Выдержка и её отсутствие.

Каллен берёт флажок и передвигает его чуть в сторону. Обводит пальцами область на карте и постукивает пару раз в такт уверенным словам. Разъясняет что-то, но Эльнара не слышит слов, не понимает значений. Его голос, по-деловому строгий сейчас, не теряет своей бархатистой мягкости, и она проклинает свой обострённый эльфийский слух, привыкший различать шаги осторожных путников вдали от себя — тембр царапается изредка, и она чувствует это отчётливо, будто соскользнувшее с бережности прикосновение к пояснице. Деревянная поверхность не трещит под её хваткой, но так было бы только лучше — сейчас же остаётся надеяться только на добросовестность Каллена, которая не позволит ему взглянуть дальше конца развернутого пергамента и заметить, с каким напряжением впиваются её ногти в ладонь, пока она упирается в стол кулаками и борется с предательской дрожью. Где-то мелькает и отдаётся всполохом мысль: «Что, если заметит?» Эльнара на миг жмурится и прогоняет её на задворки — вовремя, потому что в голосе Каллена звучат вопросительные интонации. Ей стоило бы проявить больше внимания и ответственности, и ей почти — очень — стыдно, что вместо вдумчивого осмысления военной стратегии она представляет отражение собственного желания в его глазах. Мысль не уходит. Эльнара, разумеется, не слышала вопроса, и просто кивает вместе с Кассандрой, потому что она точно знает, с чем стоит согласиться, потому что Кассандра действительно обдумывает предложенные варианты. Потому что — самое главное — ей не ударили в голову вспыхивающие образы рук Каллена, не скрытых под тёмной кожей перчаток. Инквизитор Лавеллан, вестница самой Андрасте, стоит напротив главнокомандующего своих войск и думает о том, как бы он выглядел, если бы она погрузила его жёсткие пальцы в рот и медленно обвела их языком. Это похоже на наказание и приносит какое-то болезненное удовольствие — добропорядочный Каллен Стентон Резерфорд никогда не оправдает её дерзких ожиданий. Ей, наверное, стоит поблагодарить Создателя за то, что Каллен, с которого ей стоит взять пример в сосредоточенности на деле, видит в ней только главу Инквизиции. За то, что это каждый раз напоминает ей — она не должна концентрироваться на своём нечеловеческом (она хмыкает про себя) влечении, ведь так будет правильнее. Совершенно ясно, что Создателю и это тоже известно лучше её самой. Эльнара благодарности совсем не ощущает — хочется отправить это шемленское божество в одно из тех мест, что так красочно описывает Сэра при неудачном выстреле. Благо, она никогда в него не верила. Совет заканчивается, и Эльнара, едва сдержав громкий облегченный вздох, пытается не слишком быстро идти к двери вслед за стремительной Кассандрой. Зачем-то смотрит на Каллена рядом с собой, и — вот оно. Её ошибка. Она правда не планировала. Не хотела, но тело привыкло реагировать быстрее, чем разум — она хватает его за ворот и толкает в узкий коридор. Каллен сильнее и больше, но оглушён удивлением — не противится и не пытается остановить. Только помогает ей удержаться на ногах, когда она вдруг спотыкается и прикладывает его спиной об угол, но тут же отпускает. На одно — два, три — мгновения руки Эльнары лежат на его бедрах. Они лежат там ещё и на четвертом, и на пятом, потому что это восхитительно правильно. Несмотря на потрясающую интимную твёрдость мышц под ладонями, Эльнаре хочется провалиться сквозь землю. Она не знает, что на неё нашло, и как теперь выбираться из этой ситуации, не раскрыв чего-то лишнего, тоже не знает. Если бы только секунду назад не получилось рассмотреть в глазах Каллена расплавленную жгучесть, так похожую на ту, что переливается внутри неё через край… — Вы были довольно рассеянны сегодня, — говорит Каллен, смотря в сторону. Она только сейчас убирает руки. Тут же хочется вернуть их на место. — Была, — голос подозрительно хриплый. Правда, ей выбирать не приходится, не дрожит — и радуйся. Откашливается и повторяет: — Была. Каллен впервые за эти минуты глядит прямо на неё. Эльнара чуть отходит и облокачивается спиной о стену, потому что не уверена, сможет ли самостоятельно устоять на ногах и одновременно выдержать эти невыносимые потемневшие глаза. Она чувствует себя совершенно обнажённой. Желание быть совершенно обнажённой под этим взглядом вполне закономерно. Особенно когда он так же, как она, прислоняется к противоположной стене и всё ещё смотрит. Его кудри устало высвободились под конец дня, и вот сейчас несколько светлых завитков, упавших на лоб, покачнулись, когда он чуть повёл головой, будто пытаясь сконцентрировать внимание. Безбожно красив. Эльнара даже успевает отметить иронию в своей мысли перед тем, как он опускает ресницы и тихо, протяжно выдыхает. Дважды проклятый эльфийский слух — она узнаёт отголоски зарождающегося стона в этом выдохе. Случайно замечает, как он медленно разжимает пальцы, и её обдаёт жаром — он едва справляется тоже. Ликование поднимается волной, и Создатель может уже начинать жалеть, что связался с ней, потому что Каллен подходит ближе и говорит: — Как и я.