Он тебе не пара

Об Артёме отец почти никогда не заговаривает, и, пожалуй, Юля ему за это благодарна. Но она не может не чувствовать невысказанного, повисающего между ними, не может не думать об этом, когда пьёт чай с отцом на кухне, рассказывает ему, как прошёл день, или слушает его. Всё вроде нормально, и вдруг — неловкая пауза, отец хмурится, пристально глядя на Юлю, а она из принципа не отводит взгляда, чувствуя, как закипает внутри досада. Он тебе не пара. Сколько раз они это уже проходили. Так чего же она теперь удивляется? Я не понимаю, что у тебя с ним может быть общего. Юля фыркает, кидает тетради в сумку. Всю прошлую зиму она то огрызалась на отца, то дулась, и, наверное, неудивительно, что ему она казалась ребёнком, которого нужно контролировать. Сейчас главное — не повторять ошибок. Она уже не школьница, она на первом курсе физмата, отец смотрит на неё почти как на равную. Вместо «чтоб дома была к девяти» — «позвони, если будешь задерживаться». Вместо «нет, ты не пойдёшь на этот концерт» — «Юля, давай обсудим, как ты будешь действовать, если на концерте начнётся давка». Главное — не сорваться, ничего не испортить, даже если хочется заорать и хлопнуть дверью. Нет, ты послушай меня. Дело даже не в том, что он с горем пополам закончил девять классов. Он в принципе не хочет развиваться, узнавать что-то новое. Неужели тебе может быть с ним интересно? Вообще-то, Тёма — очень даже не дурак. Он внимателен, подмечает детали, метко шутит, и, когда он говорит о чём-то, что ему действительно интересно, хоть о машинах своих, у него глаза блестят. А ещё он здоровски умеет слушать. И ты считаешь, этого достаточно? Да кто ж его знает. Если хочется с этим человеком быть вместе — наверное, достаточно. Подумай, что ты на самом деле хочешь себе доказать. Тебе льстит то, что он не твой ровесник? Тебя привлекает его безрассудство, привычка сначала действовать, а потом думать? Тебе просто захотелось развлечься, вырваться из привычного круга? Какая разница? До сих пор вместе, и почему-то не надоело. Надоест. Жизнь покажет. Не вздумай привязаться к нему слишком сильно. Он легкомыслен, беспечен, он может даже не заметить того, как причинит тебе боль. Любая привязанность — это риск. Так что, вообще ни с кем не встечаться? А Тёма вовсе не такой. Уж скорее наоборот, лоб себе расшибёт, лишь бы близкому человеку стало от этого хорошо. Лоб расшибёт? По-твоему, это нормально? Ну хватит. Личная жизнь — на то и личная, чтобы встречаться с тем, с кем считаешь нужным. И никакие мудрые советы, никакие увещевания тут попросту не работают. Юля поправляет воротник блузки, пшикает духами на шею и на запястья. Отец, выходя из кабинета, поглядывает на неё с лёгкой усмешкой. — Опять допоздна? — Угу, — помада скользит вдоль контура губ. Юля чуть наклоняет голову, рассматривая себя в зеркале. — Да красивая, — отец смеётся, — красивая. Смотри не опоздай на пару, пробки под девять баллов. — Я на метро. — Хорошо, — отец о чём-то задумывается, хмыкает себе под нос, пока Юля накидывает плащик. — Я тоже, возможно, задержусь. — Работа? — Нет. И Юля спешно подхватывает сумку, машет отцу рукой и вылетает из квартиры, пока не повисла та самая тягучая пауза. Что отец вообще мог найти в Артёме? После того, как она рассталась с ним, отец, казалось, вздохнул с облегчением. И вдруг, через пару месяцев — «я должен тебе кое-что рассказать…» То ли отцовская машина виновата, которую Тёма чинил, то ли Чарра, которую они вдвоём к ветеринару возили, пока Юля с Глебом неделю гуляли по Питеру. То ли, блин, Венера в Близнецах. — Юль? — Глеб, как всегда, ждёт её возле подъезда, улыбается при виде её. Юля даёт себя обнять, прижимается крепче. — Гугл, — устало выдыхает ему в шею, сцепляет руки у него на спине. В кабинете отца окна выходят во двор — может, прямо сейчас он всё видит. Но пусть только попробует хоть раз сказать «он тебе не пара».