No Tomorrow

Он должен был знать. Должен был знать, что лучше уехать, должен был знать, что нельзя снимать маску, пока он не уйдет далеко-далеко за городские стены – и далеко от их Защитника. Пять лет. Пять лет с тех пор, как Императрица умерла, а ее дочь пропала, только чтобы ее нашел человек, обвиненный в убийстве. Пять лет с тех пор, как Дауд предупредил их никогда не заводить врагов среди ведьм, а потом пошел и сразился с самой могущественной ведьмой поколения за портрет девочки. Что бы Дауд не увидел в Бездне в тот день, он никогда не делился подробностями; Томас только слышал, как он сделал одну-единственную запись на аудиографе, за день до того, как они нашли Корво, полумертвого и приплывшего в Затопленный квартал после предательства. Он мог только предполагать, что то, что Дауд спас юную Императрицу от какой бы участи не желала ей Делайла, могло поколебать клинок Корво у его горла. На следующий день после этого Дауд исчез, не оставив ни слова, ни записки. Никаких инструкций. Томас попытался удержать китобоев вместе, но не смог, и все равно не мог покинуть этот чертов город; и ради чего? Он вполне неплохо держался, Дауд научил их не только втыкать ножи в чужие сердца. Люди не сильно его беспокоили, но они знали, что стоит бояться его клинка. Так было до тех пор, пока он не взял контракт на слежку за аристократом, влип в грязную историю с торговлей людьми и деньгами, которых он никогда в своей жизни не видел – и оказался в тюрьме. В тюрьме Корво Аттано. Он никогда не видел лица Томаса, но ни с чем нельзя было перепутать клинок, который он до сих пор носил (глупо, глупо), или как он сражался. – Дай мне хоть одну причину не убивать тебя. Томас против воли рассмеялся. Аттано сузил глаза и ближе наклонился к нему, прикованному к стулу. – Что смешного? Томас рассмеялся еще сильнее. Вот поэтому он не ушел? Он решил и здесь последовать по пути Дауда, ждать, как трусливый заяц ждет охотника? Смирно ждать, пока Аттано придет отомстить? Когда он наконец взял себя в руки, Аттано выглядел взбешенным. Томас пространно ответил: – Прокляни меня так же, как Дауда, это убьет меня быстрее. – Прокляни... – Он мертв, – Томас чувствовал противную горечь, хоть и полную триумфа от выражения лица Аттано. – Твое изгнание отправило его в могилу. – Я тебе не верю. – Магия, Лорд-Защитник, это намерение, а не сила. Ты оставил его в живых в тот день, но ты желал ему смерти, и твое самое большое желание сбылось. Что это, если не проклятие? Аттано долгое мгновение смотрел на него. Затем он развернулся, взял оставленную на столе маску, и вышел. Томас закрыл глаза и откинул назад голову. *** Три дня спустя Аттано вернулся; практически не обратив внимания на подорвавшихся приковать Томаса к стулу стражников, он махнул им идти. Конечно, тому, у кого есть Метка, нечего опасаться того, кто потерял связь с Бездной. – Ты просил о проклятии, – сказал он без вступления. – Вставай. Корво никогда не спрашивал, был ли Томас там, в тот день. Вместо этого он дал ему работу, и Томас докладывал ему лично. Шаг за грань, и его вернут в Колдридж, он прекрасно это знал. Чего он долгое время не знал, так это того, что Королевский Защитник всё ещё удостаивался визитов из Бездны. Не знал, что некоторыми ночами Аттано сидел на полу в изножье кровати, с бутылкой Старого Дануолла рядом и яростью в глазах. Что он обыскивал Бездну в поисках доказательств. Однажды ночью Томас вернулся со своих обязанностей, зная, что Аттано ещё не спит, но остановился сразу на пороге. Корво сидел на полу у кровати, помятый, пьяный и злой. Увидев Томаса, он зарычал. – Ты говорил правду. – Насчёт чего? – Томас осторожно шагнул ближе. Было опасно всматриваться в состояние его одежды (белая расстегнутая рубашка, обнажившая ключицы и что-то, что могло быть только татуировкой на правой части груди), и румянец на щеках, подчеркнувший скулы. – Дауд мертв, – прорычал Корво. Томас шагнул ещё ближе и сел рядом, лицом к нему. – Разве ты не этого хотел? Он чувствовал, что это глупый вопрос; потому что теперь он знал. Он уже несколько месяцев был агентом Тайной Службы – если можно назвать мальчика на побегушках "агентом" – и за это время понял, что Корво не из тех, кто проклинает. Томасу было некого винить в смерти Дауда кроме самого Дауда, даже магию; и то, что он сказал Корво во время их первой встречи было лишь выплеснутым черным вкусом потери, скопившимся в горле. Вообще, теперь Томасу было сложнее не восхищаться Корво, чем тогда, и так дело не пойдет. Совсем не пойдет. – Нет, – хриплый голос Корво выдернул его из мыслей. – Я хотел, чтобы ты оказался лжецом. – Почему? Корво наконец поднял на него темный взгляд. – Потому что лжеца гораздо проще ненавидеть. *** Когда Томас встретил Дауда в первый раз, он был костлявым ребенком, и был в середине ареста поймавшими его за обчищением карманов в Деловом квартале тремя Смотрителями. Они хотели избить его до полусмерти, но когда они отвели его в глухой переулок, чтобы это сделать, то нарвались на свою гибель. В одно мгновение фигура в темно-красном пальто оттащила их от него за воротники. – Выберите кого-то своего размера, – послышался грубый голос. Девять лет спустя Томас посмеялся, вспомнив это. Если бы Корво использовал эту фразу, он бы вообще редко с кем дрался – а поскольку Томас всего где-то на дюйм выше, чем был Дауд, то точно не с ним. Но вот они, выбивают дерьмо друг из друга только потому, что Корво скомандовал следовать за ним на тренировочную площадку. Новые офицеры Стражи тоже были там, чтобы понаблюдать и пройти проверку самого Лорда-Защитника. Борьба с Корво бросала Томасу вызов, с которым он не сталкивался со времен своих тренировок китобоя, и старые привычки проснулись до того, как он успел подавить их. Уворачиваясь от клинка Корво, он стискивал зубы и мечтал сжать кулак и делать это с помощью Бездны. Проблема в том, что он видел тот же голод в глазах Корво; знал, что тот сдерживается из-за свидетелей, знал, что у него чешутся руки преподать ему урок, используя те самые способности, которыми Томас однажды обладал и утратил. Может, позже, подумал он, повернувшись, чтобы парировать следующий удар Корво, и врезал плечом ему в грудь до того, как сообразил, что делает. Корво рыкнул, потом зашипел сквозь зубы, скорее по-звериному, чем по-человечески. Но вместо того, чтобы оттолкнуть Томаса, он обхватил его руку ладонью, зажав, как в ловушке. – Он научил тебя этому, – пророкотал он. – Чей он призрак? – ответил Томас. – Твой или мой? Корво его оттолкнул. *** После этого они спарринговали в одиночку, без свидетелей, не стесняясь сыпать оскорблениями; и говорить о нем, хоть и с помощью рычания и хрипов между ударами, которые никто бы не назвал общением. Томас тяжело дышал, прижавшись спиной к стене тренировочной комнатки, спрятанной в глубинах Башни, пока Корво держал его рукой за горло, удерживая на месте. – Знаешь, я был прав, – прохрипел он. – Ты меня проклял. – Да? – Корво добавил бедро, чтобы удерживать его на месте, и Томас чуть не рассмеялся. – Ага, – сказал он. – Или я бы смог смотреть куда угодно кроме твоего симпатичного лица, пока ты решаешь, стоит ли сегодня наконец сломать мне шею. На секунду давление на горле ослабло, а Корво выглядел… озадаченным? – Ты все еще думаешь, что я хочу твоей смерти. – Разве нет? – спросил Томас. Корво закрыл глаза. – Только иногда. Прежде чем Томас успел ответить, Корво отпустил его и развернулся, чтобы уйти; оставляя Томаса с мечтами о том, как его дыхание снова украдут губы, зубы и слова, проклинающие Бездну и весь мир. Мечтами, которые никогда не сбудутся. Он и правда проклят.