***
Оба сидели за столиком вдалеке от сцены и ели хот-доги, запивая их Ред Буллом, когда из кармана Джоша раздалась мелодия. — Марк звонит, — озадаченно оповестил он. — Да? Дан замолчал, видимо, слушая собеседника. С каждым услышанным словом его брови ползли наверх от удивления, а в глазах читалось непонимание. Затем он нахмурился и тяжело вздохнул, говоря Марку что-то про то, что он перезвонит. — Что там такое? — Тай взял парня за локоть, обеспокоенно рассматривая его лицо. — Последний день стажировки в тату-салоне перенесли на сегодня. Явка обязательна, иначе меня исключат из списка желающих получить эту должность, — Джош прикусил губу. — Но… как же концерт? — Тайлер, я не знаю… это мой единственный шанс, и… — Но этот фестиваль — тоже наш единственный шанс! И мы… мы ведь так долго готовились! Неужели ты готов бросить все вот так? — Я не знаю! — Дан и сам не понял, как сорвался на крик. — Я шел к этому всю свою осознанную жизнь, с тех пор, как впервые решил нарисовать что-то серьёзнее детских рисунков машинок и танков, и… возможно, это моя единственная возможность исполнить свою мечту. Обида поглотила Джозефа, затуманивая самоконтроль и здравый смысл. — А это, — он указал на сцену. — Мечта всей моей жизни! И ты хочешь просто разбить её! Ты… ты такой же, как Крис и Ник. Эти слова глубоко ранили Джоша. Он какое-то время стоял молча, после чего тихо произнес: — Раз ты так считаешь, думаю, мне и вправду стоит уйти. Так будет лучше. Дан развернулся и быстрым шагом скрылся в толпе, пока Тайлер еще осознавал, что только что произошло. Лишь спустя пару мгновений Джозеф остыл и понял, какую же большую ошибку он совершил. — Джош! Джош, стой, я не хотел, я- Но было поздно. Дан бесследно растворился в шумном потоке людей, подобно мелкому камушку, брошенному в штормящий океан.***
Джош быстрым шагом покинул территорию фестиваля, пряча выданный всем артистам пропуск глубоко в карман. Он не понимал, что чувствует сейчас: боль, обиду, злость? Скорее, он запутался. Потерялся в собственных мыслях и желаниях. Казалось, он почти получил то, чего так хотел: еще немного, и он станет администратором собственного тату-салона, мечта, которую он лелеял еще будучи школьником, теперь казалась как никогда реальной. Тогда почему же он не рад? Почему в груди так пусто? Дан добрался до автобусной остановки. Здесь он сядет в автобус 12А и доедет прямиком до тату-салона, места, способного исполнить его заветное желание. Места, что раньше вселяло в его душу умиротворение и счастье. Однако в голове неожиданно одно за другим стали всплывать воспоминания. Вот они с Марком сидят над стопкой бумаг, решая вопросы отбора художников и тату-мастеров для работы. Вот они планируют бюджет на полгода вперед, учитывая финансовые прогнозы. Вот они пишут отчет вышесидящим людям, суммируя все доходы и отзывы за последний месяц работы. Бумаги, бумаги, бумаги. Бесконечное множество бланков, документов, договоров. Джош, кажется, даже ни разу не рисовал за все это время. Казалось, это ведь часть работы, которую он так хотел заполучить.Но то ли это, о чем он мечтал?
***
Тайлер сидел в лесу, на том самом месте, где недавно успокаивал Джоша, и плакал. Он снова все испортил. Снова потерял близкого человека из-за своего эгоизма и вспыльчивости. И как тебя люди терпят, Джозеф? Никак. Они просто уходят, рано или поздно. И Джош ушел. Но в этом нет его вины, Тайлер, просто ты жалок. Невыносим. Ты думал, сейчас все изменится? Что Дан вот так просто будет прощать тебе все твои истерики? Что он останется с тобой не смотря ни на что? Как глупо. Ты — глупец, Тайлер Роберт Джозеф. Так наивно полагаешь, что кому-то нужен. — Тайлер! Джозеф дёрнулся, моментально выходя из транса собственных мыслей. Кто-то бежал к нему, его дыхание было сбито, а голос такой знакомый… — Я знал, что найду тебя здесь, — голос раздался совсем рядом с Тайлером, но теперь, узнав его, он замер и боялся поднять глаза. — Хотя, честно признаться, ты заставил меня побегать. Это он. Он вернулся. Но зачем? Тайлер наконец поднял взгляд, встречаясь им с зеленовато-карими глазами, ставшими уже такими родными. — Д-Джош?.. Это было единственным, что смог выдать Тайлер прежде, чем разрыдаться с большей силой, пряча лицо в ладонях. — Ох, Тайлер… — Дан испугался и моментально сел рядом с Джозефом, заключая его в крепкие объятия. — Прости… прости меня, Джош. Я был таким идиотом, я так чертовски сильно проебался… Я винил тебя в том, что ты шел к своей мечте, эгоистично предполагал, что ты все бросишь ради меня. Нафантазировал себе идеальный мир, где мы вместе ездим по миру, даря ему свою музыку, и… — Тайлер, я все обдумал, — голос Дана звучал мягко и спокойно, без доли злости и обиды. — Я всегда жил мыслью, что хочу владеть собственным салоном, но, видимо, уж слишком ошибался. Быть обычным тату-мастером и владельцем оказалось двумя противоположностями, и за время стажировки я ни разу не почувствовал, что делаю что-то правильное. Я не чувствовал себя счастливым. Но я чувствовал себя счастливым с тобой, Тай. Каждый раз, сидя над стопкой бумаг, я мечтал о том, как бы поскорее закончить работу и пойти репетировать песни до глубокой ночи, пока глаза не начнут закрываться сами собой, а здравомыслие не начнет улетучиваться вместе с энергией и силами. И, главное, я мечтал поскорее увидеть тебя. Я понял, где мое место, понял, чего по-настоящему хочу. Я прощаю тебя, Тайлер, и ты прости меня, прошу, прости за то, что бросил тебя в такой ответственный момент. Я хочу играть музыку с тобой, репетировать все новые и новые песни до помутнения рассудка, и, самое главное, просто быть рядом с тобой. Я люблю тебя, Тай, и я не знаю, что буду делать без тебя. Пожалуйста, позволь мне все исправить. Позволь стоять с тобой на одной сцене и делить все: страх, тревогу, счастье и наслаждение от того, что делаешь. Позволь мне играть музыку с тобой. Позволь мне быть с тобой. Тайлер от такой речи расплакался ещё сильнее, вжимаясь в изгиб шеи Дана. — Джош, ну, — всхлип. — ну почему ты такой трогательный? Старший на это лишь мягко улыбнулся и погладил Джозефа по спине. — Потому что я люблю тебя, дурачок. — И… и я тебя люблю… Спасибо, что не бросил меня. Тайлер прижался поближе к Джошу, и тот почувствовал, как его футболка постепенно пропитывалась слезами. — Я больше никогда тебя не брошу. Обещаю.***
Крики толпы. Фанаты шумно провожают четверых ребят, выступавших сейчас на сцене. Кровь стынет, а сердце пропускает удар, когда до сознания доходит: они следующие. Страшно ли? Очень. Единственное, что не даёт сейчас парням потерять самообладание — их руки, переплетенные между собой. Они молчат, но молчание — то, что им нужно прямо сейчас. Слова излишни. Все равно они вряд-ли скажут что либо связное сейчас — челюсть немеет от волнения. «Все будет хорошо…» — думает Тайлер, крепче сжимая руку Джоша. «Все будет хорошо.» — мысленно твердит Дан. — Эти ребята впервые на большой сцене, так что поддержите их аплодисментами, — будто сквозь дымку послышался голос ведущего. — Встречайте, twenty one pilots! Вот и все. Этот день настал. Последнее, что помнил Джош — то, как они сделали шаг вперед, на сцену. В глаза ударил свет десятка софитов, а уши заглушил рев толпы. Им были рады. Их ждали. Их готовы были слушать. Тайлер надрывал связки, вкладывая в песни всю накопившуюся боль. Предательство Ника и Криса, неуверенность в собственной значимости, ссоры с Даном — все это вытекало в ноты, что так отчаянно брал Джозеф. Джош же тоже не отставал: он посвятил всего себя сегодняшнему выступлению, избивая несчастные барабаны изо всех сил. Под конец шоу зал буквально сошел с ума: на лицах многих были слезы, они кричали и хлопали ребятам, и даже звали их на бис. Стоя посреди сцены и купаясь в лучах славы, Тайлер повернулся туда, где стояли барабаны. Оттуда его одарили самой счастливой на свете улыбкой, и волна эндорфина разлилась по всему телу Джозефа. Они это сделали. Они счастливы.***
— Это было потрясающе! — стоило ребятам спуститься со сцены, как на них налетела Мэдисон с объятиями. Остальная семья Джозефов тоже поспешили поздравить пилотов, осыпая их комплиментами. — Мы так вами гордимся, — на лице Келли блестели слезы, и даже отец семейства выглядел так, будто только что плакал. — Спасибо, мам… — обоих ещё немного потряхивало после концерта, но они были чертовски счастливы. Дан притянул к себе Тайлера и крепко обнял его, совсем не стесняясь родителей парня, Джозефы же вились вокруг них, делясь впечатлениями от концерта. Восторг переполнял их, и это очень грело парням душу. — Хей, Джош! — парень повернулся на источник звука и увидел Джордана, с улыбкой идущего к ним. Младший брат ещё тогда, подвозя их с Тайлером домой после неприятной стычки с семьёй Джоша, пообещал ему прийти на их концерт. Но в следующую секунду барабанщик замер: вместе с Джорданом к ним шла остальная семья Данов. Лаура, Джордан, Эшли и Эбигейл, все, кроме Била, отца семейства, были здесь. «О нет.» — пронеслось в голове у Джозефа. — М-мама? — Дан был крайне растерян и совсем не знал, как себя вести. Тай нащупал его руку и крепко сжал её, чтобы тому не было так тревожно. — Джошуа, мы, — Лаура, увидев глаза Джоша, полные ужаса, осеклась. — Не бойся так, мы пришли с чистыми намерениямм. Джордан пихнул одну из сестер в плечо, и обе закивали. Видно было, что им жутко неловко и стыдно. — Мы видели вас на сцене, — озвалась наконец Эбигейл, — и это… это было правда потрясающе. — То, как сияли ваши лица, то, насколько вы были счастливы там, стоя вместе на сцене… Обе не могли нормально закончить мысль, и видно было, что слова давались им тяжело. — Они хотят сказать, — Джордан решил взять на себя инициативу, — что пересмотрели свое отношение к тому жизненному пути, что ты выбрал, Джош. — Нам… мы лишь хотим, чтобы ты был счастлив, Джош. Мне жаль, что я так поздно это осознала, но ты всегда был таким осознанным, ответственным мальчиком, — Лаура еле сдерживала слезы. — Всегда шел за своим сердцем, что бы мы тебе ни говорили. — Нам жаль, что мы не были такими, — перебила мать Эшли. — Мы всегда прогинались под волю родителей, даже не задумываясь, что мы, на самом деле, так несчастны… — И мы очень гордимся тобой, — продолжила мама. — Гордимся, что ты смог обрести свое счастье, боролся за него до конца. Джордан рассказал нам, как трепетно к тебе относится Тайлер, и как сильно ты любишь его. И… я решила, что больше не хочу лишать вас счастья. Пусть я все еще не до конца понимаю любовь мужчины к мужчине, но если это то, что делает моего сына счастливым, то я хоть раз в жизни не стану забирать у тебя это чувтсво. Лаура на секунду прервалась, подбирая слова, после чего продолжила: — Сынок, — Лаура обняла Джоша, и тому показалось, что она никогда не делала этого ранее, — мы с семьей любим тебя, и правда надеемся, что когда-то ты сможешь нас простить. В шоке были все, а в особенности семейство Джозефов, которые совсем не знали ситуации. Они не стали влезать в разговор и тихо отошли в сторону, дав возможность Данам разобраться во всем самим. Джош же слушал речь семьи с немым удивлением на лице. Да что там удивление, он буквально не верил своим ушам. Неужели, это и вправду его семья сейчас стоит перед ним, извиняясь за всю боль, что они причиняли, и принимая его со всеми его «несовершенствами»? По щекам парня одна за другой скатывались слезы; он и сам не заметил, как начал плакать, но сейчас он вовсе не боялся показаться слабым перед собственной семьей. Его все еще беспокоил вопрос, почему же с ними нет отца. Он так и не смог его принять? — А что насчёт отца, — Лаура будто почувствовала переживания Джоша, — я пыталась его уговорить поехать с нами, но он, кажется, все ещё не готов принять тебя. Но я обещаю, мы что-то придумаем, мы сделаем все возможное, чтобы и он все понял. Я больше не дам ему причинить тебе боль. — Спасибо… — Дан был не в силах произнести что либо ёще, но этого было более, чем достаточно. Он поднял взгляд на Тайлера и улыбнулся. Тот подарил ему улыбку в ответ, смахивая выступившие на глазах слезинки. Теперь у них была вера. Вера в то, что их ждет счастливое будущее.