— Тебе же не хватало меня.
Эта фраза сработала как триггер. Сразу вспомнил их разговор в день вызволения Вики. Тогда она забила первый гвоздь в крышку его гроба этим глупым поцелуем с каким-то парнем. Еще тогда должен был забыть о ней навеки, но нет же, Люци как самый настоящий идиот продолжил общаться, даже хотел дать ей шанс все исправить, закрыть глаза. Сначала Бонт, теперь Дино заменяли его самого и забрали любимую женщину. Кто виноват в том, что сейчас на душе у сына Сатаны апокалипсис? Только он сам. Он скривился, презрительно глядя на Уокер. Та, чувства которой он будто бы сильно задел, которая рыдала по ночам из-за несчастной любви, вообще не видела и ни во что не ставила других, лишь играя и пользуясь в свое удовольствие. А такое вытворять имел право только сам Люцифер. Мужчина даже вытер губы, на них в самом деле чувствовалась горечь, проникающая глубоко в тело, отравляющая его изнутри. Пожалуй, он вправду больной, раз даже несмотря на боль, предательство и отвращение не переставал любить и вспоминать немногочисленные хорошие моменты. Нет, дальше так нельзя, нужно излечивать эту болезнь, ведь она тянуло его на дно с огромной скоростью. Само нутро подсказывало: еще чуть-чуть и ты разобъешься о айсберг, которого так упорно не видишь, Люцифер. Они оба не раз называли очередные поцелуи последними. Мол, не будет такой слабости или же унижения, все закончится здесь и сейчас. Выделяли как последнюю секунду слабости, шанс запомнить самые желанные в мире губы. Отмазок море. Теряли себя, оказываясь в руках возлюбленного, закрывали глаза и представляли, что все хорошо. Но ни один из тех страстных поцелуев не был на самом деле последним. Кроме этого. Люцифер кивнул какой-то своей мысли, похолодевшими вмиг кончиками пальцев провел по предплечью Вики. Она невольно прикрыла глаза, желая найти ласку в этом отчужденном прикосновении. Демон совсем легко, невесомо поцеловал ее в закрытые глаза и тут же отошел, ничего больше не говоря. Поправлял свою рубашку, будто ничего не произошло. Прежнее высокомерие вернулось на его лицо и теперь уже ничто не могло этого изменить. По щекам Вики скатились слезы. Она соскочила со стола и, обнимая себя руками, подошла к платью, точнее, его остаткам. Множество слоев легкой ткани казались неподъемной ношей, настолько, что она не подняла вещь, а упала прямо на нее. Она прекрасно поняла его жест и точно знала, что он значит. Поцелуй в глаза — к расставанию. Демон уже был готов уходить. Вид такой же безупречный, как всегда. Никто не мог ничего заподозрить, заметить, что он далеко не в порядке. Люцифер бросил один взгляд на Вики, все так же сидяющую на полу и обнимающую себя руками. Да уж, ее платье бесповоротно испорчено, его только на тряпки пустить. — Понимаю, тебе только в радость походить в белье, вдруг новый паренек найдется, но все же, — он снял свой пиджак и бросил ей. Именно бросил, как кидают голодной собаке кость. Вики захотелось выть от боли и злости, но она молчала и не притронулась к вещице. Пусть катится на все четыре стороны. — Можешь не возвращать, — на этих словах он вышел из класса, громко хлопнув дверью напоследок.«Всякая усиленная привязанность ко всему земному — страдание.» — Будда
Он не помнил, как дошел до своей комнаты в школе. Все будто в тумане. Воротник белой рубашки змеей обвивался вокруг шеи, перекрывая кислород. Из-за этого Люцифер со всей яростью разорвал ее и отшвырнул на пол. Абсолютно так же он поступил с платьем Вики сегодня. Звуки падающих пуговиц эхом прокатились по просторной комнате, будто оглушая ударом по голове Люцифера. Любой шорох вызывал в нем гнев и желание крушить, ломать, убивать. Настолько отчаянным и злым он не был за свою пару сотен лет. Он подошел к кровати и, как на зло, мгновенно услышал запах цветов. Теперь этот проклятый аромат стал максимально ощутимым из-за того, что прошлую ночь Непризнанная провела здесь, как бы переживая и заботясь. Лживая тварь, не заслужившая ни одного из его поступков. Все это было фарсом, впечатляющей пьесой начинающего режиссера — Вики Уокер. Так легко обкрутить вокруг пальца двух сильнейших учеников школы… Да уж, заслуживает уважения, то есть, презрения. Ладно еще глупый и романтичный ангелочек Дино, но как сам сын Сатаны мог повестись на смазливое личико и точеную фигурку? Как мог поверить в сказки Мими? Он совершил величайшую ошибку — привязался, позволил себе испытывать что-то кроме страсти к женщине. Не зря отец закалял характер Люцифера, хотел видеть его неуязвимым, холодным снаружи и внутри. Люцифер принимал всю ту боль, что разрывала его изнутри. Позволял языкам ненависти к самому себе сжигать душу. От ее пепла и так никакого толку. — Идиот! — он уже не сдерживался, не пытался переварить все в себе и скрыть эмоции как всегда. Мужчина был в ярости и не жалел подушек, напрочь пропитанных ею. Рвал их как листы бумаги, от чего перья разлетались по всей комнате. Дальше пошло постельное белье. Все, что напоминало об Уокер должно быть уничтожено.— Я с тобой.
Еще сутки назад он верил в эти слова. Хотел, чтобы все изменилось. Ее имя — нож в сердце, а не панацея от всех болезней и бед. Уокер видела его в самом слабом состоянии, помогала, на что он действительно повелся, едва ли не вознес ее до статуса богини. Но правда лежала на поверхности: именно Вики — причина его слабости. Она терзала душу до такой степени, что он куда тяжелее восстанавливался после аудиенций у отца. Ее свободу тогда выгораживал. Вчера был не первый раз, когда он защищал Непризнанную. То перед отцом, то перед Геральдом и даже Фенцио. Никто не видел и не знал этого, но Люцифер понимал: снисходительность учителей к Уокер не всегда ее заслуга. Он помогал много раз, снова же бросая себя на амбразуру, был готов на это еще миллион раз, никогда не просил ничего взамен. Но Вики перешла все грани допустимого сегодня. Он был настоящим идиотом, когда решил наконец принять свои чувства, а не бегать и прятаться от них как раньше. Наверное, страх привязанности — единственное, чего боялся Люцифер. Ха. Теперь он, как жалкая школьница, вспоминал моменты с девушкой, растопившей, а потом разбившей его сердце. Плюс только один: теперь в грудной клетке пусто, он даже не слышал ритмичных ударов, будто что-то внутри действительно умерло. — Гори огнем, Непризнанная, — он впервые за последние годы воспользовался одной из своих возможностей. Одного взгляда демона хватило на то, чтобы поджечь и обрывки ткани, и перья из подушек, и саму кровать. Не Люцифер будет гореть, а то, что сделало его слабым.«Мы ненавидим тех, кого любим, потому что они способны причинить нам больше всего страданий.» — Лин Стерлинг
Вики устало опустилась на кровать, дрожащими руками все еще держа дизайнерское платье, точнее, его остатки. Сил не осталось ни на что. Люцифер будто высосал всю энергию. На ней все еще его пиджак, столь холодно и пренебрежительно брошенный к ногам. Парадокс, но она и при таких обстоятельствах не хотела его снимать, хотела потеряться в аромате и окунуться в собственную сказку, где демон — принц, просто укрывший свою даму сердца от холода и благородно отдавший свою же одежду. Но реальность иная. Ее просто выбросили как ненужную куклу, растоптали всю гордость. Она ненавидела Люцифера за его слова и поведение, за все унижение, которое он заставил ее пережить. Но если бы он сейчас заявился на порог этой комнаты и поцеловал, она вряд ли смогла бы оттолкнуть, как бы не хотела этого разумом. Она спрятала пиджак под матрас, дабы избежать лишних вопросов Мими. Это нечто ее, абсолютно сокровенное и дико драгоценное. Единственное, что могло напомнить об их близости, кроме ее памяти. Единственное, что сможет подарить иллюзию его близости. Ночь должна была накрыть своим покровом ее разочарование и печаль, но нет. Даже во тьме окна Вики видела два красных горящих уголька — глаза Люцифера. Только от этого по коже шел мороз, она словно мазохистка, раз за разом возвращалась в те моменты и проживала их заново. Минуты с ним стоят тех страданий. Непризнанная поплелась в душ, все так же молча и не показывая особых эмоций. И вроде как это хорошо, успела обрадоваться, что характер закалился настолько, что больше не заплачет. Наивная дура. Как только теплая вода полилась на ее тело, ее накрыло мощной волной. Все эмоции, слезы, отчаяние и унижение. Девушка спустилась по стенке, громко рыдая и кусая пальцы, чтобы не закричать. Она не заслужила такого, как бы мерзко не поступала. Это же только ради Люцифера. Ах, знал бы он правду, мог бы он понять. Сегодня он сделал все, чтобы окончательно растоптать все достоинство Вики. Он хорошо знал ее слабости и пользовался ими. Он чертовски хорошо выучил людей и точки воздействия на них. Он дьявольски хорошо играл. С ним она показывала настоящую себя, без масок и лжи, и это доверие сыграло злую шутку. Еще вчера он просил остаться, а сегодня снова отнесся как к самому отвратительному существу.— Не уходи…
Люцифер позволял ей пробовать на вкус счастье, слишком короткое, а потом заставлял ее падать вниз. Унижал, обзывал, вынуждал теряться в догадках и непонимании, винить себя в чем-то. Но любовь не уходила, лишь прикрывалась ненавистью. Вики не представляла своей жизни без заносчивого и сексуального демона, даже если будет сторонним наблюдателем. Пусть будет только живым и не страдает из-за нее. — О Шепфа, Вики! — испуганная Мими забежала в ванную и начала трясти Вики. — Я так долго тебя звала, пришлось выбивать дверь. Глупая! Посмотри на меня, ну же, посмотри… Мими выглядела действительно испуганной, а Вики слабо осознавала, что происходит. Голос подруги звучал издалека, а сам ее образ выглядел размыто. Она будто провалилась в другое измерение, где смотрела на повторе всю их с Люци историю. Как американские горки, с кучей слез и боли, но такую родную. Такую теплую, с его объятиями и пошлыми шуточками, изумительными комплиментами и завороженным взглядом. — Ушел. Конец. Не хочу, Ми… Не хочу уходить, — она повторяла эти слова, не на шутку пугая Мими. Демонесса выключила душ и укутала Вики в махровый халат, с трудом заставив ее подняться. Уокер была как тряпичная кукла: сама ничего не могла, но никак не возражала действиям Мими, когда та одевала ее и укладывала в постель. Девушка лишь смотрела перед собой, в одну точку и время от времени то кривилась, то улыбалась. Эта ночь стала апогеем ее унижения, хуже не было и вряд ли будет. — Все будет хорошо. Спи, ты очень устала, — Мими не задавала вопросов, ведь видела состояние Вики. Ее вылечит время, по крайней мере, заглушит боль. Сама заговорит, когда захочет и будет готова, видно же, что дела очень плохи. Уокер уснула с огромной ноющей дырой в сердце. Она тосковала, хотела кричать и на коленях ползти к Люциферу, почувствовать еще хоть немного его тепла. Но понимала, что он же и облегчил ей задание: после такого унижения будет очень тяжело подступиться к нему ближе, ведь придется в самом деле переступить через себя и свою гордость. А там, может, ненависть полностью перекроет любовь. Следующий день в школе начался так, будто ничего не произошло и все хорошо. за окном светило солнце, а ученики на своей волне готовились к занятиям. Все вокруг кипело и бурлило, жизнь продолжалась у каждого. Только Вики Уокер казалось, что она остановилась и во второй раз умерла, на этот раз морально, ведь отдала свою душу не тому человеку, а теперь осталась без нее. — Ади, ты решил поменять стиль? — удивилась Вики, заметив друга в костюме и длинном плаще сверху. Выглядело довольно необычно, ведь Ади никогда не любил столь готичный, даже немного старомодный наряд. Еще и сидит не очень, а ведь демон всегда был требователен к своему внешнему виду. — Пришлось дома ночевать, а там моей одежды нет. Вот, пришлось у отца брать, — Ади выглядел злым, а в итоге вообще снял плащ и бросил в сторону, даже не глядя, куда. Они с Вики гуляли по еще пустому школьному коридору: достаточно рано и большинство учеников отсыпалось после вечеринки. — В аду? Почему? — У Люцифера в комнате был пожар, огонь успел добраться и до моей комнаты, я же его сосед, так что… — Ади пожал плечами, явно больше сожалея об утерянных вещах, чем о самой комнате и перспективе какое-то время жить с родителями. — Как пожар? Он жив? — Вики уже хотела бежать к Люциферу, но ждала информации от Ади. Только бы он не погиб. Черт, нельзя было его отпускать, нельзя. Не будь она такой слабой, Люци остался бы с ней и не попал в лапы огня. Одна мысль о том, что он может быть мертв вызывала холод и дрожь, что не могло не ускользнуть от Ади. Два стаканчика с кофе в ее руках едва не пролились на пол, так что демон забрал напитки себе, закатив глаза. — Еще как жив, по крайней мере, пожар его не убил. А вот Сатана — вполне возможно. Я слышал, этот идиот разгромил половину дворца. Не удивлюсь, если он не явится сегодня на занятия. — Но почему так? — она была в явном шоке, даже говорила медленнее обычного. Люцифер вчера был в явном бешенстве. Хоть бы отец его не убил за такое. А о причинах остается только гадать, ведь из класса вчера он уходил таким, как всегда и ничего не предвещало беды. — Не знаю я. О, вспомни Дьвола, сама у него и спроси, а я пойду, может, кто-то одежду одолжит, — Ади кивнул на Люцифера и поспешил скрыться в коридоре. Вики замерла в шоке. Он выглядел как обычно: уверенный, высокомерный взгляд, легкая безразличная ухмылка, не выражающая ни капли интереса в разговоре. Мужчина лишь телом был с двумя симпатичными дьяволицами, идущими рядом, мысленно летал очень далеко. Единственной переменой, и то, с трудом, она могла назвать одежду. Черная рубашка застегнута на все пуговицы, а рукава опущены, не закатаны до локтя как обычно. Она смотрела на него внимательно, будто боролась с желанием подойти и узнать побольше, либо же просто обнять и порадоваться, что он в порядке. Люцифер действительно взглянул на нее, на долю секунды задержался, а потом презрительно скривился и обернулся к дьяволице слева, делая вид, что внимательно ее слушает. — Ты сегодня рано, — послышался голос Дино за спиной. Ангел приобнял Уокер за талию сзади, а она едва сдержала порыв отойти и закричать, что это все не то, и вообще, его руки не смотрятся на ее талии, не подходят так идеально, как Люцифера. Так, стоп. С ним в любом случае покончено, ее будущее — Дино или другой хороший парень, который не заставит плакать и быть несчастной. — Давай выпьем кофе, а то Ади забрал мой и ушел, — девушка натянуто улыбнулась и потащила Дино за собой, надеясь, что он ничего не заметил и не понял. Мужчина был даже рад покориться и провести с ней больше времени, или же просто хотел поверить в ее взаимные чувства. Девушка стояла и смотрела на ошеломительное отражение в зеркале. Длинное, довольно пышное и легкое платье, но с разрезом на ноге не позволяло хозяйке остаться незамеченной, как и блестки, делающие изделие еще более праздничным и особенным. Белый цвет плавно переходил в коралловый, плечи оставались открытыми. Волосы собраны в небрежный низкий пучок. Однако чего-то здесь явно не хватало. В соседнем помещении мужчина в классическом черном костюме болтал с симпатичной брюнеткой. Еще раз убедившись, что рядом никого нет и лишние люди не услышат их, он тихо заговорил: — Ты должна сказать о беременности. Все и так узнают.