Теперь подбежал и Наофуми. Он сжал руки принцессы за спиной и повёл в лагерь, чтобы снова связать. Теперь Малти привязали к дереву, перетянув верёвку на её ключице, под грудью, по верхней части живота и по паху.
— Так мы тебя сегодня будем лучше контролировать, — сказал Герой Щита. Потом он пригляделся и заметил, что у Малти на уровне сосков мокрые пятна. — О, так ты от напряжения потекла!
— Наофуми, — подошла Фиро, — я пить хочу.
— А мы-то как пить хотим.
— Единственный источник влаги сейчас — это овощи, — сказала Рафталия.
— Но это не совсем то… Стой, есть ещё один источник жидкости. — Он оглянулся на привязанную принцессу и посмотрел на пятна от молока.
— Нет, вы что?! — Произнесла Малти. — Это домогательство! Теперь я точно смогу утверждать, что ты меня изнасиловал! Как-никак, это мои сиськи и…
— И они разбухшие, и жирные, — перебил Наофуми. — Ты беременна, твои сиськи наполнились молоком для кормления твоего будущего ребёнка. И хотя они и увеличились на два размера и это всё ещё сиськи, но теперь они лишь средство кормления. Тебе придется покормить и нас.
Он взял нож и сделал два пореза на мешке, из которых за соски вытащил грудь Малти. Её толстые твёрдые соски уже покрылись капельками молока.
— Какие же твои бидоны огромные! — покачал головой Наофуми.
— И что, вы будете пить прямо из сосков?
— Ты что?! Нет, конечно!
Он приставил две трубочки, которые они взяли на одной ферме, и подсоединил к насосу. С трудом всунув толстые соски девушки в трубки, Наофуми принялся работать насосом, перекачивая молоко в ведро.
— Ах! — вздохнула Малти, когда её соски всосал воздух.
Скоро прозрачные трубки наполнило молоко, которое струйками полетело в ведро. У него села Фиро и восхищенно уставилась туда, предвкушая, когда оно наберётся. Малти же зло смотрела на Героя Щита, но ни разу больше не пискнула. Её соски пострадали от укусов и сильного сосания при кормлении четырёх детей, и эти насосы не представляли из себя нечто особо больное.
— Как ты? — подошла Рафталия.
— Как корова. Я чувствую, как молоко выходит из моего вымени.
— Как интересно, что такая молодая худенькая красавица, может превратится в корову, лишь забеременев, — похихикал Наофуми, продолжая качать насос.
— Оно уже полное! — радостно крикнула Фиро.
— Отлично! — проговорил парень, стирая пот со лба. — Мне кажется там на ещё такое бы хватило. Теперь главное кормить и поить Малти нормально, пока не наткнёмся на какую-нибудь речку.
— Хоть какая-то польза от тебя, — улыбнулась Рафталия и отлепила трубки от сосков Малти, что сопровождалось соответствующим звуком.
Пока молочную грудь Малти использовали по назначению, её муж метался по дворцу в ярости. Мотоясу был свидетелем побега Рафталии и того, как его жену похитили. Ёму даже не нужен был отчёт лорда Боруга.
— Ты, толстопузый хрыщ, как ты позволил ему похитить мою жену?! Свою будущею королеву! — Герой Копья схватил за шиворот старого лорда и начал трясти им как мешком с луком.
— С ним было двое филориалов и сама их королева, лорд Мотоясу! У меня не было шансов! — отнекивался Боруг.
— Ладно… недавно я получил весточку от Героя Меча, ему нужна помощь. Рэн борется со скрывающимися отрядами чудовищ, вроде Лагауза, который направляет свои войска к краю филориалов… Они вряд ли выстоят.
— Это будет хороший урок для них, повелитель! — воскликнул Боруг. — Это нечестивое племя помогает Герою Щита, а также они поспособствовали похищению Вашей жены.
— Да, проклятые птицы! — Мотоясу ударил кулаком по столу. — Я им этого так просто не прощу, но я не могу бросить страну в лапы Лагауза. Мы собираем армию и отправляемся на север.
— А как же Ваша жена?
— Я бы послал тебя её вернуть…
Вдруг Боруг оцепенел от страха, когда Мотоясу бросил на него недобрый взгляд. Всем было известно о вспыльчивости Героя Копья, а его месть могла быть страшна.
— Но даже если бы я тебя послал под страхом смерти, ты бы мог сбежать. Я встречусь с Рэном, и там мы разделим силы, кто и в каком количестве отправится искать Героя Щита, а кто пойдёт на фронт.
Мотоясу вышел на балкон, всё ещё гневаясь. Он даже опрокинул мраморную вазу, стоявшею на нём. Возможно, она даже упала на кого-то из стражников. Он, оскаливая зубы и пуская слюни, уставился в никуда.
— Я убью тебя, Наофуми Иватани. Ты сгоришь в святом огне, как и все монстры, прибывшие с волнами…
— Повелитель! — его гневные мысли прервал Боруг. — Камергер спрашивает, как быть с Вашими детьми.
— Они все поедут со мной! Я не оставлю больше никого из своей семьи без своего надзора. С ними не должно повторится то же, что и с Малти!
— Я ничего и не говорил…
Вечером компания Наофуми, уже не нуждавшаяся в воде, которую хорошо заменило грудное молоко Малти, разместилась у костра и играли в разные игры.
— Наофуми! — воскликнула Фиро. — А давай веселые песни споём, как мы делали раньше в наших странствиях!
— Хорошо, кхм…
Когда я бродил по лесу,
Встретил я принцессу,
Что была…
Наофуми запнулся и подбирал разные слова, чтобы продолжить рифмовать, но ничего в голову не шло. Он всё время бросал взгляд на Рафталию, на её ноги, которые тускло освещал костер. Он смотрел на её животный блеск в глазах, когда её правую часть накрывала тень.
— Прости, Фиро. Мне ничего в голову не приходит, — вдруг сказал Наофуми и присел рядом с Рафталией.
Он провел руку по её бёдрам, крепко сжав одно из них, прижимая девушку боком к себе. Будучи ниже, Рафталии пришлось задрать голову, глядя в влюблённые глаза парня. Он же бросал ели заметные взгляды с её лица, на её декольте, с этого ракурса, лучше открывающего упругую грудь девушки.
Ни Наофуми, ни Рафталия, не говорили ни слова. Они молча смотрели друг на друга и улыбались, вспоминая, что произошло сегодня днём.
— Фиро, — сказала Малти, привязанная сидя у дерева. — Подойди.
Фиро быстро подбежала к девушке и, положив голову на руки, упёрлась локтями в живот Малти.
— Наофуми раньше не был таким. Он всегда меня развлекал.
— Понимаешь, маленькая моя, — начала принцесса, — В взрослой жизни невозможно уделять время только детям, есть место и другим — родственным душам. Не обижайся на них, они всё-таки ещё так молоды и не знают, как распределять своё время.
— Но ты одного возраста с Наофуми, но у тебя есть время на своих детей, когда ты в замке, и на своего героя.
— Какая смышлёная, — мило улыбнулась Малти. — Я научилась распределять время, но я начала воспитывать ребёнка ещё с того состояния, когда он был совсем малюсеньким и несмышлёным. Намного проще научится воспитывать детей, когда ты с ними, с того возраста, когда они не осознают окружающий мир.
— Вот ты мама, — Фиро легла на бок, на живот принцессы, — у тебя скоро родятся пятый и шестой дети. А я своей мамы не знала… Рафталия говорит, что из-за этого я чувствую тебя как свою маму.
— Говорят, что обычно, у тех кто рожает много детей и любит их, материнская энергетика. А ты для меня самое яркое солнышко.
Фиро улыбнулась и зевнула, прижимаясь макушкой головы к груди принцессы. Малти хотела бы её погладить по голове, но её руки были привязаны к дереву. Она решила спеть Фиро, так как Наофуми был занят.
Сгущается ночь на землёю,
И кто-то от страха дрожит.
Не бойся, ведь мама с тобою!
А ребёнок в ночи уже спит.
В ночи нет ужасного, ляля!
Ночь оголяет нам небосвод,
И звёзды там ярко сверкают,
И каждая сон нам несёт.
Малютка, не бойся, с тобой мама,
Чья песня до утра звучит,
И чтобы саму мать не ожидало,
Сердце её для тебя стучит!
Фиро заснула под колыбельную Малти, обнимая её огромное пузо, а лицом прижимаясь к её груди.
