***
В комнате Крекера, где творился полный хаос после наших догонялок, уже негде было спрятаться, так что мне пришлось выбежать в коридор. О заключенном пари бомбоголовый, кажется, совсем позабыл и упорно пытался меня убить. Пока он свое желание не осуществил, и я благодарила всех богов и сущностей, засунувших меня в этот поганый мир, за то, что Крекер не взялся за меч, висевший на поясе. На мои визги и многоэтажный мат Крекера многие заинтересованно повылазили из комнат, однако останавливать сие живодерство не спешили. Я уже не надеялась на помощь, так как прекрасно знала, что никому я здесь не сдалась. Но тут, когда я уже совсем выбилась из сил и хотела сдаться, из-за поворота показалось оно. Накаченное малиновласое чудо. — Псиф… — жалобно пропищала, вцепившись в кожаный сапог, стараясь не напороться на шипы, которые, видимо, очень любил хозяин обуви. Крекер, увидев брата, резко тормознул и в удивлении поднял брови. Все зрители замерли в ожидании. — Брат?.. — недоуменно произнес Крекер, но быстро оправился и произнес: — Кхм, братец Катакури, не мог бы ты мне отдать вот это? Указательный палец, как и взгляды устремились в мою сторону. Я тихо зашипела и поближе прислонилась к кожаной поверхности. Малиновые глаза посмотрели сначала на меня, потом на бомбоголового. — Что здесь происходит? — нахмурился Катакури. — Эта… эта зараза испортила важный договор с Джермой, который я составлял целый месяц! — где-то в набежавшей толпе послышалось возмущенное: «Вообще-то не ты!». — И какие у тебя претензии к этому существу? — хмурый взгляд на меня. — Какие?! Она же испортила важный документ! Мама будет очень зла, когда узнает! — И что она сделала с документом? — Она написала там свое… имя, — немного стушевавшись, ответил Крекер. — И вот это, — Катакури поднял меня, — Додумалось что-то написать? Крекер, это — животное, оно не настолько умное. Я бы еще поверил, если бы оно нагадило… но и в этом была бы твоя вина. — Это какая же? — Надо выгуливать своих питомцев. В толпе начали шушукаться. Крекер зло смотрел на меня, но не мог ничего ответить в свое оправдание: свидетелей (кроме Катакури) того, что я разумная, не было. Хотя нет есть один, тот длинноносый, который иронично улыбается за спиной брата. Но я думаю, ему не выгодно сейчас заступаться за него. — Черт бы тебя побрал! — зло выплюнул Крекер и спешно потопал в свою комнату. За ним ехидно смеющийся Перосперо, который предвкушал свободу от долгов. Толпа, досмотрев шоу «Убеги от Крекера или умри», рассосалась и, видимо, поспешила разносить новости о фиаско Крекера. Опустив меня на пол, Катакури странно хмыкнул и, развернувшись, пошел своей дорогой. Но я, зная, что у меня опять нет защитника, а он единственный кандидат, уверенно посеменила за ним. Всю дорогу он старался не обращать на это внимание, но, когда дошел до огромной двери, страшно взглянул на меня, с явной целью отпугнуть. Но я, как истинный хвостик, к тому же еще и благодарный, стояла и смотрела на него снизу-вверх, готовясь следовать за ним, куда угодно. — Ты от меня не отстанешь? — отрицательно замотала головой. — Точно? — кивок. — А если я тебя пришибу? — с надеждой спросил мужчина. Опять отрицательный ответ. Уж он то не пришибет. Надеюсь… Катакури обреченно вздохнул, наклонился и быстро спрятал меня под шарф. После подошел к двери и, мягко надавив на ручку, отворил ее. В нос тут же ударил букет ароматов: ваниль, шоколад, запах свежеиспеченной выпечки и душистого чая. Я не удержалась и незаметно выглянула из-под шарфа. И моя челюсть в тот же миг отвисла. И не от разнообразия кондитерских изделий, и даже не от величества огромного зала, а от огромной розоволосой бабы, что превышала даже рост Катакури. Она жутко улыбалась и заглатывала странно пищащие куски торта. Позади нее витали облачко и солнышко. Которые, к слову, тоже улыбались. Перед глазами у меня возник синий экран смерти. Шестеренки заклинило. Сбой системы. Происходящее вокруг все сильнее стало походить на сон наркомана. А может мне там чего-нибудь подсыпали в клубе, а? И я сейчас где-то храплю и вижу вот такие вот сны? Но мне лишь пришлось поднять свою челюсть и занырнуть обратно под шарф, чтоб, не дай бог, не выпасть и не попасться на глаза этой женщине. — Катакури! — громким и немного скрипучим голосом поприветствовала она моего спасителя. — Надеюсь, у тебя хорошие новости? — Мама, тот договор с Джермой… — у меня вновь отвисла челюсть. Что он только что сказал? Мама?! — А? — вопросительно протянула женщина, с явным намеком на то, что если ее расстроят, то гонца, принесшего плохую весть, по старой доброй традиции казнят. Мне стразу же стало до жути страшно. От нее исходила такая аура, такое давление, что еще б чуть-чуть и у меня бы не выдержали нервы. — …он почти готов, — слукавил Катакури, поправляя шарф и меня заодно. — Но боюсь, придется подождать еще неделю. — Ма-ма-ма-ма! Это не проблема! — довольно рассмеялась женщина. — Кстати, Катакури, ты слышал, что Цезаря взяли в заложники? — Конечно, Мама. — А ты помнишь, за что мы ему платили? — Да, Мама. И я помню, что он до сих пор не выполнил обещанное. — Вот именно! Это отличный шанс похитить его и продолжить работу над превращением человека в гиганта! И я хочу, чтобы это сделал ты. — Я думаю, что Бэг, справится не хуже. Отправь лучше его. Он как раз сейчас ничем не занят. — Послать Бэга? — Мамочка, он прав! — неожиданно заговорило солнышко. — Все равно Мугивары слабаки, Бэг запросто с ними расправится. — Да-да, — начало поддакивать облако. — Хорошо, — согласилась женщина, после минуты раздумья. — Тогда, если мы закончили, я пойду, — произнес Кактакури и направился в сторону двери.***
На меня беспардонно пялились два малиновых глаза и пытались встряхиванием на ладони привести в чувство. Но я была под о-очень сильным впечатлением и на эти действия поглубже вонзила коготки в кожаную перчатку. — Померла, что ли? — с каким-то облегчением предположил Катакури. — Псиф… — подала я голос, развеяв все его надежды. Меня так просто не убьешь. Меня опять встряхнули, на что я лишь дернула хвостом. Малиноволосый поняв, что в таком состоянии я пробуду еще долго, подошел к очередной двери, заходя в комнату. Внутри все было довольно скромно (если сравнивать с обстановкой замка, конечно): стол, пара стульев, одно единственное кресло, шкаф, кровать и рабочий стол. Еще, что привлекало больше всего внимания, у кровати стоял какой-то трезубец, а на столе стояла огромная кипа бумаг (стало понятно, на кого скидывают основную бумажную работу). Мое тельце отцепили и опустили на стол. Я зашевелилась, учуяв знакомый запах пончиков. В животе заурчало. Кушать хочется. А этот живодер Крекер опять меня с утра лишь молоком покормил. Дернула носиком и плюхнулась на задницу. Ну делать нечего. Придется делать это опять… Проморгалась и сделала больше просящие глазки, которые могли разжалобить любого. Ну, по крайней мере, я надеялась именно на такой результат. — Ты чего это на меня так жутко смотришь? — замер мужчина, с подозрением уставившись в ответ. Я кивнула мордочкой на корзинку с пончиками. — Ты голодна? Хмм… Ну, хорошо. Можешь взять, но только один. Я радостно завиляла хвостом и со счастливым видом набросилась на шоколадный пончик. Катакури на все это смотрел жалобным взглядом, в сторону последнего. Видимо, он тоже хотел его попробовать, но не судьба, да. Наевшись до отвала, я, выпрыгнув из корзины с пончиками, поудобней улеглась прямо на столе. Зевнула. В этот раз огромный пончик не дался мне полностью, но я обязательно разберусь с ним завтра. Взглянула сонным взглядом на Катакури. Он с хмурым видом что-то строчил на бумаге, подписывал и сверял. Положила голову на лапы и закрыла глаза. Сегодняшний день был насыщенным… впрочем, как и всегда.