***
— Интересно, о чём они говорят? — задумалась Сакура, почёсывая подбородок. — Может подслушаем, мм? — хитро предложил Наруто, ехидно улыбаясь и потирая ладошки в нетерпении. Одарив сообщника похожей улыбочкой, Харуно молча кивнула. Они уже во второй раз проворачивали нечто подобное. Сначала интерес к лицу Какаши, а теперь интерес к его разговору с Саем. Для полной атмосферы не хватает лишь Саске с его мозгами. Но провернуть миссию «агентам» было не суждено. На пути возникла преграда в виде медсестры Ино Яманака. Девушка грозно пригрозила тонким пальчиком и демонстративно оперлась о косяк входной двери. — А жаль, что не вышло — выдохнул Узумаки, понимая, что они в любом случае не услышали бы разговора, — но, думаю, Сай сам поделится. Я уж хорошенько его попрошу, хе-хе. — Не убей его, пожалуйста, — хихикнула Яманака, прикрывая рот ладошкой.***
Спустя полчаса сосед вернулся. Как только парень появился в дверях на него уставилась целая куча вопросительных взглядов, а-ля: «ну что там, бля?» Улыбнувшись своей стандартной фальшивой улыбкой (но он старается!), заявил, что ничего не расскажет, на что получил множественные огорчённые вздохи, даже Ино. — Но с нашей очаровательной медсестрой я поделюсь, — уже более искренне расплылся юноша, садясь рядом с покрасневшей Яманака, — Сакура, ты следующая. Ступай. — Иду, — пропела розоволосая, удаляясь из палаты. Следующие полчаса Наруто слушал музыку, изредка подпевая. Флирт между больным и медсестрой уже достали, поэтому парень молчал наслаждался очередной мелодией. Ещё два месяца назад Узумаки завидовал бы им, но сегодня у него есть Какаши. Сегодня он не одинок. Сегодня он любим. Интересно, а что будет завтра? Когда вернулась Харуно, часы показывали 17:10. Несмотря на раннее время для сна, парень чуть не вырубился, если бы Сакура не потрепала того за плечо, говоря, что уже закончила. Убрав наушники и телефон в рюкзак, Узумаки напялил больничные тапочки и поплёлся в кабинет врача. Дойдя до нужной двери, парень несильно постучал, получив в ответ лишь молчание, зашёл. Какаши сидел, подперев голову рукой. Устал. Присев напротив, Наруто устроился в ту же позу и принялся внимательно слушать и отвечать. — Начнём, — поведал седовласый спустя минуту размышлений, — мог бы ты рассказать о своей семье? — Конечно, — улыбнулся блондин, предаваясь воспоминаниям, — мой папа работает в фармацевтической компании. — А мама? — Она умерла на операции, — Узумаки столько плакал из-за смерти матери, поэтому сейчас не чувствовал почти ничего. Да, это было ужасно: не чувствовать что-либо к близкому человеку. Спустя время боль постепенно забывается, но эта адская мука оставляет свои шрамы. Они не пройдут, будут напоминать о прошлом. И только смерть остановит этот кошмар. Но Наруто был сильным, его так просто не сломить, верно? Парень часто задавался этим вопросом. Кажется, он почти дал положительный ответ, как жизнь била с удвоенной силой, возвращая в юношу страх. Животный страх одиночества. — Прости, — ровным голосом ответил Хатаке и продолжил: — у тебя есть мечта? — Нет. — Тогда другой вопрос, — мужчина почесал затылок, явно не ожидая услышать подобный ответ, — часто ли тебе снятся кошмары? — Да, — Наруто был поразительно краток, это явно напрягло доктора. — О чём они? — Каждый раз по-разному, — юноша задумался, воспоминания подробности сновидений, — но есть одна неизменная часть — мальчик с рыжими волосами и красными глазами. Его зовут Курама. «Я, конечно, не говорил, что тебе нельзя обо мне рассказывать, но всё же», — недовольным голосом поведал лис, за что был проигнорирован. — Ты знаешь его в жизни? — подобная новость очень удивила Какаши, поэтому он придвинул я ближе к столу, намереваясь выучить подробности. — Нет. Этот мальчик говорит, что хочет научить меня жить. Но, кажется, у него какие- то странные методы обучения. Не люблю просыпаться посреди ночи. — Ты не помнишь детали, верно? — Угу, почти ничего, — согласился Узумаки. Мужчина хотел уже задать следующий вопрос, но Наруто резко его перебил. Как-то отстраненно, парень прошептал: — «Всё, от чего ты бежишь, находится в твоей голове». — Что? — врач напрягся. — Так сказал Курама. Иногда, я тоже так думаю. Поэтому считаю, что мне стоит остаться в этой клинике ещё на время. Продолжение беседы бессмысленно, я пойду к себе в палату, — отчеканил блондин. Парень уже встал со стула, хотел уйти, но грубый мужской голос одёрнул на полпути: — Главный здесь я, — Какаши сжал переносицу, снимая напряжение, — и я не сказал, что тест окончен. Сядь пожалуйста. — Извини, Какаши, — бросил Узумаки, продолжая движение к двери, — но ты не в силах навязать мне лечение. Поговорим завтра, идёт? — Наруто, я хочу помочь… — Хватит жалеть меня! — крикнул блондин, разворачиваясь и смотря мужчине прямо в глаза, — иногда мне кажется, что наши отношения построены именно на жалости, — молчание и опущенная голова в ответ, — я так и думал. — Стой, Наруто, — Хатаке поднялся из-за стола, — я не испытываю чувства жалости к тебе. С чего ты вообще это взял? — А разве не так? — Нет… — Какаши попытался взять Узумаки за руку, но тот отдёрнул ладонь, пряча за спиной. — Отпусти меня, пожалуйста, — попросил юноша, отступая на шаг, — я хочу побыть один. — После новости о смерти Рин я тоже хотел остаться один, — напомнил Хатаке, — но кое-кто мне не дал, помнишь? В ответ молчание. — Чёрт, Какаши, — ярость начала закипать в парне. Он сжал кулаки, оставляя полосочки-дуги от ногтей на мягкой стороне ладоней, — ты в курсе, что бередить старые раны и получать спокойные ответы — не значит, что человек здоров и ему не нужны помощь более. Если ты делал то же и с остальными, то мне жаль. Ты сделал лишь хуже, даттебаё! Что-то в груди мужчины дрогнуло. Он сделал хуже? Что за бред? Хатаке скрипнул зубами от негодования, пытаясь придти в себя. Нет, остальные спокойно беседовали с ним, значит он не накосячил. Но с Наруто вышло иначе. Он прокололся. Какаши хотел что-то сказать, но слова застряли в горле. — Знаешь, это лето изменило моё отношение ко многим людям, — бросил Узумаки на прощание, выбегая из кабинета с застывшими в глазах слезами. Какаши стоял в ступоре ровно миг. До него, наконец, дошёл смысл слов Наруто. До него дошло, что он натворил. И вот сейчас, несясь к лестнице он осознал, насколько любит этого ребёнка. Узумаки младше его на целых 7 лет, но в какой-то момент это стало так не важно. Мужчина даже не знал, когда именно: сейчас, когда он чуть не теряет свой лучик света или как только узнал о его существовании? За почти три месяца пребывания в больнице семьи Сенджу, Наруто не разу не ходил в спортзал, который непосредственно есть в клинике. Поэтому форму подрастерял, чего не скажешь о Хатаке. Выбежав на дорогу, рядом с воротами больницы, голову Какаши обдало свежим воздухом и холодной водой. Шёл дождь. Летом часто такой бывает, но как некстати врач не взял зонт. Узумаки, кстати, тоже! Черт. «Дурак, простудится ведь», — гневно подумал доктор, заметив мелькнувшую оранжевую футболку, завернувшую за угол, видимо, ища укрытие, где бы переждать ливень. Наруто дёрнулся, стоило прохладной руки коснуться его предплечья. Он хотел что-то сказать, но его возмущение осталось невысказанным. Заткнул парня коротким поцелуем сквозь маску, Хатаке выдохнул. — Ты всерьёз собирался сбежать от меня? Мог бы выбрать погоду получше для побега, я теперь весь вымок до нитки! — шутливо жаловался доктор. — Уйди, — коротко оборвал его Наруто, отворачиваясь. — Да что ты заладил?! Я же сказал, что не оставлю тебя одного! — выругался мужчина, зло смотря на макушку Узумаки, усердно прячущего глаза. Эта игра быстро надоела, поэтому Какаши резко схватил парня за подбородок, заставляя поднять голову. Заплаканные и чуть покрасневшие глаза. Очередной жалостливый всхлип со стороны блондина и внутри как что-то торкнуло. — Может, ты расскажешь мне правду? — неуверенный кивок в ответ и, вот Наруто оказывается в теплых объятиях Какаши, — я напишу Цунаде, чтобы не ждала нас к ужину, идёт? — Хорошо, но чуть позже, — ответил Узумаки осипшим голосом, засыпая от нежных поглаживаний.***
Несколько часов назад: — Ничего не хочешь мне рассказать? Наруто молчал, боясь даже посмотреть в сторону отца, поэтому сказать, какие у того эмоции не мог. Он услышал тяжелый вздох, отчего сердце начало колотиться быстрее. — И как давно? — Что? Минато перебрал пальцы рук, пытаясь собраться с мыслями. Глубокий вдох, выдох. — Ты всегда что-то скрываешь от меня. Отдаляешься, думая, что так будет лучше, — последовало молчание в ответ, — ты самой дорогой для меня человек, нет, даже не так. Ты — единственный дорогой человек. Я не понимаю, где совершил ошибку, после которой потерял твоё доверие. Я ведь люблю тебя, и… — ему было тяжело говорить, отчего мужчина просто присел к Наруто. — И я тебя люблю, спасибо… — Наруто положил свою голову к нему на плечо. — За что ты благодаришь меня? — За всё. Я обещаю, что когда-нибудь я скажу расскажу тебе всё. Пап, ты ведь подождёшь? Намикадзе мягко кивнул и улыбнулся уголками губ.***
Настоящее время: Какаши искал нормальную одежду для себя и Наруто, отправив того в ванну. Блондин предложил принять её вместе, но желание помочь любимому было для мужчины гораздо важнее своих грязных мыслишек, поэтому лишь коротко ответил: «Нет». Седовласый решил ничего не готовить на ужин и просто заказал пиццу. Осознав, что Наруто достаточно долго не издавал никаких звуков, Хатаке рискнул зайти в санузел, дабы убедиться, что с Узумаки всё в порядке. А парень мирно посапывал, лишь локти держали его лицо над уровнем воды. Мужчина потряс юношу за плечо, пытаясь разбудить. Блондин вздрогнул и резко встал, отчего часть воды была на полу и другая часть на Какаши. Наруто на секунду показалось, что его прямо сейчас утопят в этой же воде. Парень напрягся, ожидая в свою сторону подзатыльника, что было не редкость для него, но ничего не произошло. Хатаке кинул тому полотенце, а сам начал собирать воду с пола другой тряпочкой. Узумаки хотел ему помочь, но врач послал его ждать курьера. Наруто пугало, что тот общался с ним слишком кратко, что говорило о гневе мужчины. Ужин проходил в полном молчании. Чувствуя вину, Какаши задавал Наруто вопросы, простые, без какого-либо смысла. И если сначала блондин неохотно отвечал, то под конец его было невозможно заткнуть. Доктор искал эту невыносимо тонкую грань, чтобы превратить глупые вопросы в более личные, а диалог не превращался в опрос. — А почему у него линзы красные? — «Дурашка, это образ такой», — вот что он мне тогда сказал, — Наруто кривлялся, пытаясь передать эмоции Курамы, но выходило не очень, что вызвало тихий смешок у собеседника. — Тебе бы не подошли красные глаза. — А тебе бы подошли. Какаши странно взглянул на Узумаки. Мужчина вышел из-за стола, что-то сказал, но Наруто не услышал, поэтому принялся просто ждать и шататься на стуле. Тот скрывал левую половину лица вместе со шрамом. А когда он убрал руку, Наруто чуть не упал со стула. Красная линза! Блондин резко подбежал и начал рассматривать лицо доктора, крутя в своих руках. В глазах юноши проскальзывали искры восхищения, отчего Какаши нежно припал к его губам, а после зарылся носом в макушку с до сих пор важными волосами. — Когда я получил этот шрам, — Хатаке провёл указательным пальцем по линии шрама, — думал, что попрощался с глазом. Но, к счастью, его не задело. — Я прямо представил тебя с одним зрячим глазом, — Узумаки смеялся в плечо, представляя Какаши с повязкой пирата, — стоп, а почему линза на один глаз? — Ну, я проиграл Рин в карты на желание. Я должен был сфотографироваться для личной карты медработника… — Покажи! — Наруто воодушевился, а Какаши был не особо рад этой идее, но всё равно отправился на поиски карты. Наруто взглянул на принесённое фото и, казалось, начал попросту умирать от смеха. Правый глаз прикрыт, маски не было, язык высунут. На самой фотографии были выведены собачьи уши и хвост. Также видны попытки стереть это, но они оказались безуспешны. Наруто уже искал телефон, чтобы сфотографировать сие чудо. Но, когда Какаши пытался отобрать свою карту, Наруто вскрикнул и убежал в другую комнату. «И вот этого человека я люблю?» — мелькнуло в голове Хатаке, и тот побежал за ним вслед. Узумаки спрятался за кроватью, но было слишком поздно. Какаши медленно залез на постель, а перед этим захлопнул дверь ногой, от чего блондин расслабился и не ожидал подставы сверху. Юноша начал кричать и брыкаться, но быстро поняв, что это бесполезно, успокоился, лишь изредка хихикая. После он начал спокойно перебирать пальцы чужих рук, что очень расслабляло. «Да, именно его я люблю», — усмехнулся мужчина, поглаживая мягкие пшеничные волосы любимого.Продолжение следует...