Дома поговорим!

В преддверии выступления разгорелась ссора между двумя молодыми артистами. Проявления каких-либо недоразумений между Даном и Тиной могли неплохо заинтересовать общественность в не самых лестных статьях. Голоса были едва слышны, однако тон разговора был резким и прерывистым. Прийти к решению проблемы не получилось. Гордость Дана поражала девушку, она не могла понять его мотивов. — Тина, пойми ты меня, встань на моё место! Я не могу подать тебе руку только из-за того, что переодеваюсь на свой номер, а не потому, что просто не хочу. И ты это прекрасно знаешь… — раздражённо говорил Балан, тяжело вздыхая. — Если бы ты хотел, то смог бы! — словно ребёнок произнесла капризная девушка. — Так, давай ты сейчас перестанешь язвить мне. Окей? — закатил глаза мужчина. — У меня между песнями один промежуток. И этот промежуток — ты. В этот промежуток нужно успеть переодеться! Мне голым на сцену выходить? — Выходи! Мне плевать! — громко выпалила Кароль. — Плевать? Тогда мне тоже плевать на тебя… Пусть тебе ручки и ножки подаёт кто-нибудь другой. Певец считал, что причина их ссоры ужасно глупа и бессмысленна. Неделя выдалась для обоих тяжёлой, в день у них было по два концерта. Всю неделю они работали на износ, приходили домой уставшие и физически, и морально. После слов возлюбленного, Тина, «проглатывая» свою ярость, сдержанно ушла в сторону гримёрки. Она понимала, что они друг друга не слышат, вновь продолжают настаивать на своей правоте. А они уже много успели наговорить… Эмоции заполняли девушку, а интенсивнее всех была обида. Обида на него, на себя, что не прекратила этот спектакль. Хотелось прильнуть к мужчине и расплакаться, наслаждаясь нежными поглаживаниями по спине. Однако это не тот случай, Тина должна быть сильной и терпеливой. — Лиз, приступай к работе! Макияж на сегодня — никаких кричащих оттенков. Только естественная красота. — Тина замолчала, а глаза легонько щипали наступающие слезы. Девушка была близка к истерике, но не могла допустить её, так как у Кароль есть обязательства. Вдохнув терпкого воздуха, пропитанного косметическими и парфюмерными изделиями, певице стало душно и неприятно.  — Открой окно, пожалуйста.— попросила Тина. Молодая женщина метнулась к окну и выполнила просьбу. Вернувшись, визажист просто не мог не спросить причину раздражительного состояния Кароль. — Тина, что случилось? — взволновано спросила Лиза. — Лучше бы не спрашивала… — отмахнулась певица, тем не менее продолжив. — Я просто поражена наглостью, эгоизмом и бесчувственностью этого человека. Он просто не может понять меня из-за своей бессердечности и. — Подожди, ты про кого? — не понимая, спросила Лиза. — Да про этого наглеца, который даже не может подать мне руку перед выступлением. А ведь я могу упасть! Платье у меня длинное, а из-за темноты за кулисами, я не вижу ступенек. — изливала всю душу Тина. — А…Ты про Дана? — визажисту нужно было время, чтобы разгадать загадки Кароль про «наглеца, эгоиста и бесчувственного человека». — Ну, а про кого же ещё!? — вспылила певица. — Он не слышит меня. Да он даже не пытается! Речи Кароль были такими бурными и эмоциональными, что ни она, ни Лиза не заметили то, как, облокотившись об косяк, стоял Дан с ухмылкой на лице. Тина моментально повернула голову в его сторону, начиная кусать губы от волнения. Ей было страшно думать о том, что Балан слышал её речи о нём. Нет, только не это! Глаза девушки метались из стороны в сторону, будто это не она говорила и вообще… Эта речь про другого Дана Балана! Боже, как же неудобно будет смотреть ему в глаза. — Девушки, а у вас здесь весело. — хитро произнёс мужчина, надвигаясь к стульчику, где, прижавшись, сидела Тина Кароль. — Елизавета, нам нужно поговорить с Тиночкой наедине. После таких слов Балана, Лиза, вся дрожа, быстро убежала из гримёрной. Теперь Кароль было ещё более жутко. Она буквально впилась в кресло, боясь пошевелиться. — И кто это у нас такой разговорчивый? — прошептал певец, подходя со спины к сидящей девушке. Кароль наблюдала через зеркало его коварный, но в то же время нежный взгляд. — Я…Мне… — хотела что-то сказать певица. — Молчи, поняла? Просто молчи. — шептал он, положив тёплые ладони на хрупкие плечи любимой. Он почувствовал сильное напряжение в теле девушки. Боится… Мужчина приблизился к её ушку, резко развязывая прилежный бантик на шее Кароль. Бант был частью платья Тины, поэтому он оголил шею голубоглазой девушки, из-за чего она ещё больше начала боятся. — Дан, я просто… — Дома поговорим! — усмехнулся тот, оставляя поцелуй на шее певицы и быстро скрываясь за дверью гримёрной с надписью «Тина Кароль»