещё посидим немного? — с нескрываемым трепетом от такой долгожданной встречи, пролетевшей так быстро, спросила она.
Предсказуемый ответ от относительно ответственного демона не прозвучал.
— Посидим, — ухмыльнулся он, приобнимая ту за плечи.
Старая церковь на отшибе небес вовсю запестрила солнечными лучами. Кажется, её не хватает на чьём-то холсте.
