Любовь моя всегда выходила мне боком

США гулял, разглядывая эксцентричных русских людей — казалось, им плевать что происходит. Они лишь шли вперёд — в жизнь! Кто-то читал газеты, девицы в пышных платьях обсуждали красивых революционеров, некоторые ходили в трауре по понятным причинам. Были слышны крики девушки — Америка поинтересовался и подошёл ближе. То была революционерка. Штаты поморщился, но остался стоять. — Они устраивают пиры, когда мы голодаем! Сколько человек умеют читать? Чуть больше половины умеют читать, когда у Европы 90%. Где обещанное окно в Европу? Где еда? Где все? Помогите кровавое воскресенье? А почему нас заставляют верить? Америка поёжился. Бред, полный бред. Но революционерка походила на Империю, рядом с ней у Штатов было странное чувство. Видимо, она тоже заметила его. Такое ощущение было только рядом со странами. Не может быть… Девушка подбежала к Америке и жестом показала, что надо отойти. Штаты вглядывался в её тонкие черты лица, рыжие волосы собранные в неаккуратный пучок. Глаза цвета изумруда. — Прошу прощения, однако я почувствовала рядом с Вами, сударь, странное ощущение. Вы тоже? — Да, однако… Вы похожи на одного моего старого знакомого, мадам. — Ох, признаюсь, я кажется понимаю о ком Вы ведёте речь. — Соединенные Штаты Америки, рад встрече. — РСФСР, сочту за честь знакомство с Вами. — РСФСР… неужто блудная дочь Империи? — Так точно. — с неким смехом проговорила новая знакомая. — Удивлён, удивлён. — Штаты не знал, как реагировать. Идеи дочки Империи были ему противны, однако с другой стороны — она тоже искала свободу. — А, прошу прощения, можно спросить один личный вопрос? — Конечно. — Почему Вы хотите устроить революцию? У Вас в стране все так хорошо. Отличная внешняя политика, огромное количество ресурсов, неплохой император. Зачем? — Вы, видимо, бывали только тут, да? Соглашусь, что Николай Второй — на этом имени РСФСР сморщилась — исправляет что-то. Но его жажда к войне. Мы умираем, понимаете? Мы — простые жители. Это буржуазия… — Буржуазия? Прошу извинить, я, видимо, не хорошо знаком с этим термином. — Вы читали коммунистический манифест? — Нет, однако примерные идеи Ваших интересов понимаю. И считаю их утопичными. — А не кажется ли идея различия по классам без бездомных и голодных Вам утопичной? — Нет. — Идея монархии? — Я не изучал данную отрасль, ведь у меня монархия не развита. — А что Вы, прошу простить, делаете в России, сударь? — Прощаю. Я приехал сюда по делам. — Правда? Ещё одну территорию хотите украсть у нас? — Прошу прощения, я не понимаю. — Вы нашли поездные ископаемые в Аляске, не так ли? — Так. Однако сэр Российская Империя сам заявил о желании продать мне эту землю. — Когда наступит война, на чью сторону Вы встанете? — Почему Вы думаете, что начнётся война? — А Вы не понимаете? Напряженность. Они все просто хотят отобрать у друг друга все. Понимаете? — Да. Однако, я считаю, что пока повода для войны не находилось. И он не найдётся. — Вы так думаете? — Подозреваю. — Подозревайте дальше. Вы так не сказали, почему Вы приехали в Россию? — Я французским языком сказал — я приехал ради встречи. Сказать на русском? — Не нужно. Спасибо за очаровательную беседу, я думаю, мы ещё встретимся. Прощайте. — Прощайте. Два эксцентричных молодых людей, с жаждой свободы — такие похожие и такие разные. Отцы тираны, попытки в революцию — у США успешные, девушка же пока ещё не начала, но, чует, скоро придёт. Они даже могли бы стать друзьями. Если бы не предрассудки. Созданные одним человеком. Империей. Настроение Америки было окончательно испорчено встречей такой. Однако, с другой стороны он теперь понимал против кого воюет. Кого обсуждает. Кто этот человек. Каков он.