Упорная

      Карин опустила взгляд на его острый подбородок и тонкую шею. Она колебалась. Она знала, что ответить, но не понимала, как это лучше сделать. Прямой отказ, возможно, не лучший способ не задеть чужие чувства.       Когда приятель предлагает встретиться наедине, это нормально. Карин была готова ко всему: тому, что он попросит помощи, спросит совета, поделится секретом, расскажет о своих проблемах или просто захочет поговорить о грядущем футбольном матче, о том, что за последнее время их школьная команда стала сильнее и может играть с другими на равных. Ко всему, но только не к такому вопросу. Только не к горящим глазам и смущенной улыбке.       «Куросаки, в следующую субботу не хочешь сходить на свидание?» — нервно произнес он, проглотив половину гласных в последнем слове. Услышав корявое «свдние», на мгновение Карин засомневалась, что она правильно его поняла и что он говорит с ней. Они ведь одноклассники, члены одной команды. Они приятели. Разве приятелям предлагают сходить на «свдние»?       Она не хотела тянуть с ответом, не хотела накалять обстановку своим молчанием. Но время шло, парень наполовину выпил заказанный сок. Руки вдруг показались ему преступно бездействующими, он начал крутить на пальце брелок с ключом.       — Танака, — произнесла она, когда брелок в очередной раз слетел с пальца и стукнулся об стол.       Парень резким движением засунул его в карман и опустил руки на колени. Он уже знал ее ответ. Она слишком долго тянула, чтобы просто согласиться. Карин слишком отличалась от сверстниц, чтобы променять дружбу на отношения. Стоило ли ему вообще признаваться?       — Ты мой приятель. Я не против гулять с тобой вдвоем, но я не могу пойти с тобой на свидание. Надеюсь, ты правильно меня поймешь, Танака. Я бы хотела, чтобы все осталось, как прежде, но если ты не можешь больше со мной общаться, то я пойму.       Карин посмотрела на его лицо. Парень не сводил глаз со столешницы.Уголки его рта разочаровано опустились, черты лица стали резче. Он молчал, пока девушка не закончила говорить. До этого момента она не замечала его симпатии. После его предложения она не сразу поверила в реальность происходящего, какое-то время ожидая, что вот он встанет и, перегнувшись через стол, хлопнет ее по плечу со словами: «Шутка!». И они вместе посмеются. Но теперь она почувствовала, что он расстроен. Но могла ли она что-то сделать?       — Куросаки, все нормально, — собравшись с силами, ответил парень и хлопнул себя по ногам. — Я ведь не маленький и понимаю, что «нет» значит «нет». И можешь не беспокоиться насчет команды, я не собираюсь уходить из-за такой мелочи.       Он перевел взгляд на окно и тихо вздохнул, как бы делая небольшой перерыв после сложной работы. У Карин возникло ощущение, словно все это время она бежала по минному полю: стоило наступить не туда, и могло произойти непоправимое.Только даже после его слов облегчение не последовало.       — Ну, Куросаки, я допил сок. Пойдем?       Они разошлись на светофоре. Девушка свернула на тихую улицу и направилась домой. Прохладный ветер играл прядями ее коротких волос и складками широкой кофты. Избегая луж, она переходила из одного конца тротуара в другой. Блеклое небо отражалось в воде, приобретая еще более скучный оттенок. Скоро дождь. Сильный ли, слабый ли, он продолжался вот уже несколько дней. Вот уже несколько дней Карин чувствовала, словно дождь шел не снаружи, не на улице, а внутри. Почему на душе было пусто, она не понимала, но старалась не делать поспешных выводов. Все дело в погоде. Как только циклон пройдет, станет легче.       Она не солгала, когда сказала, что Танака был ее приятелем. Приятелем, к которому она не могла испытывать ничего, кроме дружеской привязанности. Но, задумавшись, Карин поняла, что ни от кого из своих знакомых не готова принять приглашение на «свдние». Дело было не в Танаке.       Проходя мимо очередного дома, девушка отвлеклась от своих мыслей, когда почувствовала, что что-то небольшое упало на голову и скатилось в капюшон кофты. Куросаки потянула руку назад и вытащила сердцеобразный мягкий фрукт. Она подняла голову и увидела кроны персикового дерева. Под тяжестью аппетитных плодов часть веток болезненно согнулась, однако персики все еще были вне досягаемости и дразнили своим спелым видом. В воздухе висел волшебный аромат лета.       — Юзу обрадуется, если я принесу немного, — тихо озвучила свои мысли Карин, направляясь к дереву.       Ветки находились высоко. Если она упадет, будет больно. Девушка обошла вокруг ствола, просчитывая, с какой стороны будет легче взобраться. Скинув рюкзак, она сделала несколько неудачных попыток. Пришлось искать другой способ.       Наконец, подтянувшись на нижней ветке, Куросаки поднялась наверх и осторожно подошла к плодам. Один… три… пять… больше она не унесет. Сложив их в широкий карман кофты, девушка аккуратно вернулась к стволу дерева. Она с детства умела и любила залезать на деревья и смотреть на мир с высоты птенца в гнезде. Однако не раз она падала и получала сильные ушибы.       Несмотря на предельную осторожность Карин не успела отреагировать, когда ветка, за которую она держалась, треснула. Тело инстинктивно попыталось распределить вес и сохранить равновесие, но безуспешно. Нога соскользнула, и, в последний раз ухватившись за воздух в надежде удержаться, девушка полетела вниз.       Бывают моменты, когда время замедляется. Когда ты счастлив, когда напуган. Когда падаешь с дерева. После Куросаки могла бы в подробностях рассказать, как она летела вниз, вспомнить каждую ветку, которая хлестала ее по голове, рукам и ногам. В голове промелькнуло несколько мыслей, осознание предстоящего падения. Она попыталась принять подходящую позу для приземления с минимальными травмами.       Следующее, что девушка почувствовала, была влажная земля. Рука, принявшая на себя почти весь удар, начала гореть. Боль отдалась по всему телу. Открыв глаза, Карин глубоко вздохнула и медленно села. Голова кружилась, через порванный рукав сочилась кровь. Персики выкатились из кармана, но остались целыми. Девушка усмехнулась — хотя бы добычу она сохранила.       Снизу вверх все кажется больше, чем обычно. Ветви персика находились так высоко, что не хотелось представлять, какое расстояние девушка пролетела. Опираясь рукой на дерево, Карин медленно поднялась. Стоять было трудно, поэтому она не спешила уходить, прислушиваясь к своему состоянию. Кажется, никаких серьезных травм Куросаки не получила: только царапины, синяки и бонус в виду испорченной одежды.Но, сделав шаг, она поморщилась от резкой боли. Царапины, синяки, подвернутая лодыжка — такова цена за шесть персиков. Стоило провериться в больнице.       — Куросаки, ты как? — рядом раздался обеспокоенный голос.       Девушка не слышала шагов, которые могли бы предупредить ее о присутствии постороннего. Разглядывая свои дырки на джинсах и размышляя над кратчайшим путем домой, она не ожидала услышать кого-то. Карин подняла голову.       — В норме, — выпрямившись, произнесла она. Стоять без опоры было больно, но терпимо. Меньше всего девушке хотелось, чтобы ее жалели.       — Давно не виделись, — она улыбнулась, — Тосиро.       Светлые волосы, контрастирующие с загорелой кожей, выразительные глаза, хмурое выражение лица — он почти не изменился с их последней встречи. Только вытянулся и черты лица стали более взрослыми. Манера держать себя осталась прежней.       — Да, — кивнул капитан, остановившись взглядом на ногах девушки. Он пытался оценить, как сильно она пострадала и нужна ли его помощь. Решив, что даже в случае, если Куросаки пострадала не очень сильно, он не может оставить ее одну, Хицугая спросил: — Идти можешь?       — Да, — на мгновение замявшись, ответила Карин. Он уловил сомнение в ее голосе и тихо вздохнул, как бы подчеркивая, что ничего не поделаешь, и на его месте так поступил бы каждый. Сделав несколько шагов вперед, парень повернулся к ней спиной и присел на корточки.       — Тосиро? — удивленно окликнула девушка, переступая с ноги на ногу. — Ты собираешься понести меня не спине?       — Да, не заставляй меня ждать и залезай, Куросаки, — убедительно произнес он, бросив взгляд через плечо.       Карин сделала шаг вперед и положила руки ему на плечи. Она все еще сомневалась, хорошая ли это идея. Однако перспектива хромать до больницы Куросаки не казалась заманчивой. Девушка понимала, что, если бы ей предложил помощь Танака или другой одноклассник, все было бы по-другому. Она бы отнеслась к этому проще и не стала бы смущаться. Но в действительности Карин чувствовала, что дышать становилось тяжелее, а в горле образовался ком.       — Спасибо, — благодарно прошептала она, утыкаясь щекой в его спину.       В крепкой спине, шее, руках она ощущала силу. Силу, от которой в душе поднималось волнение. Силу, рядом с которой чувствовала себя в безопасности. Это не просто помощь от синигами, который всегда спасает ее от пустых. Куросаки прикрыла глаза, наслаждаясь трепетным состоянием, вызванным неожиданной встречей.       Дело было не в Танаке, а в ней самой. В ее чувствах. В Тосиро.       Она скучала…       — Куросаки, не спи, — хриплый голос вывел ее из задумчивого состояния. Девушка подняла голову.       — Я не сплю. С чего ты взял?       — Ты начала сопеть мне в ухо, — тихо произнес Хицугая, перехватывая ее ноги пониже.       — Неправда! — возмущенно ответила Карин, резко отклоняясь назад. Он остановился.       — Куросаки! — воскликнул парень, пытаясь вернуть равновесие, — Сиди спокойно.       — А, да, — сконфуженно произнесла она и положила подбородок ему на плечо, — Вот так я могу дышать тебе в ухо, — прошептала она, рассчитывая, что капитан не разберет ее слов.       — Зачем? Это не очень приятно, знаешь ли…       Карин предпочла не отвечать.       Постепенно начинало темнеть. Солнце пряталось за облаками, не давая возможности понять, когда темнота скроет все вокруг. Ветер утих. Улица была людной: спешащие с работы взрослые и беззаботные дети обгоняли Тосиро и Карин, бросая на них пытливые взгляды.       Парень остановился возле парка и, попросив девушку сесть на лавочку, ушел. Куросаки послушно замерла в ожидании. На душе было легко. Ей нравилось проводить время с капитаном. Но виделись они редко. А она всегда ждала.       — Куросаки, тебе нужно обработать руку, — вернувшись с пакетом, произнес Хицугая и остановился напротив.       — Спасибо, — с улыбкой кивнула Карин.       Придирчиво оглядев кровоточащие ссадины на руке, которые проглядывали через разорванный рукав, девушка поджала губы. Она попыталась поднять рукав на больной руке, однако не получалось. Спустя несколько неудачных попыток, Тосиро сел рядом и аккуратно освободил ее руку. Затем достал из пакета перекись и обработал царапину.       Карин наблюдала за его ловкими действиями, боясь пошевелиться. Вероятно, ему часто приходится работать с ранами. Она перевела взгляд на его серьезное лицо. Глаза цвета бирюзы, длинные ресницы, сведенные на переносице брови, нос правильной формы, сомкнутые губы, — все это запечатлели ее внимательные глаза, однако она не могла избавиться от ощущения нереалистичности происходящего. Скоро она услышит будильник, откроет глаза и поймет, что Хицугая не возвращался. На душе станет еще глуше.       Закончив с перевязкой, парень поднял взгляд и встретился глазами с девушкой. На мгновение все вокруг застыло. Карин замерла, забывая дышать. Он сидел рядом, ближе, чем обычно. Она не могла понять, какие эмоции отражаются в его глазах. Изменился ли его взгляд? Понял ли он, о чем говорило ее сердце?       А потом что-то темное и круглое пролетело между ними, нарушив интимную атмосферу. Девушка вздрогнула и напряглась, удивленными глазами провожая не к месту возникший футбольный мяч.       — Простите, — крикнул незнакомый ребенок и побежал за мячом.       Карин выдохнула и немного расслабилась. Она опустила взгляд на свои коленки и принялась обеззараживать царапины. Посмотреть на Тосиро вновь было выше ее сил. Удушающая волна смущения захлестнула ее, но Куросаки приложила все усилия, чтобы сохранить невозмутимый вид. Словно ничего не было. Ничего не могло быть. Это ведь Тосиро.       — Спасибо, Тосиро, — бойко произнесла Карин, складывая перекись и бинты обратно в пакет. — Ты мне сегодня сильно помог. Я бы долго шла, может быть, даже под дождь попала.       — Залезай, мы еще не прощаемся, — присев на корточки, скомандовал парень. Куросаки кивнула и обвила руки вокруг его шеи.       Вот бы этот вечер не кончался…       От парка до больницы Куросаки идти было недолго. Меньше десяти минут. Осталось меньше десяти минут, и он исчезнет как в прошлый раз. На месяц, на год, на всю жизнь — Карин не могла сказать. С каждым его шагом становилось печальнее. Попросить бы его остановиться. Остаться.       — Кажется, ты не сможешь играть в ближайшие дни, — нарушив молчание, произнес Хицугая. — Не пропустишь что-то важное?       — А ты хочешь сыграть вместо меня? — поддела его девушка и улыбнулась, услышав его недовольное цоканье. — Нет, только тренировки. Да и, возможно, мне будет лучше не появляться в клубе какое-то время.       — Почему? Что-то случилось?       Карин не знала, стоит ли рассказывать капитану про ее проблемы с одноклассником. Это незначительно, несерьезно по сравнению с проблемами, которые ему приходится решать. Но ведь он спросил. Может, не так плохо честно ответить. Хотя она не знала, что он на это ответит. Вряд ли то, что она хотела бы услышать.       — Парень из команды признался мне в чувствах, — тихо произнесла она, ожидая реакции Тосиро. Он молчал.       Когда Хицугая свернул на повороте, впереди появилась вывеска больницы. Оставалось несколько минут. Приняв его молчание за нежелание что-либо говорить, Карин подбирала слова, чтобы попрощаться с парнем и поблагодарить за помощь, а потому, когда он все-таки решил ответить, была немного удивлена.       — Куросаки, нет ничего плохого в том, чтобы встречаться с кем-то. Может быть, не с ним, но у тебя будет человек, — Тосиро сделал акцент на этом слове, — который сделает твою жизнь более яркой. С этим приятелем все наладится, когда пройдет время.       — Человек, — беззвучно повторила девушка, понимая намек.       — Да, человек, — прошептал капитан.       — А если, — не подумав, начала она, — это не человек? Нельзя?       Хицугая остановился напротив дома Куросаки и опустил девушку. Карин сглотнула, понимая, что он не может не ответить, и что ответ ей придется услышать, глядя ему в глаза. Нужно держать лицо. Она не может позволить себе выдать разочарование. Только не рядом с ним.       — Тебе стоит прожить спокойную жизнь с человеком, — заглянув в глаза девушке, ответил капитан, — Если ты свяжешься с синигами, она пойдет под откос. Это как любовь к мертвому — нельзя нарушать равновесие.       — А если я спрошу тебя прямо, Тосиро, я тебе хоть немного нравлюсь? — Карин свела брови и вопросительно посмотрела на него. Его взгляд стал растерянным.– Ты говоришь про правила, но ни слова о том, что думаешь сам. Или так ты выражаешь свое мнение? Через «равновесие»? Чтобы не задеть меня.       Возможно, она пожалеет, что спросила. Что настояла на ответе. Но Куросаки не знала, когда увидит его в следующий раз. Они могут больше не встретиться. Она может никогда не узнать ответ. И ждать. Пока не попадет в Общество Душ. И продолжать ждать. Если разрывать, то сейчас.       Но в глубине души теплилась надежда, что не придется ничего заканчивать.       — Ты человек, Куросаки. Я не могу любить человека, — произнес Хицугая, сожалея, что заговорил на эту тему. Он не хотел ранить ее чувства. Он действительно не мог позволить себе любить человека. Это вне правил. Не по принципам синигами.       Карин втянула ртом воздух, как будто получила футбольным мячом в живот. Ей действительно было нужно услышать правду? Может, без этого было бы лучше?       — Ты интересная, Куросаки. Я уважаю тебя. Поэтому я хочу, чтобы ты прожила хорошую жизнь. Ты найдешь человека, с которым сможешь создать семью. Человек должен быть с человеком.Синигами — с синигами.       — Когда я попаду в Общество Душ, — тихо произнесла она, опуская взгляд, — я могу стать синигами. У меня ведь есть духовная сила, я могу видеть тебя и духов. Что в таком случае?       — Проживи свою жизнь здесь сначала, а потом… — он замолчал, не собираясь продолжать. Ему было сложно давать обещание. Он не был уверен, что сможет сдержать его. Он не был уверен, что через полвека все будет так, как сейчас. Он не мог давать ей надежду. Она человек.       — То есть, ты не отказываешь мне? — девушка метнула на него настойчивый взгляд.       — Какая ты упорная, Куросаки, — вздохнул Тосиро и отвел взгляд, — Да, я говорю, что не нужно спешить. Ты Куросаки Карин, ученица средней школы, человек. Синигами тебе не пара.       — Хорошо, я поняла тебя, Тосиро, — девушка улыбнулась. В ее глазах появился веселый блеск. — Я не буду торопиться, если ты этого хочешь.       Он дал ей надежду.       Капитан поднял глаза и усмехнулся. Упорная.