Больше половины столетия, я ждал тебя. И вот, наконец, ты знаешь кто ты. Моя милая девочка, моё дражайшее сокровище. Величайшая из Грин-де-Вальдов. Моя бесценная внучка, к твоим ногам ложу весь мир и свою судьбу. На твои хрупкие плечи легло так много ответственности. С юного возраста ты привыкла сражаться за свои идеалы и ценности. И я безумно горжусь тобой. Сожалею, что не мог поддержать тебя, когда ты так нуждалась. Знаю, моей маленькой девочке пришлось пережить ад войны и тяготы потерь. Познать поле Битвы в столь раннем возрасте. День, когда я впервые увидел ту, что придет в мир, как самая могущественная из Грин-де-Вальдов, был лучшим в моей жизни. Нет такой дуэли, которую я не смог бы проиграть ради твоего появления на свет. Ради твоей лучезарной улыбки, прекращаю свою войну. Поступить иначе не могу. Будущее - субстанция очень хрупкая, но я выполню все условия, чтобы ты, моя милая, вошла в этот мир как умнейшая ведьма столетия и моя несомненно обожаемая внучка - Гермиона Грин-де-Вальд. Так жаль, что не подвластно мне, сотворить твою судьбу более светлой. Тебе я приношу свои мольбы о прощении и раскаяние. На алтарь твоей судьбы - кладу свою. У твоих прекрасных ножек разобьётся не одно сердце, а в урагане шоколадных кудрей запутается не одно сознание. Вся жизнь в твоих руках - наслаждайся ею. В тебе продолжаюсь я, в тебе продолжается род. В любви к тебе, еще не появившейся на свет, тону и я. Мой нежный ангел, с верой и надеждой, смиренно преклоняюсь пред тобой. В этой книге ты найдешь все о своем роде, его магии и событиях, что предшествовали твоему рождению. С любовью и восхищением, твой дедушка Геллерт Грин-де-Вальд.
Пэнси боялась проронить и слово. Гермиона заливалась слезами, тихо всхлипывая и продолжила прижимать палочку. А потом неожиданно просипела: — В тот день когда он увидел предсказание, он заказал эту палочку… Он осознанно… он проиграл дуэль специально… понимаешь… чтобы я родилась… — Понимаю, милая. Он был могущественным волшебником, Гермиона. Его умом восхищался весь мир. И вот он сделал очередной выбор, достойный уважения. — Так странно, я будто чувствую его присутствие… не знаю как объяснить, —шептала Гермиона. — Ничего удивительного, милая, это кровная магия. Он вполне мог привязать духовную часть себя к этим вещам или связь с родовым перстнем, вариантов множество. Тебе стоит освоить родовую магию, тогда будет легче осознавать происходящее, она объединяет носителей и передает новому обладателю часть мудрости предков. Они еще долго разговаривали, просматривая книгу. Юная Грин-де-Вальд практиковалась с новой палочкой. Пэнси пообещала ей узнать где находятся портреты Геллерта, хотя уже подозревала, что все они спрятаны в Министерстве. ***** Девушка выглядела уставшей, но крайне надменной и отрешенной. Он внимательно изучал каждое движение, каждую черточку ее лица, пока она писала. Пэнси не разговаривала с ним с самого утра, после того как застала их пьяных и спящих на полу его гостиной. Брюнетка разбудила их и дала то зелье, что он приготовил заранее. Попутно успев выслушать, что она бессовестная и без человечности. Девушка все сделала не проронив ни слова. И так же молча удалилась. Крам понимал, что не прав и что у них с Гермионой была тяжёлая ночь, пока парни пили. Но ведь и трагедию делать не из чего. Помочь он попросту не смог бы в сложившейся ситуации. Как лучше поступить сейчас, он тоже не знал. Дать ей успокоиться или попытаться поговорить. Гермиона на уроки не пришла, поэтому советоваться было не с кем. Вот только этот её холод нереально заводил его. Возбуждение обволакивало его сознание плотным туманом. А она походила на Снежную королеву. Руки сжались в кулаки, Краму понадобилось призвать все его самообладание. К концу урока он знал, он был абсолютно уверен, что не отпустит её, чего бы ему это не стоило. Вожделение охватило его с головой. — Мисс Паркинсон, задержитесь ненадолго, — прохрипел профессор. — Хорошо, — Пэнси быстро узнала этот тон. Поэтому уже обдумывала, как отшить болгарина. Студенты покидали кабинет, вышли последние несколько человек. И на двери легло несколько мощных заклинаний. Брюнетка вскинула бровь, но ничего не сказала. Она злилась на Виктора. Их поведение было нелепым, когда перед первым уроком ЗОТИ она не обнаружила никого из парней, её охватила паника. К комнате Крама она бежала, что есть сил. Благо дело, хоть пароль он ей сказал заранее. Увидев их пьяными, Пэнси охватила ярость. Не было никаких сил спорить. Она поднялась из-за парты и посмотрела профессору в глаза: — У меня нет желания с тобой разговаривать. К тому же ещё много дел. Мне нужно справляться с обязанностями Гермионы, иначе МакГонагалл начнет совать нос не в свои дела, — Мерлин, от его взгляда хочется расплавиться. Должно быть запрещено законом так смотреть. Паркинсон начинала задыхаться. Самое время бежать со всех ног, но бежать то некуда, дверь заперта. Он подошёл ближе, ничего не говоря. Ей откровенно сводило живот. Каждый его шаг будто заставлял её сходить с ума от желания. Пэнси попыталась взять себя в руки и заговорить, но крепкая мужская рука схватила ее за локоть и притянула к себе. Она не смогла сдержать стон, а Краму от него начисто снесло крышу. Секунду спустя он уже впивался в ее шею, на пол посыпались пуговицы рубашки. Она даже не поняла, как это произошло. Его рука властно сжимает грудь, воздух вокруг закипает. Ученица пытается возразить, но слова застряют где-то в горле. Узел внизу живота затягивается слишком туго, когда он резко разворачивает её спиной к себе, заставляя врезаться в него всем телом . А потом обхватывает талию одной рукой, другая ложится на шею и болгарин вжимает ее в себя, заставляя ощутить его возбуждение сполна. Еще один стон вырывается изо рта Пэнси, он лишь глухо рычит ей в шею. Её ноги дрожат, она сжимает их со всех сил, пытается устоять, пытается не повиснуть на его руках. Его же только раззадоривает её слабое сопротивление, ей не убежать. Рука нагло спускается под юбку, вторая продолжает сжимать шею, прижимая к твердому торсу. Легонько поглаживает ногу, поднимая юбку. Тело отвечает дрожью, она буквально ощущает затылком его хищную улыбку: — Не смей сопротивляться. Она ещё не осознала слов, а тело уже предательски подчинилось. Ноги расслабились как по команде. Он хмыкает, затем издевательски медленно сдвигает в сторону влажные трусики. Пэнси понимает, что не испытывала ничего подобного ни разу в жизни. Её тело ей больше не подвластно. Это чертовски злит её и силы берутся сами собой. Она отпихивает его руку с горла, он позволяет ей. Девушка даже подумала, что пришла в себя, пока его палец не вошёл в неё, надавливая всей ладонью на клитор. Из рта девушки вырывается вскрик, а уже через секунду накрывает мощный взрыв. Стонет, извивается, дрожит. Моргана, как она оказалась на парте, мысли не желают приходить в порядок, перед глазами все плывет. Ошметки юбки летят вслед за блузкой, изодранное белье валяется вокруг, а профессор вальяжно расстегивает свою рубашку. — Показушник, — шипит Пэнси. — Повтори, — он входит резко, но не грубо. Пэнси всхлипывает и выгибается дугой. Он даёт ей несколько секунд привыкнуть. Он ещё не начал двигаться, а она уже захлебывается стонами. Притягивает к себе за бедра, входит глубже. Её стройные ножки сжимают его талию, берет за коленки и резко разводит. Наваливается всем телом и хватает за лицо, поворачивая к себе: — Смотри на меня, — на последнем слове с его припухших губ срывается гортанный стон. Девушка покорно открывает глаза, ее зрачки расширились, как у кошки, тело бьётся в конвульсиях. Его большой палец проходит по губам и надавливает, она инстинктивно обхватывает губами, всасывая глубже. Откуда то из другой вселенной доносится хриплое "умница". Он увеличивает темп фрикций. И Пэнс накрывает второй оргазм, мышцы начинают хаотично сокращаться. В ней становится слишком туго и, он взрывается за ней под аккомпанемент безумных криков его девочки. Виктор просто рухнул на неё, пребывая в полной прострации. Пара взмахов палочкой и вещи приобретают первозданный вид. Мужчина подает их Пэнси, на что та ехидно улыбается, восседая обнаженной на парте: — В жизни бы не поверила, что эти вещи можно восстановить. Вот это я понимаю годы - практики. — Не заигрывайте со мной, мисс Паркинсон. Вы не в том положении, —прогремел голос Крама. — О, как официально, — продолжала хихикать Пэнси. — Ты сидишь нагишом в моем кабинете, и только я решаю, уйдешь ты отсюда или нет. Тебе стоит учесть, что произошедшего для меня мало и на основное блюдо не тянет, так, максимум десерт. Так что да, детка, однозначно не советую продолжать в том же духе. — Как скажете, профессор, — Пэнс изобразила саму невинность. Насколько это возможно, сидя голой. Мгновением позже она сидела верхом на Краме, с криками: — Да молчу я, молчу. — Я предупреждал тебя, наглая девчонка. Да ты ведь ближайшие дня три из под меня не вылезешь. — Пожалуйста, а-а-а-а-а-а, ну прекрати. Крам, без куска шеи я буду выглядеть плохо!!! — С красной задницей лучше? — Виктор широко улыбнулся. — Ты мыслишь не в том направлении, —Пэнси начала быстро натягивать вещи, пока была возможность. — Поцелуй меня! — не унимался Виктор. — Ага, жди, — девушка застегивала пуговицы рубашки. — Я никуда не спешу, — профессор восседал в кресле, опершись на правую руку. — Имей совесть и открой дверь, —фыркнула Пэнс. — Ты правда веришь, что я отпущу тебя, не получив желаемого? Детка, мне кажется, ты не поняла с кем связалась. Подойди сюда, я объясню… — и снова этот тягучий блядский взгляд. — Кажется, я понимаю, на что велись все те вздыхающие барышни, — съязвила слизеринка. — Кажется, ты явно хочешь быть наказанной. — Я просто хочу уйти, — Пэнси уже злилась. — Сделай, что я тебе сказал и уйдешь, —он продолжал самоуверенно настаивать. — Не хочу! — упиралась девушка. — Ты не выйдешь, пока я не получу свое. Это факт, — абсолютно спокойно. — Чтоб ты подавился, — Паркинсон подлетела к профессору и чмокнула в губы. — Либо целуй, либо я научу тебя как это делается, — прорычал Виктор. Сопротивляться было бессмысленно и она подчинилась. Снова. — Моя сладкая девочка. Двери открылись сами собой. — Мерлин!!!! Ты поставил заклинание с условием. Подлец!!! — Пэнси была в ярости. — Хочешь повторю, малыш? —обольстительный засранец явно торжествовал. На самом то деле, дверь только она и могла открыть. — Пошел ты! — уже выходя, заявила бесстрашная Паркинсон, но шаги на всякий случай ускорила. ***** Гермиона, не выходила из комнаты весь день. К полудню к ней пришел Снейп, что очень поразило девушку. Она осознавала, что его холод это напускное. Конечно, он старался держаться, как обычно, но глаза выдавали волнения. Они поговорили о проявлениях родовой магии, тренировках и правах на владение имуществом Грин-де-Вальда. Особые споры разгорелись на счет революционных взглядов ее деда и возможности того, что Геллерт ожидал от внучки реализации его планов. Зельевар отбрасывал подобные теории, уже хотя бы по содержанию письма. — Мисс Грин-де-Вальд, никто не может навязать вам осуществление революции, особенно покойный дед. К тому же мотивы и взгляды Геллерта Грин-де-Вальда не имели ничего общего с больными фантазиями Волан-де-Морта. — В магической истории он описан, как жестокий и хитрый человек. Но читая это письмо, я не могу себе представить кого-то злого, — сокрушалась девушка. — К тому же выходит, он предал своих последователей ради моего рождения. — Вы себе представляете человека, который объединил своей идеей тысячи волшебников по всему миру? За ним ведь не шли потому, что боялись. Его уважали, он обладал редким даром чтения чужих душ и недюжинной харизмой. В конце концов, он влюбил в себя Дамблдора, а этот хитрый манипулятор не из робкого десятка, знаете ли. — Это так странно, я не знаю, как себя вести, — девочка явно была потерянной. — И зовите меня, пожалуйста, Гермионой. Я еще не адаптировалась. — Хорошо. Историю пишут победители. Боюсь, нам не дано узнать каким был этот человек на самом деле. Но его прошлое никоим образом не скажется на Вашем будущем. Только Вы, Гермиона, решаете кем быть. Только Ваши мысли предопределяют, кто Вы есть. — Спасибо, что Вы со мной. Это очень важно для меня. — Не нужно лишней сентиментальности. Это моя работа, помогать студентам, а Вы - самая яркая их представительница. Вам ведь хорошо знакомо, что такое интерес? — профессор поднялся. Девушка лишь улыбнулась. Он принес ей несколько зелий, чтобы Гермиона смогла нормально поспать, вид девушки был усталым. Заставив выпить зелья, профессор ушел. А гриффиндорка свернулась клубочком и погрузилась в царство Морфея. ***** Лавгуд ожидала Теодора перед входом в замок с букетом цветов. Выходящий Малфой смерил ее взглядом: — Смена ролей, Лавгуд? Или ты просто не вкурсе, что приходить с цветами обязанность Нотта? — Сколько раз ты дарил цветы девушкам, Драко? — Ни разу, — слизеринец понял, что шутка обернётся против него. — Что ж, этот букет предназначался тебе! — с улыбкой протянула цветы. — За что ты меня так ненавидишь, Лавгуд? — Как раз наоборот, ты мне нравишься. А это подарок. Все равно Тео мне принесет еще один. — Ты знаешь, что ты странная? — глаза Драко заметно расширились. — Я не странная - я особенная. Как и все, — Луна продолжала загадочно улыбаться. — Точно, и как это я не догадался. — Ты только начинаешь мыслить без стандартов. Я не обижаюсь, — никто и не заметил сарказма Драко, или ей было плевать на его манеру изъяснения. — Спасибо, за цветы, Луна, — вдруг выпалил Малфой. Драко пошел по направлению к квиддичному полю. А из школы уже вышел Тео, как и предсказала Луна с букетом белых калл. Молодой человек чмокнул девушку в щеку и вручил цветы, она поблагодарила и провела носиком по его шее: — Мне очень нравится твой запах, — она смущенно улыбнулась куда-то в грудь парня. — Только запах? Мне-то нравишься ты вся, — насмехался Теодор, беря девушку за руку и начиная прогулку к полю. После тренировки они собирались еще погулять у озера. — У тебя симпатичные мозгошмыги, —хихикала Луна. — Спасибо, хоть кто-то у меня симпатичный, — парень резко остановился и вскинул руки к небу. — Так ты хочешь переманить моих мозгошмыгов! Вот я и разгадал твой коварный замысел!! — Без тебя они не будут такими милыми, — надула губки блондинка. — Так может, это я такой замечательный? — хитро прищурился парень. — Надо подумать, — потерла висок Луна. — Ну Лавгуд, беги, не то я тебя съем! — Так ты замечательно кусачий! — кричала девушка, хохоча и убегая. — Ты и не представляешь, насколько, —Тео догнал девушку и крепко обнял. — Ты что, всучила букет Малфою? — Подарила. У меня теперь есть краше. — Представляю, как он обрадовался, — Нотт приготовил вагон издевок для друга. Луна пожелала удачи парню и отправилась на трибуны. Она умостилась на одной из скамеек и завернулась в наколдованный плед. Погода была еще солнечной, но уже порядком прохладной. К ней подлетел Забини и завис напротив. — Значит, Малфою цветочки, а мне ничего, — надул губы мулат. — Тебе больше подошел бы веночек, ты бываешь таким душкой, — Луна тоже надула губки. — Лавгуд, так не честно. У тебя лучше получается дуться. Как я на тебя злиться буду? — Гермионе с вами очень повезло. Вы будете замечательным трио, — когтевранка мечтательно смотрела в небо. — Вот так просто? У тебя нет на эту тему никаких предрассудков? — Блейз давно уже пришел к выводу, что нет смысла спрашивать у Лавгуд, откуда она что-либо знает. — Зачем предрассудки к прекрасным вещам? — девушка уставилась на него с непониманием. — Всем бы так, — буркнул парень разворачивая метлу. — Не всем жить твою жизнь. Главное, чтобы вы были счастливы. Блейз повернул к ней голову и бросил на прощание: — Ты поразительная девушка. Полумна широко улыбнулась. После тренировки пара направилась к озеру, как и договаривались. Парень нежно обнимал девушку. Присев на берегу, Луна положила букет на землю и взмахнула палочкой, цветы тотчас проросли и благодарственно затрепетали под легким ветерком. Над ними взмыл сверкающий купол, защищающий их от ночного холода. — Ты волшебница, — завороженно проговорил Тео. — Ты тоже волшебник, — улыбалась Лавгуд, умостившись на его плече. Они любовались луной и ночным мерцанием воды. Ночь, как и прежде умилялась со своих юных гостей. Тео перебирал пальчики девушки, поочередно целуя каждый. Он почувствовал жжение в кармане и достал из мантии светящуюся монетку. — База вызывает, — сверкнул белоснежными зубами слизеринец и помог девушке подняться.*****
Все собрались в комнате Гермионы и Пэнси как обычно. Гриффиндорка вышагивала по комнате, Паркинсон лениво потягивалась на кровати, Блейз и Драко сидели на постели Грейнджер, а для Гарри и Джинни Гермиона наколдовала кресло. Луна, войдя в комнату прилегла возле слизеринки, а Теодор направился к друзьям. — Подборка ужасающих новостей, Грейнджер? Или чем хорошим поделишься? — широко улыбнулся Нотт. — Ну, во-первых Грин-де-Вальд, — спокойно ответила Гермиона. — Поздравляю, - торжественно заявил Тео. — Позволь поинтересоваться, ты уже отшила этих безродных ухажеров-неудачников? - Теодор увернулся от оплеухи Блейза. — Была немного занята, — девушка поражала хладнокровием. — Выбирала родовые проклятия на память? — Тео явно не мог остановиться. — Спасибо тебе, Тео. Это успокаивает. — Хоть кто-то оценил мои труды. А если серьезно, что по расписанию после голосов, фамильяров и Пожирателей? — Как насчет духов и привидений? — сухо спросила Гермиона. — Ты умеешь удивить, — печально произнес Тео. — Слушай, может будешь заканчивать с исследованиями потустороннего мира? — Впереди еще столько интересного. Зачем же останавливаться? — раздался мужской голос со стороны балкона. — Знакомьтесь, Геллерт Грин-де-Вальд, — объявила Героиня с вздохом облегчения. — Мы не ослепли, Грейнджер, — выпалил Малфой. — Грин-де-Вальд, — вкрадчивым тоном поправил мужчина. — Извините, — опешил Драко под надменным взглядом. И уже шепотом добавил: — Он выглядит чересчур реально для привидения. — Это особая магия. Энергозатратно, но эффективнее и надежнее. — Нахрена? — выдавил Тео. — Молодой человек, вы в компании прекрасного пола, увольте от выражений. Так ведь и без языка остаться можно. — Не сомневаюсь. Прошу прощения, сэр. Я пребываю в неком шоке от сложившейся ситуации. — сказал Тео, перемещаясь на кровать Паркинсон. — Понимаю, юноша. Но все же вы мужчина, а не нечто из подворотни. Держите себя в руках, — Геллерт походил на учителя. На учителя, с которым лучше не спорить. Поэтому Теодор просто кивнул, что вполне устроило собеседника. — И так нам стоит выяснить, жива ли Беллатриса и что конкретно замышляет Уилсон, сколько у них Пожирателей, кто их поддерживает… — вещала Гермиона, расхаживая по комнате. — Притормозите, мисс Грин-де-Вальд. Вы еще не объяснили нам, зачем дедушку с могилы подняли, — Блейз выглядел крайне серьезно. — Духи зачастую привязаны к предмету, месту или человеку. Естественно, ты привязала ритуал к себе. Твоя самоотверженность в очередной раз вылезет боком, Гермиона. Когда ты уже уяснишь, что это опасно. Если уж нравится заигрывать с потусторонними силами, стоило обратиться за помощью. Или ты собираешь нас здесь только, чтобы известить о последствиях. В таком случае я умываю руки, — Забини поднялся на ноги и направился к выходу. — Не горячись, Блейз. Хотя я полностью с тобой согласен, — Гарри тоже встал. —Гермиона, ты мой друг. Одно дело помогать, другое то, что происходит. — Вы поспешили с выводами, молодые люди. Это я привязал часть своей души к книге, что нашла Гермиона. Она лишь сделала дух осязаемым, — загадочно улыбаясь, сказал призрачный мужчина. И уже с теплым взглядом на внучку добавил: — Дорогая, это очаровательно, что твои друзья столь заботливы. — Заботливый, ворчащий Забини, что-то новенькое, — промурлыкала Пэнси. — Он у нас многогранен, как магловские карандаши, - хихикнул Тео, а брюнетка хохотнула. Оба получили убийственный взгляд от итальянца. — Драко, у твоей матери не осталось крови Лестрейндж, возможно личные вещи? — Мулат был настроен закончить с этим побыстрее. — Думаю, что-нибудь найдется. — Если найдем достойную вещицу и кровь, я смогу ее отследить. Видишь, Гермиона, это не сложно, обсуждать планы на перед, — Блейз не мог успокоиться. Ситуация его напрягала. Да и Грейнджер явно намеревалась продолжать их игнорировать. — Чего ты хочешь, Блейз? Извинений?! — не выдержала напора гриффиндорка. — Нет, — уже спокойнее ответил слизеринец. — Я хочу, чтобы ты так больше не делала. Это не сложно, предупредить остальных или попросить о помощи. Ты не станешь слабее, если тебе помогут. Просто прекрати зарываться. — Хорошо, — прозвучало как-то очень тихо. — Похоже на первую семейную ссору, а ты чего не участвуешь, Малфой? — резюмировал Тео. — Теодор, ты идиот, — Прорычал Драко и добавил: — Это литературное слово. — Я в курсе и еще много о чем, — Грин-де-Вальд стоял лицом к окну. — Проклятия на память будет выбирать не Гермиона, — шепнул Тео на ухо Паркинсон. — Жопа парням, — хихикнула та.*****
Оставшись наедине с дедушкой, они обсуждали историю рода и магию принадлежащую только Грин-де-Вальдам. Беседа лилась спокойно, будто они знакомы всю жизнь. В какой-то момент девушка спросила о мотивах его революции. Он поведал ей историю своих убеждений и желаний, так откровенно как не делал этого никогда и не перед кем. Пересказав о несправедливостях и методах используемых Министерствами того времени, о предсказании Второй Мировой. О том, что он никогда не делил волшебников по происхождению, оценивая людей лишь по их способностях. Единственное о чем он сожалел, была невозможность повлиять на судьбу внучки, в силу сложившихся обстоятельств. Его мало волновало заточение, время в одиночестве и издержки проигрыша. Все ради будущего, ради его великолепной наследницы. Гермиона осознала, что никто не ждет от нее продолжения его дел или очередного восстания.*****
Маркус знал как давить на больные точки. Маленькая Тори была как открытая книга. Ей нужна сила. Но главное - не дать ей уйти. Начнем нежно. Подумал Уилсон и пришел к назначенному кабинету. Полночь. Заброшенный кабинет зельеварения. Как романтично. Он усмехнулся. Астория опоздала на три минуты. На лице борьба. — Здравствуй, моя маленькая Гринграсс. — Привет, — голос дрожит. Как мило. — Решилась таки. Как я рад. Ты прекрасно выглядишь, — она тревожно вздохнула. — Спасибо, Маркус. — Называй меня Марк, мы ведь вместе. — Вместе? — Гринграсс явно в шоке. — Да, против всего мира. Вместе, — незаметно подкравшись, последнее слово он выдохнул ей в ушко. Перебросив ее волосы на одну сторону, Маркус носом провел по ее шее. Астория задрожала. — Ты так сладко пахнешь, Тори, — низкий голос заполонил ее сознание. Уилсон зашел ей за спину. Провел по ее телу, медленно, томительно, остановившись на узких бедрах. Она дрожала. Дрожи, маленькая сучка. Ты это заслужила. Прикусил ее ушко, она шумно выдохнула и откинула голову ему на плечо. — Еще, — она буквально простонала это, а его руки уже забрались под тонкую шелковую блузку. Форменная юбка упала на пол. — О, Тори. Мы ведь даже не начали, — хрипло рассмеялся в ее затылок. Видимо, это послало нешуточные мурашки по всему телу, в следующий момент Астория уже терлась о него своей задницей. Прерывистый вздох. Маркус кусает ее плечо, другая рука спускается по плоскому животу вниз. Ее кожа сияет в лунном свете. Такая красивая. И порочная. Маленькая шлюшка. — Руки на стену, — Повелительные нотки. Колени задрожали. На негнущихся ногах она подошла к стене. Рука на пояснице заставила прогнуться. — Какой вид. Хочешь меня, а? — и громкий шлепок по правой ягодице заставил ее вскрикнуть. Другая рука грубо схватила аккуратную грудь. Больно. Возбуждающе. Внутренняя борьба. Страх. Вожделение. — Да-а-а, — тихо, почти неслышно. — Молодец. А теперь сними с себя трусики. С трудом стоя на ногах, она спустила их на пол. И переступила. — Хорошо. А теперь, стань на колени, — и зачем она это делает? Мыслей в голове уже не осталось. Только голос, что велит что-то делать. Он взял стул и сел напротив нее. — Подними мокрые от твоей смазки трусики зубами и вложи их в мою руку, — краска залила ее красивое лицо. Мерлин, как же стыдно. Медленно, она выполнила его указания. Он довольно похлопал ее по щеке. — Хорошая сучка. Дрожь пошла по ее телу, направляясь к самой заветной точке. —Ты заслужила поощрение. Сможешь зубами расстегнуть? — он кивнул на свою вздыбленную ширинку. Она сглотнула. Кивнула и подползла. Используя зубы и язык, с трудом, но явным энтузиазмом, она справилась с ремнем. Дальше сложнее. Его трудное дыхание подстегивало. Он гладил ее по волосам. — Умница, — пуговица штанов под давлением языка поддалась. Зубами зацепив молнию, Гринграсс потянула ее вниз. — Хорошая девочка. Хочешь его в свой рот? Да? Кивни если да. Щеки горели. Никто не позволял себе так с ней обращаться. Она же чистокровная. Гордая. Сейчас же разрешает малознакомому парню такое. Астория коротко кивнула. Маркус расстегнул рубашку и спустил штаны вместе с бельем. Взял член в руки и провел по ее губам. — Оближи, — высунув язык, проведя от основания широкими мазками. — Ммм, маленькая шлюшка Тори-и-и, — он промычал ее имя. — Поднимайся, — вдруг, его голос снова стал твердым. Встав, он развернул ее к стене. Маркус завел ее руки за спину и держал их одною рукою. Вторая бесцеремонно опустилась на ее пульсирующую промежность. — Ая-яй, Тори, Тори. Да ты вся течешь, —соски упирались в холодную стену, больно царапаясь. Ей хотелось чего-нибудь. Трения. Или пускай он наконец ее трахнет. Один палец без труда вошел в нее. Астория вскрикнула. — М-м-м-ма-арк, пожалуйста. — Больше пальцев? М? — снова укусив ее за плечо. — Не-ет, тебя-я, — голос срывался, а он большим пальцем давил круговыми движениями на ее клитор, заставляя подпрыгивать, она чувствовала как его член упирается в ее ягодицы. — Давай, Тори, кончай, вся ночь впереди, — и она закричала, как будто без его разрешения оргазм бы не накрыл ее. В границу волос, на шее, впились зубы, удерживая на месте. Животный инстинкт. Подчиняться. Широкая ладонь накрыла ее все еще сжимающуюся в оргазме киску. И в следующий момент он резко вошел в нее. Крик повторился. Уилсон отпустил ее руки. Она оперлась о стену и прогнулась. Быстрый темп вырывал громкие стоны из ее рта. Глаза закатились. Грубые руки впивались пальцами в белые бедра, оставляя красные отметины. — Тебе хорошо, сучка? А? — мычание в ответ. Тяжелая ладонь рассекла воздух, и вторая ягодица тоже полыхнула огнем. — Говори, да, Господин! — и грубо входит почти на всю длину, каждое слово подкрепляя толчком. Астория была на грани. — Да, — он намотал ее волосы на кулак и потянул, заставив прогнуться еще больше. — Да?! — и он остановился. Глубоко в ней. Ни дюйма снаружи. Подрагивая, она произнесла. — Да, Господин, — он поцеловал ее шею и грубо укусил за плечо. — Молодец, — он опустил руку к ее клитору. Теперь ритм сопровождался короткими толчками, что не давали схватить ни капли воздуха. Маркус прорычал ей в ухо. — Кончай, сучка, я разрешаю. Безвольным желе, она повиновалась. — Да, Господин. И ее накрыл ошеломительный оргазм. Будто все ее существо хотело быть униженным. Опустошение накрыло ее ум. Он плавно вышел из нее. Она мигом подхватила одежду. Ей слишком понравилось, чтобы задумываться над правильностью произошедшего. — План обсудим завтра. В то же время, — больше он не смотрел на нее. Астория кивнула, и мигом покинула класс. Уилсон улыбнулся. Она вернется. А ему пора на встречу.*****
Запретный лес. Место полное отчаянья и незабытых смертей. Маркус глубоко вдохнул. Здесь Темный лорд убил Гарри Поттера. Здесь Нарцисса соврала ему. А по спинам Пожирателей прошелся холодок. У кого от предвкушения. У кого от страха. Ведь тогда уверенность в победе была столь осязаема. Как жаль, что все так закончилось. Жаль, что сердце Госпожи разбито. Уилсон поклонялся ей. Она была прекрасна в своем сумасшествии. Сохраняя при этом такую трезвость ума, что вожделение затапливало его разум. Она была его Темной Леди. Его Госпожой. И она стояла перед ним. Длинные кудри равзвивались на ветру. Стройная и высокая. Загадочная улыбка играла на ярко красных губах. На ней было черное платье в пол, шнуровка на талии и глубокое декольте. Эта женщина могла бы быть соблазнительной, если бы не аура страха. Уилсон буквально мог слышать запах крови ее жертв. Длинные ногти напоминали когти орла, готового в любую секунду разорвать плоть добычи. Никогда не знаешь чего ожидать от нее. Кудри колыхнулись, когда она наклонила голову в сторону, разглядывая Маркуса как лягушку перед препарированием, он вздрогнул. — Здравствуй, Маркус. Как школа? — она широко улыбнулась. Не то, чтобы ее это интересовало. Мальчишка будет полезен, если использовать пряник. Круцио предпочтительно, но сначала новости. — Доброй ночи, моя Госпожа,— он почтительно поклонился. — Некоторые сложности с вашим племянником и его друзьями. Пара стычек, но ваш покорный слуга еще в строю, — Уилсон боялся поднять глаза. — Интересно, — протянула она, черные кудри, что обрамляли ее лицо дернулись на ветру. — Расскажи-ка поподробнее. Кто затеял ваши маленькие заварушки, а? Миленький Уилсон, ты же не хочешь меня расстроить? — темные глаза захватили его взгляд. А магия уже проникла в разум. Как он не заметил? Легилиментом она была потрясающим. То, чем славилась ее семья. Искусность не отменяла боли, что всегда сопровождала эту женщину. Он закричал. Уже падая на землю, Маркус чувствовал, как она пролистывает последние воспоминания. Брюнетка хмыкнула. — Мило. А ты проказник, однако, любишь поиграть? —он не смог бы ответить, даже если захотел бы. Ее взору предстали картинки: как он подошел впервые к Грейнджер, как они говорили на зельеварении, как Забини выбивал с него дух, как Маркус пытал его, а потом его захлестывало разочарование, как он узнал, что мулат быстро восстановился, как он сгонял свою злость на Астории, как спешил на встречу к ней. Связь разорвалась. Звучный смех заполнил поляну. Маркус с трудом разлепил глаза. А ведьма уже наставляла на него палочку. — Мой милый Маркус, ты помнишь что ты должен был делать? — страх холодом прошелся по венам. Маркус кивнул, но слова не поддавались напряженному горлу. — Прощупывать почву, не дать им заподозрить, а потом нападать, — женщина подходила все ближе. — Узнать, какие именно охранные чары добавили на Хогвартс, — палочка направилась ему в грудь. — А ты все испортил! Истошный крик. Деревья содрогнулись. Только она. Последняя из самых верных Пожирателей смерти Темного лорда. Беллатриса Лестрейндж. Больше никому не удавался Круциатус невербально. Да так, что хотелось вывернуться наизнанку, лишь бы не чувствовать ничего. Сумасшествие плескалось в ней. Она вся дрожала от наслаждения. — Знаешь каким счастьем было пытать ту грязнокровку? — Белла вновь рассмеялась. — Как она плакала! — Маркус почти потерял сознание. — А ведь Драко тоже плакал, — вдруг грустно сказала она. — Думал, я не замечу. Но я заметила. Вы все слишком слабые! Круцио! — на этот раз он сдался и забился в попытках убежать. Лестрейндж вновь разразилась смехом. — Ты выучил далеко не все уроки, глупенький. На сегодня достаточно. Вставай! — едва он смог подняться на дрожащие ноги, она нежно обняла его. — Вот, — маленький пергамент перекочевал в карман его мантии. — Не разочаровывай меня больше, — хлестнув его по лицу волосами, она удалилась под аккомпанемент нечеловеческого смеха и неровной походки. Уилсон тяжело вздохнул и направился в замок. Странно двигающуюся тень он списал на помутнения в сознании. Не удивительно. И не такое может привидеться.