Две истории про Лену

1       Она выбрала явно неподходящее время для тренировки. В сгущающихся сумерках подброшенный к небу воланчик сразу же становился невидимым, Лена никак не могла попасть по нему ракеткой. Какое-то время Семен молча наблюдал за ней, затем решил аккуратно обратить на себя внимание.       — Привет.       Лена вздрогнула как от удара током и быстро спрятала ракетку за спину, а воланчик безвольно упал к ее ногам. Она протянула к нему раскрытую ладонь, будто надеялась, что он сам взлетит от земли к ней в руку.       Да. Аккуратно не получилось.       — Прости, если напугал.       Семен подошел к девушке, поднял волан и протянул ей. Она быстро схватила его и тоже спрятала за спину.       — Как турнир? — спросил Семен. — Выиграла?       — Проиграла, — чуть смущенно ответила Лена и добавила, — Ульянке.       Да, Ульянка больше всех горела желанием выиграть и получить приз. Правда, призов, вроде как, не предполагалось.       — Кто победил?       — Не знаю…       Из этого следовало, что Лена тоже покинула чудо-мероприятие сразу после проигрыша.       — Не расстраивайся, — сказал Семен. — Я, вон, в первом же раунде вылетел.       — Да… — Лена опустила глаза. — Сама не понимаю, как выиграла у тебя.       — Значит, играешь лучше меня, — сказал Семен. — А здесь что делаешь? Тренируешься?       — Ну, не то чтобы… — к его удивлению, она вынула из-за спины и ракетку, и воланчик. — Просто давно хотела научиться. Ты умеешь?       — Да не особо…       Семен вдруг задумался: а что он вообще умеет в этой жизни? В той, из которой его так бесцеремонно вырвали, он умел сычевать, и больше, наверное, ничего. А теперь вроде бы попал в какую-то реальность советского толка. «Кто был никем, тот станет всем» — так, кажется?       Увы, он по-прежнему чувствовал себя никем. Похоже, умения не зависели от общественно-политического строя. Но в бадминтон пару раз в жизни играл.       — По воланчику, наверное, попаду, — сказал он и протянул руку, — позволь?       Однако, Лена вдруг прижала ракетку к груди.       — А это ничего, что ты здесь, со мной?       — А что? — не понял Семен.       — Ну… Ты же со Славей…       — Что? — удивился Семен. — С чего ты взяла?       — Вы за картами вместе ходили, — сказала Лена.       — Ну и что? — ничего себе, у нее выводы! Далекоидущие. — Просто карты находились в домике у Слави.       — Тогда зачем ты с ней пошел?       — Сначала думали, что они в нашем с Ольгой домике, потом Славя вспомнила, что в ее, — пояснил Семен.       — Вы сразу вместе ушли, — сказала Лена.       Да уж, на кривой козе тут было не объехать.       — Ох, Лена! Нас вожатая отправила, нет у меня ничего со Славей! — сказал Семен, сам себе удивляясь: он что, оправдывается?       — Но она тебе нравится?       «Снова здорóво!» — досадливо подумал Семен, и с его языка едва не сорвалась лексическая конструкция вида: «Она, конечно, симпатичная, но…» Но перед внутренним взором вдруг предстало лицо его бабки, которая однажды поучала: «Сёмка! Никогда не хвали одну девку перед другой! Ни одна не достанется!» Уж и бабка давно померла, а ему так ни одна и не досталась…       Он пожал плечами.       — Мне ты нравишься.       — Правда? — спросила Лена.       — Правда, — подтвердил Семен.       Она протянула ему ракетку и волан. Он подбросил волан, и…       Нет, попасть-то он попал, но врезал с такой силой, что снаряд улетел куда-то за пределы площадки и пропал меж деревьев.       — Черт! — выругался Семен.       — Это был последний, — печально сообщила Лена.       — Я поищу! — засуетился Семен, сунул в руки Лены ракетку и быстро пошел к выходу с площадки.       — Я с тобой! — Лена поспешила за ним.       С ним так с ним, против ее общества он ничего не имел, но воланчик они, конечно, не нашли. В траве среди деревьев, да еще и в потемках — у них не было шансов. Вот если бы он куда-то на тропинку упал. По ощущению Семена, они прошли уже намного дальше, чем теоретически мог улететь волан. «У-ху!» — согласился с ним кто-то с ближайшего дерева, и Лена, взвизгнув, обхватила его руками и всем телом прижалась сзади. В его спину уперлись две очень приятные округлости…       Семен замер. Это было такое непередаваемо-завораживающее ощущение, когда к спине прижимается девушка, а ее руки обнимают твою грудь… У него даже пульс участился. Когда в последний раз он испытывал похожие ощущения? И испытывал ли вообще когда-нибудь? «У-ху!» — снова произнес неведомый голос, заставляя вздрогнуть и выводя из забытья. Подняв голову, Семен увидел в лунном свете сову. Совсем небольшую — вероятно, совёнка.       — Смотри, — сказал он. Лена тоже будто очнулась и разомкнула объятия. — Вот он, твой страх и ужас.       — Что это? — спросила Лена.       — Птичка, — ответил Семен.       — Это сова?       — Маленькая сова, — сказал Семен, беря девушку за руку. Та вздрогнула, но руки не отняла.— Идем. Здесь мы больше ничего не найдем.       Обратную дорогу они так и шли, взявшись за руки, но когда вышли на свет, Лена все-таки отняла руку и покраснела. Хотя, может, она и раньше краснела, просто в темноте не было видно.       — По домам? — спросил Семен.       — Да… — Лена кивнула.       — Тогда идем. Провожу.       Но та замерла будто в нерешительности. Семен решил, что она или опять стесняется, или боится, что о них подумают что-нибудь «не то», если увидят вместе.       Ох уж эти девушки! Неужели, общаясь с ними, нужно выверять каждый шаг и постоянно думать о последствиях? Или это только Лена такая?       «Наша с ней основная задача — не застуканными быть на месте…» — отчего-то вспомнилось Семену, хотя песня была немного о другом, да и в этом времени еще не написана.       — Иди первой, — предложил он.       — А ты? — спросила Лена.       — А я подожду чуть-чуть и пойду следом. Тогда никто ничего не подумает, — ответил Семен.       Лена стрельнула глазами по сторонам, вдруг наклонилась к нему и быстро поцеловала в щеку. И убежала. «Вот же ж! — думал Семен, садясь на лавку и осторожно прикасаясь к месту поцелуя.— Скромница, скромница — а поди ж ты!» Он понюхал пальцы, и ему почудился легкий запах земляники.       Это была не первая его попытка наладить с ней контакт. Первая произошла вечером в день его приезда, когда, проходя через площадь, он увидел ее на лавочке с книжкой. «Лена», — припомнил он, как представил ее Электроник. И дальше в его голове начала раскручиваться спираль: он вспомнил, как она покраснела. «Скромница Лена…» Припомнилась и выходка Ульянки возле ворот. «Скромница Лена, которая боится насекомых». Он подошел к ней и поздоровался:       — Привет.       Однако только напугал.       — Извини, не хотел. Что читаешь?       Она молча показала обложку. «Унесенные ветром».       — Хорошая книжка, — похвалил он.       И тут она впервые заговорила с ним.       — Ты читал?       — Нет, — честно ответил он.       Может, и стоило соврать, но если б она начала задавать ему вопросы по книге, он бы сразу поплыл.       Она усмехнулась одними губами.       — А говоришь, хорошая.       — Я отзывы читал, — принялся выкручиваться Семен. — Фильм еще есть.       — По этой книге есть фильм? — заинтересовалась Лена.       — Есть. Американский. Давно снят, — он судорожно пытался припомнить, когда же был снят фильм… Вроде бы, действительно давно, чуть ли не сразу после войны…       — Ты смотрел? — спросила Лена.       — Нет, — снова ответил Семен.       А в СССР этот фильм, возможно, вообще не показывали.       — Поздно уже, мне пора, — сказала Лена.       — Спокойной ночи.       Лена ушла, а он остался в недоумении. С одной стороны, вроде, вызвал ее на разговор. С другой — результат какой-то непонятный. Пожалуй, что и никакого.       Вторая попытка произошла в библиотеке, куда он пришел с обходным листом и обнаружил библиотекаршу спящей. И пока он ждал, когда это чудо проснется, в библиотеку пришла Лена.       — Привет, — поздоровался он.       — Привет… — ответила она и опять начала краснеть. — Я, вот, книжку пришла отдать.       В ее руках были те самые «Унесенные ветром».       — Уже прочитала? — удивился Семен. — Быстро ты!       — Не так уж и быстро, — Лена едва заметно улыбнулась. — Это ты здесь всего второй день. Ладно, раз Женя спит…       Так он узнал, что библиотекаршу зовут Женей.       — Уже не сплю, — подала голос Женя. Она смотрела на Семена и, надо сказать, не очень дружелюбно. — Чего тебе?       — Обходной, — сказал Семен.       — Давай.       Женя быстро поставила подпись и вернула листок. Можно было уходить, но Семену хотелось задержаться, подождать, пока Лена обменяет книжку — ну, а там как получится. Вдруг что-нибудь получится?       Вот только чтобы задержаться, нужен был какой-то повод.       — Слушай, может, ты и мне какую-нибудь книжку подберешь? — спросил он Женю.             — Иди надписи на заборах читай, — грубо отшила его та. — Как раз твой уровень.       — Женя, ты что? — изумилась Лена.       — А ничего, — ответила библиотекарша. — Ходят всякие, не знают, чего хотят. Работать мешают.       — То есть, спать? — спросил Семен. Он рассердился.       — Кто тут нарушает тишину в библиотеке? — противным скрипучим голосом проквакала Женя.       — Ладно, понял, — сказал Семен. — Ты мне тоже сразу не понравилась.       Он вышел. Не спеша побрел по дорожке, надеясь, что Лена выйдет следом и попытается как-то сгладить ситуацию, но Лена то ли не вышла, то ли пошла другой дорогой. То ли ей не было до Семена дела…       М-да. В общем, этот случай даже за попытку нельзя было считать.       И вдруг теперь, будто компенсируя предыдущие неудачи, она поцеловала его… Пусть и всего лишь в щечку.       Спал Семен плохо. Не мог дождаться утра. Потому что если это был успех, то его нужно развивать! Ну, так обычно говорят: нужно развивать успех. Правда, он не знал, как это делать, но желание имел сильное.       Лену он увидел в столовой, где, как ни странно, в тот момент почти не было народу. Она сидела одна за столиком в углу и безо всякого энтузиазма ковырялась в тарелке. Отчасти Семен ее понимал. Он и сам без сожаления не мог смотреть на субстанцию, которую плюхнули ему в тарелку. В первый момент он даже засомневался, пища ли это? Не было сомненья только в том, что это — нечто органическое.       На самом деле то была обыкновенная овсянка. Семен ее не то чтобы не любил, просто считал безвкусной, и на вид она ему не нравилась. Прямо как библиотекарша.       К овсянке прилагался кусок хлеба с кубиком масла и двумя тонкими срезами сыра. И чай. С сахаром. И с заваркой. Семен на это надеялся. А также ложка алюминиевая, одна штука. Универсальный инструмент советского пионера — и кашу съесть, и масло на хлеб намазать.       Семен уже направился в сторону Лены, как кто-то бесцеремонно схватил его за плечо и развернул.       Это оказалась Женя. Легка на помине.       — Садись ко мне, разговор есть.       — О чем?       Он не двинулся с места. Все еще сердился на нее.       — Мне нужна помощь в библиотеке.       — Извини, я уже Лене обещал, — сказал Семен и развернулся, чтобы уйти.       — Вот хунта проклятая, — бросила ему в спину Женя.       — Сама палябра, — огрызнулся Семен и подошел наконец к Лене.       — Привет. Можно?       — Привет. Можно, — эхом ответила та. — Что хотела Женя?       — Чтобы я ей помог, — сказал Семен.       Он сел за стол и принялся перемешивать кашу.       — Стеллажи подвигать? — уточнила Лена. — Она давно собиралась.       — Не знаю, я отказался.       — Почему? — спросила Лена.       — Она же отказалась мне помочь, — ответил Семен. — Да еще и нахамила. Хоть бы извинилась для приличия.       — Вряд ли она считает, что должна извиняться, — сказала Лена, — ведь и ты не остался у нее в долгу. Просто незадолго до тебя к ней приходил Сережка.       «Просто приходил Сережка, поиграли мы немножко…»       — Какой Сережка? — спросил Семен.       — Сыроежкин, — ответила Лена, — и немного ее достал.       — Правда? — удивился Семен.       Нет, он нисколько не сомневался в способности Электроника достать кого угодно, но для чего тот вообще полез к этой скрипучей телеге в очках?       — Ему нравится Женя, — будто уловив его мысли, сказала Лена, — но он совершенно не понимает, как к ней…       «Подкатить», — мысленно подсказал Семен.       — Как с ней поладить, — нашла свой вариант Лена.       — А я при чем? — спросил Семен.       — Понимаешь, она решила, что и ты тоже…       — Подкатываю?! — возмутился Семен. — Фу, нет! Гадость какая! Как такое в голову могло прийти?       Он даже произвел нечто вроде ритуального жеста, отгоняющего нечистую силу. Лена искренне потешалась, глядя на него. Но все же вступилась за Женю.       — Зачем ты так? Ведь Сыроежке она нравится.       — Вот пусть он ей стеллажи и двигает, — заключил Семен.       Может, йети-библиотекарша станет добрее, когда у нее парень появится?       «Если появится», — мысленно поправил себя Семен, откладывая ложку. Его тарелка была пуста. Тут он заметил, что Лена не съела и половины.       — Не любишь овсянку? — спросил он, вспомнив, как она чахла над своей тарелкой.       — Ну, не то чтобы… Но она остыла уже, — ответила Лена и начала краснеть.       Да уж. Остывшая овсянка — это какой-то клейстер. Или нечто и вовсе неаппетитное.       — Возьми мой бутерброд, — предложил Семен. Он как раз собирался превратить хлеб, масло и сыр в бутерброд и славно употребить его с чаем.       — Зачем? — глаза Лены расширились, будто от испуга.       — Не оставаться же тебе голодной.       — Тогда ты останешься, — Лена улыбнулась. — Спасибо. Иногда бывает полезно поголодать.       Семен был категорически не согласен с тем, что поголодать бывает полезно. Его помолодевший организм яростно требовал подпитки. Он с сомнением посмотрел на хлеб и масло: вроде бы он их отдал. Но вроде бы их не приняли. И как теперь быть?       В конце концов, он решил не париться и вновь схватился за ложку. Не пропадать же добру.       — Я могу поговорить с Женей, и она выдаст тебе книгу, — сказала Лена.       — После вчерашней ссоры и сегодняшнего отказа? — уточнил Семен. — Сомневаюсь.       — Тогда скажи, что ты хотел бы почитать, и я сама возьму для тебя.       Было похоже, что она твердо решила отблагодарить его за предложенный бутерброд, так что пришлось объясняться.       — Лен, да я просто время тянул.       — Для чего? — удивилась Лена.       Семен вздохнул и признался:       — Хотел прогуляться с тобой.       И почувствовал, как у него теплеют кончики ушей. Что, пришло его время изображать красну девицу? Впрочем, он действительно волновался. И был весьма не прочь понять, что же это было вчера? А то вдруг — минутная слабость, и она уже сожалеет о случившемся?       Лена опустила глаза.       — Ты же мог на улице подождать.       О! Кажется, нет. Не минутная.       — Я не был уверен, что ты согласишься, — сказал Семен. — И потом, тогда бы я остался без, эм… бадминтона. Так ведь?       — Почему ты так решил? — Лена смущенно улыбнулась, а ее щеки опять окрасились в чудесный розовый цвет.       «Победа! — подумал Семен — Или нет?» С этими девушками ни в чем нельзя быть уверенным!       — Ты можешь пойти со мной, — вдруг негромко сказала Лена.       — Что? — Семен вздрогнул, внимательно посмотрел на нее.       — У тебя сейчас такое лицо, — заметила Лена.       — Какое? — спросил Семен.       — Как будто девушка позвала тебя на прогулку, — с нотками кокетства произнесла Лена. Оказалось, она и так умеет, — но ты не ответил. Пойдешь?       — Да! — она еще спрашивает.       Семен вскочил, покидал на поднос посуду — и свою, и ее — сложил оба подноса вместе и понес.       «Смотри, он уже за ней посуду относит», — зашептал кто-то ему в спину. Кажется, это была Ульянка. К кому она обращалась, тоже было ясно. Семен покосился на Лену, но та, как ни странно, абсолютно проигнорировала рыжих. Вообще, она сегодня удивляла — вела себя куда более раскованно и почти не краснела.       Они вышли из столовой, и Семен вопросительно посмотрел на нее — раз сама позвала, значит, есть какой-то план? Или план сейчас придется придумывать ему? Тады ой, фантазия у него бедная, и он совершенно не представляет, куда в этом лагере можно сводить девушку.       — Мне нужно взять кое-что, — сказала Лена.       — Что? — спросил Семен.       — Не бойся, — улыбнулась Лена.       Семен удивился: неужели его вопрос прозвучал с испугом?       — Я и не боюсь. Просто любопытно.       — Любопытство сгубило кошку, — сказала Лена.       — Откуда ты знаешь эту поговорку? — изумился Семен.       — От Мику, — ответила Лена. — А что?       Ах, Мику! Тогда ясно. А то он чуть было не решил, что в СССР тоже водились анимешники.       Лена зашла в домик и через пару минут вышла оттуда, держа в руках обыкновенный альбом для рисования.       — Ты бывал на острове? — спросила она.       — Нет, — ответил Семен. — А что там?       Строго говоря, островов было два. Один назывался Ближний, другой — Длинный. Семен не бывал ни на одном.       — Там красиво, — сказала Лена. — Земляника вкусная. И хорошо наблюдать за поездами.       Наблюдение за поездами не входило в число любимых занятий Семена, а вот альбом заинтересовал. Скорее всего, Лена хочет показать ему свои рисунки, а это значит, что они будут сидеть близко-близко, практически вплотную, он будет чувствовать ее земляничное дыхание, а если поведет себя правильно, то, возможно, опять удостоится поцелуя. И только забравшись в лодку, Семен вспомнил, что ни разу в жизни не ходил на веслах.       Поначалу, впрочем, это не показалось ему проблемой — дело, вроде, нехитрое, со стороны он видел много раз, да и плыть недалеко. Однако, он очень быстро понял, что не все так просто.       Лена тоже все поняла.       — Ты так устанешь скоро, — сказала она.       И, к сожалению, была права. Ему уже тяжело дышалось.       — А… как надо?       — Ну… чтобы руки прямыми были…       «Сама такая!» — Семен почувствовал обиду: неужели он настолько жалок, что даже Лена его подкалывает?       — Что, такие кривые? — все же спросил он. Типа, поиронизировал над собой. Даже подобие улыбки попытался на морду натянуть.       — Да нет же! — расстроилась Лена. — Я не это имела в виду.       — А что?       — Давай, покажу, — сказала Лена. — Ты посмотришь и сразу поймешь.       Ага. А его потом засмеют — типа, девчонка тебя катает.       Ситуация была глупейшая. Они застряли примерно посередине между пристанью и островом, и уже надо было куда-то двигаться.       — Ладно, — сдался Семен, про себя твердо решив, что на обратном пути на веслах будет он, чего бы это ни стоило.       Лена поднялась. Он тоже поднялся, чтобы уступить ей место. Лодка опасно качнулась, и Семен взмахнул руками, сохраняя равновесие. Лена ухватила его руку, помогая удержаться.       Так они балансировали какое-то время, держась за руки и даже улыбаясь друг другу, пока Лена в очередном приступе смущения не опустила глаза — и вдруг, охнув, выпустила его руку, так что он едва не полетел за борт, только каким-то чудом сумел плюхнуться обратно на гребную банку. Лена, низко наклонившись к воде, что-то пристально высматривала там.       — Что?.. — решился спросил Семен.       — Альбом…       По ее лицу текли слезы.       Действительно, альбома, который она положила рядом с собой на заднюю лавку, больше там не было. Семен тоже вгляделся в воду, но ничего, похожего на альбом, не увидел.       — Прости… — только и сумел проговорить он.       Смысла плыть на остров, похоже, уже не было. Семен догреб обратно до пристани, помог Лене выбраться из лодки.       — Проводить? — спросил он.       — Не надо, — ответила Лена, не поднимая глаз.       «Вот и все, — подумал он, с тоской глядя ей вслед. — Лошара!» Сел на край мостка и так и просидел там до самого сигнала на обед. 2       На обеде ему досталось место за одним столом с Алисой и Ульянкой.       — Привет, — поздоровалась Ульянка.       Алиса тоже буркнула что-то. Кажется, она была не в настроении. Ну, значит, теперь их будет двое. Все равно сесть больше было некуда.       Семен грохнул поднос на стол и все же проявил вежливость:       — Привет.       — Чего смурной? — спросила Ульянка.       — А! — Семен махнул рукой.       — С Ленкой проблемы?       — Все уже знают, да? — совсем расстроился Семен.       — Так, вы как будто специально выплыли так, чтоб на вас все смотрели, — сказала Ульянка. — А правду говорят, что ты начал распускать руки, и она тебя за это чуть за борт не выбросила?       — Что? — опешил Семен. — Что за чушь?       — Нет, ну, правда? — продолжала допытываться Ульянка.       — Нет, — ответил Семен.       — Жаль, — безо всякого намека на подлинное сожаление проговорила Ульянка. — А то я подумала, что ты разок за ней посуду отнес, и уже решил, что все можно.       — Надо было два раза отнести? — невесело усмехнулся Семен.       — Хотя бы, — сказала Ульянка. — Сенька, ну, не кисни! А то и я с вами закисну. Алиска, вон, тоже вся в расстройстве, струну на гитаре порвала, переживает.       Ах, вот отчего она такая! Неожиданная чувствительность для мисс «Не влезай, убьет».       — Струну заменить можно, — сказал Семен.       — А Ленку не заменишь? — спросила Ульянка. — Могу подсказать варианты.       — Улька, отстань! — не выдержал Семен.       — Не-а, — нахально заявила Ульянка. — Я тебе настроение поднимать буду. Айда с нами на пляж?       — Не хочу, — отказался Семен. — К тому же, плавок нет.       — Как — нет? — не поняла Ульянка.       — Вот так, — ответил Семен. — Совсем.       — С плавками могу помочь, — неожиданно сказала Алиса.       — Не, — снова отказался Семен.       — Как хочешь, — Алиса поднялась, взяла поднос с почти не тронутым обедом. — Улька, догоняй.       — Кто хоть победил вчера? — поинтересовался Семен у Ульянки.       — Вот, надо было оставаться и смотреть, — с неожиданной обидой ответила та.       — Ты, небось? — спросил Семен.       — Нет, — Ульянка хмуро кивнула вслед ушедшей подруге. — Алиска… Стерва. Надо будет ей что-нибудь в кровать за это подложить.       — Сколопендру? — предположил Семен. — Или саранчу?       — Э! — Ульянка поморщилась. — Не боится она их.       — А кого боится? — поинтересовался Семен.       — Мужиков!       Что-то Семен не замечал, чтобы Двачевская их боялась. Разве что относилась к парням с недоверием.       — Так, ты хочешь мужика к ней в кровать подложить? — полюбопытствовал он.       — Было бы кого, — отмахнулась Ульянка, и вдруг оглядела Семена с головы до ног. То есть, с головы по живот — все, что было видно над столом. — Сенька! А у меня к тебе дело!       — Не-не, — сказал Семен, поднимаясь.       — Сенька, ну, будь мужиком!       — Я предпочту быть живым, — сообщил Семен, спешно собирая посуду на поднос.       — А я скажу Алиске, что ты за ней подглядывал, — пригрозила Ульянка.       — Может, убегу, — сказал Семен. — А вот если свяжусь с тобой, она меня, точно, прикончит.       Он поспешил покинуть столовую, но, выйдя на крыльцо, с удивлением понял, что эта мелкая зараза действительно подняла ему настроение. И рассмеялся, напугав парочку незнакомых пионеров. А заодно и решил, что будет делать дальше. Путь его лежал на площадь.       На площади ожидаемо нашлась Славя, руководившая десятком пионеров.       — Привет, — поздоровался Семен.       — Привет, — Славя дружески улыбнулась. — Пришел помочь?       — А давай помогу, — решил Семен. В конце концов, если он окажет ей услугу, будет легче просить об ответной.       Славя выделила ему участок площади и метлу. Некоторое время он гонял по асфальту редкие опавшие листья и какие-то бумажки — убирать там особо было нечего — а когда увидел, что Славя присела отдохнуть на лавочку, присоединился к ней.       — Все убрал? — спросила Славя.       — Вроде бы, — ответил Семен. — Проверь.       — Верю на слово, — сказала Славя. Она пыталась обмахиваться кончиками галстука. Трудно было сказать, дает ли это хоть какой-то освежающий эффект, но вот жары, точно, добавляло, поскольку привлекало внимание к той самой части тела, на которой обычно и лежат концы галстука. Семен отметил, что у Ленки, пожалуй, побольше будет, однако и у Слави были весьма привлекательные «высшие образования».       С некоторым трудом оторвавшись от созерцания прелестей помощницы вожатой, Семен перевел взгляд на ее лицо. Увидел хитроватую улыбку, а еще заметил конопушку на щеке возле самого носа.       — А я к тебе по делу.       — Я догадалась, — сказала Славя и вопросительно посмотрела на него.       — Ты умеешь обращаться с веслами? — спросил Семен.       — А! — Славя усмехнулась. — Видела я ваши упражнения.       — Весь лагерь видел, — огорченно проговорил Семен.       — Так, вы не таились, — сказала Славя. — А правду говорят, что она грозила утопиться, если ты не примешь ее чувств?       — С ума сошла? — Семен едва не подпрыгнул. — Сама-то в это веришь?       Ему уже страшно становилось, что эти пионеры еще могут придумать.       Славя рассмеялась.       — Если б верила, то не спрашивала бы. Просто вы как-то странно вели себя в лодке.       — На ногах пытались устоять, — с досадой проговорил Семен. — Так глупо вышло! Еще и Ленкин альбом утопили.       — Ох ты!       Славя охнула так, что у Семена появились подозрения:       — Ты что-то знаешь про этот альбом?       — Только то, что она им очень дорожит и никому не показывает, — ответила Славя.       — Похоже, мне хотела показать, — сказал Семен.       Теперь ему было еще более досадно.       — Значит, ты сумел достучаться до ее сердца, — немного высокопарно проговорила Славя.       Семен смутился.       — Я… Не знаю. Вроде, не стучал.       — Ну, не смущайся так, — Славя накрыла его ладонь своей. — Если не слишком устал, я отпущу помощников, и пойдем.       — Прямо сейчас? — уточнил Семен, отнимая руку.       — А зачем тянуть?       Серьезная девушка. Семен подумал, что и парень ей нужен такой же — который делом будет доказывать любовь. А влюбляться в Славю, объективно говоря, стоило.       Он кивнул в знак согласия.       Вот так он снова оказался в лодке, только уже с другой девушкой. Славя вывезла их примерно на то место, где случилась неприятность с Леной, а Семен наблюдал и слушал объяснения. Затем она предложила поменяться местами, и усмехнулась при этом: «Только в воду меня не сбрось». Перед ней ему тоже было неловко за то, что он такой неумеха, но все же меньше, чем перед Леной, так что раза с десятого начало получаться как надо. Он даже сделал несколько мощных гребков, однако понял, что долго в таком темпе не протянет. Техника техникой, а физическую форму еще никто не отменял, у Семена же с этим были проблемы.       — Передохнём, — решил он и направил лодку к песчаной отмели в излучине реки. Спрыгнул в воду, подтянул лодку к берегу. Все это время Славя как порядочная дама сидела на задней банке и внимательно смотрела на него.       — Что ты так на меня смотришь? — поинтересовался Семен.       — Вспоминаю, как встретила тебя в первый раз, — ответила Славя.       — Ну и как? — спросил Семен.       — Ты почему-то показался мне небритым, — сказала Славя. — Был каким-то мрачным, угрюмым. Совершенно не понравился.       Да, именно так он и выглядел в своей прошлой жизни.       — А теперь? — спросил Семен.       — Теперь ты другой, — сказала Славя. — Симпатичный. Активный. За девочками ухаживаешь.       «За девочкой», — мысленно поправил ее Семен.       Славя тоже вылезла из лодки, сладко потянулась, так что у Семена аж зашевелилось в некоторых местах, и вдруг предложила:       — Давай искупаемся?       — Я плавки не брал, — отказался Семен.       — Я тоже ничего не брала, — со вздохом призналась Славя, — но так хочется. Здесь просто идеальное место!       Она сбросила сандалетки и, держа их в руке, побрела по мелководью вдоль берега. Свои сандалеты Семен скинул еще в лодке. Он двинулся за Славей, загребая босыми ногами песок, как всегда делал в детстве, когда попадал на пляж. А пляж был действительно идеальным. Но диким. Не было ни «грибков», ни кабин для переодевания, ни лотков с мороженым и напитками. А еще не хватало девушки. То есть, девушка была, только, жаль, не та. Вот бы оказаться здесь вдвоем с Ленкой, и чтобы на ней был самый минимальный купальник…       — Что это за место? — хрипло спросил Семен, отгоняя эротические фантазии. А то они слишком заметно проявлялись внешне, и если Славя сейчас обернется, то явно подумает что-нибудь не то.       — Наверное, здесь когда-то купались, — Славя посмотрела вдаль. — Неподалеку находится старый лагерь.       — Старый? — спросил Семен. Он впервые слышал о нем.       — Да, — ответила Славя. — Там тоже находился пионерский лагерь, но его почему-то забросили.       — Почему? — спросил Семен.       — Не знаю, — сказала Славя. — Всякое рассказывают.       — Что именно? — заинтересовался Семен, но Славя вновь ограничилась лишь коротким «всякое».       — Посмотреть бы… — пожелал Семен.       — Давай сходим как-нибудь, — тут же предложила Славя, но спохватилась. — Ой, нет! Это же за территорией… А территорию покидать нельзя!       Семен улыбнулся.       — Мы уже покинули.       — Это не считается, — сказала Славя. — Мы ведь не в запретное место убежали, а тренируем твои навыки. А останавливаться на отдых правила не запрещают.       — Всегда поступаешь по правилам? — поинтересовался Семен и брызнул в ее сторону водой. Не сильно. До нее даже не долетело.       — Стараюсь, — ответила Славя и брызнула в ответ.       На Семена попало несколько капель.       — Ах, ты так! — воскликнул он.       Славе досталась приличная порция брызг, оставивших пятна на ее рубашке и юбке.       — Не надо! — запротестовала она, — я же мокрая буду!       — Боишься? — спросил Семен и размахнулся, будто собирался окатить ее с ног до головы.       Славя попятилась. И вдруг, оступившись, начала падать. Семен бросился к ней, но сам поскользнулся и полетел в воду.       Они рухнули одновременно, подняв тучи брызг, а затем волна накрыла Семена с головой.       Конечно, утонуть на мелководье было невозможно, но сгоравший от стыда Семен думал, что лучше бы ему утонуть. Он перевернулся на спину и устремил взгляд в безоблачное синее небо. Из его глаз, кажется, текли слезы — хотя на мокрых щеках это вряд ли было видно.       Над ним возникла Славя. Вода стекала с нее ручьями, мокрая юбка прилипла к ногам, а ставшая прозрачной от воды рубашка — к телу. Выглядело очень возбуждающе, только Семену было не до возбуждения. Он закрыл глаза и попросил:       — Утопи меня, ладно?       Славя вздохнула.       — Вставай уж. Тебе и так сегодня везет как утопленнику.       «Точней не скажешь», — подумал Семен. Только он мог за один день испортить отношения сразу с двумя девушками!       — Пускай река унесет меня куда-нибудь, — пожелал он.       — Вставай, — настойчиво повторила Славя, — а то нести тебя придется мне.       От такого заявления Семен даже глаза открыл.       — А ты сможешь?       — Я посещала курсы военных медсестер, — сообщила Славя, — там мы тренировались выносить бойцов с поля боя, и у меня всегда был лучший результат. Хочешь убедиться?       — Ну уж нет! — отказался Семен. Не хватало только, чтобы девчонка его таскала. Он пока еще не настолько ранен!       Пришлось подняться. Теперь и он обтекал в семь ручьев, а одежда была в облипочку. Славя скользнула взглядом по его фигуре и, резко развернувшись, вышла на берег. Семен поплелся за ней.       — Отвернись, — распорядилась она, — мне надо одежду отжать. И, чур, не подглядывать!       — Не буду, — пообещал Семен.       Ему тоже надо было отжаться. Он отвернулся и предложил:       — Оборачиваемся по обоюдному согласию.       — Я согласна, — сказала Славя.       Семен стянул с себя шорты вместе с трусами, отжал их и натянул назад. Настала очередь рубахи. Мокрый от воды узел галстука никак не поддавался, и Семен плюнул на него. Кое-как снял рубаху, выжал, но надевать не стал, и оповестил:       — Я — всё.       — А я — еще нет, — предупредила Славя, — не оборачивайся.       Он и не оборачивался, хотя, снимая-надевая шорты, краем глаза все же видел, как она там возилась позади него, однако честно старался не смотреть. Правда, молодой организм все равно реагировал на мысли о присутствии рядом обнаженной девушки. Интересно, если бы их здесь застукали, как бы они объясняли, что делают вдвоем голые на диком пляже?       К счастью, их никто не застукал.       — Поворачивайся, — наконец разрешила Славя.       Семен повернулся. Славя тоже.       — А где твоя рубашка? — спросила она.       Семен показал тряпичный комок в руках.       — Мокрая, — пояснил он, — не хочу.       — Везет вам, мальчикам, — внезапно позавидовала Славя.       Рубашка на ней больше не просвечивала, но выглядела помятой. И юбка тоже.       — Я теперь похожа не пойми на что, — недовольным тоном прокомментировала свой внешний вид Славя. — И сандалики мои уплыли.       Действительно, в руках она их больше не держала. В руках она держала галстук — и как только развязала? — и еще какой-то небольшой предмет одежды, который тщательно свернула. Семен оглянулся на реку — но куда там! От Славиных сандалеток не осталось и следа. Река поглотила их точно так же, как и ранее — Ленкин альбом.       — А это что? — спросила Славя, указывая на тряпочку, когда-то бывшую пионерским галстуком.       — Развязать не смог, — сказал Семен. — Да черт с ним!       Славя покачала головой.       — Ты хоть понимаешь, как это выглядит?       Семен вздохнул.       — Ольге Дмитриевне не понравится?       — Давай помогу, — предложила Славя.       Она возилась с его узлом с помощью ногтей и с помощью зубов и при этом напряженно дышала. Пара пуговиц на ее рубашке была расстегнута, и в получившийся разрез было очень хорошо видно, что мокрый лифчик она на себя надевать не стала…       Семен резко покраснел, вдруг сообразив, что за предмет одежды она держала в руках. Его дыхание участилось, а Славина щека была так близко, что он, на мгновение забывшись, коснулся ее губами…       Славя отпрянула.       — Ты… чего?       — Я… нечаянно, — забормотал Семен.       Он снова готов был провалиться сквозь землю. Галстук сполз ему в руки и, не задерживаясь, протек сквозь пальцы прямо на песок. Семен бросился его поднимать… И Славя тоже бросилась поднимать его галстук, так что они столкнулись. К счастью, не лбами — иначе не избежать бы им шишек — но оказались в объятиях друг друга. Семен чувствовал ее грудь через влажную ткань рубашки, и это обжигало, будто огнем. Что чувствовала при этом Славя, он даже представить себе боялся, но она тоже покраснела.       — Отпусти, — услышал он ее голос. — Или еще постоим?       Семен торопливо разжал объятия.       — Извини… Не мой день.       И в очередной раз порадовался тому, что их сейчас никто не видит.       — Поехали назад, — со вздохом сказала Славя.       Семен держался за весла, а его ладони помнили ощущение от Славиного тела. Оно оказалось неожиданно крепким — буквально, каждая мышца прощупывалась. Внешне она производила более мягкое впечатление. Но теперь Семен верил, что она способна вытащить его с поля боя.       На пристани он помог ей выбраться из лодки и замер в некоторой нерешительности. Она была сейчас такой растрепанной, совсем на себя не похожей. И в этом была исключительно его вина.       — Да… Неловко вышло, — проговорил он.       Славя улыбнулась.       — Не переживай. Все будет хорошо.       — Ну, если ты так говоришь…       И как у нее получается быть оптимисткой?       — Конечно! — сказала Славя. — Мне кажется, что и у тебя все получится.       — Спасибо! — искренне поблагодарил Семен.       — Пожалуйста, — ответила Славя. — Придешь сегодня на танцы?       — Танцы? — насторожился Семен.       — Сегодня танцы, ты разве не знал? — удивилась Славя.       Семен отрицательно покачал головой. Может, Ольга что-то и говорила с утра, но он, как всегда, прослушал.       — Приходи обязательно, — сказала Славя, — и один танец для меня оставь.       Она ушла, а Семен увидел свое отражение в воде: оттуда на него смотрел дрищеватый тип с голым торсом и всклоченными волосами, а его шорты выглядели так, будто их корова пожевала.       В таком виде он и предстал перед Ольгой Дмитриевной.       — Красавец! — оценила та. — Что случилось?       — В воду упал, — ответил Семен.       — Сам? — уточнила Ольга Дмитриевна.       — Поскользнулся, — сказал Семен.       Рубашку он по-прежнему сжимал в руках вместе с останками пионерского галстука.       — Что ты его мнешь, как тряпку! — напустилась вожатая. — Знаешь, что значит этот галстук? Красный цвет символизирует кровь борцов, павших за освобождение трудового народа от угнетателей, а ты во что его превратил?       — Ну… — промычал Семен.       Жалостливая история о несчастных борцах, пострадавших от угнетателей, отчего-то совсем его не тронула.       — Выдам тебе тазик и стиральный порошок. И утюг! — гневно пообещала Ольга Дмитриевна. — Будешь сам стирать и гладить свою форму, чтоб знал, каким трудом это дается!       — Ну и буду, — буркнул Семен.       За время одинокой жизни он прекрасно научился и стирать, и гладить.       — Что? — не расслышала Ольга Дмитриевна.       — Всегда готов! — громче произнес Семен.       — Он еще и паясничает!       Возмущению вожатой не было предела.       — Я не паясничаю! — принялся убеждать ее Семен. — Я правда умею!       — Умеет он, — недоверчиво проворчала Ольга Дмитриевна и неожиданно смилостивилась. — Ладно. Найди Славю и скажи, чтобы открыла тебе склад, а то ты не на пионера похож, а я даже не знаю, на кого! И душ прими!       Славя сперва очень смеялась, слушая пересказ разговора с вожатой, потом принялась извиняться за то, что сама не додумалась отвести Семена на склад. Она к тому моменту уже и форму сменила, и новые сандалетки себе подобрала.       В общем, на ужине он сверкал новехонькой формой.       Лена сидела за столиком вместе с Мику и Женей, и как теперь к ней подступиться, Семен понятия не имел. Особенно в присутствии этой Жени. Ему так и представилось, как он спрашивает: «Лена, можно тебя на минуточку?» — а беспардонная Женя тут же вмешивается: «Что, в любви признаваться собрался?» Да и разговаривать рядом с Мику было бы все равно, что залезть на Генду и вещать оттуда — так и так будет знать весь лагерь. Оставалось только ждать.       Пребывание Мику и Жени за одним столом в конце концов закончилось скандалом. «Какая же ты пустоголовая!» — на всю столовую прокричала Женя, вскочила и яростным шагом направилась прочь. «Ты посуду забыла!» — крикнула ей вслед Мику, но та даже не обернулась. Теперь за этой дурой кому-то придется относить посуду.       И пока Семен провожал Женю взглядом, Лена тоже куда-то исчезла. За столиком осталась одна только Мику.       — И что мне теперь делать? — растерянно спросила она. Стол перед ней был заставлен посудой.       — А где Лена? — спросил Семен.       — Ушла… наверное, — не очень уверенно ответила Мику.       — «Наверное»? — удивился Семен.       — Понимаешь, мне в голову пришла новая песня, — пустилась в объяснения Мику, — я ее обдумывала, обдумывала… Смотрю, а уже все разошлись.       «И оставили тебе всю посуду», — подумал Семен.       Ох уж эта Мику! Она вообще что-нибудь замечает вокруг?       Семен вздохнул.       — Давай я заберу вот это, — предложил он, указывая на место, за которым сидела Лена, — ты относи своё, а Женю пусть вылавливают дежурные и заставляют убираться, мы ей не прислуга.       Мику хихикнула и принялась выгораживать библиотекаршу.       — Она совсем не такая!       Но Семен и слушать не стал.       — Видел я, какая она «не такая»!       Переубедить Мику у него все равно не получилось, и Женина посуда переехала на ее поднос, а Семен забрал то, что оставила Лена.       «Вот я и отношу за ней посуду во второй раз, — думал он. — Если верить Ульянке, мне теперь все можно».       — Сеня, пойдешь на дискотеку? — спросила Мику.       — Пойду, — ответил Семен.       — А… Потанцуешь со мной?       — С тобой? — изумился Семен.       До сих он как-то не рассматривал говорливую полуяпонку как возможного партнера по танцам, да и вообще, как девушку. А ведь она, пожалуй, симпатичная!       — Ну, пожалуйста! — попросила Мику. — Пожалуйста-пожалуйста! Я не знаю больше никого из мальчиков.       Кажется, Шурик и Электроник в качестве мальчиков ею даже не рассматривались.       Мику смотрела на него, широко раскрыв огромные глазища и хлопала ресничками. Ну как такой отказать?       — Ладно, — сказал Семен.       — Ура! — воскликнула Мику и убежала.       Семен покачал головой ей вслед, поставил поднос в окошко сдачи грязной посуды и покинул столовую.       Почему-то он все время забывал про эти танцы, а ведь они были как раз тем, что ему нужно!       Да! Теперь он знал, что будет делать — он пригласит Лену на танец.       Семен пришел в домик, лег на кровать и прикрыл веки. Перед его мысленным взором предстали изумрудно-зеленые глаза, смешные хвостики и застенчивая улыбка. «Эх, Ленка, Ленка…» — с нежностью подумал он. По его телу прокатилась теплая волна и, убаюканный ею, Семен заснул…       Едва не проспал начало танцев. Когда появился на площади, музыка уже играла, но пионеры еще кучковались по краям да наблюдали, как Ульянка посреди площадки выделывает коленца. На тот момент она была единственной из танцующих. На ней было голубенькое платьице с бабочками, довольно короткое, так что при каждом движении, особенно взмахе ногой, она демонстрировала нижнее белье. Впрочем, ее это, похоже, не смущало.       — Эй, Семен! — крикнула она, увидев его, — иди ко мне!       «Ну, нет», — жестом отказался Семен. Поискал Лену, но не нашел, зато нашлась Славя. Ну как нашлась — показалась ему и помахала рукой: дескать, не забыл обо мне?       Семен не забыл, и когда заиграла лирическая композиция, сам вывел Славю на площадь.       — Я думала, ты не решишься, — сказала Славя, — и придется ждать белого танца.       — Белого? — спросил Семен.       — «Дамы приглашают кавалеров», — процитировала Славя. — Не знаешь, что ли?       — Не-а, — сказал Семен.       — Серьезно? — Славя посмотрела с недоверием. — Да все это знают!       Семен чуть пожал плечами. Пожимать сильнее было неудобно, на них лежали Славины ладони. Разумеется, все он знал, просто дурака валял, но Славя, похоже, поверила.       — Совсем не ходишь на дискотеки? — спросила она.       — Не-а, — снова сказал Семен и ляпнул первое, что ему пришло в голову. — Мне мама не разрешает.       Вроде бы после этой фразы любой должен был заподозрить, что его разыгрывают, но Славя опять приняла все за чистую монету.       — Такие строгие родители? — спросила она.       — Ну… такие, — ответил Семен.       — Твоя мама, наверное, партработник? — предположила Славя.       — Нет, — ответил Семен. — Учительница.       — Понятно, — сказала Славя.       — Непрестижно? — поинтересовался Семен, уловив в тоне Слави некоторое разочарование.       Вообще-то, про учительницу он выдумал, чтобы поддержать легенду о строгих родителях. Работа учителя подразумевает строгость. Может, и у партработников тоже так, но наверняка Семен этого не знал. О партработниках он вообще ничего не знал.       — У нас в стране любой труд почетен, — провозгласила Славя. — А ты, наверное, учишься хорошо?       — Да так себе, — ответил Семен.       И это, пожалуй, было правдой. Разве что не «учишься», а «учился».       — А по маминому предмету? — спросила Славя. — Какой предмет ведет твоя мама?       — Математику, — заявил Семен.       — Ну вот, — одобрительно произнесла Славя, — чему-то же она тебя научила?       — До десяти считать, — проворчал Семен.       — И как? Помогло в жизни? — с усмешкой спросила Славя.       — Еще бы! — ответил Семен. — Вот, например, в нашем отряде девять… — он чуть не сказал «членов», — девять пионеров. Плюс Ольга Дмитриевна, итого — десять.       Славя негромко рассмеялась.       — А ты забавный. Чем планируешь заниматься сегодня?       — Танцевать, — ответил Семен.       — Удивительно, — произнесла Славя. — Обычно мальчики не любят танцев.       — Да и я — не очень, — признался Семен, — просто танец обещал.       — Кому? — полюбопытствовала Славя. — Ольге Дмитриевне?       — Почему Ольге Дмитриевне? — изумился Семен. Нашел вожатую взглядом.       — Мне кажется, она ждет, когда ее пригласят, — сказала Славя. — Посмотри, какое на ней платье!       Платье-то было — огонь, вот только…       — Сомневаюсь, что она ждет именно меня, — сказал Семен.       — Но тебе же не трудно.       — Пожалуй, — согласился Семен.       — Ну так пригласи ее…       Вот так и получилось, что с началом следующей лирической мелодии он подошел к вожатой.       — Ольга Дмитриевна, разрешите Вас пригласить?       Ольга Дмитриевна изумленно приподняла бровь, но приняла его руку и вышла на площадь.       — Вот ты, оказывается, какой решительный!       — Я очень решительный, — принялся ездить ей по ушам Семен, — и наконец-то похож на настоящего пионера. Надеюсь.       Правда, его новенькая форма уже слегка помялась, поскольку он в ней спал, но это со спины, а спереди еще блестела новизной.       Вожатая окинула его критическим взглядом с головы до ног и согласилась:       —  Действительно, похож. Даже галстук правильно повязал.       Галстук повязывала Славя, тут целиком и полностью была ее заслуга, но Семен об этом скромно умолчал.       — Признавайся: поспорил? Или проспорил? — спросила вожатая.       — Да что Вы, Ольга Дмитриевна! Я от чистого сердца, — ответил Семен.       — Значит, что-то уже натворил, — сделала вывод вожатая. — Или только собираешься?       — Вот, почему Вы сразу думаете о плохом? — упрекнул Семен.       — Опыт, — ответила вожатая.       Семнадцатилетний Семен, наверное, на этом бы и остановился, но двадцатисемилетнему была очень даже мила Оля, молоденькая вожатая пионерлагеря «Совенок».       — Вы, между прочим, симпатичная девушка, — сказал он, — и платье на Вас шикарное.       — Льстец! — рассмеялась Ольга. — Что ж, если придется тебя наказывать, можешь рассчитывать на снисхождение. Заслужил.       И она широко улыбнулась.       «Вожатские шутки такие вожатские!» — подумал Семен, но тоже улыбнулся. Хоть какая-то польза от этих танцев!       Он собирался найти Славю и отчитаться — дескать, задание выполнено, однако не нашел. И Лены по-прежнему не было. Зато рядом с ним в нетерпении пританцовывала Мику.       Впрочем, с ней было проще всего — в том смысле, что даже разговаривать не требовалось, она это делала за двоих и продолжала что-то болтать уже после того, как танец закончился, и Семен повел ее к краю площадки.       — Вот ты где! — услышал он и увидел Ульянку. — Пошли плясать!       — Хватит, — отказался Семен. — Наплясался!       После танца с Мику у него немного шумело в голове, хотя настроение было прекрасным! Не такое уж он и пустое место, как выясняется — и девочки сами танцевать зовут, и Ольга Дмитриевна, кажется, осталась довольна.       — Со всеми переплясал, а со мной не хочешь? — с обидой спросила Ульянка.       — Не со всеми, — сказал Семен. — Некоторые не пришли.       — Могу подсказать, где найти Алиску, — хмуро отреагировала Ульянка.       Было похоже, что она и впрямь обиделась. Семен благодушно решил, что — ладно уж, потанцует с ней, чтобы не дулась. Но от предложения найти Двачевскую отказался.       — Спасибо, не надо. Лучше подскажи что-нибудь про Лену.       — А она приходила, — сказала Ульянка. — В самом начале, ты еще не появился.       Прекрасное лирическое настроение вмиг улетучилось. Получается, он все-таки опоздал?       — И где она теперь? — уныло спросил Семен.       — Где, где… В медпункте, — ответила Ульянка.       — Что? — опешил Семен. — Зачем?       В его голове роем закружились всякие разные мысли.       Ульянка расхохоталась.       — Ну и рожа у тебя, Семеныч! Не боись, не затем, о чем ты подумал. Она там лекарства разбирает.       Вообще-то, он ни о чем таком не подумал, просто беспокоился.       — Какие еще лекарства? — с досадой спросил он.       — Которые сегодня привезли, — ответила Ульянка. — Ее тетя Виола попросила.       «Да уж, «тетя», — Семену вспомнились формы медсестры. — Уж такая тетя!»       — Ты-то откуда знаешь? — спросил он Ульянку.       — Слышала их разговор, — ответила та.       — А раньше почему молчала?       — Ты не спрашивал, — ответила Ульянка и, повертев головой, заметила крутившегося поблизости паренька примерно своего возраста. — Эй, Васька! Пошли плясать!       Тот не заставил уговаривать себя дважды, но Семен этого уже не видел и не слышал, потому что во весь опор мчался к медпункту…       Который встретил его темными окнами.       Семен подергал входную дверь, убедился, что заперто. Лена, видимо, уже закончила и ушла. Он опять опоздал.       «И что теперь делать? — подумал Семен, невольно прислушиваясь к звукам дискотеки с площади. — Возвращаться туда?»       Честно говоря, он сомневался, что Лена после медпункта отправилась на танцы. Скорее, домой или куда-нибудь, где чувствует себя комфортно. На остров, например. Или, может, стадион?..       Впрочем, стадион он сразу отверг — ведь они тогда потеряли последний воланчик.       На площади закончилась песня. «Остановись!» — услышал Семен в наступившей тишине. Голос принадлежал Славе и звучал где-то совсем рядом — кажется, из-за угла медпункта. Семен даже успел подумать, что она там с парнем, который позволил себе малость лишнего, и позавидовал решительности парня...       «Что ты делаешь? Нет!!!» — воскликнула Славя, и в ее возгласе был такой испуг, что Семен без раздумий сорвался с места. Что бы там ни происходило, это явно было что-то нехорошее.       Снова грянула музыка, и в ее звуках будто в страшном видеоклипе Семен увидел лежащую на земле Славю, а Лена сидела на ней сверху и замахивалась огромным ножищем. Свет от лампы над хозяйственной дверью столовой падал так, что глаза Лены казались темными провалами, а лицо — застывшей бледной маской с чудовищным оскалом. Нож поднялся в верхнюю точку и медленно полетел вниз… Или Семену только казалось, что медленно?       «Стой!» — крикнул он. Лена отвлеклась на него, и это позволило ему подбежать к ней и столкнуть со Слави. При этом он сам полетел на землю и больно ударился коленом. Однако, тут же вскочил.       — Что здесь происходит?       — Ты мне объясни! — испуг на лице Слави сменился яростью. — Твоя чокнутая подружка хотела меня убить!       — Я не хотела убить, — сквозь слезы проговорила Лена, — только напугать!       — У тебя получилось, — Славя бросила на нее злобный взгляд.       Лена всхлипнула и еле слышно произнесла:       — Сдаю. С рук на руки.       — Что? — не понял Семен.       Он попытался помочь Славе подняться, но та сердито отбросила его руку, поднялась без помощи и ушла.       Семен подошел к Лене. Присел рядом.       — Ну, и что ты натворила?       — Ты сказал, что я нравлюсь тебе, — проговорила Лена, — а сам сразу побежал к ней! На лодочке кататься…       Она разрыдалась.       Семен вздохнул.       — Лена. Я попросил Славю научить меня обращаться с веслами. Только этим мы и занимались. Больше ничем.       — Ты полуголым был! — сказала Лена.       — Да жарко же! — воскликнул Семен. — Пацаны, вон, постоянно в футбол гоняют без футболок из-за этой жары — и ничего.       — Они друг с другом играют, — сказала Лена, — а не с девочками.       Вот ведь какая!       Вообще-то, в футбол с пацанами частенько играла одна низкорослая медноволосая пионерка, но Семен подумал, что упоминать сейчас об Ульянке не стоит.       — Ты можешь мне просто поверить? — спросил он.       — Ты мог попросить меня, — Лена подняла голову и посмотрела на него полными горя глазами.— Я тоже умею…       «Не мог», — подумал Семен.       — Я думал, ты сильно на меня обиделась.       — Я на себя обиделась, — Лена всхлипнула и вновь опустила голову. — Дура криворукая. И кривоногая.       — А я думал, на меня, — Семен улыбнулся. — И перестань наговаривать на свои ноги.       Ножки и впрямь были выше всяких похвал. Семен невольно скользнул по ним взглядом, и Лена, заметив это, принялась спешно одергивать юбку. Пришлось отвести взгляд. Не лучший был момент, чтобы пялиться.       Он заметил блестевший в траве нож и поднял его. Потрогал лезвие. Ножище был не только здоровенным, но и острым. Да таким насквозь пробить можно!       — Где ты его взяла?       — На кухне, — ответила Лена.       — Семен! — услышал он и, обернувшись, увидел Ольгу Дмитриевну в компании физрука, электрика и сторожа. В руках у сторожа была двустволка.       — Медленно положи нож на землю и отойди от Лены!