***
— Мне пришлось наврать Андрею, Боже, я никогда его еще не обманывал! — Леша стиснул зубы от страха и снял шапку. — Ни в коем не случае не говори ему, что мы гуляем вместе, он нас найдет, даже если мы на скале сидеть будем… Я знаю его, он начнет докапываться и… — Отставить панику на борту! — Дима шутливо ударил Лешу по затылку и ухмыльнулся. — Не хватит силенок, чтобы до Фрунзенского доехать. Он мне все утро ныл, что у него ноги болят. — Оно и не удивительно как-то, — следующими в ход пошли снятые перчатки — Алексею было очень жарко во всей этой одежде! — Несмотря на то, что Андрей носится, как конь, по всему институту, он до ужаса ленивый. — Дай угадаю! Найдет любое место, где можно присесть, и тусуется в основном именно там, так ведь? — Ну… не совсем, — Леша размял пальцы, хрустнув суставами, и продолжил идти заданным самим собой шагом. — Он сидит-то только в столовой, но… но тусуется Андрей только там. — Я ожидал этого, — усмехнулся Дима. — Кстати говоря, а вот и пляж. Леша внимательно осмотрелся по сторонам и заметил, что под его ступнями больше не прокладывалась плитка, он стоял на песке. Справа берег ласкали морские волны. Вдалеке вода изредка проблескивала белым цветом — это была соленая пена. — Колесо обозрения… — медленно промолвил Леша, смотря уже в левую сторону. — Деревьев много. А что там, если пройти дальше? — Огромный выбор еды, — Дима задрал подбородок и молниеносно схватил Алексея за руку. Второй замер. — Ну что, поебашили? — А-а… — неловко протянул Леша, прожигая Диму ошеломленным взглядом. Спустя несколько секунд парень заметил, что Дмитрий трясется, быстро моргает и жутко краснеет. «Долбаеб, что ты сделал… — описал сам себя Дима в своих же мыслях, крепче сжимая чужую ладонь. — Я выгляжу как психически неуравновешенный маньяк со своей нервной улыбкой». Алексей не хотел придавать смысла очередному смущению соседа. Он просто одарил того ухмылкой в качестве согласия и уверенно кивнул. Еще бы одна секунда, и Дима бы так же ясно лицезрел чужое стеснение, каким видел Леша соседа уже третий раз за всю жизнь. У Дмитрия получалось скрывать в себе только грусть и тоску, а вот остальные чувства спрятать куда-то глубоко в себе у него никогда не получалось. Мало того, Дима не умел правильно выражать свои мысли и эмоции в большинстве случаев, ибо сам по себе был слишком уж задумчивым человеком, который анализировал буквально все, что можно было. Из-за своеобразного взгляда на мир и людей Дмитрия часто не так понимали — порой его не могли понять от слова совсем. А вот Леша, кстати, справлялся со смущением достаточно хорошо. Открыто свое стеснение Алексей не показывал еще никому из друзей. Он ненавидел это чувство, презирал его и просто старался не вспоминать о чем-то стыдном, потому что все мысли подобного рода оставляли Лешу беспомощным — смущение заставляло его чувствовать себя овечкой в стае волков. Они бежали нога в ногу, а Дима так и не отпустил руку Леши. Парни вновь ступили на твердую поверхность — песок остался позади. В их поле зрения уже начали врезаться самые разные забегаловки, кафе и открытые лавки с едой. Вовремя же все-таки Леша снял шапку с перчатками, как-никак тело его разогрелось! — Это… — Леша пытался отдышаться, схватившись пальцами за коленные чашечки. — Это ведь то самое место, о котором ты говорил? — Еда на любой вкус и цвет, — торжественно заявил Дима, обводя рукой всю улицу, устланную людьми. — Спортивные площадки — гавань спортивная-то все-таки — потрясающий вид на море с востока на запад, а с левой стороны аллеи с лавочками. Алексей выглядел как маленький ребенок, которого первый раз привели в людное место. Его глаза разбегались, а желудок предательски задрожал, но не от страха, а от голода, что настиг его от одного только вида лапшичных лавок. Он сглотнул скопившуюся во рту слюну. — Да уж, теперь я понимаю, почему ты меня сюда притащил. — Сравнительно недавно здесь провели реконструкцию, — Дима продолжил идти, только уже куда более медленно. — Сюда завезли неимоверно большое количество возможного стрит-фуда, и ведь не только русского! Владивосток образно говоря граничит с Японией — мы делим с ними одно море — ну и их культура тоже добралась до нас в виде уличной еды. Например воки. Если не голоден, тут есть кофейни и несколько мини-баров, где можно взять с собой коктейли, — Дима нагнулся над Лешей и прошептал: — в том числе и алкогольные. — Только посмей! — пригрозил ему Алексей. — Я тебя не дотащу домой, ты тяжелый! — Да я просто рассказываю, — посмеялся Дмитрий. — Так что, ты хавать хочешь? — А ты как думаешь?.. — Леша сложил руки на груди и поднял голову. — Ты и так знаешь, что у меня не желудок, а бездонная яма. Алексей около пяти минут выбирал, куда же лучше заглянуть, чтобы взять с собой горячий душистый вок с говядиной, но лапшичных здесь было так много, что определиться было просто невозможно! По итогу Дима сам ткнул пальцем на первую попавшуюся лавку и пошел туда, ну а Леша поплелся прямиком за ним. — Судя по твоим глазам, ты уже выбрал, что хочешь, — подметил Дима. — Да-да, подвинься, — Леша протиснулся вперед и, встав прямо у лавки, облокотился обоими руками на деревянную стену. — З-здравствуйте, можно, пожалуйста, маленький вок с говядиной… — Ты голову-то мне тут не морочь! — Дмитрий злобно сверкнул глазами, резко отпихнул соседа в сторону, а Леша только и смог, что издать протяжное возмущенное «Э». — Маленький вок… Я ведь знаю, что ты и большой сожрешь, — он поправил волосы, повернул голову к окошку выдачи в лапшичной и вкрадчиво произнес: — Простите, нам с ним два больших вока. — С говядиной-то хоть возьми, — попросил Алексей, потирая поясницу, в которую врезался Дима. — Оба с говядиной, — дополнил Дима, кивая Леше, показывая продавцу указательный и средний пальцы. Пока вок готовился, Алексей успел высказать Дмитрию все, что тот про него думал уже второй раз за день и удариться локтем о стену. Дима забрал две порции лапши, медленно повернулся к соседу и отдал ему одну из них. — Спасибо, — поблагодарил его Леша, чувствуя, как ароматный пар поднимается прямо перед его носом. Пахло мясом и специями. — Я целый год подобную лапшу не ел. — Вот здесь столики, — Дима указал на одно из свободных мест. — Пошли. Вообще, Алексей совсем не ожидал того, что сделал для него Дмитрий. В целом Дима вел себя как-то по-детски агрессивно, но до жути мило — это подметил для себя Леша еще с самого начала дня. Это был, конечно, не первый раз, когда они гуляли исключительно вдвоем, однако ощущение, что Леше это было все в новинку, не покидало его даже во время приема пищи. Да, в этот момент теплая вкусная лапша не смогла заглушить его размышления. Он частенько озирался на Дмитрия, постоянно спрашивал у него какие-то глупые вопросы, а после еле-еле скрывал свои покрасневшие щеки от осознания своей же тупости. И атмосфера на этой гавани царила подобающая — спокойная, без особой суеты и заморочек. Но самое главное, что здесь было свободно. Именно чувство свободы дало толчок Леше на все, что он осмелился спросить у друга. Он даже затронул тему селфхарма. Естественно, не за едой — уже после нее. К слову, поели парни достаточно быстро. Диалог Диме дался не слишком трудно, даже на удивление легко. Он в любом случае старался не держаться за воспоминания, и рассказывал об этом, как о чем-то незначительном, словно это было пылью. —…Завязал благодаря тебе, — улыбнулся Дмитрий. — После того момента, когда ты меня по рукам ударил и лезвие упало на кафель, я в их сторону даже не смотрел. — Это радует, — Леша трепетно слушал друга, сложа пальцы в замок, а обе руки приставив ко рту, так гримасы парня было почти не видно. — Как давно ты тут не был? Дима укусил себя за губу, слегка расстегнул молнию на куртке и посмотрел вверх. — Пошли-ка к пирсам, — предложил ему Дима. — Расскажу там. Этот день выдался подозрительно теплым. Температура, конечно, не поднималась выше нуля градусов, однако никто совсем не ощущал промозглого ветра, который преследовал парней вчера. Именно порывы воздуха придают ощущение холода для всего тела, а сейчас их попросту не наблюдалось! Парни молча прошли к гладкому пирсу, посмотрели друг на друга, а после Дима сел прямо на бетон, но ноги к воде тот свесить не осмелился, боясь их намочить. Леше вспомнил вчерашний момент, когда они вместе смотрели на постепенно проявляющиеся рыжие огни на Русском мосту. Где-то вдали прокричала одинокая чайка. Алексей присел рядом с Димой и моргнул. — Вообще, осмелился я сюда прийти год назад примерно, — объяснился Дмитрий, вглядываясь в темное море. — Раньше призраки прошлого не давали мне спокойно вздохнуть в этом месте. Леша понял, что Дима рассказал ему еще далеко не все, что его тревожило. Кажется, пришло то самое время. — Дело не в самой гавани. Проблема тут скорее в человеке, — Дмитрий быстро поморгал. — В детстве я часто здесь гулял …гулял со своей мамой. Леша поник. Он жутко боялся выдать себя, потому что Валерий Геннадьевич давно рассказал печальную предысторию Дмитрия. В горле Алексея образовался противный ком. — Если ты думаешь, что я не вижу твоей нервозности, то ты либо тупой, либо слепой, — фыркнул Дима, хватая соседа за плечо. — Я знаю, что ты уже слышал о детстве от моего отца. Леша раскрыл веки и выдохнул. На мгновение он представил, как же его другу стало обидно! — Извини, — промолвил Алексей. — Мне всегда было страшно сболтнуть лишнего, и я решил не… не подавать всему этому виду. — Идиот, — шикнул Дима. — Хватит врать. Мы давно переступили с тобой через эту блядскую ступень в жизни. «Зато сам, как на ебучем допросе у фашистов, — досадно подумал Дмитрий о себе, сжимая руки в кулаки. — Не могу. Просто не могу сказать». Он смотрел на водную гладь, словно пытался разглядеть вдалеке какие-то образы, но попытки его были тщетны. Леша аккуратно вытянул руку и положил его на чужой кулак. Дима не поворачивался к соседу только первые несколько секунд, а после все же не выдержал и взглянул другу прямо в глаза. — А тебе пора раскрыться, — Алексей ухмыльнулся и заключил чужую руку в тиски своими пальцами. — Мы давно переступили с тобой через эту блядскую ступень в жизни, — передразнил он Диму его собственной фразой и уверенно кивнул другу. Дима все еще нуждался в поддержке. Он будет нуждаться в ней всегда — каждый человек должен чувствовать, что под ним нет пропасти, в которую он свалится при неверном движении, что его в любом случае вытянут с края обрыва. И опора в его жизни все-таки появилась. Теперь все стало хорошо. И жизнь Димы действительно стала подобна снегу, который он любил больше всего на свете. Каждый день протекал у него умеренно — словно снежинка за снежинкой падала на землю, а воспоминания сугробами и льдом ложились в голове. Но некоторые из этих особо тяжелых и ненужных сугробов смогли растопить тепло и доброта, что исходила от Леши. Дмитрий рассказал другу о своей матери. На самом деле он помнил ее достаточно плохо. Он не мог представить у себя в голове ее голос — единственное, что парень знал, так это ее невообразимо спокойный тон. Однако мамину нежность и любовь Дима не забыл. Он никогда их не забудет. И пусть этот человек резко покинул жизнь Димы, он старался размышлять обо всем этом, как о чем-то приятном. — Она всегда говорила мне быть позитивным, — Дмитрий зевнул и задрал голову к темнеющему небу. — Не думаю, что она бы действительно хотела того, чтобы ее вспоминали со слезами на глазах. Вечерело. По периметру гавани уже начали гореть тусклые фонари. Леша осмотрелся по сторонам и сказал: — Слушай, мне кажется сейчас с «Орлиного гнезда» будет потрясающий вид; ну, на ночной город, — предположил Леша. — Тебе не кажется, — кивнул Дима. — Поэтому мы выезжаем туда прямо сейчас. Так Алексей и ломал себе голову, что какое-то ощущение совершенно нового чувства заполнило его разум, но вот провести ассоциацию парень не посмел. Только при выезде из Фрунзенского района Леша так сильно покраснел, как не краснел никогда — даже при высокой температуре Алексей не полыхал таким сильным жаром. То же самое можно было сказать и про бедного Диму, который агрессивно смущался чуть ли не каждую минуту. Леша вдруг понял, что вся прогулка напоминала ему… свидание. «Да как мне такое только могло в голову прийти, Боже», — Алексей был готов провалиться под землю и больше никогда не появляться на поверхности. Когда парни добрались до «Орлиного гнезда», улица была уже почти полностью устлана темнотой. На небе загорелась парочка ярких звезд. «Орлиное гнездо» — это, наверное, самое популярное место посещения для туристов во Владивостоке. Обычная смотровая площадка, но вид на город здесь открывался просто потрясающий. Особенно красиво тут было ночью, когда мост и дома загорались желтым цветом, а после огни отражались в воде. Парни взобрались на эту площадку, и они даже умудрились не поругаться, как вчера! Это было куда проще, чем идти в гору прямо через Морское Кладбище — там и без того царила не слишком приятная атмосфера. Холм, где эта площадь и располагается, достигает двести метров в высоту и является самой высокой точкой во всем городе. Да, горными массивами город похвастаться не мог — все районы находились на плоскости, на равнинной местности, поэтому найти место, с которого было действительно хорошо видно город оказалось крайне сложно. В глаза Леши мигом впились яркие виды вечернего Владивостока, отчего зрачки парня мигом расширились, а челюсть сама отвисла. Как же давно он хотел посетить эту обыкновенную, но такую чудесную смотровую площадку! Алексей не мог сдержать своей глупой улыбки, вид на освещенный Золотой мост поразил его до мурашек по всему телу. Ветра не было даже тут. Леша ощущал неестественное тепло. Да, людей было много, однако все они мигом испарились для Алексея. Сейчас для него существовали только ночной город, Дима и он сам. — Теперь моя душа спокойна, — радостно промолвил Леша. — Здесь, наверное, круто смотреть на закат летом. — Отсюда даже Эгершельд видно, — Дмитрий показал пальцем на полуостров Шкота. — Насчет заката не знаю, тут всегда было достаточно облачно, когда я приходил сюда. Алексей взялся рукой за грудную клетку. Его сердце было готово выскочить из груди. Он почувствовал, как странное напряжение дрожью настигло его ноги и пальцы на руках. Парень осторожно повернулся к Диме и прошел к металлическим перилам. Дмитрий подошел к соседу и тяжело выдохнул. — Снега так и нет, — промолвил Дима. — Синоптики вроде обещали, но ничего не… — Ошибаешься, — Леша поднял голову и расплылся в широкой улыбке. — Посмотри наверх. Дмитрий послушно задрал подбородок, как тут одинокая снежинка опустилась прямо на его кончик носа. Он моргнул, нахмурился, и хлопья уже начали покрывать его холодные руки, русые волосы и даже длинные ресницы. Дима был несказанно рад. Парень поставил ладонь вперед, ухватывая снежинки, которые мигом таяли. Снег был крупным. — Я дождался, — вслух заявил Дмитрий. Дима повернулся к Леше и аккуратно взял его за руку. Алексей раскрыл глаза, поднял взгляд на соседа и ошеломленно провел бровями. Дмитрий стянул губы от нервозности. «Впервые за несколько лет, я действительно посмотрел куда-то дальше, чем в настоящее — в будущее. Я был ужасно слеп. И не хотел открывать глаза, — Дима подошел к Леше еще ближе. — Я слишком много думал. Мне пришлось долго анализировать каждый свой шаг, пришлось буквально рыться в себе, чтобы наконец найти то, что я хотел отыскать годами. И я держал это все внутри себя …ровно до сегодняшнего момента». — Я дождался снега, чтобы сказать тебе это, — Дима закрыл глаза на пару секунд, сердцебиение обоих стало таким быстрым, что если бы не рядом говорящие люди, они бы смогли отчетливо услышать его. — Я… — он открыл веки, — я люблю тебя. Алексей округлил очи, тело его вновь словно окунули в кипяток. Он стоял в полной отдаленности от внешнего мира. Сейчас парень пытался подобрать какие-то нужные слова, чтобы описать свою реакцию, но язык его онемел. «Я готов был пройтись босиком по разбитым стеклам. Я готов был бежать прочь в тайгу… Я готов был день простоять в сердцевине огня! — Леша переплелся своими пальцами с чужими, все еще смотря в чужие глаза. — Я прятался от этих слов. Прятался от этого момента. И я не хотел говорить их тебе, чтобы мы снова не упали в эту пропасть забвения и недопонимания. Потому что я боялся потерять все, что имею. Потому что я боялся потерять тебя». Они могли сказать эти слова друг другу уже вслух, но требовалось ли это? Нет. Парни все прекрасно поняли и без лишних реплик. По серьезным, но нежным серым глазам Димы Алексей сразу понял, насколько тяжело дался ему этот шаг, а Дмитрий точно осознал, что чувствует к нему его сосед по одним только горящей алым пламенем радужке и его влюбленному взгляду. Огонь и лед снова встретились. Они были такими разными, но все же похожими один на другого. Парни не побоялись собственных чувств. — Придурок, — резко прошипел Дима, доставая из кармана свою шапку. — Холодно ведь. Снег идет, так еще и без шапки стоишь. Дмитрий злобно нахмурился и аккуратно надел на Лешу свою белую шапку. Леша закрыл правый глаз, чувствуя, как Дима поправляет головной убор Алексея, оттягивая его к ушам, чтобы его сосед точно не замерз. Они не переставали смотреть друг на друга. — Мне не холодно, — тихо объяснился Леша. — Поэтому и без шапки. Дима положил свою уже теплую руку на одну из щек Алексея и прикрыл веки. Парни заметно расслабились. Их душевный груз сбросился еще больше. Дмитрий моргнул и наклонился вперед. Они чуть ли не касались носами. Их лица были так близко, что Леша выдыхал горячий воздух прямо на Диму. — Я тоже, — робко добавил к признанию друга Алексей, — люблю тебя. Оба парня одновременно закрыли веки, собрались с духом и поддались друг к другу. Дима медленно примкнул своими губами к чужим, обхватывая свободной рукой талию Леши. Губы Дмитрия ощущались сухими, как пустыня, но безумно теплыми и приятными. Вернуться назад и сделать все «правильно»? Ха, да ни за что на свете! На ошибках прошлого учатся. Но кто же знал, что благодаря ошибкам люди будут жить — по-настоящему жить, а не оттягивать момент своего бренного существования?Когда пошел снег ранним ноябрем, Ты перестал вдруг выглядеть сурово. И тут светясь в глазах ты призрачным огнем Сказал одно-единственное слово… Сказал ты мне боязливо: «Люблю». И только мы остались здесь вдвоем — Ты подарил мне нежный поцелуй, Когда пошел снег ранним ноябрем.