Without words.

— Пит, он тебе не пара, понимаешь? — осторожно произносит Мэй, садясь за стол напротив своего племянника, что сейчас завтракает. — Ты ведь ещё только жить начинаешь, а ему уже вон сколько. Да и в остальном тоже. В конце-то концов, он творил столько ужасных дел. Ты заслуживаешь лучшего. — Конечно, тётя. Я заслуживаю лучшего, но ты не понимаешь, что лучшее для меня — он. Так что, спасибо за завтрак. Мне пора в школу, — устало вздыхает Питер и быстро выскакивает из квартиры, не забыв прихватить ранец. Вот уже на протяжении двух месяцев одно и то же звучит каждый день. «Он тебе не пара», «Наверняка здесь что-то не чисто. Ты ведь не мог ни с того, ни с сего полюбить такого», «Он ведь всегда такой холодный и отстранённый. Как это возможно». Все будто с цепи сорвались, решая образумить «глупого ребёнка». А ему смешно. До боли в рёбрах и животе смешно, потому что всё не так. Они решили пока не рассказывать всего, и теперь Паркер понимает, что это правильно, ведь иначе бы всё было намного хуже. Когда всё это началось? Наверное, семнадцатый день рождения был переломным моментом, ведь отмечать его все собрались в Башне. Мстители, их родственники, Нед и Мэй — все пришли, чтобы отметить этот день, но Питера, если честно, волновал лишь один человек. Точнее, Бог. Тот самый, что сидел в стороне от шумной компании, играясь вином в бокале. Зачем он тогда подошёл к нему, до сих пор непонятно, однако, это было лучшим решением в его жизни, потому что вылилось всё в это. Поцелуи на высотках во время патрулей. Разговоры по вечерам в комнате, пока Мэй на свиданиях с Хэппи или на сменах. Крепкие объятия после кошмаров или тяжёлых дней. И снова поцелуи, разговоры, объятия. Но и это в один момент закончилось. Они оба понимали, что их отношения не одобрят, потому что… Да потому что его считают глупым ребёнком, невинным мальчиком и просто вечно весёлым и счастливым, а Локи — тем ужасным Богом, что однажды напал на Нью-Йорк. Никого не интересует то, что скрывается внутри. Они знают его ошибки, но остальное видеть не хотят. И только Питер имел совесть и смелость на то, чтобы заглянуть глубже, раскрывая себя в ответ. После этого осознания стало уже совершенно плевать, что подумают или сделают остальные, поэтому на летних каникулах, когда его класс поехал в тур по Европе, они в тайне от всех расписались. Питер соврёт, если скажет, что о чём-то жалеет. Нет, наоборот. Ему всё нравится, ведь наедине с ним Локи совсем другой. Да, его руки по-прежнему ледяные, поэтому парень постоянно греет их в своих, оставляя изредка поцелуи и любуясь тонким кольцом. Таким же, какое красуется и на его пальце. Признаться, ему было немного страшно возвращаться с ним, потому что сразу могли что-то заподозрить. На удивление, все подумали, что это просто украшение, а у него это подростковое. Ещё никогда Питер так не разочаровывался в окружающих. Пожалуй, только Нед знал об этом, ведь с ним ему можно было быть настоящим, и друг принимал это, ценя. И всё шло прекрасно. У него выпускной класс, после которого Паркер уже собирался съехать от тёти, чтобы учиться в университете мечты, но одна ошибка два месяца назад принесла немало проблем. Очередной патруль, встреча с Локи на крыше, крепкие объятия и проклятые папарацци, не знающие, что такое личное пространство. Благо, маска была на нём, хоть от Мстителей и остальных приближённых это не спасло. Было много причитаний, оскорблений в сторону Лафейсона и жалостливых взглядов в сторону него. Терпеть и дальше он не собирался, поэтому чётко сказал, что сам будет выбирать того, с кем ему обниматься, встречаться и общаться. После этого все немного остыли, но затем начались причитания. Больше всех старались Мэй и Старк с Наташей, что удивительно. Ещё ни одна встреча не прошла с ними без упоминания того, что «Пит, этот Божок тебе не пара. Посмотри лучше на Тора, раз тянет на Божеств». И, если в первое время это было смешно, то теперь доводит до нервного тика. — Кроха, — раздаётся прямо над ухом у него, что выводит из мыслей, а после его затягивают в переулок, сразу обнимая. — Я тебя раз пять звал. — Прости, просто задумался, — виновато улыбается Питер, разворачиваясь к нему лицом, и быстро целует в щёку. — Мы ведь сегодня только после школы встречаемся. Что-то случилось? — Не считая того, что я даже в Асгарде не смог скрыться от причитаний брата, нет, — закатывает глаза Локи и зарывается пальцами в волосы парня, утыкаясь лбом в его. — Мне просто хотелось увидеться с тобой. Надеялся перехватить до того, как ты зайдёшь в этот ад. — И у тебя получилось, хоть я сегодня и сбежал из дома раньше, потому что в сотый раз слышать, что ты мне не пара, не хотелось, — выдыхает он, чуть приподнимаясь, и целует уже в губы, обнимая за шею. Были ли у него когда-нибудь сомнения насчёт всего этого? Возможно. Год назад где-то. До того, как ему удалось узнать Лафейсона лучше, и понять, что далеко не всем позволено всё это. После пары месяцев общения сомнения пропали вовсе, потому что Паркер решил довериться, в ответ получая то же самое. — И что? У них получается тебя убеждать в моей ужасности? — хитро спрашивает Локи, отстраняясь ненадолго от его губ, но страх за всем этим Питер может различить легко. — Конечно. Я ведь уже давно знаю, какой ты ужасный… — игриво улыбается Паркер, притягивая ближе к себе за шею, и шепчет в самые губы: — Какой ты ужасный собственник. Ужасно любимый мной. Ужасно привлекательный. Ужасно милый с утра, когда спишь вместе со мной. Мне продолжать рассказывать твои ужасности? — Лучше бы про свои рассказал, — тихо смеётся он, залезая ладонями под толстовку парня, что уже привык к ощущениям холодных рук под одеждой, поэтому почти не вздрагивает. — Прогуляешь сегодня? Ты всё равно уже всё наперёд выучил, а я могу внушить им, что ты был сегодня. — Переманиваешь меня на сторону зла? Как же так? — наигранно ужасается Питер, распахивая широко глаза. — Нет мне прощения теперь. Такого ангелочка обучаю грехам, — цокает языком Лафейсон, проводя кончиками пальцев под поясом штанов. — Потому что тебя не за что прощать, ведь я добровольно иду в твои сети, — смеётся Паркер, прикусывая губу, и кивает. — Пойдём. Сегодня выберем то место, где нас точно не увидят. Мне срочно нужно провести день в компании любимого мужа, чтобы не взорваться при встрече с кем-то из «доброжелателей». — Мой опасный Паучок, — мурлычет ему в ухо Локи и переносит их на небоскрёб вдалеке от Башни Старка. Так, на всякий случай, чтобы уж точно быть подальше. — Мой кроха. Питер довольно улыбается, садясь на крышу, и откидывается на грудь Лафейсона, когда тот опускается за ним. Больше ночей с ним, он любит именно это время. Тихие разговоры ни о чём и редкие, ленивые поцелуи, наполненные любовью и нежностью. Кто знал, что жестокий и холодный Бог коварства может быть таким? Никто, что очень радует Паркера, потому что собственнические инстинкты дают о себе знать. В какой-то мере его даже радует то, что все боятся Локи, ведь в таком случае на него не будут вешаться поклонницы и поклонники. Да и другие тоже. — Никогда бы не подумал, что ты такой ревнивый, — насмешливо звучит сзади, из-за чего Питер даже краснеет слегка, поворачивая голову к нему. — Мне нравится. Необычно и непривычно, что это направленно на меня, но приятно. — Ты ведь знаешь, что достоин большего, чем получаешь сейчас? Да, ты сделал немало ошибок за полторы тысячи лет, но не они определяют тебя. По крайней мере, не для меня, — мягко говорит он, поворачиваясь к нему всем телом, и пересаживается на его колени, кладя ладони на щёки. — Все, кто пытаются настроить нас друг против друга, просто слепые глупцы, и плевать, что некоторые из них гении. Пеппер видит дальше остальных, поэтому не участвует в этом глупом задании, но остальные… Разве можно не видеть очевидных вещей? Они до сих пор думают, что ты злодей, а на деле ты лучший из всех, кого я встречал. Именно благодаря тебе я всё ещё здесь, любим и люблю. Разве это не самое главное? — Ты и сам уже всё сказал. Они глупцы, что не видят очевидного, — пожимает плечами Локи, вновь и вновь утопая в глазах напротив, которые манят и лишают воли. Давно уже лишили, но полное осознание пришло только после заключения брака. — Хотя в чём-то я с ними согласен. Ты заслуживаешь самого лучшего. И невинный кроха ещё. — Что? Невинный? Я и невинность несовместимые вещи, — фырчит Питер, прижимаясь к нему ближе, и начинает расстёгивать на нём рубашку, проводя кончиками пальцев по открывшейся коже. — Если я невинный, то и ты, мой дорогой, тоже. — Вот как мы заговорили, да? — хрипло шепчет Лафейсон, наблюдая за его действиями потемневшими глазами, и уже собирается перевернуть их, как раздаётся рингтон телефона. — Чёрт. Как всегда. Паркер шипит ругательства себе под нос, пока достаёт мобильник из портфеля, что лежит рядом. Конечно. Кто ещё мог позвонить ему в это время, кроме Старка? — Здравствуйте, Мистер Старк. Я сейчас немного не могу разговаривать, — спокойно произносит парень, взглядом испепеляя Локи, который проводит ладонями по его бёдрам и выше. — Да? И почему же, Паучок? Ты не в школе, да и не в костюме, поэтому не понимаю твоего затруднения, — усмехается Тони, а из динамика слышатся и остальные голоса. И Питер готов проклинать всех и вся, потому что улавливает ещё и голос Мэй. — Но это ведь не отменяет того, что у меня могут быть и другие причины… ауч!.. на невозможность говорить в данный момент, — договаривает Паркер, стараясь не смеяться, а возмущённо дуть губы, потому что щипать его за мягкое место во время разговора с таким человеком явно не стоит. — Что у тебя там происходит? Ты в опасности? — по голосу Старка можно понять, что он хмурится, поэтому парень лишь качает головой с усталой улыбкой. — Нет, у меня всё нормально. Просто ударился бедром. Так вот. Вы что-то хотели, сэр? — Да. Твоя тётя требует твоего присутствия в Башне прямо сейчас. Поэтому ждём тебя быстрее, — бормочет Тони и отключается, не давая время на возмущения и отказ. — Кажется, меня снова ждёт промывка мозгов. Знаешь… мне надоело. Безумно всё это надоело, — говорит он, поднимая голову и заглядывая Локи в глаза. — И что ты собрался делать? — с понимающей улыбкой спрашивает Лафейсон, оставляя пару поцелуев на его щеках. — Я в любом случае буду на твоей стороне, кроха. — Теперь мы устроим им вынос мозга, — опасно улыбается Питер, обнимая его за шею и целуя в губы.

***

Паркер через десять минут заходит в гостиную Башни Старка, где собрались почти все Мстители и тётя Мэй. Вот так дела. — У нас общий сбор, а меня зовут последним? Это даже обидно, чтобы вы знали, — усмехается он, складывая руки на груди и оглядывая всех. — Это не смешно, Пит, — строго произносит Мэй, хмурясь, и смотрит прямо на него. — Ты снова не явился в школу, хотя там утверждают, что тебя там видели. Что это значит? — Это значит, что один Лафей приложил к этому руку, — хмыкает Клинт, крутя в руках ручку, но не принимает активного участия во всём этом, за что Питер ему в тайне благодарен. — Итак. Молодой человек, мы ждём от тебя объяснений, — говорит Старк, сжимая руки, и смотрит на парня, стоящего около стены и наблюдающего за ними. Паркер старается не засмеяться со всего этого. Когда до них дойдёт, что это уже слишком? Ему не пять, и даже не пятнадцать, чтобы следить за любым его шагом. Да, в прошлом иногда у него были оплошности, в которых он показал себя не совсем взрослым, но после всё изменилось. Совсем всё. — Объяснений? Ладно, — абсолютно спокойно отвечает парень, не меняя позы. — Я шёл в школу, думал о многом, потом меня забрал Локи, и мы ушли с ним на крышу, где сидели до вашего звонка. Знаете, как это бывает у всех пар? Свидания, общение и всё такое. Наверное, это точно не вяжется с образом примерного ученика, которым, если честно, Паркер и не является, но каким его считают остальные. — Питер, мы уже не раз с тобой об этом говорили! Видишь? Он портит тебя. Отвлекает от учёбы, что является важным составляющим жизни, — говорит Мэй, вскакивая на ноги и взмахивая руками, ища поддержки у остальных и находя её. — Пит, это и правда ненормально. Я не вмешивался, пока это не мешало твоей обычной жизни, — чуть хмуро говорит Клинт, оглядываясь на него. — Однако, похоже, всё совсем не так, как мне казалось. — А это и не отражается. Разве я закончил прошлый год хоть с одной лишней четвёркой? — усмехается Питер, складывая руки на груди в защитном жесте. Всё же невозможно продолжать быть невозмутимым, когда его окружают те, кто хотят что-то навязать и отругать. Это невыносимо просто. — И, боже, не вам ли должно быть известным, что никто не может заставить меня сделать что-либо, если это не соответствует моим же желаниям? Локи не смог бы увести меня, будь я против. — А ты не думаешь, что он мог тебе это внушить? Как сегодня всем в школе, что они видели тебя? И в смысле с того года? — Мистер Старк, вы ошибаетесь. Даже не буду говорить, чтобы верили мне, ведь, очевидно, что вы этого и так не делаете, но Локи никогда, повторюсь, никогда не сделал бы этого в мою сторону, что уже было доказано за год наших с ним отношений, — серьёзно и даже как-то прохладно произносит Паркер, отталкиваясь от стены и направляясь к ним. — Вы позвали меня только ради этого? — Нет, не только, — качает головой Мэй и переглядывается с Тони, мысленно кивая себе. — Я хотела сказать, что с этого дня ты не сможешь видеться с ним, потому что мы переезжаем. — Переезжаем? — вскидывает брови Питер, растерянно оглядывая их, а после смеётся. На что ещё они пойдут, чтобы защитить его от того, кто является его спасением? — И куда же? В Аргентину? Россию? Какую-нибудь Монголию? — Сахалин, — спокойно говорит она, не понимая такой реакции, и снова садится в кресло. — Что тебя рассмешило? Парень осматривает их, постукивая по кольцу на безымянном пальце левой руки, и улыбается той улыбкой, которую уже давно никто из них не видел. — Знаете, последние два месяца для меня стали адом. Благодаря кому? Вам. Нет, Мистер Бартон, вас это не касается, потому что вы единственный, кто не осуждал мой выбор. Спасибо вам за это, чего я не могу сказать остальным, — качает головой он, делая резкое движение рукой, и притягивает воздух к себе, которым после оказывается сам Локи. — Далеко собрался, милый? — К тебе, кроха. Сам же позвал, — фырчит Лафейсон, обхватывая его талию рукой. — Снова читают нотации о том, что я ужасный? — Неа. Теперь о том, что ты мне магией что-то внушил. Представляешь? — кривится Питер, приподнимая уголки. — Так вот. Скажите, почему вам так нравится эта идея, которая заключается в том, что мой муж для меня опасен? Я всё понимаю, но это переходит уже все границы. Вы будто с цепи сорвались. Все. Разве то, что он единственный всегда рядом в нужный момент, что именно он спасал меня от кошмаров после войны, что только он видел меня настоящим и остался рядом — ничего не значит? Кажется, ему стоило немного их подготовить к этому, потому что сейчас все смотрят на них поражённо и даже потерянно. Да, определённо стоило, но уже всё это настолько надоело, что сдерживаться сил просто не оказалось. — Разве я тебя спасал? Мне казалось, что именно ты это делаешь, — шепчет ему в макушку Локи, сильнее прижимая к себе за талию, и прикрывает глаза. — Считай до трёх. Тогда рванёт. Один. Питер даже не вздрагивает, зная, что так и будет, поэтому выдыхает, находя ладонью его, и переплетает пальцы. Два. У них ещё есть шанс сбежать, но тогда станет лишь хуже, из-за чего приходится стоять и ждать здесь, а не наслаждаться свиданием и прекрасным видом. Три. Сначала вскакивает Старк с Тором, потом тётя с Роджерсом, за ними уже и остальные, что начинают приближаться к ним, однако, за пару метров натыкаются на невидимую преграду, которая переливается изумрудным от прикосновений. — Питер Бенджамин Паркер, объяснись немедленно! Что значит муж? Ты даже несовершеннолетний, — вскрикивает Мэй, глядя на него неверящим и немного злым взглядом. — Неужели ты так далеко зашёл, Лафей? К чему всё это? Я понимаю, что от простых отношений можно многое получить, но брак к чему? — непонимающе спрашивает Тони, выглядя потерянно и хмуро. — Брат, зачем тебе это? Он ведь ещё совсем ребёнок, — несвойственно тихо говорит Тор, неверящим взглядом одаривая его. Быть не может, что здесь что-то глубже. Ему ведь известно, каким тот был, да и сейчас какой. Так зачем? Питер переглядывается с Локи, пропуская остальные высказывания. Ожидали ли они этого? Безусловно. Только что делать дальше пока неизвестно. Оставить всё на самотёк? Не вариант, потому что может стать лишь хуже. Сбежать? Заманчиво, но что потом? — Я никогда не думал, что близкие мне люди, многие из которых стали моей семьёй, будут поступать со мной так, — тихо говорит Паркер, что в тишине звучит оглушительно. — Да, Мэй. Муж. Он мой муж. Любимый, если от этого станет понятнее. Несовершеннолетний, но достигший того возраста, когда могу спокойно вступить в брак по своему желанию. Тем более в то время мы были в туре по Европе. Вы даже не обратили внимания на кольцо, что явно давало понять об этом. Хотя один человек обратил, но не суть. Вам ведь вновь ударило в голову, что я просто подросток, а это глупости. В итоге сами и виноваты, — усмехается парень, сжимая ладонь Локи сильнее. — Везде всегда должен быть подвох, да, братец? Хочешь, я тебя расстрою? Это не тот случай, — ухмыляется Лафейсон, качая головой, и передёргивает плечами. — Зачем? К чему всё это? Выгода? Вы хоть сами себя слышите, людишки? От Тора я ещё ожидал, потому что он знает о моём прошлом побольше вашего, но вы… Обязательно похлопал бы вам, однако, противно даже мне стало. Поэтому обойдётесь, — кривит губы Локи, положив свободную ладонь на затылок Питера, успокаивающе поглаживая. — Но вы никогда не узнаете моих мотивов, потому что вам незачем. Кроха знает, и этого достаточно. Так что, стоп. Остановитесь прямо сейчас и подумайте. Оно вам нужно? Вы действительно хотите потерять его только из-за того, что вас не устраивает выбор мужа? Тогда я вам сочувствую. А так… Через неделю увидимся, и вы скажете, что решили. До этого времени лучше не появляйтесь перед кем-то из нас. Я довольно нервный, когда меня не слушают. Питер издаёт тихий смешок, понимая, что значит это предупреждение. Ему как-то уже посчастливилось увидеть, какой тот нервный в таком состоянии, поэтому не советует никому. Когда Локи уже исчезает в портале, Паркер осматривает их и тихо произносит: — Я не хочу никого из вас терять, но выберу в любом случае его. Смиритесь вы с этим или откажетесь от меня — это уже будет зависеть только от вас. До свидания. И уходит вслед за Лафейсоном. Неважно куда, просто уходит, потому что ему он готов доверять вслепую и каждый раз убеждаться в правильности своего выбора, ведь… — Я люблю тебя, кроха. Большего ему и не нужно.