Вступление.
25 июня 2020 г. в 15:55
Поднявшись с мягкого кресла, старый знахарь взял кочергу, стоявшую сбоку, и пошевелил ею брёвна в очаге. Пламя разрослось с новой силой ярко-оранжевым бутоном, искрясь и наполняя горницу тёплым воздухом, от чего стало чуточку уютнее в избе.
Жил старик в самой лесной глуши - подальше от глаз людских, - окончательно отрешённый от внешнего мира и полностью погружённый в самого себя.
Добрый леший - как его окрестили в обыватели в деревнях, ошибочно принимая за лесного духа.
Издавна ходили поверья про облаченного в лохмотья старца, что сбившихся со следа путников к дому выводил, указав в нужное направление изголовьем своего деревянного посоха, но, только на слова скупого или немого.
В полнейшем молчании растворялся он среди густой растительности, как будто его и не было там. А там хоть ищи-свищи, а толку ноль. Нет старика, и след его простыл - ну чем не волшебство?
Но мало кто знал, кем на самом деле являлся он, а прознали бы люди - мигом бы осуществили облаву, вооружившись горящими факелами и вилами. Ибо промышлял добрый отшельник, далеко не светлыми науками, и отнюдь не добрыми...
Только один человек ведал к нему дорогу... Тот - кого любил Завид (так назвала старца мать ещё при младенчестве), как своё родное дитя, и кого предпочёл бы не встречать более на собственном пути.
Посреди ночи в деревянную дверь постучались.
— Принесла нелёгкая в столь поздний час, — еле слышно прохрипел старик себе под нос, ковыляя в прихожую и опираясь на трость - ноги то уже не те. Он почувствовал кто стоит на улице с той стороны. От запаха крови раздирало ноздри. Поэтому, не отпирая дверь, сквозь зубы добавил. — Убирайся отсюда, Стылый, ты тут давно не желанный гость.
— Полно ворчать, старый хрен, — отозвался мужской огрубевший голос. — я за помощью к тебе.
— Куда бы ты ни пошёл, парень - от тебя везде веет зловонием трупного яда. Думаешь я не чувствую кровь на твоих руках?! Убирайся! Нечего тебе тут пороги околачивать.
Непрошеный гость ещё раз ударил в дверь. На этот раз ногой, да сильно так, что оленьи рога со стены соскочили.
— Если ты не откроешь эту чёртову дверь - я вынесу её с петель - и глазом моргнуть не успеешь. Ты меня знаешь, — Мужчина не шутил. — я начинаю считать: раз...
— Разворачивайся и уходи! — брызжа слюной, настаивал на своём старик. — Век бы тебя не видел ещё...
—Два! — казалось Стылому незнакомо слово «нет».
— Нет!
— Я не шучу - три! — обещанного гость так и не выполнил - не успел. В самый последний момент треклятая дверь открылась перед острым носом, и из горницы просочился вялый свет. Морщинистая морда старика выглянула через щель, глаза его не выражали особой гостеприимности.
— По-хорошему ты не понимаешь, наглец! — рявкнул старец и не договорив уставился на тёмную макушку, торчащую из-под чёрного плаща воина. Сразу понял по длинным свисающим волосам - бабу притащил. Багряная кровь сочилась из её ран, окропив снег - вот откуда исходил столь препоганый запашок. А тело девицы не шевелится и она не дышит - мёртвая, наверно. Старик отстранился. — Что же это делается то... Душегуб ты!
— Чья бы корова мычала, старый развратник. Отойди - дай войду. — не дожидаясь особого приглашения, Стылый отпихнул давнего знакомого в сторону и внёс в дом окровавленный свёрток. Бегло изучив помещение взглядом, воин указал на длинный письменный стол возле окна, что был заставлен книгами и прочей домашней утварью. — Убери всё оттуда - быстро! Не то я сброшу её не твою чистую койку. — По хозяйски приказал он.
Пробормотав какое-то заклинание, волшебник переместил рабочие принадлежности в дальний угол. Вещи как будто сами поднялись в воздухе и полетели куда следовало.
Уложив девку на твёрдую поверхность, молодой воин сдёрнул с неё свой плащ и откинул его в сторону, обнажив бездыханное фигуру девушки, облачённую в ветхие лохмотья деревенской доярки. Старый маг прошёлся вокруг стола, изучая всю степень ран на теле несчастной.
— Душегуб! — сквозь зубы повторил хозяин лесной избушки. — И на кой черт ты её сюда притащил? На заднем дворе захороним или как? От девчонки и места живого не осталось.
— Это не моих рук дела, — спокойно отозвался мужчина и без особых эмоций добавил. — Почти не моих. Под чарами пока, что бы не умерла от болевого шока. Вылечить нужно.
— Ты определись - твоих или не твоих! — чародей приложился правым ухом к небольшой груди, проверяя сердцебиение - не стучит. Тут же принюхался к губам девушки и, уловив знакомый аромат и поняв в чём дело, уточнил. — Лже-погибельное зелье?
— Оно самое, — мужчина грузно опустился на скамейку, положив рядом с собой свой тяжёлый двуручный меч. Шлем снял, позволив воздуху слегка остудить его вспотевший высокий лоб. Длинная чёлка прилипла к щекам. Проведя рукой от переносицы носа до макушки, полночный гость зализал назад волнистые светло-русые, но потемневшие от влаги волосы. Дышал тяжело, широко расставив ноги в разные стороны, спину облокотил к стене, а на коленки положил шлем. Безумно устал и в горле пересохло. Телепортация всегда съедала много сил, а после боя это было почти самоубийством. — Есть медовуха? —Сухо спросил он.
— А винца тебе не налить и свининки не запечь, Сударь? — язвительно отозвался старец, символично стоя к Стылому задницей.
— Не откажусь. — гость и не рассчитывал на радушный приём.
— В бочке вода ключевая. Зачерпни ковшом и хватит с тебя. Медовуху ему подавай. Ага! Ишь, чего удумал. Душегубов и прочую погань не кормим. Зря девчонку притащил. Не жилец она. Крови много потеряла, хоть раны не серьёзные.
Пропустив мимо ушей брань бывшего наставника, воин подошёл до бочки и, как отыскал специальную для питья посуду, тут же жадно осушил один черпак, которого, как оказалось, мало. Разделавшись с третьим, он вытер рукавом губы и убеждённо сказал:
—Уверен, что есть способ помочь!
— Зачем тебе это? — удивился старик. — Дай несчастной умереть спокойно, прекращай мучить. Изверг.
— Спасти ей жизнь - мой долг. — сказанное прозвучало как то подозрительно. Никогда ещё Стылый не спасал никому жизнь. Особенно рабам.
— У тебя то? С каких это пор? — знахарь не верил в праведность пасынка, особенно после всех тех зверств, которые тот совершал, по сей день совершает, и, безусловно, будет совершать до конца своих скудных дней.
Гость ничего не ответил.
— Кто она?
— Никто. Жалкая смертная. — просто ответил Стылый, пожав плечами.
— Жалкая смертная - ради которой ты просишь помощи у меня? — поверить в такое было, действительно, сложно, ибо человечность некогда наивного парнишки давно покоится в каменной глыбе, где-то в ледяных пещерах его души (если она у него всё ещё есть). Что это - акт доброй воли? Не о Стылом это. Нетипично для государственного наёмника с севера, прислуживающего самому кровожадному узурпатору всех времён и народов.
И на самом деле не было в его сердце ни любви, ни теплоты к девушке. Он хотел лишь одного - отделаться от неприятного груза ответственности неоплаченного долга перед ней. По-хорошему он должен был сразу казнить её за обман, стоившей ему самого дорогого - потраченного впустую времени. Но обстоятельства обернулись иначе: хитрая лиса обставила всё так, что убить её он сам не смог и другим не позволил. А с виду обычная тупоголовая рабыня. Порой внешность обманчива...
«Провела, тварь! Обвела вокруг пальца! Ты ещё сдохнешь в муках и сгоришь в котле с грешниками! Но не в этот раз, а позже. И я обязательно посмотрю на это.» — мысленно рассуждал воин, не решаясь произнести это в слух.
Сейчас он должен во что бы то ни стало вылечить её, а потом уже будет не важно. Стылый давно потерял понимание ценности человеческой жизни. Война убила в нём всё человечное, оставив место желанию всё сметать всё на своём пути - и это было его смыслом жизни. Если бы не родовое заклятие - за жизнь отплачивать жизнью, дабы не сгнить заживо в течении месяца, в страданиях и в собственном дерьме. Никто кроме Завида не знал этот маленький секрет. Всё же Воин повторил в слух условия некой сделки, уязвляющей его и принуждающей повиноваться воле родового проклятия - единственного, что осталось у него из прошлого:
— Жизнь в обмен на жизнь. — Ах, вот оно что... — сразу понял Завид о чём идёт речь. Гость тут же осёкся, так как позволил себе сболтнуть лишнего.
— Ты задаёшь слишком много вопросов, старый козёл! Она скоро придёт в себя. Если не хочешь увидеть, как девчонка корчится в муках - начинай делать хоть что нибудь! — и, действительно, веки брюнетки задергались. Ещё немного и дева очнётся от дурмана и, испытав страшную боль, откинет копыта.
— Говорю же тебе, что не жилец она! Тут необходимо проводить ритуал вливания крови. Но у меня нет столько крови. Либо, обращать её в упыря...
— Перелей мою. — из уст Стылого это звучало как-то отрешенно. Он понимал - лучше так, чем никак.
—Твою?! — а вот старик не на шутку испугался, и, видать, не спроста.
— С дуба рухнул. Смешение с твоей кровью может сделать из неё мутанта, или хуже того... — Максимум петь красиво научится или мысли чужие читать. — впервые улыбнулся гость, переводя всё в шутку.
— Или обратится монстром неведомым...
— Пусть так, — согласился воин, снимая с себя верхнюю одежду и доспехи, прежде чем лечь на стол рядом с телом. Девчонка спала, с повернутым в сторону к воину лицом. Возможно, в другой жизни и другим человеком, он бы влюбился, признав девушку очаровательной, и нашёл способ затащить её на сеновал. Но, не дано ему этого в настоящем мире - испытывать нежные чувства. А от долга никуда не денешься - он будет преследовать по пятам, пожарить из нутрии пока мужчина спит, колотить в все двери, ровно до тех пор, пока он его не исполнит.
Кинжалом он сам сделал надрез у себя на правом запястье и не поморщился от боли, словно привык получать увечья, о чём громко кричали многочисленные рубцы по телу и лицу. Ручьём хлынула алая кровь. Старик поспешил подставить миску, чтобы не пролилось лишнего. От сонного порошка Стылый отказался, желая пребывать во время процедуры в полном сознании. Но всё же усталость взяла верх над телом. Воин вскоре погрузился в крепкий сон.
Завид всю ночь и до рассвета наворачивал круги у стола, магическим способом смешивая кровь обоих, разделяя на равные меры, необходимые для жизни. Попутно обрабатывая раны девушки мазями и перевязывая их. Процедура оказалась сложной, но закончилась она успешно.
С первым вздохом несчастная не почувствовала боли, но увидев перед собой спящее лицо похитителя чуть ли не издала вопль, и моментально отключилась, когда частички сонного порошка попали ей в нос.
— Жизнь спасена, — устало вздохнул старик, стаскивая девушку со стола, дабы помыть, переодеть и уложить почивать в удобную кровать. — Что же с тобой стряслось, деточка... Как ты влезла во всё это...