Я не знаю, преодолел ли я то, что мне довелось пережить. Но я пока жив, жизнь проложит себе путь, хочет того или не хочет это нечто, живущее во мне и называемое «я». Эрих Мария Ремарк «На Западном фронте без перемен»
Пробуждение для Саравата всегда было чем-то ужасным. Этот сладкий и одновременно отвратительный миг, когда ты понимаешь, что уже проснулся, но глаза открывать совсем не хочется. Ты знаешь, что открыть их все же придётся, потому что вскоре захочется есть, да и пары никто не отменял. Но сегодняшнее пробуждение было самым кошмарным в жизни Саравата. Не было и уже ставшего неотъемлемой частью его жизни Тайна, что всегда по утрам обнимал его, уткнувшись носом в район ключиц. Да и солнце не спешило пощекотать своими озорными лучами. Все, что сейчас чувствовал Ват, так это гудящую боль в голове от туго затянутой на глазах повязки, затекшие руки из-за плотно обвивающих их веревок и отвратительный запах. Стоило чуть шевельнуться, как колено прострелило болью — с ноги только вчера сняли шину, сказав быть максимально аккуратным. Вот тебе и аккуратно… Эти тупорылые придурки, что схватили его и запихнули в какую-то дыру, от души саданули по больной конечности. Видимо, заметили, что Гунтитанон прихрамывал на правую ногу. Ну, теперь он точно не убежит. Парень старался не двигаться, но долго лежать на спине не получилось, да и повязка на глазах ужасно сдавливала голову. С ней Сарават провозился довольно долго — завязали на славу. И пальцы затекли от веревок и совсем не слушались. Их развязать не получилось, как бы Ват не вертел руками, только сильнее разодрал запястья. После удачного избавления от повязки, Ват решил осмотреть место, где оказался. Правда, осматривать было особо нечего. В каморке, где его держали, окон не было. Да и света не наблюдалось. Скорее всего, даже если лампочка тут и имелась, выключатель находился снаружи. Единственным источником света была тонкая полоска от электрического холодного света, что пробивалась в щель между дверью и полом. Но этого было недостаточно даже чтобы рассмотреть свои собственные руки. Под собой парень нащупал что-то похожее на потертый вонючий матрас. Подушки или, может, пледа не наблюдалось. Через какое-то время к головной боли и ноющему колену прибавилась жажда. Да и в любой момент организм мог потребовать утоление другой физиологической потребности. В данный момент Вату оставалось только попытаться как-то улечься на своем импровизированном спальном месте и постараться хотя бы подремать. Он не знал сколько времени прошло, но вряд ли минули сутки. Хотя, судя по ощущениям, приложили его знатно. Ну, может, и накачали снотворным, но Гунтитанон запомнил только как его грубо схватили, запихивая в машину. Кажется, это был небольшой фургон серого цвета. Хорошо хоть одежду трогать не стали, потому что каморка хоть и была крошечной, но холодно было так, будто кто-то на полную включил кондиционер. И, слава Тайну, он был не в сандалиях, а в кедах и смешных, подаренных Мэном, носках с попугаями, а то пальцы бы уже точно все занемели от холода. Парень посильнее укутался в толстовку Ома, которая, как и твердил все время ее владелец, была очень уютной, что хоть как-то успокаивало его в данный момент. Не зря они на сыграли в игру, на кону которой стояли кофты и куртки, которые были на них. Правила придумали Мэн и Тайн. Никто так и не понял, что их побудило это сделать, но в итоге самым недовольным остался Тайн, которому достался клетчатый кардиган Босса, который «висел на мне как на вешалке». А вот Сарават был вполне доволен своим трофеем — коричневой кофтой Ома с красивыми самодельными узорами на спине и рукавах. Ему ее расписала его девушка, и Ом носил ее практически всегда, даже в лютую жару. Мол, она, наоборот, его охлаждает. А куртка Вата досталась Фонгу, что почему-то долго сверлил взглядом Гунтитанона, будто спрашивая, можно ли ему ее надеть. Как будто не в обмене был весь смысл игры. И вот сейчас, зарываясь носом в мягкую подкладку и вдыхая приятный аромат каких-то цветов, Ват старался не думать о плохом. Ведь его наверняка уже ищут. Тайн просто не мог не заметить, что его парень, отошедший за забытой тетрадкой в соседний корпус, пропал без следа. Еще и оставив телефон и сумку. Тут Сарават вспомнил о часах, но практически сразу сник, потому что под веревками часов точно не наблюдалось. Да и, по сути, зачем они ему, обычный браслет для тренировок. Скорее всего их практически сразу стянули с его запястья, выкидывая в ближайшие кусты. Через полчаса бесполезных попыток подбодрить себя, Ват погрузился в мрачные мысли о том, почему он здесь. На наследника крупной корпорации он совсем не тянет — его родители были слишком далеки от бизнеса. К тому же и наследства никакого не наблюдалось. У него и родственников-то особо не было. Еще и похитили его с территории университета… Там же везде камеры. Хотя… Сарават отвлекся на звук скулящей собаки, поэтому заглянул на заброшенную стоянку, что уже который год закрыта из-за своего плачевного состояния. Там вряд ли имеются камеры видеонаблюдения. — Блин, блин. Вот я придурок, зачем только туда поперся… Еще и тетрадь с конспектами просрал… — вслух ругал себя Ват. Голос был непривычно хриплым, что напрочь отбило желание говорить дальше. Парень не знал, сколько он так просидел, травя себя пессимистичными мыслями, лично ему казалось, что вечность, но после он все же задремал. Потому и пропустил момент, когда дверь, скрипнув, открылась, и к нему кто-то обратился. Но, видимо из-за того, что он ответил не сразу, его грубо дёрнули за руки вверх, заставляя подняться на ноги. Ват тут же зашипел из-за боли в колене. Мужчине, что держал его, явно не понравилась реакция парня, и он, явно не рассчитывая силу, несколько раз похлопал Саравата по щекам. — Хв-хватит, — не выдержал Ват после пятого удара. Щеки жгло огнём. В ответ ему только хмыкнули, но прекратили. А после, все также, не церемонясь, потащили куда-то. Ступать на ногу было пиздец как больно, но Сарават боялся хоть как-то показать, что ему тяжело идти. С этого мужика станется пару раз пройтись по больному колену. Самым ужасным была лестница — никогда Ват не думал, что преодолеть девять ступенек — это так сложно. Да и теперь понятно стало, почему было так холодно — его держали в подвале. Местом, куда его вели, была просторная гостиная. Очень дорого обставленная гостиная. Место на диване, ему, понятное дело, не предложили, усадив на стул. Но стул был все же лучше того непонятного куска ткани, на котором он сидел в кладовке. Напротив него, как раз-таки на мягком диване, сидела женщина в явно дорогом платье. Выглядела она очень ухоженно, даже немного кукольно, скорее всего из-за ботокса, совсем не похожая на тех милых женщин, что жили по соседству с Сараватом. И взгляд. Она смотрела на парня так, будто он и не человек вовсе. Парень неосознанно поежился. — Ох, какой милый мальчик у нас в гостях, — произнесла женщина, притворно улыбнувшись. — Как тебя зовут, дитя? Сарават напрягся еще сильнее. Его похитили и при этом даже не знали, как его зовут? Или она просто издевается и сейчас пойдет ряд вопросов про погоду? — Я спросила у тебя имя, — жёстче добавила она. — Сарават, — тихо выдавил Гунтитанон, не понимая подвоха. — Кажется, дитя, ты меня не понял. Я же попросила тебя назвать свое имя, — с такой же холодной улыбкой сказала женщина, но она уже явно теряла терпение. — Меня зовут Сарават Гунтитанон, — увереннее выдал Ват, поднимая глаза на женщину. — Чак, — обратилась она уже к охраннику, что стоял у нее за спиной, — эта дрянь отказывается говорить свое имя. Как там его зовут? — Ом Танамин, госпожа, — последовал незамедлительный ответ. Что, Ом? При чем здесь он? — Милый, тебе лучше представится по-настоящему. Я очень не люблю, когда мне врут, — вновь обратилась к нему эта пугающая женщина. Сарават сглотнул, не зная, что ему делать. Соврать, что он и есть Ом? Но ведь они быстро выяснят, что это не так. Сказать правду? Что они сделают с ним, когда поймут, что похитили не того парня? — Я уже говорил, что я Сарават, — победил второй вариант. Лучше он будет гнуть одну ту же линию и сразу узнает, что они сделают, чем… чем после. Как из ниоткуда прилетела пощечина. Как эта женщина оказалась так близко? Еще и так по горящим щекам ударила. — Я сказала, не лгать! — Я не лгу, я Сарават, — упрямо выдал парень. В этот раз его «легонько» встряхнул один из охранников, так и оставив руки на плечах Вата. — Чак? Проверь все, — отдала приказ эта тварь на каблуках, а сама подошла поближе к Вату. — Кто-то очень упрямый, да? Хотя, может ты и не врешь. Тогда кто ты? — Сарават. — Ох, ты же прекрасно понял, что я от тебя хочу, — она провела своими наманикюренными ногтями по щеке парня, сильнее сдавливая его подбородок и заставляя Саравата приподнять голову. — Студент первого курса политологического факультета, люблю играть в футбол и играть на гитаре, у меня есть друзья — Босс и Мэк, а еще парень, его зовут Та… — договорить он не смог, так как в этот раз пощечина прилетела посильнее. Ват приложил ладонь к пульсирующей щеке и стиснул зубы, чтобы не ответить колкостью. — Как ты связан с тем мальчишкой Омом? — голову Вата грубо оттянули за волосы назад. Вот же тупорылый охранник, больно же. — Я же сказал, что у меня есть парень, его зовут… — удар под дых прилетел слишком неожиданно. Ват повалился на пол и судорожно закашлялся. Хорошо хоть на здоровое колено упал. — Узнайте у него как он связан с мальчишкой. И предоставьте мне информацию об этом Саравате, — видимо, аудиенция закончена.***
Конечно, Вата и раньше немного «мяли» в драках из разряда «сто на одного», но так сильно ему не доставалось еще ни разу. И тут дело не в том, что его били, его, скорее, морально задавили. Сначала ему «милостиво» разрешили полежать на полу, где он чуть не задохнулся, а когда этот охранник Чак подтвердил, что он не «тот мальчишка Ом», то за допрос принялся уже другой мужик, тот самый амбал, что выбил весь воздух из легких Вата. Его вновь спрашивали, кем он приходится Ому, даже упомянули толстовку, что была на Саравате. Ха, они его перепутали из-за нее? Дебилы. Хотя да, в тот день они с Омом были похоже одеты. Черные свободные брюки, черные конверсы и белая форменная рубашка с длинным рукавом. А в толстовке Ома со спины их действительно можно было перепутать. Тем более, что Ват проходил в кофте друга почти весь учебный день. Черт бы побрал эту игру. Хотя сейчас на его месте мог быть Ом. Лучше пусть он, непонятно, что они могли сделать с Омом. Но они все равно дебилы. Похитили не того человека. Молодцы. После «допроса» Саравата вернули в кладовку, только в этот раз запустили в него бутылкой с водой. Хорошо так запустили, прямо в лицо. Странно, что они совсем не церемонятся с ним. Конечно, он не тот, кто им был нужен. Неужели и Ому бы досталось также? Горло совсем пересохло, жутко хотелось пить, но в темноте бутылку было найти сложно. А когда она все же нашлась, непослушные пальцы просто не смогли открутить крышку. Ват даже пробовал зубами, но только язык прикусил. Несчастная бутылка полетела в стену. Но долго он так не просидел, за ним вновь пришли. Один из амбалов, подхватив его за руку, отвел в ванную. Ему даже руки развязали. В комнате не было ничего, кроме раковины и унитаза. Даже привычное зеркало не висело над раковиной. Ну что же, не суждено увидеть Вату свою разукрашенную мордашку. Буквально через две минуты его вновь отвели в уже опостылевшую каморку. Руки снова связали. Сарават шипел и ойкал, но амбалу было пофиг, что запястья парня уже посинели от веревок. Ват попробовал попросить еды или бутылку с водой хотя бы открыть, но его проигнорировали. Что было ожидаемо, но от этого не менее обидно. Снова оказаться в темноте было ужасно. Ладно хоть за дверью стоял охранник, но легче от этого особо не становилось. Сыро, холодно, страшно и одиноко. Ощущение, будто и нет другого, привычного мира за пределами этой крошечной комнатушки. В следующий раз его выдернули через несколько часов, ну, насколько мог судить парень, не имея ни одного ориентира для определения времени. В этот раз он оказался на закрытой веранде. На улице уже было темно. Женщины не наблюдалось, зато знакомый охранник Чак был тут как тут. Он задал пару вопросов насчет Ома, но Ват не знал ответ ни на один из них. Что-то про каких-то родственников парня, а после о какой-то корпорации. Не дождавшись ни одного ответа, его… эм, сфотографировали. Сделали пару снимков его лица и уже хотели было отвести обратно, но, когда Саравата поставили на ноги, он не удержался и, зашипев от прострелившей колено боли, упал обратно на пол. Гунтитанон уже даже успел зажмуриться, ожидая удара, но его не последовало. Осторожно приоткрыв глаза, Ват встретился взглядом с Чаком. Он смотрел пристально, будто что-то взвешивал. — Вызовите доктора, — в итоге пробубнил он в рацию, а буквально через несколько минут в дверях появилась женщина средних лет. Видимо, она была у той жуткой женщины или просто всегда жила в этом доме. Кто поймет этих богачей. — Осмотрите его правое колено. Только его, — коротко приказал Чак доктору. По указу доктора Вата перенесли на лежанку. Повезло еще, что брюки были свободные — их не стали рвать или, еще хуже, заставлять снимать, а просто закатали. Осмотр много времени не занял, также женщина задала пару уточняющих вопросов. И нахмурилась, услышав про травму ноги. Но парню больше ничего не сказала, только попросила предоставить ей эластичный бинт. Уже через несколько минут колено Саравата было туго обмотано бинтом. Конечно, необходима была шина, по которой Ват еще даже не успел соскучиться, но кто ему ее предоставит в данных условиях. Ему даже дали съесть батончик мюсли, а после он выпил воды с обезболивающим, чему парень был несказанно рад, потому что терпеть боль было невыносимо. Да и голод немного был утолен. Видимо, нельзя принимать обезболивающие на голодный желудок, а врач уж точно не могла не услышать жалобные завывания желудка Вата. Доктор что-то шепнула охраннику перед уходом, но что именно Ват не услышал. Он ждал, когда же его заставят вновь спуститься в ту каморку, но его пока никто не трогал. А после парень почувствовал сонливость, сил бороться со сном не было, поэтому Сарават с удовольствием отдался во власть Морфея. Проснулся он, судя по запаху, в знакомой кладовке. Но, что удивительно, он был укрыт пледом, а под головой лежала хоть и маленькая, но подушка. Наверное, доктор подсуетилась. Это, конечно, не особо скрашивало пребывание в этом жутком месте, но теплее стало однозначно.***
— Как там Тайн? — спросил Мэн Тайпа, выползшего из палаты младшего брата. — Не очень. Он вновь проснулся от кошмара. Сейчас спит под капельницей, — устало ответил Тайп, чуть ли не падая в объятия своего парня. — Мэн, есть новости о Вате? Уже второй день пошел. — Полиция общается только с родителями Вата. Там что-то выяснилось, но нам ничего не говорят. Фонг звонил, сказал, что зачем-то вызвали Ома и его семью. Но пока не совсем ясно, что там произошло, — устало произнес Мэн, усаживаясь с Тайпом на ближайшую лавочку. — А ты как? Хоть спал? А то меня выпроводил, а о себе не позаботился, да? — Я подремал, но Тайн… Я-я не смог, еще и родители приехать не могут. На кой черт они вообще поехали в эту Америку, — сонно ответил Тайп, удобнее устраиваясь в объятиях Мэна. А через секунду он уже спал. Мэн ласково потрепал парня по голове, стараясь не потревожить его сон.***
— Почему ты до сих пор здесь? — выразительно поднял бровь охранник Чак на вполне очевидный вопрос Саравата, который уже, по его довольно приблизительным расчетам, четвёртый день находился черт знает где. — Ну, раз вы сами начали со мной говорить, притащив сюда, то я не могу не узнать сколько я еще тут пробуду. Вы даже видео со мной записали. О, и фотографий уже наберется около десяти, да? Собираете коллекцию? — с усмешкой сказал Ват. Губа кровоточила от недавней очередной пощечины. Он вновь довел ту женщину. Про себя Ват окрестил ее Жозефиной. Да и с охранниками разговаривал в подобном издевательском тоне, за что ему тоже уже прилетало. Не сильно, чаще даже просто словом, но все же была реакция. А то можно сойти с ума, сидя столько времени в темной холодной комнатушке. Тонкий плед почти не помогал, двигаться Гунтитанон особо не рисковал, ведь обезболивающего ему больше не давали, а колено болеть не перестало. Повязку, правда, поменяли несколько раз. И даже покормили пару раз какой-то кашей. Руки все так же связывали, только теперь не так туго, потому что даже такие придурки заметили синяки и ссадины на запястьях. А в один из «походов» в туалет вручили аптечку. Правда толку, если зеркала там не было, чтобы нормально обработать себе лицо. Да и содержание коробочки было слишком скудным: пара пластырей и перекись. Само нахождение в постоянной темноте выматывало и пугало любящего свет Вата. За эти дни он толком и не поспал ни разу — каждый раз что-то мерещилось, а если и получалось заснуть, то снилось то, о чем парень предпочитал никогда не вспоминать. Его собственное сознание как будто специально старалось показать ему все самое ужасное, что в нем было. Голова болела практически не переставая, жутко хотелось помыться и нормально поесть. Бонусом ко всему примешивался вечный холод кладовки, Сарават уже ощущал подступающую простуду. Еще не хватало застудить себе что-то. Хотя, кажется, уже. Наверх, в дом, его поднимали редко, разговаривали и то реже. Только один раз заставили сказать определенные слова на камеру. И фотографировали несколько раз. Точнее сделали десять фотографий. Ват считал. Да и делом это было нехитрым, так как фотографировавший его Чак никогда не выключал звук затвора. Пока целью всей этой «фотосессии» Сарават видел только как посылки родителям Ома. Но все же все это было максимально странно. Ват точно знал, что ни мама, ни папа Ома не были владельцами чего-то настолько крупного, что могло привести к шантажу похищением их сына. Хотя у его отца была своя пекарня, где просто обожала закупаться мама Тайна, но это была даже не сеть. Что же происходит? Ват решил выяснить все, что сможет прямо здесь и сейчас. Поэтому терроризировал охранников вопросами и просто подкалывал их, как только умел. Получалось не особо, но вот, вроде как, наконец удалось расшевелить Чака. — Такое личико можно и навсегда прикарманить, — в тон Саравата ответил охранник, похабно улыбнувшись. Это был немного не тот ответ, который ожидал парень, но, может, что выгорит. — Ох, так вы по мальчикам, сэр? Так жаль, что у меня есть парень, который ждет меня, — хриплым шепотом выдал Ват. Чак только гадко осклабился, обнажая ряд неровных зубов, и вернулся в стойку охранника, убрав руки за спину. Послышался цокот каблуков. Сарават мысленно выругался. Появление этой дамочки, точнее Жозефины, ничего хорошего не сулило. Парень успел посчитать до трех, как она ворвалась в комнату, где на полу уже почти как час сидел Гунтитанон. Голова стала болеть сильнее, потому что эта дама знатно выносила мозги. Скорее всего, все пошло не по плану и из-за этого она вымещала злость на Саравате, несмотря на то, что главный критерий возвращения заложника — его невредимое состояние. — Мы еще не успели соскучиться по вам, — начал Ват, как только Жозефина остановилась около него. Он уже ждал ставшей привычной пощечины, но почему-то женщина сдержала себя. Даже сжала от сдерживаемой злости кулаки, но к нему не притронулась. — А я вот соскучилась по тебе, Сараватик, — яд так и сочился от ее слов. Ее поведение стало еще более непонятным для парня. — Но нам теперь придется побыть в разлуке, милый, потому что тебе придется ненадолго уехать. Сердце Вата пропустило удар. Его куда-то перевезут? Она шутит? А если они его там закопают где-то? Хотя бред, он явно нужен им живым. Тогда зачем? Полиция вычислила его местонахождение? Если так, то его перепрятывают? Как игрушку запихнут подальше, чтобы не маячила? Все эти бесчисленные вопросы атаковали парня, мешая здраво мыслить, уступив дорогу страху и подкатывающей к горлу истерике. Ват никогда не был трусишкой, но подобное может испугать кого угодно, что тут говорить про паренька, которому едва исполнилось двадцать. Пару месяцев назад он и Тайн смотрели фильм про похищение, Типакорн все два часа сидел напряженный как струна, даже пару раз всплакнул из-за участи героев, но Ват только фыркнул в конце, сказав, что все было слишком наигранно. Сейчас он мог на сто процентов сказать, что нифига не наигранно. Вот ни капельки. Парень догадывался, что его лицо с потрохами сдало страх, который он испытывал, но все равно постарался максимально спокойно спросить, заставив себя ухмыльнуться: — Что, я на Карибы без вас поеду? Как же так? Его проигнорировали. Женщина молча дала команду охранникам и скрылась за дверью.***
— Тайн, тебе надо поесть. Ну пожалуйста, Тайн, — упрашивал Фонг друга, уже полчаса пытаясь его накормить. До этого пытался Тайп, но все безрезультатно. Тайн не хотел ни есть, ни спать. К расследованию его не допускали. Да и чем, в сущности, он мог помочь? Только начавший обучение юрист, который не особо отличался оценками… Вестей о Саравате практически не было, в основном все подробности сообщали только родителям Вата. Пхуконг старался передавать все, что узнавал, но его отправили к тете, чтобы он перестал безвылазно сидеть в участке. Силой, надо сказать, отправили. Пришлось задействовать Мила, который переживал за своего парня, ставшего похожим на приведение. Теперь новости долетали до парней только через Ома, которого родители тоже не особо посвящали в происходящее. Масштаб произошедшего оказался гораздо больше, чем предполагал каждый из замешанных в ситуации лиц. Парни знали только пару общих фактов. Но самым важным во всем этом было то, что похитить должны были Ома. И похитители хотели сделать все тихо-мирно, особо не привлекая внимания. А тут все пошло не по плану. Украли не того парня, да еще и полиция теперь на ушах. А почему Ом был мишенью, парни выяснили только на третий день. Оказалось, что у Ома есть довольно богатая тетя по маминой линии. Но они не общаются уже много лет. Да и тетю ту толком шантажировать нечем: свое родство с кем бы то ни было она скрывает, детей у нее нет, а вот денег — много. Лучше даже сказать неприлично много. Но похитители как-то выяснили про родственников этой богатой леди и нацелились на самого молодого представителя семейства. Только прогадали. А теперь уже пятый день ведут переговоры с семьей Танамин. Подробности вызнать не удалось, поэтому все, что происходит в полиции знали только следователи, расследующие это дело, и родители Ома и Саравата. Тайн же не находил себе места, совершенно не понимая, как все докатилось до такого. Ведь они в тот день уже собирались домой. Зачем только Сарават поперся в другой корпус за тетрадкой! Типакорн винил себя, что не пошел вместе с ним или не уговорил забрать тетрадь на следующий день. Парни старались переубедить Тайна, но тот, не прекращая, думал только о своей вине. Самым ужасным было сидеть без дела, когда богатое воображение в красках расписывало то, что сейчас чувствовал его парень. Тайну стали сниться кошмары, где в главной роли был измученный Сарават, что не мог выбраться из комнаты. Он даже не кричал, просто смотрел на Тайна своим невероятно пронзительным взглядом, который медленно убивал Типакорна и заставлял просыпаться от собственного крика. Полиции помочь он ничем не мог, но и сидеть сложа руки сил уже не было. — Давайте сами найдем Вата, — выдал Тайн, когда у него в палате собрались все его друзья. Только Ом оставался чаще дома, потому что родители ужасно за него переживали и почти никуда не отпускали. Врачи было запретили им врываться такой оравой, но бескостный язык Мэна сделал свое дело и на их «небольшое» превышение нормы посетителей закрыли глаза. — Что? — одновременно спросили все парни. — Я точно не смогу и дальше просто сидеть и ждать! Полиция, как видно, страдает фигней, а похитители, кажется, так и не выстроили толком линию поведения и если учитывать тот факт, как они лоханулись, то неудивительно, но что они решили делать с зало… — Так, Тайн, — прервал тараторящего друга Босс. — Я понимаю твои чувства, но мы бесполезны. Ват может быть где угодно! Богатых семей, которым могла насолить тетушка Ома, предостаточно. — Нет! Не предостаточно, должно быть всего несколько семей, которые бы были в той степени отчаяния, чтобы решиться на похищение человека. Я уже, наверное, прочитал просто все в интернете про похищения. Да, деньги решают многое, но тут эти богачи наделали следов, нам только нужно вы… — Выведать что уже знает полиция? — вступил в разговор Тайп. — И как ты себе это представляешь? Мы не Нэнси Дрю и не имеем дружбы с местным шерифом, Тайн, как мы сможем получить эти данные? — А Ом? Его родители в курсе всего. — И он дома, да еще и под охраной, потому что родители боятся за него. — Телефоны никто не отменял! — повысил голос Тайн. — Так! Парни, успокоились! — что удивительно, разнимал парней Фонг, который обычно старался не вмешиваться в конфликты. — Так мы ничего не реши... Парня прервала трель телефонного звонка. — Кто там? — тут же отозвался Мэн. — Ом? Почему ты зво... Что?! — лицо Фонга вытянулось и он потерянно посмотрел на Тайна. — Н-нашли? Тайн тут же выхватил телефон из рук друга, выспрашивая подробности у Ома. Но ожидаемой радости на лице не появилось — значит, новости не такие уж и хорошие. — Ну что там случилось? — чуть ли не хором спросили все присутствующие, когда Типакорн завершил вызов. — Они... Полицейские нашли место, где был Ват, но... — все же сказал Тайн немного охрипшим голосом. — Но там его не оказалось. Эти твари увезли его...***
После того, как Вату сообщили о «переезде», парень ожидал, что его тут же запихнут в машину и увезут черт знает куда, но... но ничего не произошло. Из странного было только то, что его не стали спускать в подвал, а заперли в одной из комнат на первом этаже. Конечно кровать ему никто не предоставил, но все же там было однозначно теплее, чем в той каморке. Да и можно было узнать день или ночь на улице. Руки были уже, как бы печально ни звучало, привычно связаны, но пока больше ничего связывать никто из амбалов не спешил, просто привязав его к одной из труб, идущих вдоль стены. Когда ежесекундно борешься с холодом, то даже немного забываешь про боль в ноге, но тут, в относительном тепле, боль накатила новой волной, не давая думать больше ни о чем. И ужасно хотелось есть. Последний раз ему дали какие-то хлебцы около суток назад. Их Сарават постарался растянуть хотя бы на пару часов, что, увы, у него не получилось, потому что терпеть голод оказалось далеко не так-то просто. Да и не помогли бы его «запасы» тут, в другой комнате. Гунтитанон не знал, сколько прошло времени, но, кажется, он умудрился немного задремать, потому что звуки шагов в коридоре донеслись до него как сквозь вату. Что-то явно случилось, потому что обычно эти амбалы и тупой Чак никогда не перемещались быстро, предпочитая даже некое занудство в поведении и манере речи. А тут двигались чуть ли не бегом, еще и разговаривали достаточно громко. Что же случилось? Парень невольно прислушался, но ничего путного разобрать не смог, да и по его душу пока что никто не собирался приходить, что однозначно было хорошим знаком. Или нет... Подумал Ват, когда буквально через несколько минут в его комнату ворвался запыхавшийся Чак и, без особых церемоний, отвязав парня от трубы, потащил того куда-то. Обычно охранники все равно старались не слишком торопить его, сами шагая вальяжно и чувствуя свое преимущество, сейчас же этого мужчину в последнюю очередь волновало состояние пленника, что поскуливал от боли при каждом шаге. — Эй! Куда вы меня тащите? — уже понимая, что находится недалеко от выхода из дома (запомнить где выходы и входы не составило труда), спросил Ват. Все углы он все равно уже собрал — от одного удара особо хуже не станет. Чак только выругался про себя, резко останавливаясь и доставая нервным движение из кармана пиджака какой-то клочок ткани. Парень тут же сообразил, для чего эту тряпку хотели использовать и начал уворачиваться. Долго вертеться не получилось, потому что мужчина прекрасно знал куда ударить и как, чтобы Гунтитанон перестал рыпаться. Воздух застрял в легких Вата, когда Чак ударил по больному колену. В следующее мгновение на затылке уже была затянута противно пахнущая тряпка, а Саравата вновь куда-то потащили. По ступенькам он скатился чуть ли не кубарем, но охранника это ни капли не заботило, потому что он был занят поиском ключей от стоящей около дома машины. Осознание того, что именно происходит, настигло Саравата мгновенно. Силы взялись из ниоткуда — Ват изо всех сил взбрыкнулся, заставляя замешкавшегося Чака выпустить его руки из хватки ледяных пальцев, а после даже пробежать несколько метров. Мысленно уже празднуя победу, Сарават не сразу понял, что из дома вышел еще охранник и ему было однозначно ближе, чем Чаку, добраться до него. Грязно выругавшись, Ват из последних сил рванул в сторону сада, но тут что-то явно жесткое ударило его по спине чуть ниже лопатки. От неожиданности перенеся вес на больную ногу, парень глухо вскрикнул и повалился на идеально подстриженный газон. Слезы застилали глаза, а боль, казалось, пульсировала повсюду. Парень уже еле соображал, когда его на руках несли к машине и запихивали в багажник. Последнее, что зацепило ускользающее сознание, это чьи-то крики в доме и звуки шагов, которые принадлежали явно не местным амбалам. А после крышка багажника захлопнулась и наступила оглушительная тишина.***
Ват уже упоминал, что пробуждение было его одним из самых нелюбимых занятий. Ну так вот, ничего не изменилось. Потому что в этот раз пробуждение не сулило ничего прекрасного. Как, впрочем, и все последние дни. Очнулся Сарават в багажнике, если судить по ощущениям, потому что не видно было н-и-х-у-я. Что мог парень сказать точно — машина стояла. И после нескольких минут даже удалось различить мужские голоса, хозяева которых явно сидели в машине. Противный кляп был все еще на месте, а руки жутко затекли, что не добавляло ситуации красок. Ват решил, что была не была, и здоровой ногой пару раз ударил по крышке багажника. Сначала ничего не происходило, но после четвертого удара, который парень делал уже из последних сил, крышка открылась, заставив Гунтитанона зажмуриться из-за ударившего в глаза солнца. Точнее это оказалось не солнце, а фонарик на телефоне Чака. — Он там не подох? — послышалось хриплое из салона. — Этот принц живучий, Флюк, вон даже силы остались машину портить, — нагло ухмыльнулся Чак, потянувшись к кляпу, грубо убирая его и давая парню откашляться. — Как состояньице, Сарават? Ват и хотел бы что-то ответить, но мог только прохрипеть что-то непонятное охрипшим голосом. Пить хотелось адски. Парень думал, что сейчас его просто снова закроют тут, но его неожиданно потянули из багажника. На ногах стоять было сложно, но Сарават старался изо всех сил — получать больше не хотелось. Наконец удалось немного осмотреться, хотя увидел Ват только... лес... И еще раз лес. Ну и небо... со звездами. Ему милостиво разрешили «сгонять в кустики», даже убрав такие надоевшие веревки, а после дали воды и... бургер? Серьезно? Где они нашли тут Макдак? Хотя еда была холодной и на вкус такое себе, так что проезжать ресторан быстрой еды они могли давно. Никогда Ват не думал, что ненавистные ему бургеры, еще и с говядиной, он будет уплетать за обе щеки, в итоге он даже подавился. После своеобразного перекуса Сарават ожидал встречи с багажником, но его в очередной раз за последние полчаса удивили. Ему позволили остаться сидеть на земле. Конечно не лучший вариант для тела, которое болит просто везде, но лучше багажника. Ват даже успел провалиться в какое-то подобие сна, привалившись к дереву, когда раздалась противная трель звонка. Гунтитанон был готов поставить чуть ли не все, что это Жозефина звонила. Судя по помрачневшему лицу Чака, так оно и было. — Так, парень, у тебя есть выбор: будешь рыпаться — поедешь в багажнике, если будешь тих как мышь, то сможешь проехаться в салоне. Выбирай, — к парню подошел второй охранник, вроде Флюк или Флюп. Не долго думая, Ват согласился на салон. Конечно он ожидал подвох, поэтому даже не удивился, когда его усадили на пол перед креслами. Было не очень удобно конечно, но, опять таки, это был не багажник. Даже удалось кое как умостить больную ногу так, чтобы она не сильно беспокоила. Ну, насколько это было вообще возможно в данной ситуации. Ехать пришлось недолго. Машина остановилась около какого-то трухлявенького здания, совершенно не совпадающего с тем, где раньше держали Вата. Больше было похоже на давно заброшенный дачный участок, чем на что-то, где хоть иногда появляются люди. Какое-то время они просто стояли, но после пришедшего на телефон Чака уведомления, оба амбала вышли на улицу. Тот, который Флюк/Флюп открыл дверь со стороны Вата, но ничего не делал, просто стоял и курил свои противные тяжелые сигареты. Гунтитанон плохо видел что там делал Чак, но если верить звукам, то тот открывал этот жуткий домишко. Буквально через несколько минут ненавистный Чак уже появился перед парнем. Вата выволокли из салона, бросив прямо на землю. А после, схватив под мышками, потащили в дом. — Нет! Н-нет! Не надо туда! — упирался здоровой ногой Сарават. Он ужасно боялся остаться один в темноте. И в страшных пугающих до дрожи местах, как этот «милый» загородный домик. А эти типы явно не собирались составлять ему компанию. Слезы бесконтрольно потекли по щекам, когда он все же оказался внутри. Пол, на который его усадили, был весь в пыли, каком-то мусоре и чем-то еще, о чем Ват совсем не горел желанием размышлять. Оба амбала прошлись по комнатам, даже притащив откуда-то дырявый плед и отдав его парню, ткань пахла плесенью, но это было лучше, чем ничего. — З-зачем мы здесь..? — выдавил из себя парень, когда охранники направились к двери. Сначала никто не ответил, а Флюк даже вышел на улицу, но Чак ненадолго остановился в дверном проеме. Сарават было приподнялся на руках, прикидывая вариант добежать до двери, но руки предательски дрожали, совершенно не помогая на них удержаться. — Мы — совершенно не зачем, а вот ты, чтобы немного побыть наедине с самим собой, — гаденько усмехнувшись на последней фразе, которую он явно счел остроумной, Чак вышел за дверь, а через секунду щелкнула задвижка. Пять шагов по лестнице, хруст веток и тишина... Еще пару секунд парень слушал отчаянно давившую на уши тишину и думал, что за ним вернуться. Но... но даже спустя мучительных десять секунд ничего не произошло. Понимание, что его действительно оставили тут одного, настигло внезапно и придало сил. Ват подскочил на заплетающихся ногах и ринулся к двери. Никогда он еще так сильно не колотил ладонями по двери. Звуков закрывающихся дверей машины не было, да и мотор было не слышно, так что надежда на то, что охранники просто стоят на улице не давала Гунтитанону сдаться. — Эй! Откройте! Откройте дверь! — срывая голос, кричал Ват. Темнота, что окружила со всех сторон заставляла задыхаться. Да, Сарават уже давно вырос, но темнота никогда не была его другом, а богатое воображение всегда услужливо дорисовывало ужасных тварей, что шуршали и завывали, стоило выключить свет или оказаться в темном месте. — Пожалуйста! Не оставляйте тут! Только не тут! Если в каморке Сарават не мог не вздрагивать от любого шороха, даже понимая, что за дверью почти всегда находится охранник, то тут, в этом богом забытом месте было просто невыносимо. Дверь так никто и не открыл. Руки ужасно болели и, судя по ощущениям, все были в синяках, ссадинах и занозах. Парень обессиленно съехал по двери на пол. Кричать сил уже не осталось, да и голос бы не позволил. — Н-не оставляйте... Окажись бы Сарават в обычном состоянии в этом жутком темном домишке, то он бы чувствовал себя ужасно, но в целом вряд ли бы был готов кричать, плакать и рвать на себе волосы. Скорее он бы напустил максимально серьезный вид, добавился нотки пофигизма и затолкал бы свой страх темноты куда подальше. Но сейчас... После нескончаемых дней в темноте, постоянного голода, боли и неопределенности, что съедала изнутри, Саравату было страшно как никогда в жизни. Он вновь почувствовал себя маленьким мальчиком, который остался дома один и боялся заснуть, потому что вокруг мерещились монстры, а каждый шорох чудился шагами нечисти, истории про которую рассказывала ему бабушка, чтобы он не ходил один в лес. Гунтитанон надеялся на кажущийся сейчас просто спасительным обморок, но организм отключаться не собирался. Истерика, что сидела в горле, немного поутихла, хоть слезы все продолжали литься из-за чего нос заложило. Пол казался невероятно жестким, а стены как будто сужались, воздух был очень затхлым и пыльным, что заставляло постоянно кашлять. Дышать было трудно, в какой-то момент Ват даже подумал, что задыхается. Но в голове строгим голосом Тайна настойчиво звучало: «Вдох-выдох, вдох-выдох, давай, Ват, это несложно». Через какое-то время воздух заполнил легкие, отчего парень даже коротко закашлялся, потому что до этого кислород, видимо, поступал короткими рывками. После того, как удалось прийти в себя, Сарават решил осмотреть то, что было перед ним. Надо было выбираться отсюда. Хоть куда-нибудь. Лишь бы не здесь. Несмотря на поздний час на улице было достаточно светло — эта ночь выдалась лунной, так что через грязные окна внаглую пробивался яркий свет ночного светила и этого света было достаточно, чтобы увидеть скромные остатки былого величия домика. Судя по размерам комнат, дом и вправду был небольшой, но даже драные обои выдавали былую роскошь, от которой теперь остались одни обломанные стулья да кривые рамы на стенах. Важным наблюдением было то, что окна не были заколочены, а значит через них можно будет выбраться, главное чтобы они были не закрыты или просто не заели от старости. Да и чтобы первый этаж был не очень высоковат. Гунтитанон совершенно не запомнил сколько было ступенек на крыльце. Да он в целом запомнил только ощущение всепоглощающего ужаса. Встать в этот раз удалось с титаническим трудом, а дойти до ближайшего окна, что выходило бы не на ту же сторону, что и крыльцо, было чудом. Но вот Ват уже стоял у окна и старался поднять тупую защелку. Рамы были сделаны на американский лад, то есть открывались вверх. Спустя, казалось бы, вечность, рама поддалась, но открылась еле еле. Еще и скрипела жутко. От злой обиды вновь невольно выступили слезы, которые, впрочем, Ват тут же стер рукавом уже видавшей лучшие свои виды толстовки Ома. Через какое-то время рама открылась достаточно, чтобы парень мог пролезть в отверстие. Высота казалась небольшой, да и у деревянных стен было за что цепляться. Ват прислушался — тишина. Внимательнее — различил еле слышное бормотание Чака и еле уловимо почувствовал запах сигарет. Значит, никуда не уехали. Но почему? Зачем им вообще запирать его здесь? Развлечься? Бред же... Ни одного логичного варианта Сарават так и не надумал, так что решил вообще не забивать этим голову, а просто вылезти уже из этого чертового окна. Еще раз посмотрев вниз, парень выдохнул, досчитал до пяти и полез. Пострадавшую ногу Ват старался не напрягать, но при прыжке на землю не задействовать обе ноги не мог. Он не надеялся, что прыжок пройдет без последствий, но такой сильной боли не ожидал. Когда черные круги перед глазами исчезли, Сарават смог осмотреться. Вокруг, как впрочем было видно и из окна толком ничего не было. Трухлявенький забор да соседний не менее заброшенный дом. Но поселок мог быть вполне себе обитаемым, а значит можно было найти хотя бы один жилой дом поблизости. Ну, Ват надеялся, что не придется далеко идти. Неизвестно когда его организм просто скажет, что он чертовски задолбался. Парень стал потихоньку продвигаться вдоль дома, где было не так много зарослей, в сторону забора. Преодолев кусты и валяющиеся повсюду ветки и неопознанного вида хлам, Ват постарался по максимуму слиться с деревьями и приблизился к позеленевшим от старости деревяшкам. Когда-то это был красивый ряд досок темно-коричневого цвета, а сейчас... Сейчас даже от легкого прикосновения Саравата доски скрипели и похрустывали, что не помогло не радовать выдохшегося парня. Немного надавив на самые низкие доски, Ват смог их проломить. Страх подгонял делать все быстрее, каждый шорох вызывал непроизвольное вздрагивание. Так хотелось постоянно оглянуться, всмотреться в темноту, начать эту тупую игру с выслеживанием монстров, которые все равно никогда не приходят. Но Сарават стойчески смотрел только на трухлявые деревяшки, стараясь утихомирить свое сердце, что готово было выпрыгнуть из груди. Когда преграда была убрана, парень смог протиснуться на соседний участок, который не отличался меньшей заброшенностью. Сарават продолжил идти вдоль забора пока не нашел каменную тропинку, ведущую вглубь сада. Судя по всему, люди, живущие здесь, не пожалели сил и денег на создание такого огромного сада. Но сейчас бесконечный ряд деревьев пугал и будил все самое ужасное в воображении парня, а бесконечные ветки, что хрустели под ногами, заставляли содрогаться от ужаса. Наконец показался забор, в этот раз он был каменным, отчего к горлу подкатил ком отчаяния, но Ват с усилием проглотил его. Пришлось почти в слепую обследовать забор, в котором все же нашелся зазор между ним и покосившейся оградой соседнего участка. Пролезая в щель между скрипучими деревяшками и каменной стеной, Вату пришлось напрячь все тело, потому что нельзя было слишком долго стоять на больной ноге. Оказавшись по другую сторону парень все же упал, но упал он на траву. Скошенную. Кто-то косил здесь траву! Этот факт подбодрил и Ват быстрее поднялся на ноги. Осмотревшись, он понял, что это пожарный проезд. Мрачными тенями выделялись какие-то кусты, но в основном трава была невысокой. И двигаться тут было гораздо легче. Сарават решил идти также — вдоль забора. Через примерно три участка он услышал какие-то крики. Он не стал прислушиваться, но они явно доносились из-за спины, а значит, его пропажу обнаружили. Или нет, но сознание начало подкидывать жуткие варианты того, как его найдут. Что с ним будут делать после, он старался не думать. И так из-за слез было ничерта не видно. Тупые слезы! Еще и нога совсем не хотела двигаться, болела жутко. Но адреналин не давал свалиться, а фантазии о «чудесных» надзирателях подстегивали парня двигаться вперед. В какой-то момент Сарават понял, что слышит голоса. Сначала сердце упало в пятки, а в мыслях было только «нет-нет-нет, они не могли меня найти, нет, пожалуйста!», но спустя пару вдохов-выдохов, как учил Тайн, он понял, что это смех и... и музыка? Играла какая-то английская песня. И кто-то смеялся. Ват судорожно начал оглядываться и почти сразу нашел приглушенный свет от, видимо, садовых фонарей. У этого участка был невысокий кирпичный забор, за которым виднелась крыша дома и несколько деревьев. А еще в заборе была калитка! Кривая, хоть и вся в облупившейся краске, и скорее всего никогда не использующаяся, но она была. Парень как можно скорее подобрался к ней и начал судорожно шарить по ней руками, чтобы найти ручку. Она нашлась, но так заржавела, что не поддавалась. Парень в отчаянии заколотил по ней руками. — Пожалуйста, откройте! — кромко кричать было нельзя, но в окружающей тишине и его охрипший голос слышно было достаточно хорошо. — Я тут, пожалуйста, впустите! Сначала ничего не изменилось. Все также играла музыка и доносились обрывки разговора, но через три болезненных удара сердца Вата музыка стихла, а голоса стали ближе. — Кто там? — донесся явно мальчишеский голос. Слегка дрожащий. — Да нет там никого, пошли лучше в дом, — сказал кто-то еще. Это тоже был парень. Его услышали! Ват снова забарабанил по двери. — Я тут. М-меня зовут Сарават. Пожалуйста, вп-пустите, — еле выдавил из себя Ват, пытаясь не расплакаться сильнее. Лишь бы впустили. Лишь бы... Потому что его уже ищут и могут... Нет, все будет хорошо. Да, все будет хорошо. — Какой еще Сарават..? Т-ты... — сказал кто-то совсем близко. Видимо мальчики подошли вплотную к двери. — Подожди, Вин! ..Сарават? Так ты же... Ты же пропавший парень из новостей! Боже мой... Вин, быстрее открывай! Давай же! — другой паренек узнал его и тут же задергал ручку двери. — Блин, заела. Сарават, сейчас, мы ее откроем. Вин, неси биту! Ват мог только судорожно всхлипывать и держаться за дверь как за единственное, что удерживало его в реальности. Через несколько мучительно долгих минут дверь сдалась под яростным напором двоих мальчишек, со скрипом открывшись. Но открылась она только на несколько сантиметров. Пришлось постараться, чтобы расстояние было достаточное, чтобы Ват смог пролезть. — Надо ее закрыть... — прошелестел Сарават, как только его подхватили чьи-то руки и помогли отойти подальше от забора — из-за слез он толком ничего не видел. Он был уверен, что слышал мужские голоса. — Т-там... Но ему не нужно было повторять дважды. Двое мальчишек, которые оказались не такими уж и маленькими — им было лет по пятнадцать, налегли на дверь и захлопнули ее. — Боже..! На тебе живого места нет... — выдохнул тот, кто узнал его и подхватил Вата под руку. — Так, я, кажется, слышал там кого-то... — проблеял тот, который, судя по всему, был Вином. — Пойдемте в дом, давайте же! Не сопротивляющегося Саравата повели в дом. Из того, что было дальше он помнил только удивленное лицо какой-то женщины, какие-то голоса и гудки. Скорее всего это звонили в скорую или полицию. Все было как в тумане. Когда он увидел человека в форме врача скорой, парень только судорожно выдохнул и всхлипнул. — П-пожалуйста, не отдавайте... — и его сознание отключилось.***
Что там Ват говорил про пробуждение? В этот раз оно было не лучше... — Мгм-нм... — болезненно прошипел Сарават, стоило попытаться открыть глаза. Что-то тяжелое придавливало его правую руку. Пошевелить ей совсем не получалось. И глаза не откроешь — сразу как будто молотком по голове. Кое-как подняв левую руку, Ват нашарил копну мягких волос. Он невольно зарылся в них пальцами и легонько провел рукой туда-обратно. Но сил почти не было и пришлось опустить руку. Хм, кто-то лежит на нем? Мысли текли так вяло, что не получалось ни за что ухватиться, все, что хоть как-то и во что-то складывалось тут же рассыпалось, утекая сквозь пальцы. Кто лежит рядом с ним? Зачем? Почему так мягко? Хм... а обычно как? Ничего не понятно.🌿🌿🌿
Кажется, он снова провалился в сон. Но когда сознание потихоньку возвращалось, Сарават ощутил как кто-то мягко гладит его по волосам. Приятно. Он невольно потянулся за рукой и довольно замычал. — В-ват? — раздался чей-то голос. Очень знакомый, но такой неуловимый. В ответ Сарават мог только промычать что-то и легонько улыбнуться — тело все еще болело и отдавало пульсациями на каждое движение. Так хотелось сказать этому человеку, чтобы он и дальше играл с его волосами, но сил сказать что-либо не было. — Ват... — прошелестел все тот же голос. И Ват почувствовал как его лба мягко коснулись губами, оставляя легкий поцелуй. — Ват, я здесь. Это Тайн. Я тут. Тайн?.. Мозг упрямо не хотел соображать. Напрягаешься — больно, не напрягаешься — страшно. Приятная нега сползала с его сознания как шелковое покрывало, оголяя болезненно пульсирующие воспоминания, что не желали собираться в четкую картинку. В этот раз его тело не собиралось погружаться в сон, оставив парня разгребать все то, что теперь называлось его памятью. Столько всего и все такое... Такое яркое. Как будто кто-то включил свет. Прошел, наверное, час, но стало легче. Ват смог приоткрыть глаза и увидеть светлое помещение и размытый силуэт рядом. Такой знакомый силуэт. Но после нескольких секунд он вновь сдался тяжести век и погрузился в спасительный сон.🌿🌿🌿
В этот раз он проснулся и не ощутил никого рядом. Хотя, подождите... Его пальцев точно касались чужие руки. — Тайн? — удивив сам себя, выдал хриплое Сарават. — Это мама, Ват, — ласково отозвался женский голос, в котором читалось столько всего... Всего того, что Ват сейчас понять был не в состоянии. — М-мама... — ох, мама, это она. Она пришла. Как же хорошо. Мамочка... — Да, дорогой. Я здесь. И Тайн тоже тут, он заснул, — все также ласково, словно урывая в теплое одеяло, говорил мамин голос. — Я буду тут. Мы будем тут. И Пхуконг, и Босс, и Мэн... Пхуконг?.. Ох, так много имен. Но они знакомы. Приятно. — Угу...🌿🌿🌿
Он наконец смог открыть глаза. Вау, как светло. Но так размыто. И волнительно. Вдох-выдох, открыть-закрыть глаза и... Ох, солнце. Так красиво. И небо. Такое голубое, что больно смотреть. От созерцания неба его отвлек какой-то шум. Медленно-медленно Ват смог повернуть голову и встретился глазами с парнем, что стоял в проходе. Тот застыл как статуя, подпирая рукой стену. Так странно. И чего он так стоит. Он кажется Вату знакомым. Может, это... — Пхук..? — но горло подвело и Сарават закашлялся. Парень тут же подбежал к нему и подал стакан с водой, что стоял на прикроватной тумбочке. Ох, как же хотелось пить. Наконец-то вода. — Сп-сибо... — Не за что, Ват, — улыбаясь и ставя стакан на место, ответил парень. — Я Пхуконг, твой младший брат. Ты же помнишь меня? — Пхуконг... — выдал Ват и улыбнулся. Он сказал это! Это его младший брат. Так хочется еще что-то сказать. — Я позову врача. Ему нужно знать, что ты очнулся, — Ват хотел было его остановить, но не успел и парень вышел за дверь. Кажется, он плакал. Через какое-то время появился врач. Мужчина в смешных очках и зеленой рубашке. Он тепло улыбался и что-то спрашивал Вата, осматривал его голову, проверял глаза, но Ват как-будто был и не здесь. Кого-то не хватало. Но кого? Кто обещал быть здесь? — Тайн? — выдал Сарават. Тайн, где же он? Он же обещал быть тут. — Тайн сейчас придет, — ответил Пхуконг, что устроился в стуле рядом с кровать. Доктор уже ушел, а Ват и не заметил. Видимо, все хорошо. Он кивнул на слова брата и просто стал ждать. Через какое-то время дверь скрипнула и в палату вбежал запыхавшийся парень. И это был... — Тайн! — уже более воодушевленно позвал парня Ват. — Сарват... — Тайн осторожно приблизился, опускаясь на край кровати. — Можно я? — он наклонился к лицу Вата, спрашивая разрешения. Ват не понимал на что, но все равно кивнул. И Тайн его поцеловал. Легко, словно прикосновение бабочки, но так нужно, так... — Т-тайн, еще... — захныкал Сарават, стоило его парню отстраниться. — Пока хватит. Давай я просто побуду тут, — он продолжал гладить руками лицо Саравата, плечи, руки, торс, все, до чего мог дотянуться. Но после опять возвращался к лицу и смотрел, смотрел, смотрел. Все никак не мог насмотреться. Когда им позвонили и сообщили о том, что Вата нашли, Тайн потерял сознание. А когда пришел в себя, то заставил брата отвезти его к Саравату. Это было так страшно. Тайна не пускали к нему, потому что только родственники имели доступ в палату. А еще там было столько полиции... И все ходили туда-сюда, о чем-то говорили, а он ничего не знал, пока не увидел в толпе Пхуконга. Но к Саравату его все рано не пустили. Он попал туда только через день и наотрез отказался ехать домой и поэтому, когда все же увидел опутанного проводами и ужасно бледного Вата, то заснул прямо там, на стуле рядом со своим парнем. Его потом переложили на диван, но, проснувшись, он вновь оказался рядом с Ватом. Он игнорировал приемные часы, но его никто и не выгонял. Только Тайп приходил и кормил его. Несколько раз заставил сходить в душ и прогуляться по больничному парку, но в остальном его никто не трогал. Он просто был рядом с ним. Наконец-то. Он не помнил почти ничего из того, что ему сказали о травмах Саравата, просто был рядом. И вот, спустя почти три дня, Ват наконец открыл глаза. Ничего непоправимого не случилось, да, раны будут заживать долго, но сейчас все хорошо. И дальше тоже будет хорошо.