Bleach & you

На дворе ночь. Улицы давно опустели, магазины закрылись, огни многоэтажных домов погасли, лишь в некоторых окнах горел свет, видимо кому-то не спится. Мужчина идёт по влажному от прошедшего дождя асфальту, раздумывая о чем-то своем. Сегодня, он снова подрался, рана на лбу кровоточила, кровь стекала по лицу, неприятно его щекоча, а на его груди красовался продольный порез, который окрашивал белое хакамэ в алый цвет. Черт, как все бесит. Гриммджоу доходит до нужного дома, подмечая, что свет окне горит, а значит ты снова уснула, пока ждала его. Он сводит брови на переносице, шумно втягивая воздух через стиснутые зубы, когда не попадает ключом в замочную скважину. Кажется, ещё чуть-чуть и дверь стетит с петель. Разобравшись с замком, мужчина входит в квартиру и, опираясь на стену, прислушивается. Телевизор снова работает... "Черт, какого хрена... как же она бесит!" Джагерджак снова хмурится, закрывает за собой входную дверь и тяжёлыми шагами направляется вглубь квартиры. На деревянном полу остаются капли крови, на стенах отпечатки пальцев. Он переступает порог гостиной и видит то, что выводит его из себя, заставляя сжимать кулаки до побеления костяшек, а зубы заскрипеть. Ты лежишь на диване, свернувшись калачиком, и плотно прижимаешь к себе подушку, утыкаясь в нее носом. Опять сидела и ждала его. Ведь надо кому-то обработать его раны, и плевать, что он возвращается домой чертовки поздно. Твоя добрата когда-нибудь выйдет тебе боком... Гриммджоу делает к дивану несколько шагов и присаживается на корточки. Он всматривается в твое безмятежное спящее лицо, пытаясь понять, почему же ты это делаешь? С каких пор он вообще приходит к тебе? Ночует и восстанавливается после битв. От этого всего, мужчина снова сжимает кулаки, а на его лице двигаются жевалки. Он бы удовольствием сейчас разбудил тебя, без каких либо объяснений, и заставил обрабатывать раны, но почему-то не сделал этого. Его рука аккуратно убирает волосы с твоего лица, оставляя там небольшой кровавый след, отчего ты мило хмуришь бровки и сильнее обнимаешь подушку. Джагерджак устало улыбается, напряжение в теле ослабевает, лицо больше не искажает хмурая гримаса. Он поднимается на ноги, опираясь рукой на диван, и уходит в комнату. Открывает шкаф, пачкая ручки собственной кровью, достает плед и возращается к тебе. Гриммджоу, чуть помедлив, накрывает тебя пледом, выключает телевизор и, по дороге в ванну, свет во всей квартире. Он знает, что завтра утром, ты снова будешь бинтовать его раны, тепло улыбаться и лежать в его объятиях, тихо рассказывая как прошел день.