***
Среди Эрухини был создан Феанаро Всех превосходней умом и телом, Лицом прекрасный, искусностью славный, Яркое пламя горело в Феанаро. Обратила на него взор Владычица Йаванна, Из садов своих к Феанаро приходит. Глаза подведены притираньем дивным, Ожерелье «Десять красот» на шее сверкает, Драгоценными запястьями обвиты руки, Бесценная ткань ее одеяние, вплетено золото в косы. Молвит Владычица Йаванна такое слово: «Вот, Феанаро, из всех Воплощенных Тебя пожелало мое сердце, Будь мне супругом, женой тебе стану. Благоприятным союз наш будет, В собрание Владык со мной да войдешь ты, Из Воплощенных один того достигнешь». Молвит Феанаро такое слово: «Чудны твои речи, Владычица Йаванна, Госпожа Кементари, твои речи странны. Уже ты избрала себе супруга, С Владыкой Аулэ ты сочеталась. Двух мужей, в одно время живущих — Кто издревле подобное видел?» Засмеялась Владычица Йаванна, Молвит такое слово: «Не из Воплощенных Владыки! По воле своей сочеталась с супругом, По воле своей с ним я расстанусь, Как пожелает того мое сердце». Молвит Феанаро такое слово: «Не из Владык я, из Воплощенных! Уже избрал я себе супругу, Мать семерых, Нэрданель, мне женою. Другой не возьму я, в дом мой да не вступит. Оставим эти речи, Владычица Йаванна». Нахмурила брови Владычица Йаванна, Губы кусает, молвит такое слово: «Воплощенного ли отказ я услышу? С Воплощенными ль Владык уравняешь? Госпожу ли ниже служанки поставишь?» Молвит Феанаро такое слово: «Что сказал, назад не возьму я. Ступай, госпожа, поищи в другом месте».***
Как услышала Йаванна эти речи, Разгорелась ярым гневом Йаванна, Поднялась она на Таникветиль, Перед троном Владыки Манвэ плачет, Слезы по щекам ее струятся. Молвит Йаванна такое слово: «Нанес мне Феанаро тяжкую обиду, Отказать мне посмел Феанаро, Уравнял он меня с Воплощенной, Ниже Воплощенной меня поставил». Молвит Манвэ такое слово: «Велико такое поношенье, более, чем снести можно. Велика такая обида, более, чем простить можно. Издревле доли назначены в Арде, Не быть Воплощенным Владыкам подобным — Так судил Всеотец Илуватар». Молвит Йаванна такое слово: «Высока гора Таникветиль, нет выше нее на свете. Когда на трон свой восходишь, Манвэ, Видишь ты Арду через тьму, туманы и море До самых восточных пределов. Дай же чудовище мне, ужасное видом, Наделенное силой, дыханием смерти. Пусть оно Феанаро погубит, Душу его исторгнет из тела. Должен поплатиться Феанаро за обиду!» Молвит Манвэ такое слово: «Хочешь ты, Йаванна, чего не бывает. Хоть высока гора Таникветиль, нет выше нее на свете, И когда на трон свой восхожу я, Вижу Арду через тьму, туманы и море До самых восточных пределов, Но издревле нигде не видел Чудовища, как ты просишь. Мелькор, в Доме Железа живущий, — Ведомы ему тьмы порожденья. Если знает он такое чудовище в мире, Даст он тебе, что желаешь». Идет Йаванна к Тангородриму, В Дом Железа она вступает, Перед троном Владыки Мелькора склонилась. Молвит Йаванна такое слово: «Нанес мне Феанаро тяжкую обиду, Отказать мне посмел Феанаро, Уравнял он меня с Воплощенной, Ниже Воплощенной меня поставил. Ведомы тебе тьмы порожденья, Дай же чудовище мне, ужасное видом, Наделенное силой, дыханием смерти. Пусть оно Феанаро погубит, Душу его исторгнет из тела. Должен поплатиться Феанаро за обиду!» Засмеялся Мелькор на черном троне, Молвит Йаванне такое слово: «Пожелала ты, Йаванна, чего не желают! Но знаю я, где найти, что ты просишь. Лежит на юге страна Аватар, За горами Пелори, у холодного моря. Живет в той стране чудовище, Ужаснее его нет на свете — Сами валар его страшатся: Видом словно паук огромный, Черные паутины плетет в ущельях, Свет солнца в свои сети ловит, Выпивает его без остатка. Вечный голод чудовище гложет, Унголиант чудовищу имя, Нет ему входа в Благословенную Землю. Если дашь ему вход в Благословенную Землю, Сумеет оно погубить Феанаро».***
Идет Йаванна в страну Аватар, За горы Пелори направила стопы, Вдоль моря холодного проходит, Видит перед собой черные ущелья. Тьма там густа, не видно света, Паутиной окутаны скалы. Остановилась Владычица Йаванна, Затрепетало ее сердце, вошло сомнение в душу. Слышит голос, как гром в ущелье: «Кто это явился? Кто покой мой тревожит? Зачем он пришел, хочу узнать я, Чего его сердце желает, хочу узнать я». Вышло чудовище из черного ущелья — Ужаснее его нет на свете. Видом словно паук огромный, Шаги его твердь земную колеблют, Оскалена пасть, клыки ядовиты, Дыханье его — дыханье смерти. Едва увидела его Владычица Йаванна, Страхом лицо ее помрачилось! С духом собралась, молвит такое слово, Держит к чудовищу лукавые речи: «Издалека пришла я, через горы Пелори, Вдоль моря холодного путь свой держала — Весть о мощи твоей моего слуха достигла, Тебе подобного не существует, сказали. Силой могучее, вводящее в трепет, Одно ты сумеешь свершить великое дело. Дам я вход тебе в Благословенную Землю, Погуби Феанаро — на него укажу я, Душу его исторгни из тела». Молвит Унголиант такое слово: «Если войду я в Благословенную Землю, Если там погублю Феанаро, Душу его исторгну из тела, Какова от тебя мне награда будет?» Молвит Владычица Йаванна такое слово: «Есть у Феанаро драгоценные камни, Сильмариллы тем камням имя, Свет источают они вечно, Ничто на свете их разрушить не может. Если погубишь ты Феанаро — Твоими те камни будут, Утолять твой голод станут, Наполнят твою утробу». Так условились Унголиант и Йаванна.***
Вошло чудовище в Благословенную Землю, Равнину Валинора попирает ногами, Темный смрад испускает из брюха. Миновало пастбища Йаванны — Травы на пути его засохли, Миновало леса Оромэ — Деревья на пути его засохли. Высокий курган на равнине Амана, Эзеллохар ему имя, Зеленый. На вершине два Древа, создания Йаванны, Золотая Лаурелин, серебряный Тельперион Изливают свет на Благословенную Землю. Остановилось Унголиант, дивится Древам. Серебро Тельпериона видит, видит оно золото Лаурелин. Сияние их полно отрады, свет их чудовищу приятен, Забыло оно уговор, губить Феанаро забыло. Повернуло чудовище к Древам, На зеленый Эзеллохар восходит, Тьма Эзеллохар покрыла, сияние Древ затмилось, Упала тень на Благословенную Землю. Увидела это Владычица Йаванна, Помрачилась светлым ликом, нахмурила брови, Устремилась к Древам, закричала великим криком: «Курган Эзеллохар да покинешь, Древ святых да не коснешься! Уговор, что заключили, да не нарушишь — Отвратительно это дело, мерзость это под небом!» Засмеялось Унголиант глумливым смехом, Клыки обнажило, яд с клыков каплет. Молвило чудовище такое слово: «Что мне уговоры? Что мне законы? Подобного мне земля не рождала, Соперников мне не найдется на свете. Что глаз мой увидит — вот уговор мой, Чего сердце пожелает — вот закон мой. Кто мощь мою остановит? Кто отразит мой натиск? Сами валар меня страшатся. Что пожелаю — возьму, На пути моем да не встанешь. Как мотылька, тебя сокрушу я, Уйдет из груди твоей дыханье!» Заломила руки Владычица Йаванна, В грудь себя ударяет, сокрушается сердцем, Исходит горестным криком: «Пусть тот день обратится в пепел, Тот день пусть тьма покроет, Когда задумала я злое дело, Не размыслила, устроив это, Чудовище в Благословенную Землю впустила! О, жизнь моя! О, мои Древа! Кто теперь придет на помощь? Кто от чудовища землю избавит, Кто к Древам путь преградит ему? Оромэ, лесов Владыка, Тулкас, валар защитник, Увидевший вас — падет без силы! Придите на помощь, путь чудовищу преградите, Убейте Унголиант, в тень его обратите!» Не пришел Оромэ на помощь, сидел молча, Не пришел Тулкас на помощь, отступил молча. Негде укрыться Владычице Йаванне, Теснит чудовище Кементари, Преследует ее неотступно. Бежит она, вся дрожа, наполнена страхом, Растрепаны косы, словно тростник под ветром, Ртом раскрытым воздух глотает, Стучит в двери страны без возврата, Возопила отчаяния криком: «Открой мне двери, привратник, открой! Да спрячет меня Владычица Фуи, В жилище ее я да укроюсь. Старшей сестрой почитать ее буду, Место в Круге Судеб ей уступлю я». Намо, глашатай жилища мрака, Молвит Йаванне такое слово: «Обожди, госпожа, постой у порога, Доложу твое имя Владычице Фуи». Входит Намо, молвит Владычице Фуи: «О госпожа моя! Стоит у дверей светлая Йаванна, Просит укрыться в твоем жилище, Старшей сестрой почитать обещает, Уступить свое место в Круге Судеб». Владычица Фуи нахмурила брови, Голову рукой подперла в раздумьях: «Входящего своей волей в страну без возврата — Кто издревле подобное видел? Что замыслила в сердце Йаванна? Зачем в страну без возврата явилась? Кто в дом свой могучего впускает — Тень от стены тому обителью станет». Молвит Владычица Фуи такое слово: «Ступай, глашатай, к воротам, Отвори двери Йаванне, да входит, Перед троном моим да склонится. Будет здесь ей то же, что прочим». Пошел Намо, отворяет двери: «Входи, госпожа! Склонись перед троном, Таков закон Владычицы Фуи». Вошла Йаванна, перед троном склонилась. Владычица Фуи взглянула с трона, К той, что вошла, лицо повернула, Сказала: «Мертва Йаванна!» Подступили майар жилища мрака, Вынули душу из прекрасного тела. Обернули тело в саван скорби, В расселину с прахом его положили, Повлекли душу в темные проходы — Никто пути в тех проходах не знает. Скитаются души там вечно, Не найдут дороги обратно. Горе земле! Мертва Йаванна!***
Скрылась Владычица Йаванна в жилище мрака, Повернуло чудовище к Древам. Снова на Эзеллохар восходит, попирает его ногами, Темный смрад испускает из брюха. Клыки в кору Древ вонзило — Выступил сок, по коре струится, Застывает смолой прозрачной. Унголиант этого мало, Выпить их свет досуха хочет, Не оставить в них ни капли света. Тьма Эзеллохар покрыла, сияние Древ затмилось, Упала тень на Благословенную Землю. Ковал меч в кузнице Феанаро, Длинный, обоюдоострый, закалял его в мируворе. Видит — свет Валинора затмился, Удлинились тени, день сменился мраком. Меч — «Пламя Мира» — в руке его воскликнул, Молвит такое слово: «Господин мой, меня создавший, К моему слову ухо склони! К тому, что скажу тебе, слух обрати! Чудовище вошло в Благословенную Землю, Отродье, отца не знающее, Не ведающее благоговенья, В Древа клыки оно вонзило, Выпить их свет досуха хочет, Не оставить в них ни капли света. Не пришел Владыка Оромэ, сидит молча, Не пришел Владыка Тулкас, отступил молча. Некому преградить путь чудовищу, Некому защитить Древа». Молвит Феанаро такое слово: «Не для такого ли дела я отковал тебя?» Собрался Феанаро, поспешил к Древам, Словно огонь багряный, на Эзеллохар поднялся, Меч — «Пламя Мира» — в руке своей держит. Молвит Феанаро такое слово: «Отродье, отца не знающее, Не ведающее благоговенья, За твое беззаконие тебе да воздастся. Становись! Ты и я в поединке сойдемся!» Засмеялось Унголиант глумливым смехом, Клыки обнажило, яд с клыков каплет, Словно гора, над Феанаро нависло. Молвит Унголиант такое слово: «Не ты ли тот Феанаро, что всех превосходней? Ростом ты мал, ничтожен видом, Голос твой как жужжание мошки. Ты ли, жалкий, мне будешь преградой? Сокрушу тебя, жизнь оборву, Рассеку нутро, завладею сердцем, Труп твой брошу, на него наступлю я». Унголиант пасть раскрыло, взревело — Голос его буря. Содрогнулось небо, земля смутилась. Молвит Феанаро такое слово: «Неужто буду презренным трусом? Того, кто передо мной, убоюсь ли? Убью ли его — конец моему страху, Погибну ли сам — конец моему страху». Едва сказал он себе эти речи, Сжал меч в руке покрепче, Подоспел к кургану Нолофинвэ. Словно белое пламя, на Эзеллохар восходит, Меч — «Лед блестящий» — в руке своей держит. Молвит Нолофинвэ такое слово: «Для чего, Феанаро, один пошел ты? Зачем один пожелал совершить это?» Молвит Феанаро такое слово: «Брат наполовину, тебя не звал я». Молвит Нолофинвэ такое слово: «С чудовищем бой одному — неравен. Кто безрассудно бросается в битву, Без пользы уйдет в жилище мрака. Предусмотрительный, благоразумный Себя сохранит, сотоварища тоже. Стану тебе подмогой, ты мне станешь подмогой, Что двоих нас одолеть сумеет?» Слышит Унголиант его речи, Исполнилось гневом, ярости крик испустило: «Пятьдесят могучих мне приведите — Сражусь я с ними, их одолею! Ни меч, ни копье, никакое оружие Моих не пробьет покровов, Не расколет их поверхность. Сами валар меня страшатся, Нет руки против моей силы!» Унголиант пасть раскрыло, взревело, Дохнуло на них дыханием смерти — Тьма глаза пронзила, проникла в тело, В сердце проникла, опутала волю. Выпустило Унголиант облако смрада — Онемели руки, вошла в тело слабость, Мутится разум, мешаются мысли. Раскинуло паутину, плетет сети — Никому из них не освободиться. Мощны Унголиант силы! Звуки далекие достигли слуха, Словно дождь упал на иссохшую землю, Воду жизни принес бесплодной равнине. Госпожа Индис, чей голос сладок, Госпожа Индис запела песню. Проснулся ветер, смрад разгоняет, Сквозь черный мрак замерцали звезды — Сильны песни госпожи Индис! Дыхание ветра лиц их коснулось, Ушла тьма из сердец братьев, Спало с их рук онеменье, Их тела покинула слабость, Сердца их укрепились для битвы. Разрубают сети паутины, Яркими мечами тьму разгоняют, Справа и слева наносят удары, Прободают чудовища покровы. Погнали Унголиант далеко на север, За горы Пелори, в страну Араман — Благословенная Земля да не сквернится Пролитием мерзостной крови. Ревет чудовище, сотрясается тушей, Бежит, жизнь свою спасая. В стране Араман у холодного моря Остановилось, повалилось в ноги. Словно гора, лежит, рыдает: «Феанаро, выслушай слово мое! Нолофинвэ, дозволь обратиться к тебе! Перед вами склоняюсь, молю о пощаде! Отца я не знаю, матери не знаю, Не учили меня своим наставленьем, Не ведало я, что творило дурное. Ты, Феанаро, пощадить меня должен! Ты, Нолофинвэ, пощадить меня должен! Вернусь в страну Аватар, в черное ущелье, Никогда не войду в Благословенную Землю, Следы мои сотрутся, никто обо мне не услышит. Душою небес вам клянусь, Душою земли вам клянусь!» Тогда Феанаро смягчился сердцем, Молвит в сомнении такое слово: «Пусть, Нолофинвэ, в страну Аватар В темное ущелье вернется это?» Молвит Нолофинвэ такое слово: «Не слушай речей, что Унголиант сказало! Дико оно, черно его сердце, Не чтит уговора, закона не знает, Его клятвы как пыль, что уносит ветер. Что обещало — тотчас забудет, О чем клялось — тотчас нарушит. Оставлять в живых Унголиант не должны мы!» Скрежещет Унголиант зубами, молвит такое слово: «Навет на меня возводит Нолофинвэ! Последыш, наложницы сын, Место своей госпожи занявшей, На меня навет возводит!» Только промолвило чудовище это, Судьбу его они решили. Нолофинвэ в гневе своем рассек ему туловище, Смрад из чудовища вышел — затмил землю на семь поприщ. Феанаро в гневе своем срубил ему голову, Яд из чудовища вышел — отравил землю на семь поприщ. Осквернилась страна Араман, нескоро очистится. Сразили братья чудовище наземь, Руки свои в море омыли, Отправились, воротились обратно.***
Как сошла в жилище мрака Владычица Йаванна, Древа свой свет не изливают, Цветы осыпаются пустоцветом, На полях Амана злаки не колосятся, Птицы неба гнезд не свивают, птенцов не выводят, Звери земли не делают логов, не выводят потомства, Воплощенные на жен своих, как на сестер, смотрят, Те на мужей смотрят, как на братьев. Омрачились видом великие валар, В одежды скорби оделись, рыдают. Горе земле! Мертва Йаванна! Эонвэ, посланник Владыки Манвэ, К жилищу Владычицы Фуи подходит, Стучит в двери страны без возврата: «Открой мне двери, привратник, открой! Слово Владыки Манвэ сказать я должен. Так говорит Владыка Манвэ: В мир живых да вернется Йаванна, Из жилища мрака Кементари да выйдет». Намо, глашатай жилища мрака, Молвит Эонвэ такое слово: «Обожди, господин, постой у порога, Передам слова твои Владычице Фуи». Входит Намо, молвит Владычице Фуи: «О госпожа моя! Стоит у дверей посланник Манвэ, Говорит послание Владыки: В мир живых да вернется Йаванна, Из жилища мрака Кементари да выйдет». Владычица Фуи вскочила с трона, Потом обратно на трон уселась, Молвит Намо такое слово: «Ступай, глашатай, к воротам, Так скажи посланнику Манвэ: Не обманом Йаванну сюда заманили, Не ловушку ей сделали мои майар — Вошла сюда Кементари по своей воле. Чтобы вернуться Йаванне обратно, В мир живых чтобы ей подняться, За голову голову пусть Манвэ оставит, Одну душу другой да заменит — Таков закон страны без возврата, Никто превозмочь его не в силах, Пока с корней не сойдет Арда». Услышал слово Владычицы Фуи, Пошел прочь посланник Манвэ, Лицом пожелтел, прикусил пальцы. Одиноко бредет на Таникветиль, Перед троном Владыки Манвэ рыдает: «Серебро блестящее покрылось прахом, Малахит драгоценный надвое расколот. Ушла в жилище мрака Йаванна — Кто собой даст за нее выкуп? Покинула душа прекрасное тело — Кто с телом взамен разлучится?» Никто собой не дает выкуп, Никто с телом взамен не разлучится: Путь в жилище мрака не выводит обратно, Вошедший туда лишится света, Отца и мать навсегда оставит, Жены своей никогда не обнимет, Лица детей никогда не увидит, Их имена назовет впустую. Печален Манвэ, позеленел от горя, Печальна светлая Варда, роняет слезы — Не возвращается Владычица Йаванна.***
Феанаро и Нолофинвэ едут улицами Тириона — Улицы опустели, Никто не выходит навстречу. Заперты двери, закрыты окна, Ходят эльдар, словно тени, Лица их мрачны. Смотрит вокруг Феанаро, молвит такое слово: «Унголиант с тобой мы сразили — Сделали лишь половину. Откованный меч оставляют ли без закалки? Драгоценный камень гранят ли отчасти?» Молвит Нолофинвэ такое слово: «Ты поведешь — последую за тобою». Повернули братья к жилищу мрака, Едут по равнине Валинора. Ударили в двери страны без возврата, Ломают запоры, покрытые пылью, Яркими мечами тьму освещают. Рухнули косяки, падают створки, Разбегаются майар Владычицы Фуи, Прочь бегут, обернуться не смеют. Все семь дверей отворили братья — Владычица Фуи вскочила с трона, Лицом изменилась, губы кусает в гневе, Смерти взгляд метнула в братьев, Закричала великим криком: «Не в битве кровавой погибла Йаванна, Не майар мои ее полонили — Вошла сюда Кементари по своей воле. Чтобы вернуться Йаванне обратно, В мир живых чтобы ей подняться, За голову голову здесь оставьте, Одну душу другой замените — Таков закон страны без возврата. Никто превозмочь его не в силах, Пока с корней не сойдет Арда». Кто из двоих даст собой выкуп? Кто с телом взамен разлучится? Путь в жилище мрака не приводит обратно, Вошедший туда лишится света, Отца и мать навсегда оставит, Жены своей никогда не обнимет, Лица детей никогда не увидит, Их имена назовет впустую. Глядит Феанаро на Нолофинвэ: «Я пойду, я у матери старший». Глядит Нолофинвэ на Феанаро: «Я пойду, я у матери старший». Ни один другому уступить не хочет, Нет малодушных в доме Финвэ. Взяли братья чистую табличку, «Феанаро» на одной стороне написали, «Нолофинвэ» на другой стороне написали, Метнули себе жребий — Волю судьбы узнать не успели: Вошла в жилище мрака госпожа Мириэль. Госпожа Мириэль, чьи руки искусны, Из дома Вайрэ Ткачихи приходит, Ступила ногой на жребий, Раскололся он на мелкие части. Склонилась перед троном госпожа Мириэль, Молвит такое слово: «О Владычица Фуи, чей приговор нерушим, К моему слову ухо склони! К тому, что скажу тебе, слух обрати! Выкупом за Владычицу Йаванну да буду, Собою ее да заменю я. Станет мне домом страна без возврата. Многоцветные сделаю ткани, Ими твое жилище украшу — Станет оно Владычицы достойным, Возвеселится твое сердце». Владычица Фуи взглянула с трона, К той, что вошла, лицо повернула, Сказала: «Да живет Йаванна!» Подступили майар жилища мрака, Из расселины с прахом тело достали, Сняли с него саван скорби, Вывели душу из темных проходов — Вернулась душа в прекрасное тело, Встала Йаванна, выходит из жилища мрака. Вновь Древа свой свет изливают, Цветы распустились, благоухает воздух, Плоды на ветвях древесных повисли, Злаки в полях заколосились, Птицы неба вьют гнезда, птенцов выводят, Звери земли логова строят, выводят потомство, Воплощенные на жен своих взглянули — Их красоту словно вновь увидали. Те на мужей своих подняли очи — Их красоту словно вновь увидали. Просветлели лицами великие валар, В праздничные одежды оделись, ликуют. В Круг Судеб вступили, обменялись приветом, Воссели в совете, повели беседы. Радость земле! Вернулась Йаванна! Обнялись братья, едут улицами Тириона — Вышли навстречу эльдар, Чествуют героев могучих, Славных сыновей Финвэ. Молвит Нолофинвэ такое слово: «Госпожа Мириэль, чьи руки искусны, Госпожа Мириэль мне матерью будет. Надену одежды скорби, совершу обряды, Милости к ней испрошу у валар, Благую участь да пошлют ей, Будут славить эльдар госпожу Мириэль». Молвит Феанаро такое слово: «Госпожа Индис, чей голос сладок, Госпожа Индис мне матерью будет. Наставление в речах ее обрету я, Воздам ей почести, как царице, Рядом с отцом моим да воссядет, Будут славить эльдар госпожу Индис». Так сказав, обменялись клятвой, Именем Единого поклялись друг другу. Призвали в свидетели Владыку Манвэ И светлую Владычицу Варду, Горой Вечно-белой поклялись друг другу, Нет клятвы сильнее на свете. Прежде братья по крови наполовину — Полные братья в сердце отныне, Никакой раздор их не разделит, Никакое горе их не разделит. День ли пройдет — будут вместе, Век ли пройдет — будут вместе, Пока с корней не сойдет Арда — будут вместе. Согласно древнему подлиннику списано и сверено писцом Намсуху.