Уроки послушания

      Я по привычке зажмурила глаза, искренне надеясь, что смогу вернуться в сновидение, но Кармина замечает мой взгляд, усмехается и тихо напевает:       — Маленькая глупая маркиза, тебе не обмануть меня.       Теплые ладони скользят по моим ногах, лихорадочно сжимая до легкой боли и нежно растирая кожу следом. Кусаю губы, сдерживая всхлипы и подкатывающий к горлу неприятный ком.       Это наваждение. Иллюзия. Сонное видение. Ее здесь нет.       — Все обман. Ты — обман, Кармина.       — Ты так наивна, Летисия, что действительна готова в это поверить?— женщина смеется и, схватив меня за бедра, вырвав испуганный вскрик, изменившимся тяжелым тоном добавляет:       — Наивность не то, чему я тебя учила, госпожа.       Вздернув мое платье, оголив живот и грудь, Кармина подтягивает меня к себе, закидывая ноги на плечи и покрывая поцелуями кожу. И я не сопротивляюсь, в очередной раз оказываясь в оковах ночных мучений, посланных мне моей бывшей гувернанткой.       Я не помню, когда все это началось, но точно знаю, что виной всему мое непослушание. Прежняя воспитательница была не так строга ко мне и спускала с рук все мои проделки; иной раз она прикрикивала на меня, но быстро извинялась, цепляясь за эту работу всеми средствами, одним из которых было пресмыкательство передо мной. С приходом Кармины все изменилось.       Теперь не я муштровала прислугу, а она меня.       Родители были удивлены, как эта молодая гувернантка смогла усмирить мой нрав; я и сама не понимаю, как раньше справлялась. То ли дело в возрасте: старушка иной раз не поспевала за мной, то ли в характере: внутренний стержень Кармины было видно невооруженным глазом по тому, как твердо сеньора ступала, держа осанку и слегка задрав подбородок. В памяти все еще свежо наше знакомство, когда я увидела непроницаемый взгляд оливковых глаз и осознала, что ее не раскусить.       Первое время было сложно свыкнуться с новыми правилами, и мой неугомонный характер бунтовал, но Кармина никогда не жалела порки для меня, ставя на место. С моим взрослением, ее методы наказания слегка изменились и от этого мне стало только хуже.       — Ты забываешь все, чему я тебя учила,— последнее, что я услышала, а после началась моя расплата.       Ее язык и губы были беспощадны, а я заглушала стоны, которые она так любила и желала слышать, иной раз вбирая мое лоно в рот и медленно посасывая, наблюдая снизу. Сжимая ладонями подушки, я могла только ждать, когда женщина уйдет, оставив меня наедине с этим позором.       Самое ужасное это то, что для Кармины время не имело значения.       Я снова дергала бедрами, поддаваясь ловким движениям скользящего по мне языка; мне так хотелось ощутить этот маленький взрыв, после которого в моих глазах появлялись звезды, а тело наполнялось мимолетной слабостью. Это было сродни глотку свежего воздуха в душной комнате, потому что потом все начиналось сначала. Кармина вновь целовала меня, не давая и шанса на передышку, собирая губами хлюпающую влагу и кошачьими пылающими глазами взирая на меня из темноты. Иногда мне удавалось уснуть, но сеньора быстро подмечала это, и пресекала, заставляя меня быть с ней каждую секунду, ощущать каждый миг нашего единения.       И так день за днем который год. И я уже не надеюсь разорвать этот порочный круг.