Избранный Мертвец и Заслуженный Отдых

Глава 18: Обычная повседневность… — Я дома…. — с привычной долей равнодушия оповестил домочадцев Швай, скоро стягивая со своих ног обувь. — Хм…. — раздражённо ослабив удавку на своей шее, имя которой галстук, наш герой поковылял в сторону кухни — вернулся в настоящий мир, из-за излишнего напора Модеус, он только под самое-самое утро, из-за чего Полый только и успел, что переодеться, умыться да закинуть в рот кусок вчерашнего блина, не иначе как по божественной воле до сих пор оставшегося в холодильнике. Понятное дело — не о какой готовке или же уборке и речи быть не может — в конце концов, даже одевался Швай, и то — на бегу! Привычно, в спешке, погоняв по дому в одном башмаке и с полу-голой задницей, Негорящий едва как успел выполнить план-минимум, ибо о чём-то больше даже речи быть не могло! Школа… удивительно, но даже не смотря на то, что Швай успел вовремя (у него даже оставался целый вагон времени в качестве запаса — целых семь секунд до звонка!) его всё же нашли за что отругать — учителя лишь гневно плевались негодованием и неодобрением в его сторону, словно божью истину твердя, что появления парня настолько впритык по времени — дурной тон, проявление плохих манер, дурной вкус и вообще — такому негодяю и пакостнику, даже не задумывающемуся о том, чтобы измениться, стоило бы наконец повзрослеть и начать смотреть на мир серьёзно, принимая на себя всю его серьёзность!!! Короче говоря — почти половину первой перемены Швая полоскали мозги на тему его безответственности, халатности, преступной попустительности, а так же ворчали о отсутствующем у юноши уважении к старшим! Швайгерт же смотрел на этих «старших», не проживших и десятой части его жизни с неким пренебрежением, тщательно (или не очень) скрываемым за привычным для мускул лица, равнодушием и высокомерием — причём, пока они, надрываясь, пытались «донести мудрость старших поколений до глупого и неотёсанного чурбана-невежды-сопляка», сам наш герой лишь с явным безразличием ко всем надрывательствам учителей, лишь краем внимания на них поглядывал, осматривая свой класс — забавный момент, но вокруг парты самого парня словно образовалось какая-то зона отчуждения — все ученики сидели, минимум — через одну от него парту. Это было по своему занятно — не понятно, что сделал наш герой, чтобы все они лично его боялись, но тем не менее — его избегали. Явно и очень отчётливо избегали. На это Швай мог только хмыкнуть, ибо уже, вроде как, сумел сложить картину примерного образа здешнего социума весьма и весьма подробно, а тот к слову, не принципиально отличающийся от такового в родном Полому мире, до того как тот превратился в не пойми что, был весьма банален, с мог быть отражён всего в трёх словах — «следуем за большинством». Не то, чтобы Немёртвый обижался на своих одноклассников из-за такой мелочи, которая вскоре будет забыта, если её лишний раз не разжигать новыми подробностями, но всё же некоторое ощущение неприязни оставалось — ну, а как иначе, ведь совершив условно доброе дело, вроде даже должное быть очень даже похвальным в глазах общества, наш герой получил лишь страх в своём отношении…? Не то чтобы его это заботило — не страх к нему, не тем более — какая-то там похвала от каких-то там, почти не знакомых, людей, но всё же… Усевшись за своей партой и разложив учебники, Швай не нашёл ничего лучше, чем уйти в расчёты магии — это то занятие, что всегда позволяло ему потратить своё время, если того излишне много, с некоей пользой — и пусть свой свиток со специальной, зачарованной конкретно под эти расчёты, бумагой, наш герой не работал весьма давно, ибо был уж слишком занят, но тем не менее — несколько наработок, которые можно было бы применить в отношение фокуса с представлением заклинания с помощью воображения, не нашли иного момента дабы стать частью теоретических расчётов Швая. И пусть сам Полый далеко не учёный, или же маг желающий познать все тайны мироздания, но тем не менее — не раз приходилось ему забуриваться в свитки и методички едва ли не по уши — причём, в буквальном смысле. Понятное дело, что школа это не то место, где стоит разводить активные магические изыскания, но тем не менее — делать всё равно было не чего, так почему бы не занять себе чем-то мелким, но при этом очень даже полезным и важным? Время перемены текло удивительно медленно, будто специально растягиваясь словом по камню. Швай лишь краем внимания отмечал маячащие где-то на периферии зрения пятна, регистрируемые как люди. Они особо не раздражали, но вот их тихие, к сожалению не для острого восприятия Швая, перешёптывания несколько давили на нервы. Вернее — не столько сами перешёптывания, сколько главное действующее в них лицо — наш герой, то бишь. Обсуждали его весьма экспрессивно, можно даже сказать — с чувством. Ярким и пылающим. Особенно не вслушиваясь в их щебетания, Полый лишь дожидался прихода учителя и начала урока, в сердцах марая зачарованный пергамент. На тот поглядывали школьники, с явным вопросом в глазах, но их интерес дальше всё тех же перешёптываний, слава Солнцу, не зашёл. И это не могло не порадовать одного конкретного убийцу богов, сейчас вопреки всему и логике в том числе, облачённого в школьную форму и активно работающего ручкой. В принципе, в таком формате и прошёл весь день — неожиданно спокойно и неконфликтно. Немного смущал лишь момент с отсутствием в школе Айки, но это так — мелочи, ибо сама она должна быть в порядке — Швай видел ту не так давно в кафешке её дяди, помогающей ему как раз после школы. Возможно — появились какие-то проблемы, дела, заболела и так далее — всё что угодно могло случиться. По окончанию учебного дня, Негорящий решил наведаться в ту самую кафешку — получив подтверждение своему предположению о болезни девочки, он сделав небольшой заказ в виде чашки кофе, распрощался с дядей Айки, посетовавшим на то, какие-же хорошие у неё друзья… «А может, и не просто друзья…» — со странно обличительно-ехидным тоном сказал он, дружелюбно ухмыляясь и делая непонятный Шваю намёк. Тот просто это проигнорировал, не поняв скрытого за словами смысла, которых был бы вполне очевидной подколкой кому угодно другому. Возвращение домой, ныне состоявшееся, было неожиданно спокойно встречено — Мия кивком поприветствовав Швая, продолжила… «тренироваться» в приготовлении пищи на кухне, в специально для этого оборудованной зоне, которую Швай от греха подальше обложил тройным слоем защитных, противопожарных, очистительных, антирадиационных, а так же изгоняющих зло Чар и Чудес, на все случаи того, если у Ламии что-то пойдёт не так. Швай даже, на всякий случай, обезопасил свой дом от неожиданного зарождения в его кастрюле нового вида жизни…. Ну да… возможно ТАКОЙ уровень безопасности был… несколько излишен, но тем не менее — наш герой этого никогда не признает, ибо готовка Мии его пугает, откровенно говоря, едва ли не на одном уровне с грудью Цирии, а это, я вам так скажу, весьма наглядный показатель. Это было по своему забавно — барьер, должный изгонять порождения хаоса, отталкивать различных злых духов, а так же барьер, способный выдержать множественную очередь из нескольких десятков танков едва ли не в упор, сейчас защищал его кухню и ламию, при том что за вычетом этой самой ламии, на кухне из ценного одни только ложки, поварёшки, тарелки, кастрюли да сковородки. В этом была какая-то нитка тёмного юмора, которую Негорящий упорно гнал от себя и своих мыслей. За вычетом истязающей кухню Мии, Центория была на пробежке, Папия играла в какую-то игрушку, включенную прямо через плазменный телевизор и приход нашего героя домой едва ли заметила, а Рахни сидела (хотя, скорее правильно будет сказать лежала) за столиком в гостиной и читала какие-то журналы, лениво закидывая в рот по одной чипсы. Швай, обозрев сию картину, решил взять бразды правления в свои цепкие лапки. — Эй! Я же только открыла! — негодующе вскинулась Рахни, стоило только Шваю с самым суровым видом отобрать у Паучихи вкусняшки. — Всякие закуски можешь и потом пожевать, а сначала, уж будь добра, дождись нормального ужина. — независимо сказал наш герой, непререкаемо убирая чашку с чипсами к себе в карман души, ибо нетерпеливую и несдержанную личность Рахни он успел узнать за всё проведённое вместе с ней время, ну просто прекрасно. — У… не будь такой букой! Ты же знаешь, что я съем всё, что ты мне приготовишь, Сладенький. Зачем же так жестоко поступать со мной…? — надувшись словно мелкий грызун на зерновую продукцию, Арахна недовольно уперлась в лицо нашего героя, сложив руки у себя на груди. — Ничего не знаю. Тем более — пусть мне и более чем нравится твоё толстое брюшко, но всё же — делать его ещё толще я бы тебе не советовал, ибо это может привести к проблемам со здоровьем. — привычно смешав в словах подколку и некое, по своему извращённое, проявление заботы, наш герой гордо и независимо на всё фыркнул, и был таков. — Я не толстая! — уже в спину прибилось к парню возмущение дамы, оскорблённой в лучших чувствах, но он безразлично проигнорировал сей факт, лишь немного дёрнув уголком губы, своевременно подавив чуть не проявившуюся ухмылку. Выйдя ближе к кухни, Швай немного подумав, решил продолжить наводить тиранию — Папия была проигнорирована, ибо она никогда приёма пищи не пропустит — стоит ей только почувствовать запах еды, как она тут же и примчится, начав наводить на кухне, в вотчине нашего героя, уже свою тиранию — следующей стала Центория. Швай просто послал ей сообщение, через телефон, в котором предупредил о своём прибытии домой, а так же скором приёме пищи. Получив излишне церемонный и формальный ответ на своё сообщение, он убрал мобильник обратно в карман. Дальше была Мия — прогнав ту с занимаемых позиций, в самых, что ни на есть, лучших традициях самых грозных завоевателей, захватчиков и тиранических тиранов, Швай скинул на свою змейку миссию с нарезанием продуктов, дабы та на него уж слишком сильно не дулась, и принялся за одно из своих самых любимых занятий. Ранний ужин был готов уже спустя где-то минут сорок. К тому моменту собрались уже все — Мия, сияющая довольством от своей роли в приготовлении пищи, Цирия, немного запыхавшаяся и до сих ещё не полностью восстановившая дыхание, («Мне уже жалко улицы и всех, кто находился в тот момент хоть сколько-то близко к ней. Судя по её состоянию — Цирия бежала почти со своей максимальной скоростью, а это, на секундочку — примерно сравнимо с промчавшимся в паре метров от тебя, аки скоростной мотоцикл, танком. Обычно — все находящиеся поблизости люди едва ли не падают с ног, от создаваемой девушкой, волны воздуха, стоит той приблизится к своей максимальной скорости») Рахни, до сих пор дующаяся на нашего героя, и совершенно беззаботная Папия, которой вообще всё в этом мире казалось абсолютно неважным. Поели ребята довольно быстро — особо диалогов за столом не было. Ну, и ни то чтобы Швай на это хоть как-то жаловался — поесть в тишине он считал занятием очень даже хорошим, так что его ничего не смутило в этом деле. Закончив с основными делами, подождав пока все доедят и убрав со стола, помыв посуду, Швай принялся… Отдыхать. Ну, а что? Ему ведь тоже можно иногда подавить диван своей пятой точкой, ничего не делая, верно? Итак ведь большую часть времени наш герой чем-то занимается, неважно чем — так почему же ему сейчас нельзя взять несколько заслуженных мгновений отдыха? Достав свой телефон и откинувшись на диване, Швай притащил с собой несколько блинчиков, только приготовленных, налил немного кофе, и принялся познавать дзен. Сделав первый глоток приятного, расползающегося по телу душевным теплом, напитка, Негорящий углубился в своё устройство — привычно зайдя на тот самый форум, где у него есть своя колонка, Полый начал проверять своих любимых публицистов на обновления — тех было не особо много, хотя один парень, которому досталась девушка-дракон, раскрыл одну тщательно скрываемую слабость своей подопечной — если после плотного приёма пищи ей почесать животик, то она начнёт издавать забавные, но по своему милые звуки, которые уже успели наречь «звуком сытой ящерки»… «Хм…надо будет опробовать на Мии — может быть она тоже начнёт так мурчать…» — подметил для себя Негорящий, не забывая тщательно моделировать сию картину своём сознании. А Мия в это время, пока Швай не смотрел, отжигала во всю. **** — Итак! Давайте вместе повторим правила «культурного обмена»! — громко, для важности хлопнув в ладоши, сказала Мия, нацепив на нос чисто бутафорские, но от того не менее милые, очки в красной оправе. — Зачем? — синхронно спросили Папи и Цирия — Мы итак их прекрасно помним. — А это уже дополнила девушка-кентавр, рукой поправляя свои волосы. Арахна же, как самая умная и старшая, не стала играть в детские игрушки да спорится с остальными девушками, поступив куда как умнее — пока эти трое что-то там обсуждали, она своевременно совершила жестокий набег на земли соседей, в лице Швая и, отобрав у тех пропитание, в виде блинчиков и кофе, взяла в рабство народ — то есть, улеглась прямо рядом с парнем и, умостив голову на его коленях, склонила Негорящего к тому, чтобы он начал играться с её волосами и ласкать девушку-паука за ушами, ну и так далее — короче говоря, пока остальные говорили, Рахни решила действовать, и как результат — она сейчас довольно кайфует от поглаживаний, пока остальные о чём-то там ещё спорят друг с другом. Самое забавное — никто, кроме самого Швая, безразлично запустившего ладонь в волосы девушки, такового манёвра от Рахни и не заметили. — Правило один! Не вредить людям или же представителям иных видов! — банально проигнорировав вопросы, решила продолжить Мия. — Правило два! Всегда будьте рядом со своим хозяином! Мгновение спустя, после прозвучавшей фразы, на Центории свелись сразу два подозрительно упрекающих взгляда. Ну да, в конце концов — она ведь единственная в доме из представителей иных видов, кто имеет привилегию выходить на улицу даже без Швая — и, пусть время пребывания одной, на просторах вне дома, у девушки ограниченно весьма строго, тем не менее — в отличие от остальных, кто вообще носа сунуть без поводка в виде присутствующего рядом парня не может, преференции девушки-кентавра весьма и весьма мозолят глаза своим присутствием всем остальным. — Кхм… ну и, наконец…. — начала переводить тему в другое русло Мия, громко прокашлявшись в кулак, дабы привлечь к себе внимание. — Правило номер три! Самое важное! Первый из видов, появившихся в доме, имеет все возможные привилегии! — удивительно ловко чиркнув фломастером по передвижной доске, на которой было схематическое изображении её самой, обнимающей со спины Швая, и нарисовав там цифру один, Мия закончила со своей «вводной», гордо повернувшись лицом к остальным девушкам, и сложив руки на груди, стремительно начав уходить куда-то в мир своих фантазий, о чём недвусмысленно говорило её отдающее розовым, лицо. Папия лишь наивно кивала, в то время как Центория смотрела на свою собеседницу с недоумевающим лицом, полным лёгкого раздражения. — Не придумывай, пожалуйста, новые правила. В этом нет нужды… Да и, откровенно говоря — в этом доме ты не первая. Раньше тебя тут заселилась Рахни-сан, так что будь добра, не сочиняй всякие небылицы на ходу. — тяжело вздохнув, высказала девушке-змее Цирия, непроизвольно дёрнув своим задним левым копытом, из-за чего то звонко стукнуло о деревянный пол — тем не менее, все в доме решили сию неурядицы банально проигнорировать. — Кхе…! Н-ну, знаешь ли…. — недовольно простонала, словно от удара в живот, Мия, зачем-то поправляя итак идеально сидящие на её носу очки. — Знаю, знаю. — равнодушно фыркнув, пренебрежительно кивнула Цирия, вновь поправляя волосы. — Эй! Центория, тебе бы стоило ответственнее относится к этим правилам! — своевременно вскинулась Мия, словно поймав озарение, начавшая хлестать из стороны в сторону кончиком своего хвоста. Ламия, видимо, как раз вспомнила, что можно было бы припомнить своей сожительнице именно по этому вопросу. — Молчать! С чего ты соизволила мне напомнить правила культурного обмена? Я помню все законы сия программы, и даже больше — не пытаюсь, ведомая личной выгодой, выдумать своих! — явно наметив, в чей именно огород это был камень, с чувством возразила блондинка, звонко фыркнув. Мия явно была не настроена на столь быструю смену вектора этого диалога и вот, в результате не успев сориентироваться, со стороны, она вновь выглядит личностью не правой, и никак иначе. Папия, будучи не совсем глупой, уже поняла что обе девушки — Мия и Центория — только и знают, что самый минимум из необходимого, а потому, ей самой не осталось ничего иного, кроме как лично ознакомиться с теоретическим материалом — в конце-то концов, не спроста же все правила и нюансы межвидового обмена подробно расписаны в целой книжечке, причём — далеко не самой маленькой… Грузно спикировав на стул, Гарпия кое-как схватила книгу в белой обложке своими крыльями, зажав странички в когтях, и отворила для себя целый новый мир…! Мир боли, и страданий! — …Пра-вило, но-мер че-ты-ре, одно из са-мых ос-нов-ных…. — кое-как читая по слогам и растягивая буквы, озвучила девушка, поднося бумажное чудовище едва ли не к носу, и оный же в нём, чудище то бишь, почти закапывая. Мия и Цирия ещё что-то говорили друг другу, явно пытаясь легонько уязвить собеседницу, но все эти переругивания не воспринял никто в доме, кроме них же самих — да и серьёзным спором назвать это было довольно трудно, ибо оно скорее походило своим духом на обычную, рядовую перепалку двух хороших подруг — и пусть Цирия успела заселиться не столь давно, тем не менее, она всё же оставалась личностью вполне себе приветливой и дружелюбной, а потому — завести хорошее знакомство со своими новыми сожительницами было для неё не очень трудно. Немного подальше от девчат, через комнату, вальяжно раскинувшись перед телевизором и медово зевнув, уступая легонькой идее наконец нормально отоспаться, но не отдав ей фронт войны полностью, сейчас расслаблялся Швай. Отдых его был банален — что-то бессмысленно щебечущий телевизор, невнимательно листаемые истории обновлений на экране телефона, несфокусированный взгляд, и нежная головушка одной ногой… одной лапкой ступивший в царство Морфея Арахны на коленях — а больше нашему герою ничего для отдыха и не надо. Картина, полнящаяся умиротворения растелилась на диване! Счастье, довольство, милота — едва ли не Нирвана на тверди земной разверзлась! Но, к сожалению, ничему хорошему не суждено длиться вечно — и вот, истинное олицетворение Эдема пало под гнётом разносящегося в черепе рёва сотни молотов, сокрушивших приторную негу сновидения. Неказистая мелодия телефона, сопровождающая звонок, вырвала из цепких когтей Морфея разум нашего героя — он тут же поспешил ответить, пока мелодия не разбудила его подругу, до сих пор спящую на коленях парня и, неприязненно поморщившую носик, что сопровождалось сильнее сжатыми глазами. Быстрое движение большого пальца, и вот звонок принят — аккуратно, с истинно кошачьей грацией переложив голову Рахни, ныне проснувшейся, но просто проигнорировавшей все посторонние шумы и помехи, ради того чтобы вновь принять попытку уснуть — причём, весьма удачно — Швай отошёл немного подальше от дивана с распластавшейся на нём девушкой, и аккуратно отворил дверь, попав в коридор, дабы не мешать Паучихе продолжать храпеть в две (слава Солнцу, её дыхательные каналы на брюшке не могут издавать схожих звуков!) дырочки. — Слушаю. — давя недовольство, вспыхнувшее где-то на грани сознания, Негорящий начал разговор. — Привет, Дорогой! — весело раздалось в трубке хорошо знакомым голосом. — Сумике. Ты по работе или же просто поговорить? — закатив глаза, чисто для приличия и продолжения разговора спросил давно привыкший к тому, что Смит обычно прячет вторую причину за первой, даже если ей надо сообщить что-то до жути важное, Швай. — По работе, по работе! Не сбрасывай только! — Не буду. По каналу связи, казалось, только что прозвучал довольный женский смешок. — Отличненько. Это на счёт Центории — ей надо заполнить некоторые документы, касающиеся права выхода на улицу без представителя принимающей стороны. — Документы? Я думал, у неё уже всё готово. С чего бы это могло понадобиться сейчас? — Ну, понимаешь — раньше Цирия не имела, официально, принимающей семьи, а потому — когда мы переоформили её к тебе, пришлось так же и переоформлять некоторую часть документации на тебя и твой дом, и как итог — здесь без участия самой девушки обойтись не получится, так что…. — непроизвольно пожав плечами, пусть этого и не было видно её собеседнику, открыто закончила Сумике. — Тц… мне надо теперь ехать в отдел? — закатив глаза, спросил Полый. — М-м-м, нет. Я сама всё принесу…. — довольно сказала Смит, непрозрачно намекая на причину своего довольства… Откуда-то сзади, из трубки, послышались сильно приглушённые женские восклицания, полные искренего недовольства. — Кажется, твоим подопечным такая идея не очень по душе…. — равнодушно подметил наш герой, неосмысленно водя глазами по своему окружению. — Тебе кажется…. — с лёгким намёком на ехидность ответила Смит, что хитро отвоевала для себя шанс немного пофилонить в разгар рабочего дня, причём — вполне себе официально, и даже — не тратя заранее отведённого под перерыв времени. — Ясно. Ты скоро? — сверяясь с часами, спросил Негорящий. — М… Я уже почти подъехала — сейчас, только подкину девчат, и через минуту-две буду у тебя. — недовольство где-то сзади, выраженное женским голосом, лишь усилилось. — Пока. — получив всю необходимую информацию, Немёртвый прервал звонок, убирая телефон в карман. Поддавшись какому-то тёмному, сочащемуся искренней злобой и желанием развлечений, началу своей души, Швай предпочёл встречать Сумике на улице, дабы у той не было лишней возможности подхалтурить. К чему это привело…? Ну… — Дорогой! Я тебя как твой координатор говорю — без инструкции Центория не разберётся! Ну давай, запусти меня в дом…. — уверенно в начале и как-то скатившись в откровенную жалостливую просьбу в конце, пролепетала Сумике, но решение Швая было неотвратимо, словно слон в посудной лавке. — Не ври. Здесь всего пять листов, на двух из которых и вовсе надо всего лишь расписаться, так что — вперёд, в путь. — Ну дорогой! — едва не уронив свои очки, жалобно простонала Сумике, что уже начал подумывать о более грязном методе игры, но… — Нет. Можешь даже не просить. Давай, пока. — махнув на прощание ладонью, сказал Швай, уже открывая дверь и заходя в свой дом. — Ай! — нагло попробовавшей проскочить внутрь дома, пока Швай не видит, Сумике достался лишь смачный хлопок по пятой точке, что заставил её, взявшую излишний разгон, неожиданно притормозить. — До встречи. — равнодушно кинул он на прощание болезненно растирающей задницу женщине, уже зайдя и почти захлопнув дверь, но…. Тут взгляд парня упёрся в по-детски надувшееся лицо Смит, что бурила в нём дыру своими зеркалами души, в чьих уголках едва ли не стали образовываться маленькие-маленькие бусинки влаги. — Ха…. — сия картина произвела неплохой эффект на Швая, что немного подумав, прежде чем закрыть дверь, безразлично взирая на женщину, достал из своего кармана души небольшой пакетик, коей и всучил ей, мгновением погодя. — М? — непонятливо буркнула она нечто неразборчивое. — Блины и немного кофе. Термос вернёшь потом. — и, был таков, важно хлопнув дверью на прощание. Любой случайный прохожий, запечатлевший эту картину, мог бы засвидетельствовать то, как взрослая женщина, несколько мгновений спустя, весело подпрыгнув, только что чуть не призналась в искренней и платонической любви к несовершеннолетнему парню, моментом раннее запершему прямо пред её лицом дверь. Весьма странная картина, согласитесь? — Хм…. — путь нашего героя же сейчас лежал в далёкие земли, туда, где располагается кухня… ***** — …И опять ты за своё! Говорю же — я прекрасно знаю все законы программы межвидового обмена! — уже чуть ли не скрипя зубами, вскинулась девушка-кентавр, пылая праведным гневом. — Ага-ага. И ты будешь это говорить мне после того, как сломала пожарный гидрант своим массивным тылом? — Мия же, вопреки ожиданиям, была вполне себе спокойна, с усмешкой отвечая своей собеседнице, при этом гипнотизирующе перекидывая кончик хвоста из стороны в сторону Видимо поняв, что взять Центорию в споре за счёт банального напора возмущением не получится, она решила прибегнуть к более тонкой стратегии ведении дискуссии, коей в полной мере сумела овладеть только после некоего опыта в общении с Рахни — то бишь, не грубить и не давить, что называется, на мозоль, а брать ехидностью и едкими подколками, как и подобает истинной змее — и, такого рода подход оказался удивительно удачен, ибо со стороны Цирия пусть и не было прямых нарушений каких-бы то ни было законов, она, тем не менее, очень часто совершала некоторые мелкие косяки, за которые можно было зацепиться именно сейчас. Папия сидела в сторонке от своих подруг, и неприязненно морщась, силилась уместить в своём не особо производительном и вместительном мозгу весь тот объём данных, коей было необходимо запомнить — и только скребущие по полу, в раздражении, когти мягко так намекали, что сей трудоёмкий процесс идёт у девушки далеко не просто. — Цирия! — трёх девушек, от их безусловно важного занятия, отвлёк резко раздавшийся, хорошо всем знакомый, голос парня, что сопровождался неожиданно скрипнувшей дверью. — Тут Сумике принесла документы, дабы ты их заполнила. Это касается права выхода из дома в одиночку. — пояснил лениво выглянувший из дверного проёма Швай, что не особо горя энтузиазмом, с грацией бегемота, ввалился в комнату. Папия, обведя его взглядом и добродушно махнув крылом, вернулась к процессу освоения гранитной породы по средствам своих зубов. — Дорогой! — не тратя времени на лишние думы, Мия кинулась нашему герою, буквально, на грудь — за что словила лёгонький тычок в макушку и, (Шваю повезло, что большая часть хвоста Мии сейчас ползла за ней, а потому и сама девушка оказалась немного ниже его) получив хозяйственный нагоняй за шум, была тут же утешена добродушным поглаживанием по голове. — Документы…. — немного покатав это слово на языке, силясь вспомнить, что это могли бы быть за документы, касающиеся «право покидать дом в одиночку», на Девушку-лошадь вдруг снизошло озарение…. Не сразу, но снизошло. Внезапно, Центория рванула вперёд, отталкивая ранее бросившуюся к парню Мию немного назад… вернее, не совсем немного. — Господин! Прошу меня простить! Этот документ ведь пришёл вам из-за моей неосторожности во время пробежки, верно? — правда, озарение было не совсем верным, как видно. — Хм? Нет. Это насчёт того, что я теперь официально являюсь твоей принимающей стороной. — безразлично махнув рукой, пояснил Швай, разрулив образовавшееся заблуждение… Секунда, вторая, третья — и вот, наконец, «Зоркий Сокел*» понял, что Девушка-Кентавр сказала нечто странное. — Минуточку… Что это ещё за неосторожность во время пробежки? Что ты натворить то успела…? — полным подозрения голосом, попросил прояснить Негорящий, ожидая неких неприятностей с сего, только открывшегося, направления. Центория явственно сглотнула ставшую в миг, из-за голоса парня, неожиданно густую слюну, начав словно ребёнок тыкать пальцами друг в дружку. — Эм, ну…. Я немного помяла чью-то машину…. — жалобно пропищала девушка, непроизвольно сжавшись. Несколько секунд тягучей тишины были разорваны удивительно спокойным голосом Швая. — А… плевать. Если ты не забыла — во время той самой погони за воришкой ты чуть не в лепёшку раздавила лобовую часть какого-то тяжеловоза — а такие «мелочи» обычно, если часто не повторяются, проходят как случайности, и возмещает за них ущерб именно отдел контроля межвидового обмена. — безразлично фыркнув на отповедь девушки, пояснил наш герой сей прелюбопытнейший нюанс. — Нам же, максимум, грозит небольшой штраф. — закончил таки с объяснением правил, уже излишне осмелевшей Цирии, Швайгерт. — Но именно что небольшой. Хотя, если ты вдруг неожиданно, каким-то способом умудришься нанести транспорту прямо непоправимые повреждения, то тогда уже будет не особо приятно. — А… правда, что ли?! — потрясённо воскликнула девушка-кентавр, едва ли не хлопая глазками на такую неожиданность. — Ага. — пропространственно махнув кистью, сказал он, тем самым успокаивая свою собеседницу. В какой-то неуловимый момент Цирия успела вцепиться пальчиками в ладонь нашего героя, приблизившись к «Дорогому» излишне близко, как на взгляд одной ревнующей ламии, что не сдержав раздражения, непроизвольно начал шипеть на слишком далеко зашедшую носительницу копыт. Аккуратно проползя, словно заправский партизан, Мия оказалась как раз между Цирией и Шваем, конечно же — поспешив разделить эту парочку. Мгновение — и змейка выскакивает между ними аки стена, неаккуратно размахивая руками, одна из которых, неожиданно, чуть не ударила по подбородку Швая, а вторая вполне себе удачно отвесила звонкий шлепок по массивной груди блондинки. — Блин! Центория! Хватит монополизировать моего дорогого! Иди уже и заполняй свои треклятые бумажки! — недовольно вскинулась Мия, пылая во все возможные стороны такой смесью негодования, обиды и раздражения, что для осознания всей глубины её чувств будет достаточно просто разок вслушаться в интонации сия голоса. И, неожиданно, не дав возможности Цирии хоть что-то ответить, Ми тут же добавила к своей отповеди новую деталь, тут же привлекла большую часть всего внимания к себе: — Гх-ху-у-у!!! — недовольно выдохнув, прошипела-протянула-простонала ламия. — Ну почему у Кентавров такая огромная грудь?! Складывается такое чувство, будто ты постоянно ходишь голой! — Ч-чего?! — не могла не возмутиться, хотя скорее удивиться, такой предъяве блондинка, что сейчас лишь в оба глаза смотрела на надувшуюся Мию и ожидала, пока та хоть что-то скажет в своё оправдание… ну, или же как она продолжит своё наступление, да. Но, ввиду долгого отсутствия хоть какого-то ответа на недовольный взгляд Блондинки, оная решила сама продолжить беседу «на слегка повышенных тонах». — Уж лучше помолчи, плоскогрудая гадина! — Швай мог лишь озадаченно наклонить голову и поднять бровь на это утверждение. Он явно был не согласен с определением Мии как «плоскогрудой», и лишь исподтишка кидал неопределимого значения взгляды в сторону активно читающей Папии, будто силясь представить, «как тогда классифицировать размер бюста гарпии?» — Тебе бы стоило лучше следить за своими действиями! Ты, только что, чуть не ударила господина. — сурово протянула ставшая немного спокойней Цирия, что привычно уже поправила причёску, откинув мешавший обзору локон в сторону. Удивительно, но она смогла болезненно точно уколоть Мию в её косяк, причём — наисвежайший. Та не могла просто так проигнорировать настолько прямую шпильку, но и сказать ей было нечего, а потому уста змее-девы, по итогу, покинуло что-то совершенно аляповатое: — Э… ну я же не ударила! — видимо, смена темы с «плоской груди» на «неосторожность» была истинно резкой — настолько, что Мия даже не ожидала такого рода обвинений, приготовившись отбиваться, так сказать, совсем с другого фланга. Как-то непредсказуемо, обманывая все ожидания, спор двух дам начал разгораться вновь, стоило только показаться рядом Шваю — да вот только незадача — что-то всё спокойствие, бывшее немного раньше в изобилие у обоих девушек, начало как-то через чур быстро отступать на задворки сознания, из-за чего эмоции получили возможность возобладать над разумом… — Хм! Господин, между прочим, не так давно защитил меня от клинка преступника! — снизошла на уж точно неожиданную, и вообще! — ранее даже не трогаемую тему Цирия, что заставило Избранного Немёртвого, наблюдавшего за маленькой перебранкой девушек со стороны, выпасть в немой осадок — «Да к такому развитию диалога даже не было логических предпосылок! Как так-то?!». — И-и что? Он меня тоже защитил! Да ради меня он не постеснялся врезать сразу двум придуркам! — Мия, казалось, была удивлена темой «геройств Дорогого» не меньше, чем сам вышеназванный разумный, но не желая всё же вываливаться из спора с девушкой-кентавром, она просто проигнорировала такую не особо важную деталь, похваставшись своей историей. — Ради тебя? А про Рахни-сан ты не забыла? — нервно усмехнувшись и кинув едва заметный взгляд в сторону Швая, сейчас нервно борющегося с хвостом Мии, если сиё действие можно так назвать, спросила Цирия, пытающаяся выглядеть как можно более уверенной. — Рахни была лишь сопровождающей на нашем с дорогим свидании! — невероятно уверенно и, честно говоря, немного резче, чем стоило бы, открестилась от присутствия своей подруги ламия. И красноволосая особа не постеснялась с ответом на этот раз, ибо спор перешёл на неожиданно удобное для неё поле. — И не надоедает им так собачиться…? — наконец отбившись от излишне любвеобильного хвоста Мии, путём небольшой крио-процедуры, спросил отошедший к столу Полый, делающий солидный глоток кофе из термоса, только что изъятого из кармана души, ибо нашему герою было лень заваривать свежий. А спор двух особ всё набирал и набирал круги — в итоге, всё дошло до настоящей борьбы — ничего опасного или же неприятного — просто по своему милая борьба двух девушек, что, — то хватают друг друга за предплечья, то щипаются, то ещё что из этой же серии творят. И всё бы ничего, да вот только разнёсшийся по комнате пар заставил нашего героя напрячься — чего-то подобного он явно не ожидал. Резкий поворот головой же, неожиданно, стал на удивление полным эмоций — нашёлся источник всего этого пара, и им, что удивительно, была голова Папии. «А?» — лишь вопрос имел место быть в данной ситуации. Знаете… вы когда-нибудь слышали выражение «пар из ушей повалил»? Так вот, именно это сейчас и происходило с гарпией, что развалившись лицом прямо на учебнике, бездумно пускала слюну кончиком небрежно раскрытого рта, а так же смотрела своими глубокими, подобно океанам, но удивительно пустыми глазами куда-то… в никуда. Не растерявшись, наш герой тут же применил на девушке несколько универсальных, диагностирующих плетений, дабы проверить её состояние. Удивительно, но из семи заклинаний только два показали хоть какой-то результат — причём, не просто «какой-то», а охренеть какой — «перегрев мозга», гласили сия Чудеса, чем сильно озадачили Швая, ибо ему в первый раз довелось лицезреть зело странный результат. Подойдя к девушке, и аккуратно подняв её со стула, нежно подхватив на манер принцессы, Швай перенёс до сих пор, буквально, парящую даму на диван, аккуратно ту на нём устроив. Кинув простенькое медицинское Чудо на свою подопечную, наш герой принялся расспрашивать голубоволосую о её самочувствии. — Папи…. Папи! Ты как? Ничего не болит? Как себя чувствуешь? — задал следующие вопросы Швайгерт, нежно приложив ладонь ко лбу девушки, и начав с помощью Криомантии по чуть-чуть понижать температуру своей ладони. — Хм…. Книжка о законах программы межвидового обмена слишком сло~ожная…. — жалобно простонала она, с натуральными нотками страха в голосе, со всем старанием ластясь к ладони парня, словно игривый воробушек, а не хищная гарпия. — О! Слушай, Муженёк! Пошли вместе искупаемся! — едва ли не кинув книгу в сторону, быстро пролепетала Папия, хватаясь за локоть нашего героя. — Одной мне будет скучно. — Закончила она фразой, просто обязанной сманить в совместный поход до ванны, Муженька — естественно, целиком и полностью на взгляд самой птички. — Эм…. — быстро проиграв в своём сознании так сказать, «запись» прошлого совместного принятия ванны, не нашёлся с иным ответом Негорящий — сейчас, когда его не мучают гормоны, предварительно сброшенные с помощью Модеус ещё утром, какого-то особого пиетета перед возможным развитием событий, заходящим дальше самой обычной помывки, и относящимся, так сказать, к контенту для взрослых, у нашего героя не было. Вот вообще. Но, с другой стороны — Папия же святая наивность! С чего Швайгерт вообще взял, что это самое, совместное принятие ванны, может зайти дальше самой обычной помывки, верно?.. «Ха-ха, очень смешно.» — мог лишь посмеяться от столь невинных мыслей Полый, прекрасно понимающий, что если он согласится, то просто так это не закончится — никогда не заканчивалось ведь, так почему-же именно сейчас должно быть исключение? — Хорошо, только дай мне немного времени…. — выдохнув, казалось, со всей тяжестью мира в своих лёгких, Швай направился прямо в сторону борющихся девушек. — Я с дорогим ванну вместе принимала! — отчаянно вскинулась Мия, «боря» соперницу, сжимая её хвостом. — И что? Господин уже… уже т-трогал мою грудь! — залившись маков цветом, прощебетала стеснённая девушка-лошадь. — Ч-чего?! Да не ври! — негодующе отринула все подобные заявления недовольная Ламия, едва не отшатнувшись от на мгновение представленной ею перспективы… Небольшое волевое усилие, лёгкое голубоватое сияние, охватившее ладони, а так же фигуры дам, и как результат — с силой отведённые в стороны руки, так же и разводят по «разным сторонам ринга» двух «борцов». — Мия. В этих очках ты выглядишь так мило…. — неожиданно приблизив своё лицо к лицу ламии, сказал Швай, нежно проведя ладонью по одному из локонов её красных волос. Не широкая, в большей степени наигранная, но от того не менее очаровывающая улыбочка на вечно равнодушном лице, буквально вбила змее-деву ступор — той оставалось лишь покраснеть, неловко прикрыв щёчки руками и отведя взгляд, попутно поправлять очки на своём носу. Казалось — невесомое усилие ног, и вот Полый уже на каблуках, коих у него к слову, сейчас не было, делает оборот на 180°, впираясь взглядом в очи девушки-кентавра. Мгновение, и вот Швай уже одно рукой отдаёт ей документы, которые сия блондинистая особа должна заполнить, а второй нежно гладит её по голове, так же, можно сказать, «уделяя ей немного своего внимания». Оба действия, только что совершённых, смогли удивительно хорошо справится со своей главной задачей — успокоить двух девушек, что излишне напрягшись, едва не дошли во время своей небольшой борьбы примерно до того уровня накала страстей, когда после них приходится убирать бардак. Предусмотрительный Швайгерт же умудрился мирно утихомирить их обоих, да в кратчайшие сроки, а это значит что теперь у него будет меньше проблем, отложенных на потом. Быстрый взгляд, брошенный на, буквально, томящуюся в ожидании Папия явно так намекнул на то, что отвертеться от совместного принятия водных процедур будет…. Муторно. Тяжёлый вздох вновь секунду удосужился терзать горло Негорящего, прежде чем тот со смирением негра на кукурузной плантации, грузно поплёлся за одной конкретной реактивной мелочью, с целой электростанцией в одном не менее конкретном месте. ******* Знаете… сегодня Швай смог осознать нечто неожиданно приятное. Оказывается — он любит перемещения на относительно высокой скорости. Почему? Вроде, причин особых для этого и нет, но… Чувство обласкивающего волосы ветра, ревущего в ушах баса, неистово и неукротимо чеканящего лицо воздушного пресса, невероятной, фальшивой свежести природы, отдающейся неожиданной сладостью в нос, даже не смотря на множество и множество отходов наподобие того же дыма, что смешавшись с кислородом, уже многие поколения травит нежные лёгкие людей…. Звуки природы, обычно оттенённые городской суетой и посторонними шумами, неожиданно, каким-то магическим методом начинают трансформироваться в нечто совершенно иное — словно, некогда хищный, но полностью домашний ныне кот, вызывающий на чисто интуитивном уровне какую-то жалость из-за его потерянных когтей и животных инстинктов, вновь начинает возвращать себе былое величие ужасающего охотника — уже не жалкого, откормленного до состояния мячика, но свирепого и опасного льва… Да — при передвижении на высокой скорости, будто по самому закону мироздания, весь белый свет начинает обрастать чем-то большим, чем жалкими визуальными деталями — сам мир становится словно бы гораздо глубже и объёмнее, когда ручейки бодрящего ветра, звонко разрываемого твоим телом, окутывают фигуру незадачливого гонщика. Почему же Швай осознал это только сейчас, спросите вы? Причина банальна — ибо сейчас он, лихо оседлав девушку-кентавра, скакал в даль, словно герой какого-то эпоса… отнюдь не героического, но всё же эпоса, да… А события, ставшие фундаментом для рождения столь забавной природы перфоманса, уже не столь волнительны, ибо банальны и предсказуемы — обычное принятие ванной, в компании Папии, как-то неожиданно, чуть не переросло в попытку изнасиловать нашего главного героя — и вроде бы, чего такого? Не то, чтобы Негорящий был особенно против, но всё же — нечто внутри уверенно подсказывало ему, что заниматься интимом с гарпией прямо сейчас — не стоит, ибо потом это может привести к чему-то не совсем хорошему. Приснопамятная интуиция? Скорее всего. В общем-то, попытку договориться с гарпией по хорошему, неожиданно, прервали грубым методом — Цирия просто, каким-то странным способом, видимо — за счёт крепкого словца и такой-то матери — умудрилась отворить дверь в ванну, даже не смотря на то, что на неё было наложено запирающее таинство. Как? А вот чёрт его знает, и то — не каждый! В общем-то, после этого уже начался полнейший цирк, только вместо коней у нас тут кентавры. Блондинка, положившись на откуда-то взявшийся лук с, кажется даже, зачарованными стрелами, просто пришпилила беснующуюся гарпию к стене, после чего — бестактно захватив Полого, закинула его себе на хребет и, немного потоптавшись по прибежавшей на шум, и начавшей возмущаться увиденным, Мие, рванула прочь из дома — да только пыль от топота копыт осталась до крайности возмущённым девушкам, в качестве этакого себе напоминания. Как удалось уточнить у самой девушки-кентавра, весь этот финт копытами, с побегом, жаль не из Шоушенка, был нужен только для того, чтобы Папия не стала их преследовать, ибо у неё не было на это разрешения. Вот Цирия и рванула в сторону ближайшего парка… От логического напоминания о том, что Папи не совсем та персона, что будет послушно следовать каким-то там правилам, особенно если те противоречат её интересам в данный момент, Блондинка предпочла беспечно отмахнуться, не веря в то, что наша домашняя птичка окажется столь авантюрной или же, если точнее, безответственной. Последним козырем парня в разговоре стал тот факт, что даже покинь она дом в одиночку, и нарушив тем самым закон, тем не менее — встретив самого Швая, и приблизившись к нему на достаточную дистанцию, как это самое нарушение закона сразу же перестанет быть актуальным. От такого развития событий, чисто гипотетически предложенного парнем, Центория аж скорость немного сбросила, ошалело замолчав — такового вот варианта развития событий она уж точно никак не могла ожидать, а тот, в облике северного песца махнув приветственно хвостом, лишь гаденько оскалился ей прямо в лицо. — В порядке ли вы, господин? — уже совсем скинув скорость и перейдя на широкий шаг, спросила блондинка. Движения её были грациозны, а постукивание копыт по дорожке парка мелодично. — Ага…. — без особого энтузиазма поддакнул парень, ещё нежась в ощущении своеобразного послевкусия от быстрого бега Центории. — Пока мы бежали, я даже высохнуть успел…. — придирчиво прощупав ворот рубашки из своеобразного шёлка Арахны, продолжил диалог парень, всё так же поглядывая по сторонам своим безразлично-высокомерным взглядом. — Да…. Это просто прекрасно, мой господин, но раз уж мы уже остановились, то…. — странная, театральная пауза, казалась полная неловкости –… Не соизволите ли вы тогда отпустить мои волосы…? — отдав розовому цвету щёки, кротко спросила девушка-кентавр, мило прикрывая кулачком свой рот. Удивительно, но вопреки многим и многим ожиданиям, Швай не хватался своими ладонями за грудь Цирии, ибо он уже давно нашёл для себя поводья куда как лучше — то есть, её волосы. Этот самый, высокий, конский хвост, постоянно маячащий пред глазами, без преуменьшения — самый удобный поводок, благодаря которому можно как управлять Цирией, так и с удобством держаться в «седле», пусть оное и отсутствует. — М-н-н-н…. Прости, но нет. Боюсь, без того, за что можно было бы схватиться, я просто упаду, так что…. — пожав для наглядности плечами, зачем-то, сказал Швай. — Я…. Я понимаю. — не стала возражать желанию своего господина, Центория, деловито кивнув словам Полого и своим мыслям. — В конце концов, я ведь служу вам, мой господин. — мелькнув добросердечной улыбочкой, немного повернув голову, сказала сидящему на ней парню, блондинка. — Ха… мы ведь об этом уже говорили, так что…. — не закончил свою фразу, положившись на благомыслие собеседницы Негорящий, легонько потянув её за волосы, дабы та ещё сильнее притормозила, и уж только потом стал спешиваться. И правда — вот эти вот заверения, что она, благородный кентавр-воин, в первую очередь рыцарь, а не женщина, не более чем просто слуга для нашего героя, сильно того раздражал — как-никак, а разумный, почти всю жизнь проведший один, в безнадёжном окружении врагов, просто физически не сможет смириться с чем-то таким, наподобие личного слуги — не знал жизни дворянской Полый, и знать не мог, а потому и слуги для него не более чем глупое, бессмысленное слово, удивительно близкое по значению чему-то столь мерзкому, как раб. Понятное дело — даже чисто теоретически наш герой не мог, и не хотел ассоциировать нечто, столь мерзкое, с кем-либо из близких ему разумных, просто потому, что это было до глубины души неприятно личности, привыкшей едва ли не превозносить всех, кто к ней добр, кто желает ей по доброй воле помочь, и кто готов не покривив душой наречь сея разумного своим другом и товарищем. В прошлом мире Швайгерта Таких существ было крайне и крайне мало — не просто условных торговцев без единой доброй мысли за душой, а так же схожих с ними разумных, что лишь навариться желают на одном немногословном Полом — нет, не их, а именно тех, кто, пусть и после каких-то неприятностей, наподобие драки, но всё же имел способ сойти на дружескую ноту повествования, забыв былые обиды и даже, вполне от чистого сердца и по доброте душевной, помочь Полому в его долгом пути. Одними из таких разумных были Квилег и Прекрасная Госпожа. Эти две ведьмы, не смотря на свою ужасающую кого неподготовленного, внешность, всё же были удивительно добродушны и приятны в общении, стоило только подобрать к их сердцам правильный ключик. И именно поэтому, оценивать Цирию, разумную, неожиданно успевшую стать кем-то столь же близким для Немёртвого, как сестрички-ведьмы, как Рахни, как Мия, как Папия, словом, вызывающим отнюдь неприятные ассоциации с рабами, это…. Это было просто до омерзения тошнотворно. Но, Швай, вопреки всему, видя что блондинка вкладывает в слово «Слуга», отнюдь не тот отвратно грязный смысл, а нечто, что вполне можно было бы назвать даже достойным восхищения, мог лишь тяжело вздыхать. Стараться изменить мировоззрения человека только потому, что оно не понравилось тебе самому — это куда как грязнее даже пресловутого рабства. Желание сломать человека ментально, и переписать его сознание и взгляд на жизнь так, как нравится тебе, желание манипулировать им, словно марионеткой, желание втянуть в грязь сплетен, заговоров, интриг и лжи чужую душу… Ровно так же, как это в своё время делал Понтифик Салливан… Это мерзкое, гнилое, порочное пресмыкающееся, его чёрная душа, его идеалы, его планы, его идеи, творения рук его, последствия от того, что он сотворил, всё это… Всё это дерьмо, связанное с этим сраным священником, Швай ненавидел многим больше, чем что-бы то ни было ещё — и даже нелюбовь его к Гвину, на фоне одного лишь Салливана, смотрелась не более чем детской обидой — Понтифика же хотелось, натуральным образом, убить. Растереть. Порвать. Уничтожить. Стереть его существование из самого мироздания, выжечь скверной и порчей любое его упоминание из всех анналов истории, выскрести обломанными ногтями из давно гниющего трупа осколков родного Полому мира, все последствия его решений и многоходовок, буквально уничтожить, на концептуальном плане, Самого Салливана, его душу, его наследие, его присутствие, всю его рудиментарную для мироздания сущность…. — Господин? Вам плохо? — с волнением раздался неожиданный голос Цирии — его точно сейчас не ожидал наш герой, погрязший в гнилостно-сладких фантазиях. Неприятно, но он не сумел сдержать спокойного выражения лица при вспоминании о Салливане, и это вот заметила блондинка — и, понятное дело, влюблённая дева не могла не расшифровать на лице объекта своего воздыхания, странного, болезненно-счастливого выражения, и легкого кровожадного оскала безумца, пусть со смягчением последнего и весьма помог тот факт, что само по себе лицо Швая отнюдь не блещет всеми богатствами белого света в плане выражения эмоций, а иначе Цирия могла бы и куда-как серьёзнее отреагировать на вот это вот всё… — Нет, Цирия. Всё хорошо. — вернув было, напускное безразличие ко всему вокруг, легко ответил Швай, лениво мазнув взглядом по окружающему миру. Тот был всё так же обычен, да банален — самый классический парк, пусть и довольно красивый, но не более. Скамеечки, асфальтик, деревья, травка да кустарники — ничего из ряда вон выходящего. — Но…. — начала было она, не поверившая в то, что у Швая всё хорошо, но договорить ей было не суждено. — Расслабься. Хватит вести себя как глава отдела дознания пред связанным партизаном, пожалуйста. — несколько резче, чем стоило бы, отреагировал Полый, дернув скулой. — Расслабиться? Ни в коем разе! Мне, как верному слуге, не положено снижать бдительность ниже допустимого, господин! Иначе же, это будет прямым неуважением и даже — оскорблением! — всем традициям гордого рода кентавров! — воинственно вскинув кулак, трепеща от собственного же пафоса, продекларировала Цирия — Гха-а…. — Раздражённо рыкнул Швай, с силой сжав глаза — Цирия. Я, конечно же, прекрасно понимаю, что тебе важна твоя культура, но мы сейчас — не у тебя на родине, а в другой стране. С другими правилами, законами и обычаями. — выпрямив выражение лица в высокомерно-снисходительное, хотя и просто желая по доброму улыбнуться, сказал наш герой. Блондиночка сама обратилась во максимальное внимание, внимая словам своего господина. — … Опять же — я понимаю, тебе важна твоя культура, но… кто тебе не даёт просто немного расслабиться? — Но ведь…. — вялое возражение было задавленно на корню, ещё до того, как само это возражение даже оформиться окончательно успело. — Не забывай — ты участвуешь в программе обмена. Именно поэтому ты сейчас со мной. А теперь…. — Сложив руки на груди и наклонив голову на бок, совсем немного, парень продолжил –…. Чего ты хочешь сама? Вопрос сбил девушку с толку — уж точно она сейчас не надеялась составлять план по удовлетворению своих собственных, мелких и жалких, как считает сама Кентавра, хотелок и желаний. Непроизвольно взгляд Блондинки скользнул куда-то в сторону. Туда, где держась за ручки, проходили два человека, держась за ручки — явно парочка. Сама Центория не знает точно, почему, но всё же — в тот момент ей так сильно захотелось, что-бы этой самой парочкой были именно они с Господином, и что бы это они гордо шествовали меж деревьев, смущённо сжимая в ладонях ладони друг друга…. — Я… Я бы… Я бы хотела… подержаться за руки… наверное… если можно…. — неуверенно прошелестела девушка-кентавр, стеснённо теребя края своей блузки. — …. — Швай молчал, обдумывая столь малое, неожиданное, и искренне, по теплому милое, желание. Цирия же, молчание Полого, явно интерпретировала для себя не совсем правильно: — Ну… единственными вещами, что я до сего момента держала у руках… ну, в смысле из тех, что заставляли меня чувствовать хоть что-то особенное — это я говорю, забывая о таких мелочах, как столовые приборы, писчие принадлежности и прочее… из того же разряда… — …Единственными вещами, которые я до сего момента держала в своих ладонях, было оружием. Мечи там, луки… ну, вот я и…. — Вот я и… подумала, что будь мне суждено быть простой девушкой, то возможность подержаться с кем-то за руки была бы для меня… — Но это совсем не обязательно… — утихнув в конце, и не договорив, со вздохом прервалась Цирия, неожиданно покачав головой из стороны в сторону, будто надеясь столь банальным методом изгнать из сознания все, или хотя бы их часть, лишние мысли. — Л-ладно! Глупо мне, как вашей слуге, говорить нечто подобное! — со стыдливым энтузиазмом вспыхнула покрасневшая девушка, сильнее замотав головой. — Давайте просто представим, мой господин, что этого диалога никогда и не…. — но Швай, так сказать, не дал сорваться рыбке с крючка. «Цап!» — сам не понимая, зачем он это сделал, со смешинкой подумал довольный Негорящий, нежно касаясь ладони Цирии, и столь же трепетно беря её в свою руку. И лишь звенящая тишина, оттеняемая звуком природы довлела близ наших героев. Они ничего друг другу не говорили, не показывал, ни на что не намекали, и даже не пытались искусственно разделить тепло своих ладоней и мыслей, каждый обособленно думая о чём-то своём — мысли наших героев были бесконечно далеки от привычной, серой реальности, но в то же время, неожиданно цепко на ту опирались. Швай был спокоен — в конце концов, это касание ладонями именно он, осознанно, инициировал, желая расшевелить свою собеседницу, и пытаясь придать той немного больше уверенности в себе, ибо вот именно сея аспект был в девушке слаб — она примерила на себя маску Слуги — сделала ровно так, как учили её всю сознательную жизнь, и тут же вцепилась в свою маску, желая столь плотно вдавить её в лицо, дабы хладный фарфор этой маскировки стал един с самой её сущностью, её личностью, но… Цирия ещё этого, скорее всего, в полной мере не понимает, но быть ПРОСТО слугой, ограниченной острыми шипами ошейника своей роли, блондинка не желала, и не считала такую судьбу своим уделом в полной мере. Сама же не понимая этого, она специально делает трещины в своей маске, через которые уже Швай и собирается достучаться до маленького, эгоистичного зёрнышка личности своей слуги, пусть таковой он Цирию, в полной мере, и не считает. С одной стороны — Швай был уверен, что они оба сейчас о чём-то думают, о чём-то размышляют, можно даже сказать — медитируют, а потому — он лишь внимательно рассматривал парк, расстилающийся вокруг, даже не думая прерывать молчание, но вот Цирия… — П… кт… ты… Гос…. — ты лишь, едва различимо, что-то шептала — лицо её было краснее роз, голос её был невероятно высок и почти переходил в писк, а внимание — пеплом развеяно по округе. Да, вы правильно поняли — то, что Швай принял за медитативное молчание, необходимое чтобы собраться с мыслями, было не более, чем обычным стеснением не ожидавшей такого исхода событий, Блондинки…. **********