***
Она вспомнила, как впервые встретила его. Дети благородных семей, не владеющие магией, в Нериме начинали свое обучение в возрасте девяти или десяти лет и спустя шесть или семь лет становились послушниками или кандидатами Ордена. Дети очень благородных семей шли по особому пути, который оканчивался присвоением Сигила и посвящением в хранители в достоинстве паладина. Дети из таких семей, как семья Натары, обычно могли рассчитывать на величайшую из возможных почестей: чистку овощей и мытье полов. Рожденная в Эндерале, она попала в Нерим по чистой случайности: ее отец, Бриан Даль’Верам, в одночасье обедневший потомок безупречных, провернул сделку века, в результате которой всему семейству пришлось в срочном порядке менять место жительства, среди ночи, буквально в нижней одежде, без гроша. В Нериме жизнь также не пощадила их: две старшие дочери Бриана попытались найти свое сомнительное счастье в виде прощелыг и невыносимо мерзких эрофинских таверн, а младшая, Натара, начитавшись приключенческих книг, решила стать воином. — Только этого нам не хватало! — приговаривал Бриан, ломая ее самодельный лук. — Вот опять ты за свое! — орал он, бросая в огонь деревянный меч. — Ты девчонка! Простая девчонка, а не Лорам Водорез! Просто выйди замуж! Слова отца отдавались болью и выливались из глаз Натары на разломанный маленький щит, когда-то с великой любовью сделанный из старого ящика и украшенный эрофинским орлом. Все катилось к черту. — Великая богиня Ирланда! Услышь молитву мою. Пожалуйста, сделай так, чтобы меня взяли хотя бы в городскую стражу! В Эндерале молились Мальфасу, в Нериме — Эродану. Натара же чувствовала странную привязанность именно к Ирланде и очень хотела молиться только ей. Один жрец, к которому она обратилась с этой проблемой, недовольно цокнув, сказал, что все семеро богов одинаково ее слышат и любят, поэтому девочка вольна молиться хоть сразу всем, хоть некоторым, хоть Ирланде. — Но если получится, милая Ирланда, я бы очень хотела стать хранителем. Я знаю, что это невозможно для меня, но ведь мои предки были безупречными. Прошу тебя, Ирланда, дай мне шанс! Только шанс — вот все, о чем я прошу! Время шло, а шанса все не было. Отец занялся перепродажей скота и в очередной раз прогорел. Одна из старших сестер Натары скоропостижно вышла замуж и уехала на юг Нерима, с радостью избавившись от старых родственных связей. Средняя сестра предложила Натаре работу в эрофинской таверне и, хоть это шло вразрез со всеми планами девушки, ей пришлось на этот раз подчиниться судьбе. Днем она носила грязную посуду и стирала белье, а вечером и ночью, когда удавалось, упражнялась в фехтовании. Иногда уходила к реке и плакала. Раз на раз не приходился. Натаре уже было пятнадцать, когда шанс ей наконец был дан. Двое пьяных мужчин влекли по дороге некую орущую девчонку с явным намерением затащить ее в подворотню. Холодный поздний вечер, в закоулках портового квартала не было ни души — только черноволосая девушка с имитирующей меч палкой в руках. В тот день Натара была зла на весь мир: чертовы посетители загадили таверну сверх всякой меры и ей пришлось мыть и стирать почти до полуночи. Тренировками нельзя было пренебречь, и она, усталая и злая, пришла в порт на излюбленное место. Мужчины проигнорировали ее гневный оклик и продолжили срывать с девчонки одежду. Натара терпеть не могла, когда ее игнорировали. Впоследствии девчонка, оказавшаяся дочерью мастера фехтования и магистра Олеаса, с упоением рассказала отцу об огненной львице из портового района, в кратчайший срок уложившей в нокаут двух огромных мужиков, оправдываясь при этом, что сама оказалась в этом районе чисто случайно. Мастер Олеас крайне заинтересовался историей и попытался разыскать ту девушку, чтобы по крайней мере выразить ей благодарность за спасение дочери, но безуспешно. Львица как сквозь землю провалилась. Вместо нее в один из вечеров Олеас встретил в том районе худую черноволосую девочку, в ужасе отбросившую палку, которой несколько секунд назад показала впечатляющий прием. — Я не обижу тебя, милая девочка! Я вовсе не головорез. — Я не боюсь головорезов. — Не могла бы ты сделать еще раз то, что делала перед тем, как заметила меня? — Я не делала ничего противозаконного! — Конечно, нет. Это профессиональный интерес. Я мастер фехтования и обучаю будущих хранителей, так что кое-что смыслю в подобных вещах… Больше мастеру Олеасу не пришлось уговаривать Натару. После нескольких пробных поединков, он понял, что откопал настоящий бриллиант. Впечатленный ее талантом, через некоторое время он пригласил Натару отработать некоторые приемы на орденской тренировочной площадке, где молодая воительница с радостью показала дворянской мелкотне, как нужно драться. — Заклюй меня сорока, если это не будущий хранитель! — восхищался мастер Олеас. — Смотрите все, следите внимательно за этими движениями, они идеально точны! Думаю, будет неплохо провести еще пару поединков. Как насчет вас, Арантеаль? Да, я с вами разговариваю. Надевайте защиту, берите меч и вперед! В первый момент он не понравился Натаре. Надменный богатенький мальчик, не знавший тягот и лишений, улыбался самой беззаботной на свете улыбкой, стоя напротив и смотря Натаре прямо в глаза. Он был выше нее и крепко сложен — что ж, пусть не будет так просто! Мастер Олеас дал команду к началу, и девушка во что бы то ни стало решила проучить своего оппонента. Она начала с обманного приема, который ее противник сразу распознал и парировал, затем пошла в наступление. «Неплохо их тут учат», — пронеслось в голове у Натары. Она за долгое время уже выучила многие приемы Олеаса, но противостоять этому мальчишке ей было трудно. «Невероятно, — думала Натара, в очередной раз рассекая лишь воздух, — стой же ты смирно, чтоб тебя». Почему сейчас, когда ей выпал шанс показать себя перед Орденом, ей достался именно он? Череда нападений и парирований; парень не атаковал сам, а лишь защищался. Это был долгий и трудный поединок, в результате которого Натара победила: ей совершенно случайно удалось отвлечь своего противника, а затем в нужный момент поставить подножку. Парень, ругнувшись, свалился на желтый песок, подняв облако пыли, а она, все еще в пылу битвы, запрыгнула на него, прижав коленом к земле, и приставила деревянный клинок к его шее. Огонь во взгляде Натары вопрошал: «Как тебе такое?»; серые небеса восхищенно отражались в широко раскрытых глазах Теалора. Она на всю жизнь запомнила эту тишину. Всеобщее молчание, момент перед тем, как тебя накрывает волна. Она отпустила его, он встал, отряхнулся, протянул руку в знак примирения, представился, что-то сказал про бой, что-то спросил про то, где она этому научилась. Она что-то отвечала, улыбалась, и все смотрела, смотрела на него, не в силах отвести взгляд. Она влюбилась мгновенно, окончательно и навсегда. Время показало, что действительно навсегда. Потом Натара смутно припоминала период, когда при попытке начать обучение она встречала всюду глухие стены. Мастер Олеас помог ей по мере сил, но его авторитета очевидно было не достаточно. Никто и слушать не хотел о том, чтобы девочка из простой семьи, да еще беженка, да еще дочь своего отца-пройдохи в перспективе могла бы стать хранителем Ордена. Ее далекие эндеральские предки, чьей фамилии было даровано право носить благородный префикс «Даль», тоже не являлись аргументом для неримского Ордена. Натара вычеркнула из памяти этот период, потому что перед глазами у нее был только он, Теалор Арантеаль. Лишь ради него она хотела попасть туда и, как впоследствии оказалось, именно благодаря ему за ней было признано право начать послушничество. — О богиня Ирланда, услышь молитву мою! Я… Я безмерно тебе благодарна, Ирланда, за все то, что ты для меня сделала. Я наконец-то стала ближе к своей мечте и к… Я хочу сказать, я… Я постараюсь оправдать все причины, по которым ты помогла мне, какими бы они ни были. Я постараюсь быть достойной тебя и других богов, достойной вашего слова и всех тех благ, которые вы даете людям. О Ирланда… Пожалуйста, еще малюсенькая просьба… Помоги мне… не начудить с ним. За четыре прекрасных года Натара освоила все то, для чего другим кандидатам было нужно минимум семь лет. За это время она прочитала и выучила все, что только можно было прочитать и выучить. Она была лучшим среди фехтовальщиков. Она идеально выполняла все поручения наставников. Ее физическая подготовка вызывала зависть и восхищение; как и за телом, она тщательно следила за своими мыслями, держа их в узде и не давая себе повода сделать что-то не так. С отцом и сестрой она оборвала всякие контакты, не имея ни малейшего представления, где они сейчас и живы ли. Орден во всех своих проявлениях стал ее настоящей семьей; в большей степени, конечно, она сблизилась с Теалором и его другом Джореком Бартарром. С последним Натара не сразу нашла общий язык — это был долгий и серьезный путь взаимных шпилек и горьких шуток про происхождение; однако, поняв, не без помощи Теалора, что им обоим все-таки делить нечего, они успокоились и поладили. Джорек стал называть Натару сестрой. Втроем они проводили большую часть времени, поддерживая друг друга в тяготах повседневной жизни. Когда подошла пора Испытаний, Натара знала только одно: она должна превзойти Испытания. Судьба Теалора была понятна: сын Грандмастера Лореаса вне зависимости от результатов будет поставлен на элитную службу, а вот ей, Натаре, придется вылезти из кожи вон. — А, чушь, — говорил Теалор, — ничего они тебе не сделают. — Это тебе не сделают. А меня будут валить просто за то, что я — это я. — Говорю тебе, это чушь. У магов Испытания серьезней, там их способности действительно проверяют. Ты… Ну, а что ты… Ты здесь уже четыре года. Ты одна из нас. — Почти пять уже. — Тем более. Расслабься. — А ты здесь семь лет, почти восемь. Или лучше сказать, всю жизнь? Этот аргумент вообще-то против меня. — Зато за тебя я. Я не знаю человека лучше, чем ты. Это было равносильно признанию в любви из его уст. — Ого. Теалор, ты же понимаешь, что я не могу всю жизнь выезжать на твоем авторитете. — Почему нет? — Это нечестно. Я способна на большее, чем быть приложением к тебе. — За это я тебя и ценю. Кто угодно может быть приложением ко мне, и только ты не можешь. Эта улыбка. Натара не помнила, как проходили Испытания, помнила лишь, что ночь накануне она провела с ним. Ночь эту она помнила в мельчайших подробностях, и сама смерть не отняла бы у Натары эти воспоминания. Конечно, она тогда сказала, что любит его. Конечно, он ответил лишь поцелуем. Его слова — лишь отблеск его мыслей, Натара давно поняла это. Сами боги не ведали бы, что на самом деле происходило в его голове. После Испытаний Натара Даль’Верам получила Первый Сигил. По вероятности это было сравнимо разве что с возрождением Азаторона, да и то менее вероятно. Она подозревала, что здесь не прошло без вмешательства ее возлюбленного, но эта мысль была ужасающе унизительной и возвышающей одновременно. Мерзкие слухи среди орденских удивительным образом льстили ей, Натара была наконец-то свободна и счастлива. То, что было раньше лишь мечтой, стало явью и преобразовалось в иную мечту: быть с Теалором любой ценой — для этого нужно было занять еще более высокое положение в Ордене. Однако боги в прямом смысле рассудили иначе: Теалора, который, как и предполагалось, стал паладином, совершенно неожиданно даже для него самого забирали на службу в Инодан. Это было крушением всех надежд Натары — Инодан недостижим, заработай она хоть сам Третий Сигил, хоть даже стань она Тручессой… Она не знала, как ей жить и что ей делать дальше. В один из дней он просто ушел. Вот так, не попрощавшись. — Все будет с ним хорошо, уверяю тебя, Тара, — Джорек хлопнул ее по плечу. — Сестра, тебе вообще нечего бояться. Инодан — обитель богов, это наивысшая честь для нас. — Ощущение, что он просто умер. И ушел на небеса. — Ну, если так считать… — Я не считаю! Я… Я просто… — Ты любишь его, не так ли. — Я люблю его больше всего на свете! Но я… Не понимаю, почему. Почему, Джорек, он не простился с нами? — Кто знает. Не хотел лишний раз причинять тебе боль? Вскоре после ухода Теалора Натару перевели в эндеральское подразделение Ордена. Было странно вновь увидеть родные берега, особенно учитывая, что много лет назад она бежала отсюда в одной ночной рубашке, а вернулась хранителем. Презиравший ее доселе, Эндерал преклонил перед Натарой колени - великая честь, хранитель Даль’Верам! - и двери, безнадежно закрытые в прошлом, распахнулись настежь. Грандмастера Лореаса весь Орден почитал так же, как Лорама Водореза, несмотря на то, что он строго запрещал себе поклоняться. Орден обожал его. Увидев впервые в лице Грандмастера любимые черты, Натара едва удержала самообладание, а затем полночи плакала на берегу шумящего Ларксеса. Боль не проходила. Хранительница не могла понять, почему Теалор не попрощался с ней тогда. Эта мысль гвоздем вбивалась в ее череп. Почему? Почему, черт побери, с ней так жестоко обошлись? Что сделала она такого, где нагрешила?.. Молитва Ирланде впервые не шла. — Милая Ирланда… Великая богиня, услышь молитву мою… Пожалуйста… Слезы душили Натару, шум реки поглощал слова. Где-то в вышине, над Оком богов, равнодушно сияли звезды. — Пожалуйста, Ирланда… Прошу… Пусть у него все будет хорошо! Девять лет службы в Эндерале пролетели как один день. Так же быстро, должно быть, пролетает жизнь. Натара всецело была поглощена своей работой и старалась исполнить ее на высшем уровне; никогда не жалела ни сил, ни времени, не жаловалась, была послушна. По ходатайству Тручессы Натара была возвышена до Второго Сигила — до паладина оставался лишь шаг. Только был ли уже в этом смысл, Натара не знала. У нее появился мужчина, имя которого она хотела бы забыть, да и о самом его существовании — тоже. Он ушел через год после знакомства, обосновав это тем, что разлюбил. «А я никогда и не любила тебя», — бросила ему вслед Натара. Ей было с чем сравнить это чувство. Эндералец проигрывал по всем фронтам. С Джореком она состояла в постоянной переписке и знала последние новости Нерима практически из первых рук. И хоть друга в основном занимала тема бесконечных войн с Южным королевством (Натару уже буквально передергивало от слова «Остиан» — не менее пятидесяти раз в каждом письме!), из них вполне можно было почерпнуть что-то интересное. «Сестра, я думаю, что скоро у меня появятся для тебя хорошие новости. Тут происходит полная…». Джорек пишет как осел копытом. Полная что? «Я не хочу раньше времени обрадовать тебя, но есть информация, что очень скоро ты, красоточка, покинешь свой унылый континент. В Нериме намного веселее! По правде говоря, я бы очень хотел этого. Я скучаю по тебе, сестра. Будем надеяться, что меня не переквартируют поближе к Остиану, потому что…». Твою мать. Да сколько можно про Остиан. Зачем я нужна в Нериме? Неужели… — Ирланда… Прошу, услышь молитву мою. Я не знаю, впервые не знаю, как мне быть. Я не могу ослушаться приказа, но я и не безвольная игрушка судьбы. Нерим… Столько боли и слез в этом слове! Ирланда, ты одна знаешь, как мне тяжело. Ты одна знаешь, как больно. Ты одна осталась мне верным другом. Ты словно моя старшая сестра, всегда хранишь меня и заботишься обо мне. Прости меня за этот лепет и помоги принять решение. И еще… Прошу тебя, помоги Теалору, где бы он ни был. Корабль унес Натару и еще нескольких хранителей к неримским берегам уже через два месяца. Еще месяц в пути — и жизнь ее сделала резкий скачок. Как неприрученный конь, как запущенная бомба звездников, как падение в синий разлом ледника — от Натары уже не зависело ничего. Правитель Нерима, король и бог Эродан вверил бразды фактического правления своему наместнику, который по совместительству являлся командиром неримских хранителей Ордена и возведенным в достоинство серафима служителем самих богов. Натара и представить себе такого не могла. Ей казалось, что встретивший ее в порту Джорек просто дурачится и смеется над ней. Ей казалось, что она попала в театральную постановку и какой-то этернийский фигляр вытащил ее на сцену. — Черт. Джорек, я не могу в это поверить! Как давно… — Четыре месяца, сестра. Еще до этого три месяца мы знали, что это произойдет. — Это бред. Полный бред. — Я тоже проходил эту стадию. Нет, Тара, не бред. — Мы явно не те, кто может обсуждать решение Эродана и Мальфаса, но… не хватало еще дать Теалору подержать небесный свод! Как он справляется? — Мм… Своеобразно. — Что это значит? — Среди паладинов ходит слух о том, как однажды про него высказался Тир: если хочешь, чтобы получилось хорошо, сделай это сам; а если хочешь, чтобы получилось идеально, поручи это Арантеалю. — Во имя солнца… — Ты ведь знаешь его. Он всегда тащил на себе больше, чем мог унести. Я не думаю, что у него особенно был выбор, поэтому он смирился. А тут еще эти бесконечные войны, резня в Остиане. Понятное дело, он никому не расскажет, но я вижу, что ему тяжело. — Еще бы. Она увидела его во внутреннем дворе казарм стражи. Двое юношей в серых доспехах и с эмблемами паладинов что-то наперебой объясняли ему. Вид у них был виноватый; вид Теалора выражал лишь то, что мысленно он не с ними. — Подождем, — предложил Джорек. Хоть паладины и были молокососами, но прерывать их Натаре и Джореку запрещала орденская субординация. — Мы просто не знали! — надрывался один из них — Мастер Арантеаль, мы понятия не имели! — Мы больше не будем, — мрачно твердил второй. — А больше и не надо. — Мы все исправим. Умоляю, дайте нам шанс! Вид умоляющего паладина привел Натару в восторг. — Хорошо, — заключил Теалор, — даю вам срок до утра. Ровно в семь вы отчитаетесь о проделанной работе. — О, спасибо вам, мастер Арантеаль! Спасибо… — Не тратьте зря время. Паладины бросились к выходу. — Эй, Теалор! У Натары свело челюсть от стыда. Джорек и субординация. Субординация и Джорек. Вечная песня. Теалор смотрел на нее и улыбался. Прямо как в те прекрасные времена. Он и не изменился особенно, лишь слегка подстриг волосы, да несколько небольших шрамов появились на его лице. На груди сияла эмблема серафима — Натара еще никогда в жизни не видела подобную. Он был намного красивее, чем тот Теалор, который так часто снился ей. — Наконец-то ты здесь. — Она здесь, — радостно подтвердил Джорек. — Что ж. Я, наверное, должен тебе кое-что объяснить, не так ли, Натара? Она старалась не разрыдаться, и одновременно с этим ужасно хотелось дать ему пощечину. Субординация! Помни о субординации! — Ты спросишь меня, — продолжал он, — зачем тебя вызвали в Нерим. Нет, не об этом! Неужели он и правда не понимает?! — Если ты… Чертовы дурни. Теалор посмотрел куда-то в сторону казарм, откуда доносились нецензурные возмущения и звон металла. — Опять стражники чудят? — спросил Джорек. — На этот раз нет. Видел этих двоих паладинов? Они решили, что могут ходить и распускать тут перья, что предсказуемо привело к драке. Я хотел, чтобы они уладили конфликт своими силами, да видно, по-хорошему здесь не понимают. — Я могу помочь. — Не можешь, Джорек. Они не послушают тебя. — Ну, а сколько ты еще будешь вывозить все на себе? Вытирание сопливых носов тоже входит в твои обязанности? — Пожалуй, нет, — усмехнулся Теалор. — Тогда предоставь этих серых дурачков мне. — Ладно. Твоя правда, Джорек. Скажи, что материшь их от моего имени. И что утром могут не приходить, потому что их ждет наряд на кухне. — Легко. Теалор проводил взглядом исполненного важности Джорека и обратился к Натаре: — Всем им не хватает дисциплины, не находишь? — Это ты их распустил, ваше святейшество. — Ну вот, еще и ты меня ругаешь, — он театрально вздохнул, — я этого не переживу. — Знаешь, в Ордене на Эндерале говорят: «Умрешь когда разрешат». Он горестно усмехнулся. — Встретимся через пару часов у меня, хорошо? Хотел… Ну, кое-что сказать тебе. Натара с легкостью нашла кабинет командующего. Дверь была приоткрыта, и она решила, что лучше войти, чем ждать его в коридоре. Внутри, конечно же, царил идеальный порядок. Множество разнообразных книг на полках, аккуратно сложенные на столе бумаги, огромная карта Нерима с многочисленными пометками и карта поменьше — Южное королевство, — исчерченная тактическими значками. Большими буквами выведены и дважды обведены слова «Южный путь». Военные действия в самом разгаре. Натара еще никогда не принимала участие в войне. Дверь позади нее скрипнула, и хранительница, исполненная надежд о долгожданной встрече с Теалором, радостно обернулась. Однако надежды были обмануты: в дверях стоял мальчик. На вид ему было лет десять. «Вероятно, из кандидатов», — подумала Натара, но тут же отмела эту мысль: в мальчике было изрядно крови этерна. Таких неримский Орден не принял бы никогда и ни за что. — Где Теалор? А вы еще кто? — спросил он с таким видом, будто обнаружил Натару в собственной комнате. — А тебе разве положено это знать? — пусть мелкий гаденыш поймет, что хамить Натаре не стоит. Мальчик выдержал ее ледяной взгляд. У него была рассечена губа и под глазом наливался синяк. Натара с удовольствием отметила про себя, что этерна сегодня уже получил свое. Какое-то мерзкое чувство бередило ей сердце при одном только взгляде на него. Мальчик был ей отвратителен. — Иди отсюда. Это кабинет командующего. — Я знаю. — Зачем тогда пришел? — Не ваше дело, мадам. — А ну повежливей. Я задала вопрос. — Вот еще, буду я рассказывать каждой неизвестной женщине, зачем и куда я хожу. Ну это было слишком. Этерна в открытую хамил хранительнице Второго Сигила. В Эндерале он бы синяками не отделался, о нет. Да и в Нериме, собственно, тоже. Теалору определенно нужно заняться дисциплиной! — Ты головой стукнулся, мальчишка? Ты хоть представляешь, кому дерзишь?! — Нет. Вы же так и не сказали мне, кто вы. — Ты недостоин этого знать! И спрашивать тоже. Пошел вон отсюда или я тебя выкину. — Попробуйте. Натара читала много рапортов об этерна, владеющих дикой магией. В минуту опасности они переставали контролировать себя и сеяли хаос. Эта мысль остановила Натару от более решительных действий, однако наглый ребенок должен узнать свое место. — О, я попробую, не сомневайся. Лучше для тебя будет, если уйдешь сам, — Натара вложила в эти слова столько своей устрашающей харизмы, сколько смогла. Уверенность мальчика слегка пошатнулась. — Я здесь, чтобы выполнить поручение, — медленно, четко, словно бы для глупца произнес он. — А вы? — А я, — Натара колебалась: если она скажет все как есть, то это будет означать, что она поддалась этому ребенку, — здесь просто жду Теалора. — Вы наемный убийца? — Что?! — Тогда зачем вы здесь его ждете? Я не знаю, кто вы, у вас акцент чужеземца, вы вооружены. Что если я позову хранителей? — Я сама хранитель! — Чем докажете? Натара и сама не поняла, как это получилось, но в следующий момент она уже доказывала безымянному этернийскому мальчишке свою принадлежность к Ордену, предъявив ему свою печать Второго Сигила. Возрождение Азаторона было вероятнее, чем это, еще пять минут тому назад. — Предположим, вы не украли эту вещь у настоящего хранителя… — Чт… Да как ты… Как ты смеешь?! — Я вам верю, правда верю. — О, я бы сказала, очень мило, что я заслужила твое доверие, но мне наплевать. — Еще не заслужили. Натара, всецело поглощенная злобой на наглеца, и не заметила, как в дверях появились Теалор и Джорек. — Натара, хорошо, что ты уже здесь. — Теалор… — Надеюсь, ты не очень долго ждала меня? Дела множатся с ужасающей скоростью, и я не всегда контролирую этот процесс, — он сел за письменный стол и, улыбнувшись, взглянул на Натару. «Девять с лишним лет, — подумала она, — но это не долго». — Все в порядке, Теалор. Мальчик-этерна молча протянул командующему несколько свитков. Натара только сейчас разглядела его руки: все в царапинах и кровоподтеках, костяшки пальцев разбиты в кровь. — И что это такое? — спросил Теалор, читая один из свитков. — Полагаю, рапорты, — прикинулся дурачком мальчишка. — Нет. У тебя на лице. Мелкий насмешник заметно напрягся. — Драка. — И? — Я победил, — с бесконечно знакомым самодовольством ответил мальчишка. Натара почувствовала странный холодок приближающегося озарения. Но этого не может быть! — Я просил тебя не делать этого никогда, — Теалор бегло просмотрел остальные свитки, два отложил. — Не здесь, Наратзул. В памяти Натары это слово пробудило образ книги по истории Мьяра, но она не могла объяснить, почему. — Это было и не здесь. — Не ври. — Правда. Это было за городскими стенами. Я свято чту твое слово: за пределами Эрофина делай что хочешь. — Поэтому ты притащил тех мальчиков за стены? — Теалор строго смотрел на наглого этерна. Если бы он так смотрел на Натару, она на самом деле упала бы в обморок. — Их никто никуда не тащил. Более того, они по собственной воле пошли за мной. — Хватит изворачиваться, Наратзул! — вмешался Джорек. — Мальчики все рассказали уже. Ты понимаешь, что побил будущих хранителей? Но зачем? Что они сделали тебе? — Вы правда хотите знать? — Да, будь добр, расскажи. — Эти будущие хранители называли командующего старым вонючим козлом и еще несколькими словами, которые мне запрещено произносить. Я решил отстоять честь командующего, тем более что за полчаса до этого они рассыпались перед ним в любезностях. Терпеть не могу лицемеров — я так и сказал им. После этого они решили меня преследовать и напали за городскими стенами. Я им ответил. Всё. Повисло молчание. Педагогическая логика требовала осадить мальчишку. Здравый смысл был резко против. Натара тихо сходила с ума от происходящего. — Мою честь не нужно защищать, — прекрасное лицо Теалора выражало аналогичное самодовольство. — Больше не вступай в подобные драки, прошу тебя. Но за попытку спасибо. — Хорошо. — Да, познакомься, это Натара Даль’Верам, хранитель Второго Сигила. Мой старый друг. «Друг, прекрасно, просто чудесно». Мальчик снова смотрел на нее с превосходством, ясно читающимся в голубых глазах. Натара только сейчас заметила в нем знакомые черты лица, те же светлые волосы, да и характер мальчишки был красноречивее внешности. Грустное чувство наконец сформировалось и легло камнем на ее плечи. — Натара, познакомься. Это Наратзул, мой сын. Она не знала, что сказать. Слова не шли, и она просто кивнула. — Будь осторожен по дороге домой, — обратился Теалор к мальчику. — Всегда. Он ушел, и Натаре тоже захотелось уйти. Чувство собственной ненужности полностью поглотило ее, внутри было пусто. Кто она? Кто эта этерна, с которой он… Натара всегда презирала этерна. Их внешность, их образ жизни, способность к магии — все это было для нее крайне омерзительно, и она не понимала, как он мог… Просто не понимала… — Этот мальчик… Правда твой сын? — За несколько миль видно, — встрял Джорек, — что это Арантеаль. — Да, — просто ответил Теалор. После ухода мальчика в его глазах еще светилась нежность. — Сколько ему? — Восемь. «Твою мать, — подумала Натара, — чуть больше года после…». — Слишком сообразительный для своего возраста. — Это лучший человек, которого я знаю. С ним трудно поладить, но если удастся, то не пожалеешь. — Да, характер у него скверный. Ему не помешало бы поучиться вежливости. — По правде говоря, мы редко видимся, — в голосе Теалора послышались странные печальные нотки, каких Натара еще не знала. — Сейчас тот редкий период, когда я нахожусь в Эрофине, но в основном… В основном, я вечно где-то еще. — И скоро опять уедем, — напомнил Джорек. — Надо разгромить Остиан! — Громить мы ничего не будем. Освободим юг долины Фальтринд, затем — Велленфельс. — Ну так не интересно! — Это приказ Грандмастера. Он координирует наши действия. — На мой взгляд, лучше ударить южную змею в самое сердце! — не унимался Джорек. — Сколько еще будут продолжаться эти войны? А так, избавившись от остианских храмовников, избавимся от кучи проблем. — Ты забываешь тот факт, что при защите Остиана храм посылает в авангард простых крестьян, фермеров, матросов. А в набегах на наши земли участвуют сами храмовники. Поэтому Грандмастер, да и я тоже, считаем полной глупостью штурмовать Остиан и зря лить кровь граждан Нерима. Лучше отражать нападения. — Но ведь набеги все равно продолжатся, — предположила Натара. — По-хорошему, нужно что-то придумать и отобрать у храмовников власть. Что если прибегнуть к авторитету Эродана? — Спасибо, сестра, как мы без тебя не додумались? — сказал Джорек. — Это невозможно. Эродан потому и отошел от этого, что не хочет участвовать в убийстве людей, которые — якобы! — поклоняются ему. Поэтому оставил всю грязную работу нашему наместнику. Поэтому Перевальные войны длятся много лет и, мне кажется, продлятся еще долго. С таким подходом. — Ох, будь моя воля, я не трогал бы их. И без Остиана полно проблем. Пусть режут друг друга сколько захотят и поклоняются кому угодно. Все равно это не имеет смысла, — Теалор устало потер глаза и взял в руки очередной рапорт. Он стал намного более циничным, чем был. Что ж, люди меняются и творят такое, что нам и не снилось. — Здесь, в Нериме, мало людей, которым я могу доверять, поэтому мне нужна ты. Я вверю тебе подразделение хранителей, Натара. Ты поведешь их на юг через Ледур. Пока план такой, потом я обрисую его тебе поподробней. У тебя три дня на подготовку, затем выдвигайся. — У меня нет боевого опыта, ты же знаешь. Теалор и Джорек одновременно ехидно хихикнули. — Сестра, боевой опыт — такая штука, которая в наших условиях приобретается мгновенно и помимо твоего желания. Если выживешь.***
Битва окончилась вполне удачно по меркам Ордена. Потерь не было. Враг трусливо бежал из Велленфельса и, звеня стальной чешуей, заполз обратно в свои остианские храмуги. Натара была легко ранена: в пылу битвы она не заметила этого, но кровавый разрыв меж сегментами доспеха намекал на то, что кому-то все же удалось ее достать. Она мрачно расстегивала наручь, стараясь не морщиться от расходящейся по всему телу боли и игнорируя испачкавшую, казалось, все вокруг липкую кровь. Это было недостойно — попасть вот так под чужой меч. Орденский маг-целитель устало наблюдал за ее движениями, и должно быть, делал выводы. — Ты сражалась как горная львица. Это хорошо, но в следующий раз береги себя, ладно? На лице Теалора была усталая улыбка. Он уже снял свои доспехи и принялся разбирать какие-то бумаги на столе. Натаре казалось, что рапорты и поручения множились каждую минуту. Яростное шипение донеслось откуда-то издалека. Маг наложил заклинание, и Натара дернулась больше от неожиданности, чем от боли. Лишенная магической искры, она так реагировала всегда: исцеляющая магия была неприятна ей, как прикосновение к серой плоти мертвеца. Теалор поднял на нее глаза. — Утром выдвигаемся в Эрофин. Потом меня ждут в Инодане. Черт. Только этого не хватало. Слово «Инодан» почти вызывало рвоту. Лишь бы не знал об этом Орден. — Как скажешь, командир. Он вновь погрузился в чтение. Сегодняшняя битва была для Натары первым большим сражением; для Теалора же — одной из многих, послезавтра он уже забудет о ее ходе. Натара видела его на поле битвы: сильный, решительный, четко отдающий приказы, абсолютно владеющий ситуацией — он шел на врагов в первых рядах, ведя за собой воинов и ни на секунду не отвлекаясь от своей задачи. Натара же, вонзив меч в мягкий живот первого врага, ощутила потерю равновесия. Ее нога скользнула по крови, когда она тянула меч на себя, вытаскивая его из еще живого мальчонки-южанина. Он смотрел на нее бездонными глазами, выражающими непонимание; в них плескалось море вероятностей — храмовник явно был магом. Он упал. Натара двинулась дальше. Удар за ударом — она косила их, как траву, не останавливаясь, дыша в такт своим движениям, используя всю свою ярость, подавляя всем своим весом. Это злые люди, это враги Ордена, бездушные палачи! Ее первый, тот мальчонка, должно быть, умер в мучениях и не сразу. — Все готово, командующий — маг не разговаривал с Натарой, она была совершенно не важна для него. — Хорошо. Пожалуйста, займитесь остальными. — Слушаюсь. Маг слега поклонился и покинул палатку. — Что-то планируется в Кире, — задумчиво сказал Теалор, глядя на тонкую бумагу, исчерченную изящной росписью. Иноданское письмо? — Значит, это надолго. Он смотрел сквозь Натару, погруженный в свои размышления. Кира — это проклятая пустыня. Что там можно делать вообще? — Мое присутствие будет необходимо? — Ты… Да, конечно. Я без тебя не… Стой, или ты говоришь про Киру? Нет, я думаю, нет. Я узнаю точнее после совета в Инодане, но скорее всего… Он осекся. Что-то обеспокоило его сильнее, чем перспектива любых сражений. — Это значит, — продолжил он, — придется покинуть Эрофин на несколько месяцев… Может, даже на год… Может, больше… — И что? — Натара смутно понимала причину его беспокойства, но хотела разрядить обстановку. — Думаешь, Эродан не справится с королевством? — О нет, я верю в него, — тень улыбки, которую так любила Натара, пробежала по лицу Теалора, — он справится как-нибудь. Просто… Понимаешь, не хочу надолго… Ну, оставлять его. Мысль о мальчике-этерна больно кольнула Натару в самое сердце. — Ничего с ним не будет, Теалор. Он не один. — Да я знаю. Но, как бы тебе объяснить… Случилось кое-что, понимаешь? Кое-что изменило меня, мой взгляд на некоторые события. Я… Пересмотрел приоритеты, в каком-то смысле. Есть вещи сильней, чем все это. «Влечение к этерна, например», — с грустью подумала Натара. Теалор продолжал, хоть и было заметно, что это моральное обнажение дается ему нелегко. — Я расскажу тебе кое-что. Однажды я получил задание непосредственно от Тира, — Натара внутренне содрогнулась, потому что он почти ничего не рассказывал о своих иноданских делах, — это длится уже много лет, знаешь ли. Светорожденные… Разыскивают одну вещь и, так сказать, некоторого человека. Я… Хах, представляешь, я практически стал чертовым археологом, потому что большую часть времени проводил в грязных развалинах в поисках этой вещи! Но мне не на что было жаловаться — другие, ну, те, что искали человека… Словом, у них миссия намного сложней. И она… Связана с кровью. Теалор налил себе в кружку воды и предложил Натаре. Та покачала головой. — В тот раз, — продолжил он, спустя минуту, — я должен был отправиться в руины Арктвенда, а точнее, в Штормвенд. Со мной был мальчик-маг — он неудачно упал при окончании телепортации и ударился о камень. Я перевязал его, развел костер, оставил мальчику кое-какие припасы и пошел в подземелья один. Это была, как мне кажется, старая канализация Штормвенда. Более отвратительное место еще поискать! Глубинные твари, старая магия, всюду грязь и вонь. А кроме того, проклятый лабиринт. — Что за вещь могла понадобиться Светорожденным в таком месте? — Ну что поделать. Им это место, как и другие, указывала Элиас. Я не в том положении, чтобы спорить, — мягко ушел от прямого ответа, как обычно. — Короче говоря, я несколько часов бродил там в темноте со своим путеводным камнем, отмахиваясь от тварей когда мечом, когда подручными средствами. В конце концов я вышел в какой-то… даже не знаю, коллектор, и путеводный камень указал на это место. Это была комната под высокими сводами, темная, сырая, со стражем-элементалем и не содержащая в себе искомой вещи. Я убил элементаля, побродил по коллектору с полчаса и решил уходить ни с чем. — Захватывающе. — Это еще не все, Натара. Я был глуп и неправильным способом убил проклятого элементаля. Просто разрушил его, не применяя заклинаний. — Дай угадаю, элементаль возродился и наподдал тебе пониже спины? — Смейся, ага. Он взорвался. Через полчаса взорвался! Можешь представить себе такое? — Н-да. Это был очень неправильный элементаль. — Очень даже правильный. Помнишь, старик Каэрзан учил нас распознавать магические аномалии? Вот это как раз и была она. В этом месте исказилось пространство, время, магические потоки — казалось, чушь собачья, но мальчик-маг предположил потом, что виной всему некий магический предмет, который лежал когда-то в этой комнате. Короче, элементаль рванул, взрыв разрушил свод, меня прибило камнями. Теалор замолк. Тьма вокруг и снаружи сгущалась — ночь вступила в свои права. Было подозрительно тихо. Натара начинала догадываться. — Что было потом, — тихо продолжил он, — я плохо помню. Помню боль в голове, в шее, в спине. Помню, не мог пошевелиться. Помню, рядом лежал старый труп в доспехах, насколько я мог судить тогда, женщины. Ее трухлявые кости были совсем рядом, я чувствовал их запах, и будто даже вкус. Знаешь, только одна мысль звучала в моем мозгу: я не справился с задачей. Черт, Натара. Я не справился с задачей — это все, что меня беспокоило в первый момент! Сдохший под обрушившимся сводом серафим — вот так я и запомнился бы в Ордене. Грандмастер Лореас постыдился бы прийти на похороны такого неудачника, и меня отправляли бы в последний путь унылые проповеди магистра Бенно. Может, Тайрас выпил бы за меня пару кружек, да Йаэла еще посмеялась бы над моей глупостью. Если бы мое тело вообще нашли в Штормвенде. — Не говори так, Теалор. Грандмастер… Твой отец не поступил бы так. — Я его знаю чуть лучше, чем ты, Натара. Мысль об Ордене привела меня к мальчику-магу — хорошо, что он не пошел вместе со мной. Мысль о мальчике… Вернула меня к мысли о сыне. И вот тогда мне наконец-то стало страшно. Впервые в жизни я испугался, запаниковал. — Почему? — Разве ты не понимаешь? Я испугался, что больше не увижу его. Я… Я должен быть с ним, хоть опосредованно, но где-то рядом. Я… Обещал его матери. Натара напряглась всем телом. Сердце ее билось так сильно, что, казалось, его стук слышат даже на улице. Где-то звякнуло железо. — К тому же, — Теалор не смотрел на нее, — я ответственен за его жизнь и будущее, за его… А, пусть идут к черту другие причины! Единственное, что имеет значение: я люблю его. Я сам не знал этого. Я это понял там, в Штормвенде, за секунду до потери сознания. Сердце Натары разогналось до немыслимой скорости. Ей вдруг стало страшно от мысли, что сейчас выражает ее лицо. — Мне было очень больно. — Теалор медленно подошел к Натаре и сел рядом с ней. — Невыносимо больно. Когда мальчик-маг приводил меня в чувство. Когда накладывал исцеляющие заклинания. Он подбадривал меня, уверял, что мы выберемся отсюда, что благополучно вернемся в Инодан. Он был не обязан идти за мной будучи раненым, но пошел. Я очень благодарен ему за это. Только знаешь, Натара, еще больнее было осознавать… осознавать себя последней дрянью. Что ты так на меня смотришь? У меня есть ребенок, и это лишает меня всего на свете, но одновременно дарует мне всё. Я так хотел бы… Всё прекратить. Я забрал бы их и исчез бы хоть на краю Вина. — Их? — Сына и Марьям. Женщину, которая приглядывает за ним. Он привязан к ней, знаешь ли, куда сильнее, чем ко мне. Я забрал бы их куда угодно, я защитил бы их. От богов, от этого темного мира, от Ордена. — Смешно это слышать, Теалор. — Орден покидают лишь со смертью. Я знаю, можешь не напоминать. Но смерть уже не пугает меня. — Тебе не дали бы это сделать. Теалор помедлил. — Мы с мальчиком-магом успешно вышли оттуда, он создал портал, мы вернулись в Инодан. Всю дорогу до Зала совета я был полон решимости сказать Тиру, что я больше не хочу бегать по всему Вину за вонючими артефактами, что мне вообще наплевать на них — я хочу остаться в Эрофине, с сыном. — Слишком дерзко, даже для тебя. — Ты так думаешь? А вот Тир выслушал меня. — Ты чертов самоубийца! Неужели ты правда высказал все это Тиру?! — А что здесь такого? Конечно, высказал. Тир подумал и сказал, что и правда «использует меня не по назначению». Да. Я сглупил. Надо было сначала посоветоваться с Ирландой, подготовить почву. Вместо этого я, как обычно, пошел на таран. Надеялся на мудрость и сочувствие Тира. И вот пожалуйста. Только взгляни, как получилось. Теперь я не гоняюсь за артефактами. Теперь у меня обязанностей столько, что… время тает передо мной. Пламя свечей дрогнуло. Что-то проползло снаружи, звеня чешуей. Боги не жестоки. Боги не наказывают. Они всемилостивы и мудры. Хранитель никогда в жизни не усомнится в этом. — Боги милостивы, Теалор. Все к лучшему. — Милостивы. Да, Натара, это так. Милостивы только к самим себе. Я бы сказал еще, что и друг ко другу, но это уже будет ложью. — Что ты говоришь такое?! — Я видел их милость. Я очень много лет служу им, контактирую с ними каждый день. Ты действительно считаешь, что я не понимаю, о чем говорю? — Я… Нет, ты понимаешь, но… Это кощунственно. Да и если они услышат, у тебя будут проблемы. Свет гас. Звон становился громче. Теалор горестно рассмеялся. — Они не слышат нас, Натара. Не слышат твоих молитв. — Что?! — Не потому, что не хотят, а потому, что не могут. Они не могут слышать тех, кто далеко от них. Прямо как ты и я. С помощью магии, с помощью видений Элиас они еще пытаются контролировать ситуацию, но… Прости, если ранил твои религиозные чувства… Они не могут и половины того, что о них говорят. Это шло против всякой логики. Обрыв связей. Идиосинкразия. Ржавый остов разбившихся надежд. «Ирланда… Услышь молитву мою…». Девочка стоит на коленях перед статуей, высеченной не из божественной благодати, а из обычного мирского мрамора. У статуи лицо этой девочки. — Но ведь я знаю… Теалор, я знаю, что они слышат нас! Сколько раз я молилась Ирланде, сколько раз она помогала мне… Она… Всегда была рядом, слушала меня… Словно сестра… — Ты молишься Ирланде? — горькая ирония Теалора вдруг сменилась удивлением. — В самом деле? — С детства. — И ты думаешь, это она… Исполняет твои просьбы? — Конечно! Он отвел взгляд. Что-то страшное промелькнуло в полутенях палатки, холод сковал всю землю кругом — если выйти и осмотреться вокруг, можно было бы увидеть пустоту глазниц изуродованных трупов, лужи крови, лежащие повсюду фрагменты тел: холод ледяными лезвиями быстро и жестоко зарезал всех жителей Велленфельса, всех воинов Ордена, всех пленных. Море замерзло до самого дна и до горизонта, континенты ушли под воду, мир остановил свое вращение, скованный черным льдом. Оголодавшая тень смотрела на последних оставшихся в живых, Натару и Теалора, с ненавистью облизываясь и намереваясь покончить с ними. — Она не сестра тебе. — Мне лучше знать, что… — Она не сестра тебе, Натара. Следующий год Натара провела, исполняя обязанности ушедшего в Киру Теалора, и не было им конца. Она перепутала ночь и день, она мало ела, мало спала, говорила четко и по делу — железное чувство ответственности не давало послать все к чертям. Она не хотела этой сомнительной чести — взвалить на себя целый горный хребет проблем! — но Теалор, прошедший через стадии уговоров, лести, убеждения и нарвавшийся на решительный отказ, просто приказал ей это. — Эродан — король Нерима, помни, Натара. Если совершишь ошибку, ответственность будет нести он, — заверял ее Теалор. Ага, как же. За этот год Эродан не проявил себя ни письмом, на распоряжением, ни личным появлением. Никак, словно его не существовало совсем. Натара смутно предполагала, что покровителю Нерима просто насрать. После этой мысли, конечно, ей стоило ужасно каяться, но слова Теалора о том, что боги их не слышат, привели ее к простому выводу: ей — аналогично. Важно было лишь не облажаться перед Теалором. Вначале ее мозг вскипал. Южане делают новые вылазки все севернее в долину Фальтринд. Треомар почти открыто посылает в неприличное место весь Нерим, со дня на день обещая объявить независимость. Купцы устроили забастовку в связи с увеличением пошлин. Пираты захватили торговое судно, шедшее из Киле; килийские дипломаты грозят прекращением всех связей. Новые объединения диких магов по всему Нериму множатся, нападают на людей, а затем массово превращаются в оорбайя. Эпидемия киранийской глазной чумы в иноземном квартале Эрофина. Разбойники похищают бродячих артистов. Кукуруза не уродилась. Некий торговец Даль’Верам рассказал всем, что его дочь королева, за что получил в глаз от коллег. Благо, орденские дела взял на себя Джорек. Одно лишь было непонятно: как все это делал Теалор? Она поняла принцип через пару месяцев: ставь подчиненным четкие цели и сроки, не рассчитывай на чужую сообразительность, никогда не признавай пределы своей власти — чуть почуют, что ты сомневаешься, сожрут в ту же минуту. На кукурузу посылаем орденского мага. К килийцам идем сами. Запугиваем Треомар прекращением поставок сырья. Подразделение Ордена легко раскидывает магов. Бродячие артисты и есть разбойники. Алхимики должны до завтра придумать лекарство; я сказала, до завтра! Снижаем пошлины, затем повышаем по чуть-чуть в течение полугода. Посылаем тяжелые отряды на границу с Южным королевством. Передаем Даль’Вераму мешочек золотых и пламенный привет. Разнообразные рожи просителей со временем перестали докучать — нечего было ловить у суровой наместницы. «Арантеаль был добрее». Да, дорогие, идите нахрен. «Арантеаль» значит «великая воля». А «Даль’Верам» — «краткое терпение». — Пожалуйста, пиши мне в Аль-Рашим. Особенно если что-нибудь случится, — говорил Теалор перед тем, как войти в портал. — И вот еще что… Если я умру там… — Даже не думай. — Пообещай, что в этом случае позаботишься о Наратзуле. — Он меня ненавидит. — Это неправда. Пообещай мне. — Ох… Ну хорошо. — Бывай у него периодически и пиши мне о нем в каждом письме, ладно? А вот это было сложнее внутренней и внешней политик Нерима вместе взятых. Вредный мальчишка вскоре после их первой встречи начал обучение в Ордене, поэтому Натара от души надеялась спихнуть эту проблему на Джорека. Однако Джорек был по горло в болоте внутренних орденских дел, вечных распрей солдат и городской стражи и отказывался брать на себя что-то еще. — Давай сама, Тара. Теалор поручил это тебе. — Ты знаешь мальчишку дольше. — Я ему однажды дал подзатыльник. — Боишься, что он помнит? — Да я… Просто не хочу, и все. Ругая Джорека, Натара послала в Аль-Рашим первый рапорт без упоминания о Наратзуле. Когда пришло время второго рапорта, выбора не оставалось. Тем более, что она не видела мальчишку уже целую вечность. Дом, где они жили, был за городскими стенами, почти на самом берегу Эродиса. Приближался вечер. Натара постучала в дверь. Ей открыла маленькая миловидная женщина — и почему Теалора окружают столько этерна, черт побери — и дружелюбно спросила о цели визита. — Я Натара Даль’Верам. Я здесь… по поручению Теалора Арантеаля. — С ним что-то случилось? — испугалась Марьям. — Нет. Я надеюсь. Надеюсь, что с ним все хорошо… Я так думаю. Большие зеленые глаза женщины с волнением сверлили Натару немым вопросом. — Конечно, с ним все хорошо, — выдохнула наместница. — Он просил написать ему в рапорте, как поживает его сын… — А, вот в чем дело! С ним все замечательно. Заходите же, милая Натара, мы как раз собирались ужинать. — Нет-нет, я всего лишь… — Заходите, мы всегда рады гостям. Переборов себя, Натара повиновалась. В доме было светло и уютно, пахло полевыми травами и медом. В котелке что-то ароматно варилось, и Натара подумала, что уже очень давно не ела нормальной еды. Марьям деловито накрывала на стол; на столе наместница заметила небольшую вазу с букетом белых цветов, от которых исходило тревожное ощущение магии. «А женщина не так проста, как хочет показаться». — А где он, кстати? — спросила Натара. — Наверху. Наверное. — Наверное? Я думала, вы должны приглядывать за ним. — Он уже достаточно взрослый, чтобы не свалиться в колодец, — усмехнулась этерна. — Но еще не достаточно, чтобы нести ответственность. Поэтому ему нужна я. — А ему не помешало бы… — Что именно? Мальчишка спускался по лестнице, жуя яблоко и уткнувшись в книжку. — Ответственность, — сказала Натара. — Тебе не помешала бы ответственность. — Зачем? Я еще ребенок. И пока что не хранитель. «Вот только не прикидывайся ребенком». — Наратзул, это Натара. Она пришла по просьбе Теалора… — Я знаю эту женщину Второго Сигила, — он сел за стол и уставился на закипающую Натару. — А еще я знаю, что отец на Кире, а она исполняет обязанности наместника. — Ну надо же, — Марьям поставила перед Натарой тарелку с ароматным супом. — Это большая честь для нас. — Еще бы. К нам редко заходят наместники. — Возблагодарим богов за трапезу, — Марьям сложила руки в молитвенном жесте. — Натара, расслабьтесь, чувствуйте себя как дома. Мы очень рады вам. Натара ощущала себя лишней. — Спасибо, — с трудом сказала она. Некоторое время висела благодатная тишина. Однако Марьям явно не любила помалкивать. — Хороший день сегодня. Никто не поддержал эту тему. У Натары день был так себе, а Наратзул предпочел книжку светским беседам. — Ну хоть за столом можно не читать? Кроме того, у нас гости. — Хорошо, прости. Он закрыл книгу и вновь уставился на Натару. Наместница подумала в тот момент, что лучше бы Марьям не одергивала его. — Скажите, а торговец тканями Бриан Даль’Верам — не ваш родственник? — спросила Марьям. — Я часто покупаю у него сукно. В последнее время, он всем твердит, что его дочь королева, а его за это бьют, мол, наш король Эродан. Очень жаль старика. — Это отец нашей наместницы, — опередил Натару Наратзул. — Ведь у нее его фамилия, не так ли? — Да, он мой отец. — О, это замечательно! — Конечно, хотела бы она, чтобы у нее была другая фамилия, — чертовы огоньки пробежали в хитрых голубых глазах мальчишки, — ну хоть бы и Арантеаль. — Это почему еще? — наивно спросила Марьям. Натара встала из-за стола. Поблагодарила за ужин и гостеприимство. Затем направилась к выходу. Это простое действие стоило ей всего имеющегося у нее запаса выдержки. — Натара, неужели он обидел вас? Прошу, не стоит, он не хотел! Наместница мысленно досчитала до пяти. — Хотел, — произнесла она. — Я не хотел плохого. Не думал, что вас это заденет, мадам. В голосе ни капли сожаления. Натара медленно обернулась. Марьям была испугана и бледна. Мальчишка вовсе не улыбался самодовольно, а скорее тоже был обеспокоен. Слегка. — Он очень добрый мальчик, правда. Иногда его, конечно, заносит… — Иногда заносит, — повторил он, кивая. -… но он не желает вам зла. И тем более не хотел вас обидеть. — Совсем не хотел. Натара помолчала несколько секунд, потом приняла решение. — Я прощаю тебя, — сказала она и вышла за дверь. На следующий день Натара писала Теалору письмо, в котором упоминала о его сыне. Пара кратких выстраданных фраз. Он почувствует это. Он поймет. Сегодня ей снился сон, что она вышла замуж за Теалора и ей пришлось усыновить мелкого гаденыша. Он смеялся над ней каждую минуту ее жизни, а потом вырос и его шутки стали еще хуже. Добрый мальчик. Надо быть как минимум наивной милашкой Марьям, чтобы он не уничтожил твою психику. Дверь кабинета нерешительно приоткрылась. Еще секунду Натара колебалась, не метнуть ли ей кинжал, но не стала. — Простите меня, Натара. Это было глупо. Я обещаю, что больше никогда не буду шутить над вами. — Неужели. С чего вдруг такие перемены? Получил от матери по шее? — Я не могу называть Марьям матерью, мне запрещено. Нет. Я здесь по своей воле. И я правда раскаиваюсь. Вы наместница, у вас и без меня хватает… — Ты знаешь, кто твоя настоящая мать? — рассеянно спросила Натара, глядя на серый ливень за окном. — Нет. — И тебе никогда не было интересно? — Почему же, мне интересно и сейчас. Только мне никто не скажет. Я знаю одно: это не Марьям. Вероятно, моя мать умерла и отец скрывает ее личность, потому что она была низкого происхождения. — Я тоже низкого происхождения. — Это на самом деле не играет никакой роли, наместница. — Я плохой человек. — Если бы вы были плохой, отец не доверился бы вам. — Я никого не люблю. Он горько усмехнулся. — Я тоже. Из Киры Теалор вернулся другим человеком. Натара и Джорек пытались расспрашивать его об этом, но прямого ответа так и не получили. Что-то сломалось в нем. Натара это чувствовала лучше всех и первое время пыталась помочь, но Теалор отказывался от любой помощи. Натара знала только то, что задание в Кире было не из легких: Теалор пробыл там полгода, затем отправился в Инодан, затем на четыре месяца в Эндерал, к Грандмастеру. В конце, опустошенный, он вернулся в Эрофин, заперся в своей комнате и не выходил два дня. Через несколько лет он рассказал ей, что случилось на Кире. Еще через несколько — подробности. Все катилось к чертям. В Инодане Теалор проводил намного больше времени, чем в Нериме, поэтому многие «временные» обязанности Натары намертво прилипли к ней. Чтобы было сподручнее управлять закованными в броню серыми упрямцами, Грандмастер Лореас по просьбе сына даровал Натаре звание паладина. Вместе с преимуществами оно накладывало на хранительницу и новые обязанности: хоть ее по-прежнему не допускали в Инодан, Натара выполняла множество специфических поручений, начиная от вмешательства в политические склоки и заканчивая поиском необходимых богам людей — в основном, детей. Ее неприрученная пока совесть иногда дергала Натару за рукав с немым вопросом, зачем Светорожденным эти дети, но Натара предпочитала не вникать в это, стараясь оставаться безупречной в глазах своих господ. Ей разрешили пользоваться орденскими порталами и она в кратчайшие сроки могла выполнять задания на любом континенте. Это был период, когда она максимально отдалилась от Теалора. На протяжении многих лет их разделяли моря, войны, безумцы, непреодолимые обстоятельства, чувство долга, и стоило одному вернуться в Эрофин, как другой тут же покидал его. Джорек давно исчез из поля зрения Натары, и она однажды встретила его в Арке — он был спокоен и счастлив на службе в Эндерале. «Ну хоть один из нас умрет от старости», — думала она. Это был период, когда Теалор максимально отдалился от сына. Натара предполагала, что взрослеющий мальчик-этерна явно обременен магической силой, что означало огромное количество трудностей в обучении, да и в повседневной жизни. Он стал исключением из всех правил, приобщившись к Ордену будучи этерна — Нерим не понимал этого, Нерим взращивал рабов и ломал судьбы, Нерим явно пытался ломать и мальчишку. Натара не знала, мог ли Наратзул противостоять всему этому, помогал ли ему кто-нибудь, но было очевидно: ему нужен отец. Просто необходим. Возвращаясь в Эрофин, Натара иногда встречала его и пыталась заговорить, но что-то вечно не давало ей сблизиться с ним: не то обоюдное упрямство, не то отсутствие времени. Он все больше был похож на отца, Натара не могла не заметить этого; он был бы так же красив, как Теалор, если б не этернийские черты, но что-то было в его глазах, что-то совсем не то, незнакомое, отчужденное море вероятностей — однако разве она что-нибудь понимала в этом? Ни в магии, ни в детях, ни в чужих чувствах. Натара не могла бы ему помочь, даже если бы и хотела — и бросала эту подачку своей совести; совесть затихала, до поры сидя на цепи смирно. Однажды все стало совсем плохо. Натара узнала, что в их с Теалором отсутствие несколько месяцев назад Марьям умерла. Что именно произошло, она не понимала, расспросы орденских давали смутные ответы, один бредовее другого, да и откуда эти люди могли знать, в конце концов. Они отворачивались и не смотрели ей в глаза при вопросе о Наратзуле. «Он стал паладином», — это был единственный более-менее достоверный факт о нем. Натаре очень хотелось поговорить с ним, узнать, что случилось и как он, но омерзительное чувство слабости и страха перед чужой скорбью остановило ее. Он пошлет ее куда подальше, ведь она ему никто. А если и не пошлет, то что говорить и что делать в таких случаях? «Как-нибудь справится», — зазвенело нечто темное и злое, выпозшее из глубин души Натары. «Так ему и надо, — шипело оно, — пусть ответит за все: за свою дерзость, за свое происхождение, за то, что получил на блюдечке звание, за которое я проливала пот и кровь». Совесть бесновалась, хранительница из последних сил удерживала ее. Она не пошла к нему тогда. Не предложила помощь. Теалора тоже не было рядом. Еще через несколько лет, когда все случилось, Натара возненавидела себя за эту ошибку. Бриан Даль’Верам умер в один день с Грандмастером Лореасом. Грандмастера в одночасье сменил Даль’Капос, о котором орденские отзывались не лучшим образом, и который занимал эту должность в общем счете не более двух лет. Теалора не было в Нериме. Восшедший в Инодан паладин Наратзул Арантеаль также был неизвестно где. Старина Джорек давно не писал ей писем. В первый раз в жизни Натара пила в одиночестве какой-то алкоголь и рыдала. По какой именно причине, сложно было сказать. — Ирланда… Не знаю, слышишь ли ты меня? Наверное, нет. Знаешь, я давно хотела тебе это сказать… Я совсем окаменела. Мое сердце — лед. Я сама высечена из мрамора. Я… Ужасный человек… Сестра… Я ужасный человек! Я никому никогда не смогла быть нужной, никому никогда так и не смогла помочь. Интересно, я так и умру? Не узнав счастья, покоя, любви, чувства выполненного долга… Ирланда… Сколько мне еще так жить?.. Ты хотела смерти, Сестра? Ты просила о ней? О нет, конечно же нет. Ты хочешь покоя. Но разве не о такой жизни ты просила у меня в детстве? А что если я снова сделаю тебя девчонкой, которая моет тарелки и стирает грязные простыни, а? Сияющий паладин станет лягушкой, как в старой сказке. Силы зла разрушат белый город. Ты этого хочешь? Я могу сделать это для тебя, Сестра. Только попроси. Попроси! Да проси ты давай, маленькая дрянь! Проси, Натара! Умоляй меня на коленях, а я буду смеяться тебе в лицо, как всегда, при мысли о тебе. Я не слышу. Где твои молитвы, Сестра? Орденский маг-целитель зачем-то обеззараживал свои инструменты в вонючем синем растворе. Они позвякивали и шипели. Теалор задумчиво смотрел на мертвое тело под простыней посередине комнаты. Натара плакала, не стесняясь ни Теалора, ни мага, ни кого бы то ни было. Все было кончено. Битва при Треомаре проиграна. — Грандмастер Арантеаль, я не совсем понимаю, зачем это нужно, — произнес маг. — Такова просьба Тира. Он хочет, чтобы… Чтобы тело было в надлежащем состоянии перед погребением. — Слушаюсь, Грандмастер. Маг достал инструменты из раствора и принялся пришивать отрезанную голову Эродана к телу. Натара не могла это выдержать. Она вышла из этой комнаты на свежий воздух. В Эрофине была зима. Мрачное серое небо нависало над городом, на улицах было малолюдно, колокол собора гремел, отсчитывая удары полудня. Теалор тоже вышел вместе с ней. — Теперь Светорожденные не оставят тебя на должности Грандмастера. Они вообще тебя больше не оставят. — Они нуждаются во мне. Не думаю. — Они знают, что это сделал твой сын! — Ну и что. Мой сын — не я. — Но если они не найдут его, то возьмутся за тебя. — Это скорее он найдет их. Легкие снежинки закружились в воздухе. Стало заметно холодней. — Они убьют его, Теалор. Он не сможет противостоять Семерым… То есть шестерым. Разве ты не понимаешь… — Не убьют. Он сильнейший маг Вина. Да и Ирланда не даст им сделать это. Каменное сердце Натары дрогнуло. — Подожди, причем здесь Ирланда? Серая грусть его глаз. Серое небо. Колокол затих. Жизнь вот-вот станет проще и сложнее одновременно. — Ирланда — его мать, Натара.***
Второе письмо было почти дописано. Времени оставалось мало, но Натара никак не могла решиться. Войско, которое Наратзул собрал в Треомаре вот-вот будет у эрофинских стен. Солдаты, стражники и хранители вовсю готовились к обороне. Ночь обещала быть не из легких. Тручесса понимала, что в Арк она, скорее всего, вернется одна. Она задавала Теалору этот вопрос — он ответил, что боги приказали ему оборонять Эрофин. — Но потом ты вернёшься? — спрашивала его Натара. — Конечно. Его голос, его вид, его отрешенный взгляд говорили об обратном. — Ты что, собрался умереть здесь? — Видишь ли, Натара. Армия Наратзула не очень большая в том смысле, что долго штурмовать город у них не получится. — И что? — Сразу видно, ты не тактик. Зато он, судя по Треомару, отлично понимает в таких вещах. — Объясни глупому не-тактику, пожалуйста. — Чтобы победить, нужно будет уничтожить командующего. Я бы так и поступил на его месте… Он сам придет за мной. И убьет. И будет прав, как в тактическом смысле, так и в… моральном. — Нет! — Да. Пришел момент, когда надо признать, что я худший отец в мире. Я все это заслужил: одиночество, бессмысленность, боль. Я закрываю глаза и надеюсь, что открыв их, я окажусь снова под обрушившимся сводом в Штормвенде и медленно умру от ран. Но этого не происходит. О как бы я хотел совершить нечто такое, что перечеркнуло бы все мои ошибки! Я искупил бы их, пусть даже и смертью. Но я не заслужил благородную смерть. Не заслужил такого сына, как Наратзул. Не заслужил твою верность, Натара. «Нам не так уж долго осталось быть здесь вместе». Он отложил перо в сторону. — А в эту должность ты вступаешь через неделю. Так не будет лишних проблем, поскольку ты лишь исполняешь обязанности, да и не хватит времени Ордену, чтобы возразить тебе. Письмо дописано и запечатано. Натара пристегивает к поясу тяжелый меч Грандмастера. Теалор снимает со своей руки перстень с печатью и надевает ей. — Идем, я провожу тебя до портала. Перед порталом она смотрит на него в последний раз. До чего же он все-таки прекрасен. — Неужели это и вправду конец? — Я не могу ничего обещать, Натара. — Вечно одно и то же. — Что есть, то есть. — Я люблю тебя. — Вот это новость. — Я все равно люблю тебя. — Ох, Натара… — Я всегда буду любить тебя. Сдерживая слезы из последних сил, она шагнула в портал.