Servаnt of evil

Черт, никак не мог подумать, что в темнице будет так холодно!..  Серые стены так и излучали мороз и холод. По полу веял ветер, от чего в комнате казалось холоднее раза в два точно. И так они обращаются с девушкой? Честное слово, будет чудом, если я доживу до завтрашней казни!.. Мне всё еще было не очень привычно сидеть в платье, ведь я же не настолько похож на Рилиан?..  Всё тело болело после того, как меня поймали и бросили в темницу. Железные кандалы больно натирали запястья и иногда на пол даже капала кровь. Голос охрип от холода и криков. Лицо побледнело. Волосы растрепались и небрежно касались плеч.   Сев на пол, я прижал к груди колени, стараясь согреться, но всё было тщетно. Зубы стучали, а пальцы пытались ослабить боль.  В камере было очень темно, что еще больше напрягало меня. Единственным светом было маленькое окошко. Оно пропускало в помещение лучи луны и звезд, но это не особо помогало.  Тут я услышал, как кто-то спешно бежит по лестнице и в мою камеру проник лучик света. Подняв голову, я увидел отблеск алых доспехов. О нет...  Жермен стояла ко мне по ту сторону решетки, сжимая руки в кулаках. Я не смотрел на её лицо, ибо боялся увидеть разочарование в её глазах, непонимание, презрение и... ненависть. Девушка установила факел на подставку на стене и продолжила сверлить меня взглядом.  В свете факела бледная кожа отливала желтым цветом. Грубые черты лица обрамляли алые волосы, а челка падала карие глаза. Алые доспехи отца были немного переделаны под женскую фигуру, но Жермен с детства шел металл брони. — Принцесса, — начала девушка, но её голос предательски дрогнул. — Нет, Риллиан.  Она мне поверила? Не узнала во мне своего брата? Что-ж, если это так, то будет даже легче.  Я поднял голову и встретился с карими глазами сестры, которые были наполнены слезами. — Рилиан и есть та девушка, ради которой ты готов умереть?.. — спросила она, опустив голову. — Прости, — еле слышно ответил я, закусив губу. Притворяться бессмысленно, она всё поняла. - Я люблю её. Она единственный мой кровный родственник, ради которой я готов стать даже злом. — Но она столько зла причинила народу! — Жермен чуть ли не кричала, сжимая прутья решетки. — Я знаю, — коротко ответил я, — ведь всё это зло она совершала моими руками. Думаешь, кто убил Микаэллу? Не Рилиан, а я. Это я затащил её в тот колодец, где и забрал её жизнь. А кто убил Леонхарда? Тоже я... — ЛЖЕШЬ! — кричала она, упав на колени. Слезы катились по её щекам и разбивались об пол. — Так ты пытаешься выгородить эту... дочь зла... — Жермен, ты знаешь меня лучше всех. Разве я когда-то врал? — спокойно спросил я, поднимая глаза.  — Аллен, ты не мог... — пыталась оправдать меня Жермен, но мы оба понимали, что это бесполезно.  — Приговор уже вынесен и на рассвете меня казнят, — я заправил прядь за ухо, зашипев от боли. — Жермен, умоляю тебя, не позволь, чтобы кто-то узнал, что на эшафот поведут не принцессу, а слугу. Иначе моя смерть будет напрасной.  Я не знаю, о чем думала тогда Жермен, но в моей голове была лишь надежда, что она спасет Рилиан.  — Пожалуйста, — повторил я спустя какое-то время. Жермен резко встала на ноги и с пустотой в глазах смотрела на меня: — Можешь притворяться принцессой хоть до самой казни. Мне плевать, — холодно ответила она, скрестив руки на груди. - Но из этой камеры тебе не сбежать. Серьезно? Это правда ты говоришь? Жермен Авадония? Или это Воин в алых доспехах? Хотя так даже лучше. Теперь ты точно не будешь жалеть о моей смерти. — Спасибо, — тихо ответил я, улыбнувшись. — Можно тебя о кое-чем попросить? — О чем? — безразлично спросила девушка, скрестив руки на груди. Я встал с места и прошел в угол камеры. Там лежала бедная куча старой соломы. И из этой кучи я достал небольшой конверт.  — Передай это Рилиан, — я протянул пергамент Жермен через прутья.  — С какой стати? — девушка оскалилась, сжав руки в кулаки. — Исполни моё последнее желание, — ответил я, — пожалуйста.  Выхватив письмо из моей руки, она убрала его в карман. Я точно знаю, что письмо дойдет до своего адресата... — Прощай, Жермен, — я улыбнулся, наклонив голову на бок, сдерживая подступивший ком в горле и слезы. — Прощай, Аллен, — ответила девушка и, развернувшись, убежала вверх по лестнице, даже не забрав факел.

***

Лучи солнца падали на пол и на моё лицо. Прикрыв глаза, я наслаждался последними лучами рассвета. — Пора, — тихо проговорил я, когда услышал шаги за спиной.  Дверь камеры со скрипом открылась и в комнату зашли Жермен, Кайл и три стражника.  Один из них отцепил мне руки и ноги и снова связал руки. Сморщившись, я прикусил язык, чтобы не издать ни единого звука.  Меня вывели из камеры и повели на выход из тюрьмы. Спустя несколько коридоров мы оказались на улице. Ветер развевал мои волосы и подол белого платья. Солнце слепило глаза. В центре улицы, на которую меня вывели, стояла гильотина, а вокруг неё была толпа народа, которые, завидев меня, начали злобно кричать, проклиная.  И только одна смотрела на меня со слезами на глазах. Рилиан... Сестренка, ну зачем ты пришла?  Она была в моей одежде, а на голове был капюшон от черного плаща. Никто не обращал на неё внимания, продолжая кричать.  — Аллен, прости меня... — одними губами проговорила ты, сдерживая слезы. Меня завели на эшафот и начали читать все мои преступления.  — Ваше последнее слово? — спросил Кайл. — Ах, настало время пить чай.