Свидание

      За окном проносятся деревья и постройки, поезд мчит меня в Москву. Отсутствие связи нервирует, заставляет слушать музыку, закачанную на телефон и перечитывать переписку, изводя себя еще больше. Меня не было в столице два месяца. За это время мы с Аней заметно сблизились эмоционально. Она стала гораздо более откровенна в общении, не стеснялась говорить о своем опыте и своих желаниях. А меня заводила ситуация, в которой я оказалась. Я прокручивала в голове подробности нашей близости и понимала, насколько ничтожно мало я получила в тот раз. Это было страстно, дико, спонтанно, но неимоверно мало. Я хотела ее чаще, дольше, глубже.       Секс в отделе полиции – небывалое событие для скучной жизни мамы пятилетнего пацана. Оставить его с бабушкой на выходные было тем еще квестом. Объяснить маме, зачем мне опять надо в Москву, казалось вообще не реальным. Ей не нравится абсолютно все: что трачу деньги на концерты, что езжу для этого в другой город, что не встречаюсь с мужчинами. Конечно, остается вопрос: «А с кем тогда встречаюсь?» Я научилась прятать девушек от своей семьи. Это было сложно, но возможно.       По моей просьбе Аня прислала мне свое фото в форме. И это было последней каплей. Я быстренько купила электронный билет на поезд и забронировала свою любимую гостиницу.       Приехав на вокзал, я сразу же ныряю в метро и уже через тридцать минут стою на ресепшене своего отеля. Регистрация, лифт, ключ-карта. Стандартный номер с большой двуспальной кроватью. Бросив на нее сумку, первым делом бегу к окну изучать вид на один из моих любимых городов. Мне нравится Москва, здесь всегда есть, куда сходить и что посмотреть, меня не пугает метро и толпы людей, может быть, потому что я не живу тут, а приезжаю на несколько дней. Итак, до нашей встречи в кафе у меня около трёх часов. Стоит поторапливаться со сборами.       Принять душ, привести в приличный вид непослушные кудри, вечно пытающиеся жить своей жизнью, вечерний макияж, колготки, платье. Сегодня я буду девочкой, я хочу ею быть.       Это должно быть свидание. Нормальное человеческое свидание, на которое я, как и полагается женщине, опаздываю. Мокрый снег, начавшийся так некстати, норовит испортить все мои старания по части укладки и макияжа, но навигатор показывает, что идти от метро буквально пару минут.       Я захожу в кафе, пытаясь привыкнуть к затемненной обстановке, осматриваюсь. Подходит хостес, чтобы помочь мне найти столик, но я уже вижу Аню, вышедшую встретить меня из небольшой ниши в углу зала. Она улыбается и машет мне. Я подхожу к ней, обмениваемся скромными поцелуями в щеку, такими, как в замедленной съемке, такими, когда за отведенные две секунды пытаешься прочувствовать по максимуму чужую кожу, запах, тепло.       Мы болтаем ни о чем и обо всем: о ее тренировках, стрельбах, отчетах и зачетах, о моей работе, сыне и бывшем муже. О том, на какой постановке она была в театре в крайний раз, о том, на какой рок-концерт я хочу попасть в ближайшее время.       Так проходит два часа, мне с ней на удивление легко, она пьет Мохито, я – Лонг Айленд. Нас скрывают тонкие перегородки ниши, Аня касается своей ладонью моей. Прошибает током. Я смотрю в ее глаза, пристально изучающие мое лицо, и понимаю, что нам пора.       Сколько усилий было потрачено на то, чтобы не начать целоваться в метро, в лифте, в коридоре гостиницы. По-моему, я еще ни к чему в жизни не прикладывала столько усилий и так старательно не держалась на расстоянии. Но стоило перешагнуть порог номера, как я притянула ее к себе, наконец поддавшись так долго мучавшему меня желанию. Она отвечает, захлопывая дверь, и вжимая меня тут же в ближайшую вертикальную поверхность, коим оказался небольшой шкаф. Ему такой напор не понравился, и он издал пугающий скрип. Я улыбаюсь, улыбаюсь счастливо, толкаю ее обратно к двери и вжимаю уже в нее. Страсть захватывает и кажется, что уже и минуты не выдержу, если она сейчас же не разденет меня. Обе понимаем, что стоять вот так в прихожей в верхней одежде слишком жарко и странно. Отрывается от меня, опускается вниз и расстегивает мои сапоги, покорно вытаскиваю из них ноги одну за другой. Дергает свои шнурки, и, зажимая носком одной ноги пятку другой, стягивает свою обувь. Тянет меня за руку в комнату, постепенно расстегивая свое пальто, а я на ходу снимаю свое.       Одежда летит на кресло у входа: ее пальто, мое, ее шарф, мой, ее джемпер. Я поворачиваюсь спиной:       - Помоги расстегнуть…       Аня касается моей спины, и я не хочу, чтобы это касание прерывалось, но она начинает убирать мои волосы вперед, чтобы они не мешали ей найти молнию. Секунда, и она стягивает с меня платье, взяв за подол. Целует в плечо, но тут же отходит на шаг:       - Хочешь вина? – купили по пути в отель.       - Я хочу тебя, - отвечаю, уже стянув колготки, подходя на тот шаг, что нас разделял.       - Пойдем в душ, я хочу увидеть тебя мокрой, - пристально смотрит в глаза, проводя ладонью по моему плечу, не давая мне притянуть ее к себе.       - Я и так мокрая, - едва сдерживая стон, отвечаю я.       - Ты поняла, о чем я…       Идем в душ, она регулирует воду, а я смотрю на нее, оперевшись на рукомойник. Она такая красивая, как я сразу этого не увидела? Всегда думала, что мне нравятся женственные. Но сейчас я хочу эту пацанку, хочу отдаваться, а не брать.       - Иди ко мне, - манит меня, стоя у душевой кабины, протягивая руку.       - Заставь меня, - отвечаю, хитро улыбнувшись.       - Хочешь поиграть? – многозначительно вздергивает бровь.       - Да, - закусываю губу.       Подходит ко мне, скользит руками по спине, по бокам, проводит носом по шее. Ощущая ее дыхание на своей коже, пытаюсь обнять ее в ответ, но она разворачивает меня спиной к себе, зарывается пальцами в старательно уложенные локоны, массирует кожу головы, призывая расслабиться, а затем за волосы тянет мою голову назад, заставляя прогнуться в пояснице, облокотившись бедрами и ладонями на рукомойник, рассматривать себя в зеркале, видеть и чувствовать, как она выцеловывает шею, плечи и спину, как расстегивает застежку моего бюстика, скидывает с плеч лямку за лямкой и тянет его вниз.       Накрывает руками мою грудь, заставляя тем самым выгнуться еще сильнее. Губы зудят от желания поцелуев, а низ живота – от желания прикосновений. Она начинает раздеваться, сама… снимает все, а я наблюдаю за этим в зеркале и понимаю, что не простою так еще и секунду.       Собираюсь развернуться, но получаю увесистый шлепок по ягодицам.       - Я не разрешала тебе поворачиваться.       - Аня, черт, я больше не могу, - заливаюсь краской от этой позы, от ее удара, от своих слов.       Бьет еще, заставляя задохнуться от неожиданности.       - Говорить я тебе тоже не разрешала.       Разворачивает меня лицом к себе и снимает уже наконец, оставшийся предмет одежды. Тянет меня за руку под струи воды, дергает створку кабинки. И, едва ее закрыв, прижимает меня к себе, по-хозяйски шарит руками по моему телу, целует в губы, и я, наконец, могу отвечать, могу прижимать ее к себе в ответ, могу целовать до нехватки воздуха. Горячая вода струится по нашим и без того горячим телам.       Я хочу смотреть на нее, хочу видеть, хочу запомнить все малейшие детали ее лица, тела, кожи. Но она не дает сделать этого, вновь развернув спиной к себе. И мне не остается ничего иного, как облокотиться ладонями на холодный кафель. Наматывает мои влажные волосы на руку, оттягивая голову назад, целует шею, плечи, спину. Опускает вторую руку вниз, находит клитор. Мои руки сползают по мокрой стене, и под напором Ани я прижимаюсь и грудью к своей опоре, холод прошибает, словно током, а она, не останавливаясь, ласкает меня.       Ласкает до того момента, как я пробинаюсь в пояснице сильнее, призывая действовать дальше. Она понимает это мое движение, у нас вообще с ней странное взаимопонимание. Мы не ругаемся, не спорим, не ревнуем. Мы движемся органично, плавно, гибко. Я даже не заметила, как в моих мыслях появилось это «мы».       Предложив мне облизнуть ее пальцы, она входит в меня сзади. Ладонь девушки, державшая до этого мои волосы, перемещается на клитор. Она ласкает меня двумя руками, а у меня ощущение, что я рухну вниз на пол, настолько мои ноги отказываются меня слушаться и держать в вертикальном положении.       Но я не могу произнести ни слова, не могу пошевелиться, я прислушиваюсь к ощущениям, которые Аня вызывает во мне движением своих рук и губами, касающимися моей шеи сзади, дыханием, посылающим толпы мурашек вдоль позвоночника. Она так умело двигает пальцами, что заставляет верно и неотвратимо идти в сторону оргазма, который накрывает, прошибая тело дрожью, принуждая податься назад на ее пальцы, насадиться резче и глубже.       Мы обе запыхались и пытаемся восстановить дыхание, я разворачиваюсь наконец лицом к девушке. Собираюсь сделать с ней ровно тоже самое, но она останавливает меня.       - Дай перевести дух, - улыбается.       - Но …как же?.. – я еще пока с трудом соображаю.       - Я кончила, ментально, если можно так сказать, - произносит она мне на ушко, как будто по очень большому секрету.       Я смотрю в ее зелено-карие глаза, которые сейчас кажутся почти черными, пытаясь найти лукавство в ее словах, но я его там не вижу. Она начинает смеяться.       - Ну что?! – вновь не понимаю я. – Я панда, да?       - Да, - не прекращает смеяться она.       Я отодвигаю дверцу кабинки, заматываюсь в полотенце и выхожу к зеркалу.       - Вот блин! – достаю из косметички салфетки и начинаю убирать следы не долго жившего макияжа.       Аня тем временем выключает воду и тоже выходит. Она становится сзади меня и наблюдает за мной, глядя в зеркало.       - Ты красивая, - коротко целует меня в плечо. А я так и замираю, глядя на ее отражение, с салфеткой в руках, наполовину стертым макияжем.       - Вот только не надо напрашиваться на комплименты! – продолжает она в ответ на мою реакцию. – Ты ведь это знаешь! Я думала, в чате очередь будет из тех, с кем ты общаешься в привате, и уж точно не надеялась, что ты обратишь на меня внимание. Я ведь - обычный дайк.       - А я - обычная бишка, не такой уж кошерный вариант, - поворачиваюсь к ней и кладу ладони на талию. – У меня к тебе есть один вопрос.       - Ммм?       - У нас когда-нибудь будет секс на горизонтальной поверхности?