Тесный шкаф.

— Вы не посмеете, ублюдки! — Макс изо всех сил старался вырваться из «железной» хватки Нёрфа, извиваясь, словно уж на сковородке, — это я устроил восстание, а вы… Вы говножуи, выбрали главной Эред! — Заткнись, иначе вообще подвешу тебя вниз головой, — амбал бесцеремонно заткнул ему рот ладонью, оставаясь равнодушным ко всем его попыткам выбраться. Всё что сейчас происходило, до глубины души задевало Макса, обидно было аж до слёз; к сожалению он позволить себе такую роскошь, как бесполезное нытьё не мог. Поэтому оставалось только молча поражаться несправедливости мира. Нёрф затащил его в тёмную кладовку на кухне, которая была варварски разграблена бунтующим детьми. Фруктов остался только один деревянный ящик, шоколадный пудинг был большой редкостью, и только овощи остались лежать нетронутые. В углу этого помещения стоял огромный шкаф, в котором хранился всякий хлам: от старой вожатской формы и до кусочков пазлов. Эту громадину кемперы очистили для того, чтобы держать там особенно буйного заложника: Дэвида. Привязанный к столбу он буянил, призывая детей к порядку, и даже грозился рассказать всё родителям, глупый, как же он это сделает, если у него в буквальном смысле слова, связаны руки. Кемперы, устроив небольшое собрание, единогласно решили заточить Дэвида в другом месте, чтобы он даже не смел портить им весь отдых. Шкаф в кладовой оказался идеальным местом для содержания вожатого. Макс, поняв наконец, какая судьба его ждёт, со всей силы укусил мучителя за палец. В этот укус он вложил всю свою силу, и Нёрф ожидаемо скривился от боли. — Ах, ты засранец! Считай, завтра весь день будешь тут сидеть, — громила несколько раз тряхнул рукой, пытаясь избавиться от ноющей боли. — Вы не имеете права, обмудки, я вам это припомню! — Нёрф взял Макса за капюшон толстовки, словно котёнка за шкирку, и хмыкнул. — Только если выйдешь отсюда, — парень постучал костяшкой пальца по деревянной дверце и со смехом поинтересовался, — буянить ещё будешь или тебя сразу скрутить? — Нет, не буду, просто выпусти меня по-хорошему, — из шкафа донёсся приглушённый голос Дэвида. Нёрф дёрнул на себя одну из ручек и под жалобные завывания петель, забросил Макса в шкаф, и с быстротой захлопнул дверь. — Посидите пока тут, голубки, — парень заржал, явно довольный своей тупой шуткой, — может быть мы выпустим вас, если будете вести себя хорошо. Нёрф несколько раз повернул в замочной скважине заржавевший ключ, отрезая им путь к свободе, и шаркая ногами ушёл. Макс, даже подключив всё своё воображение, не мог нарисовать ситуацию хуже этой. В шкафу было тесно, очень. Он был вплотную прижат к Дэвиду, а ведь Макс всеми силами пытался стать ещё меньше. Он изо всех сил вжался в противоположную от Дэвида стенку шкафа, мысленно поливая дерьмом и Эред, и Нила, и в принципе всех кемперов, которые предательски бросили его в трудный момент. Это был очень сильный удар по его репутации, и теперь в его голове один за другим вырисовывались планы мести. Силой вернуть свой авторитет не удастся, ведь Нёрф смог его одной рукой от земли оторвать; тогда что? Шантаж? Нужно обязательно накопать на них компромат, наверняка есть что-то позорное в их личных делах, которые хранятся у Дэвида. Дэвид! Чёрт, он увлёкшись своими мыслями, даже забыл с кем оказался взаперти. Вожатый, будто догадался о чём подумал Макс и незамедлительно напомнил ему о своём присутствии. — Надеюсь ты вынес из сложившейся ситуации урок, — вожатый недовольно цыкнул, и кемпер был уверен, что тот неодобрительно покачал головой. — Когда мы выйдем отсюда, то ты будешь две недели убираться в столовой один! — кемпер попытался протестовать, говоря что-то о эксплуатации детского труда, но вожатый не дал ему закончить, — да, один, потому что ты должен в полной мере осознать свою вину. — А тебе не кажется, что в восстании народа виноват тиран, сидящий у власти? — Макс недовольно нахмурился и вытер рукавом капли пота, выступившие на лбу. — Что-что? — по голосу можно было догадаться, что настроение у Дэвида улучшилось и он улыбался, — это я-то тиран? А вы я так понимаю — народ? — Под тираном я имею в виду не только тебя, а Кемпбелла и Гвен, — кемпер воскликнул и в голосе его звучало негодование, — ты нас спать укладываешь в девять! Да с таким режимом восстание должно было состояться! Вопрос был только в том, раньше это произойдёт или позже. — Ну-ну, не кипятить, так, — Дэвид, уже совсем «остыв» после их ссоры, дружелюбно похлопал Макса по плечу, — это же не мои выдумки, а расписание, которое общее для всех лагерей. Кемпер, дёрнулся, будто от удара и от этого болезненно стукнулся плечом о стенку шкафа. В этом замкнутом пространстве было очень темно и душно; и если к темноте глаза мальчика привыкли, то вот с духотой Макс смириться не мог. Кемпер со всей силы ударил дверцу шкафа, отчего строение мелко задрожало. — Хей, тише, — Дэвид предпринял ещё одну попытку восстановить с мальчиком отношения: протянул руку и растёр ушибленное плечо, — я уже пробовал выбить дверь, но она слишком крепкая. — Чёрт, ненавижу! — Макс, не забывай, ты даже взаперти должен следить за своим языком. Кемпер всплеснул руками настолько, насколько ему это позволяло пространство и негодующие цокнул. Казалось, что они сидят в этом шкафу целую вечность, ну или по крайней мере несколько часов. На самом деле, Макс понимал, что это не правда; время имеет привычку течь медленнее, когда находишься на ненавистном уроке, например. Солнце, скорее всего уже скрылось за макушками ёлок, а это значит, что им придётся провести в шкафу целую ночь: вряд ли, кто-то нагрянет в лагерь на ночь глядя. — Телефон! — Макса будто осенило, и он наконец-то повернулся к Дэвиду лицом, — мы же можем позвонить, кому-нибудь! — Нет, не можем, — вожатый устало помассировал виски, — ты же сам конфисковал его. Кемпер снова чертыхнулся, и только теперь окончательно опустил руки. Усталость всё-таки взяла своё, и мальчик зевнул. Теперь у него абсолютно не было идей, и поэтому оставалось только смириться с наказанием и с достоинством принять свою участь. Сегодняшнее восстание, почти идеальный план захвата, желание выбраться из тёмной ловушки: всё это истощило умственные ресурсы мальчика. На самом деле Макс не был против компании вожатого, это всё же лучше, чем несколько часов подряд слушать лекции Нила или рассматривать коллекцию жуков Никки. Странное дело, но в этот раз Дэвид не стал читать ему нравоучительных наставлений; конечно, он отругал ребёнка, но не напоминал о его проступке каждые две минуты. За это кемпер был ему благодарен, потому что его мозги наверняка бы сварились от подобной пытки. Двое «заключённых» погрузились в почти абсолютную тишину; Макс прислонился виском к дереву, которое, к счастью, было прохладным. Мальчику даже удалось услышать грохочущую где-то там музыку. Глаза его стали слипаться против воли, и кемпер то и дело клевал носом, но нужно отдать должное, делал вид, что всё у него хорошо. Дэвид, пытаясь себя занять, стал отковыривать пятно ярко-жёлтой краски, не понятно как оказавшейся на внутренней стенке шкафа. Ошмётки он носком ботинка засовывал в маленькую щёлку, под дверцу шкафа. Он отвлёкся только тогда, когда кучерявая голова Макса упёрлась ему в живот. — Ты спишь? — вожатый аккуратно погладил Макса по голове, и не дождавшись ответа, взял мальчика на руки. Голова кемпера устроилась на его плече, и мальчик довольно засопел, наконец-то устроившись удобно. Дэвид в тот момент попытался принять комфортную позу, потому что десятилетние мальчики, даже такие коротышки, весят довольно прилично. Мужчина облокотился спиной об стену шкафа, тем самым перенеся центр тяжести, и немного облегчив ношу. Это было так странно: видеть всегда грубого мальчишку-задиру, таким… Милым. Действительно милым, а не пытающимся сделать таковой вид. Дэвид чмокнул Макса в макушку, надеясь, что мальчику сейчас снится нечто приятное. Несмотря на то, что они находились в своеобразной темнице, было на удивление спокойно.

***

Макс проснулся от того, что кто-то активно тормошил его, не давая, досыпать. Кемпер, даже без претензий попытался открыть глаза, но яркий солнечный свет слепил его. — Просыпайся, соня, — это был голос вожатого, который мягко, но настойчиво усадил мальчика на раскладушке, — я и так сделал исключение и дал проспать, аж до двенадцати часов дня! Так что даже не смей говорить, что ты не выспался. — Мы больше не в шкафу? — Макс широко зевнул и наконец-то разлепил глаза; действительно он в своей палатке, сквозь небольшое окошко пробивается солнце, на тумбочке стоит стакан воды, а перед ним сидит Дэвид и продолжает тормошить, — да не сплю я! Мальчик в подтверждение своих слов спрыгнул на землю и жадно стал пить. — Да, поздно вечером к нам заглянул мистер Кемпбелл и всех спас, — вожатый выбрался из палатки и с наслаждением вдохнул свежий воздух, — завтрак ждёт в столовой. Я, к слову, сделал для тебя поблажку и убрал столовую сам, — мужчина подарил Максу свой самый многозначительный взгляд, — но учти: это было первый и последний раз. В обед тебя ждут грязные столы, пол и горы посуды. Странное дело: Максу почему-то казалось, что вчера он обнимался с вожатым… Мальчик вспыхнул, ну конечно, идиот! Именно Дэвид и принёс его в постель и дал нормально поспать. Кемпер возмущённо фыркнул, а Дэвид, напевая что-то под нос, ушёл.