***
- Мадам мэр! Как я рада вас видеть на моей скромной выставке! - лучезарно улыбалась шериф, да так, что глава города пожалела, что не взяла с собой очки от солнца - так и ослепнуть недолго. - Я тоже рада вас видеть, - недоверчиво произнесла глава города: что-то здесь не чисто. Эмма. Эмма Свон. Улыбается ей, Реджине Миллс, своему лютому врагу. Да еще и рада ее видеть. Блондинка прижимала к себе какую-то мягкую игрушку, как показалось Реджине, это был заяц. О, зайцы... Ненавижу всех этих кроликов, зайцев... По-моему, даже некоторые насекомые и то симпатичнее, чем эти «милые пушистики». Пара дежурных вопросов о погоде, о политике и прочих светских вещах. Казалось бы, Эмма, как Эмма. Но эта не смывающаяся ничем улыбка зарождала червячок сомнения в душе Реджины, ее сердце чуяло какой-то подвох. Внезапно шериф, резко обернувшись на зовущий ее голос, как можно более доброжелательней (хотя куда уж больше, если обычно глава города не удостаивается даже нормального человеческого приветствия) попросила: - Мадам мэр, вы можете кое-что подержать, пока я отлучусь ненадолго? - Мисс Свон, имейте совесть... Я предоставила вам место и даже сама явилась к вам на выставку, и то, только из-за Генри... - Хорошо, - обиженно поджала губы Эмма. Прошла секунда, две... Глаза девушки начали блестеть, и уже маленькая слезинка была готова скатиться по щеке. - Боги, шериф! Мертвого достанете... Давайте, что там подержать? - мэр сама не поняла, откуда вдруг в ней появилась такая жалость к блондинке, и что за черт дернул ее за язык принять просьбу Свон. Блондинка радостно протянула того самого милого плюшевого зайца. Вполне безобидный с виду заяц, чего бояться? Если меня сейчас не обольет водой, или еще чем хуже, и не ударит током, то я даже не знаю, чем эта безделушка может быть опасна... Реджина немножко скривилась, принимая ношу – все-таки самое нелюбимое ее животное, воплощенное в детскую игрушку. Брюнетка осмотрела ее «временного друга»: сравнительно новый заяц, если не сказать, что только что из магазина (может быть, подарил ей кто-то из горожан, кто знает ее пристрастия?); белые ушки, черные блестящие глазки, мягкий животик. Словом, предел мечтаний любой романтичной девушки. Не думала, что наш шериф такая мечтательная душа... По ней и не скажешь. А уж по ее сегодняшнему внешнему виду и точно! Конский высокий хвост, который, тем не менее, смотрелся ничуть не примитивно, а даже изысканно; темно-синие джинсы, облегающая футболка, на которую накинуто легкое болеро; к тому же на голове у блондинки красовались модные солнечные очки, в которых отражалось все вокруг. Прошло около десяти минут. Миллс усмехнулась абсурдности ситуации: вот она стоит посреди площади и держит эту немаленькую, кстати, игрушку уже почти вечность. Что о ней подумают люди? Наконец прибежала Свон с неизменной улыбкой. Было такое ощущение, что ее лицо сейчас разорвется на части... Я все понимаю: своя первая выставка; фотографии, которые, безусловно, будут забавные, если не сказать компрометирующие; пришел почти весь город. Но так сверкать – это уже слишком. Сегодня солнце и так ужасно печет и нещадно светит. - Мисс Свон, а вы не могли «отлучиться ненадолго» вместе со своим зайцем? – осведомилась Миллс, желая поскорее избавиться от игрушки. - Конечно, могла! - свободно согласилась Эмма, продолжая расплываться в улыбке. - Тогда зачем я его держу? - сквозь зубы спокойно, даже слишком спокойно произнесла Миллс. - Ну, я же вас попросила! - объясняла Эмма, благодарно улыбаясь. - Всегда знала, что вы хороший человек (на этих словах Реджина удивленно приоткрыла рот). Из трех людей, что я попросила подержать эту «ванильную гадость», вы первая, кто согласились. Мэр впихнула зайца обратно Свон. Эмма ловко его поймала, погладив по головке, как маленького ребеночка: «Мадам мэр тебя не обижала? Если она обидела тебя чем-то, то она не специально, она не хотела». Все это было сказано с такой умильной интонацией, что Миллс невольно поморщилась от такой ласки к бездушной по сути дела вещи. М-да... Свон... какой прекрасный развод... ладно, зато теперь понятна ваша глупая улыбка на протяжении всего дня. Реджина кисло улыбнулась сначала Эмме и затем ее зайцу, благодаря чему блондинка повеселела. Многие скажут: «Куда веселее?!» И будут правы – некуда. Как же, думает, что мне по душе ее игрушка. Мисс Свон вежливо извинилась и отошла к вновь прибывшим гостям. Главу города это нисколько не расстроило, скорее наоборот: мгновения свободы, недолгие мгновения разлуки с этой девушкой прекрасны. Рано или поздно на этой выставке они снова пересекутся. К тому же им надо было обсудить крайне важный вопрос, касающийся их сына. В кои-то веки они взялись делать что-то вместе для Генри, и это получалось с минимумом разногласий, пока. Пока.***
Бесцельно прошло еще полчаса выходного дня главы города. Дело в том, что не все фото-шедевры мисс Свон были еще готовы к печати, и уж, естественно, распечатаны были от силы один-два экземпляра. Казалось, девушка не особо переживала по этому поводу: за столиками с мартини и вином кучками стоял народ, в тени дубов, на подстриженном газоне, уже расположились немногочисленные пенсионеры, дети резвились у фонтана, в самом центре небольшой площади. Своего рода благотворительный день отдыха какой-то получался. Мэр города решила уже уходить, как она пообещала своему сыну, она уже пробыла здесь «хотя бы полчасика». Перед своим исчезновением - уходом по-английски, как она любила это делать: никому нет дела до главы города, кроме ее сына, что вы! - брюнетка вспомнила о нерешенном вопросе, который необходимо было обсудить с шерифом как можно скорее. Миллс осмотрела территорию перед ратушей в поисках шерифа: мисс Свон болтала с этой официанткой, Руби, потягивая безалкогольный коктейль, как показалось Реджине. Надо добавить, что блондинка уже избавилась от своего зайца, непонятно куда его дев. - Могу я украсть у вас хозяйку сегодняшнего мероприятия буквально на пять минут? – стремительным шагом подойдя к парочке, осведомилась Миллс, любезно улыбаясь. Руби молча направилась к компании стоящих неподалеку парней, уходя, обернувшись на мэра и подозрительно смерив ее взглядом. Их отношения всегда были сложными. - Я вся ваша! - лукаво растянув свои губы в улыбке и сделав бровями выразительный жест, сказала Эмма, элегантно повернувшись к главе города. «С чего это я взяла, что безалкогольный?» - недоверчиво косясь на девушку, подумала Реджина. - Шериф, вы посмотрели то, что я вам, как и обещала, отправила по почте? – деловым тоном поинтересовалась Миллс, не обращая внимания на приподнятое расположение духа Свон. - Так... – пыталась собрать свои мысли в кучку Эмма: она совсем замоталась с этой выставкой. - Сюрприз для Генри, - шепотом напомнила ей мэр (секрет как-никак). Точно, скоро его день рождения... - Да-а-а, посмотрела я те сайты... - единственная информация относительно этого вопроса, что всплыла у Эммы в голове, была связана с сайтами, на которых можно заказать необычные и, несомненно, оригинальные подарки детям. Реджина ожидающе склонила голову и приподняла брови, как бы подталкивая блондинку к тому, чтобы она поделилась своими мыслями по этому поводу. Не дождавшись вразумительных связанных мыслей, да и попросту логически построенных предложений от Свон, Миллс решила высказать свои идеи первой: - Если вам интересно знать мое мнение, - в этот момент блондинка утомленно закатила глаза, - мне понравились два набора под номерами «345» и «367». Одни из лучших, по-моему. Мне кажется, наше... моему сыну они исключительно придутся по душе. Немного подумав, добавила: - Или вам приглянулся какой-то другой комплект? - Вполне могу согласиться с вами, - важно заявила Свон, уже не чувствуя себя неловко, она же почти все вспомнила, почти... – могу лишь добавить, что можно было бы еще подумать насчет номера... «289». Блондинка, честно говоря, назвала цифру наугад, принимая в расчет только то, что наборов не меньше 300. Девушка хотела показать собеседнице, что на самом деле заходила во Всемирную сеть посмотреть презент для Генри. Реджина странно усмехнулась, немного наклонив голову вправо. - Хм... мисс Свон, - заговорщически шепнула мэр, и, приблизив к себе блондинку, продолжила: - Вам не кажется, что тот комплект, что вы предлагаете немного... - девушка старалась подобрать подходящее слово, - не для его возрастной категории. Черт, я что-то не то сказала... - Я... видимо, не достаточно внимательно посмотрела весь ассортимент, что был там предложен, его так много... – выкрутилась девушка. - Как можно спутать развивающий набор для подростков с «ящиком игрушек» для взрослых? – решила сказать как можно прямее глава города, видя, что блондинка не понимает, о чем на самом деле говорит. Мисс Сво-о-он, я надеюсь, вы шутите?.. - Я... – начала Эмма, - а вы откуда знаете, что это за комплект такой под этим номером? - Все для детей под номерами от 300 до 600, все для пожилых людей от 600 до 900, и все для взрослых в «этом смысле» от 0 до 300, - уверенно разъяснила мэр. – И знаете, я вам конкретно не расписывала содержимое того ящичка. - Я, наверное, перепутала номер понравившегося мне комплекта, - продолжала защищаться блондинка, делая невинное личико. - Серьезно? – понимающе улыбнулась глава города, но этот оскал показался Эмме определенно злым. Свон промолчала. Она прекрасно понимала, что такую ошибку допустить невозможно, если ты хоть раз посещал этот сайт, да и к тому же выбирал там подарок своему ребенку. Хотя, если бы шериф солгала, мол, она не только смотрела товары для Генри, но и некоторые вещи для себя, то эта ситуация очень просто бы объяснилась мадам мэр... Ну, уж нет... Она, наверное, и так невысокого обо мне мнения, а что подумает после такого признания... - Мисс Свон! – догадавшись по виноватым глазам собеседницы, что девушка вообще впервые слышит об этом сайте и понятия не имеет о каких-либо наборах, возмутилась Реджина. – Вы даже не заходили на этот Интернет-ресурс! Эмма сконфуженно опустила глаза. Да, не заходила... - Спрашивается, зачем я трачу свое свободное время на этого человека, если ему даже нет дела до наших общих договоренностей? Нарушаем сделку (как сказал бы мистер Голд), да, шериф? – распылялась глава города, да так, что некоторые гости уже начинали коситься на девушек. - Мадам мэр, простите... Сегодня же вечером я выберу один из предложенных вами наборов - не сомневаюсь, что они все прекрасны - и к завтрашнему утру подарок наше... вашего сына будет доставлен, если хотите, даже к вам домой, - четко сказала Эмма, в глубине души жалея, что не может поздравить Генри без участия Миллс. Глава города снисходительно кивнула головой, и даже легкая улыбка тронула уголки ее губ. Ладно, Свон... На этот раз прощаю... У вас праздник, веселитесь... Реджина оставила блондинку в компании местного психолога и официантки. Отойдя на приличное расстояние, брюнетка обернулась на девушку с золотистыми кудрями, в надежде увидеть, что их минутный скандал хоть немного омрачил шерифу жизнь. Но нет! Эмма по-прежнему веселилась и посмеивалась над какой-то шуткой Арчи. Даже могло показаться, что теперь она была ещё радостней, точно назло главе города. Как будто бы и не было никакого разговора между ними всего пару минут назад. Мэр Миллс решила пройтись вокруг фонтана: день безнадежно утрачен, идти домой вот так прямо сейчас, уже потеряв много времени и не посмотрев на эти эксклюзивные сюжеты, было бы глупо. Прославленные работы блондинки еще не вывесили. Шептались, что допечатывают самую последнюю фотокарточку, говорят, она чуть ли не самая интересная. Все работы девушки должны были своего рода раскрывать истину: настоящие занятия, секреты жителей Сторибрука, правдивые отношения между людьми в городе.***
На площади, как было сказано ранее, красовался ряд стоек с наклеенными на них глянцевыми фотографиями. Хозяйка выставки, наконец, распечатала самую последнюю свою работу и пробиралась сквозь толпы гостей к крайнему стенду, желая прикрепить это «произведение искусства». - Эмма Свон. Наша новая знаменитость? – продекламировала брюнетка знакомым голосом. Глава города по «счастливой» случайности оказалась около той самой пустой до сего момента стойки. - Ага, - беззаботно отозвалась Эмма, расправляя только что распечатанный плакат с очередным фотосюжетом, при этом гордо ухмыляясь (очевидно, поймала интересный кадр). Реджина устало закатила глаза, спрашивая саму себя: "Этому человеку вообще знакомы такие понятия как сарказм и ирония?" И тут же ее внутренний голос разумно ответил: "Конечно, нет!" Но переведя взгляд на стенд со свежераспечатанным фото, брюнетка тут же изменилась в лице. Теперь оно выражало ужас. Если бы красное вино, бокал которого мэр Миллс допила всего минуту назад, было бы еще в процессе употребления, то весь плакат неизбежно бы покрылся алыми потеками дорогого напитка. С фотокарточки на нее смотрела Реджина Миллс собственной персоной, держа в руках злосчастного белого зайца. Снято сие творение было в тот момент, когда глава города усмехалась, представляя, как она выглядит со стороны. На снимке это смотрелось так, будто «добрая глава города пришла на выставку с милым зайчиком и испускает всем лучи добра, только посмотрите на ее улыбку». Надпись снизу гласила: «Долгое время ходили слухи, что самым ненавистным животным главы города является заяц (кролик). Теперь можно с уверенностью утверждать, что это всего лишь слухи. Посмотрите на эту фотографию, и вы сами все поймете». Глава города все же протерла свои глаза и пару раз ущипнула себя за руку. Видение не пропало. Стоящая неподалеку Свон, правда отошедшая на несколько шагов в сторону в целях безопасности, еле сдерживала смех. - О, мадам мэр, успокойтесь, - проговорила блондинка со сбивчивым дыханием, - вы здесь получились просто отменно! «Эту фотографию стоило сделать даже только из-за одного лица Реджины сейчас. Оно бесценно!» - ликовала про себя Эмма, наслаждаясь триумфом. Лицо мэра было, как говорится, ни в сказке сказать, ни пером описать. Словом, такое выражение лица было только однажды, когда Эмма «поухаживала» за яблоней Миллс: глаза метают молнии, верхняя губа приподнялась в ярости, обнажив белоснежный ряд зубов, все ее тело просто разрывает от желания сомкнуть свои руки на шее у шерифа... - Шериф... Свон... - тихо-тихо прошипела глава города, сдерживая свою злость, дабы не придушить эту девушку при свидетелях, - уделите мне пару минут... - Конечно, - легко согласилась Эмма, улыбчиво переглядываясь со своими гостями, которым уже представилась возможность полюбоваться на сие произведение искусства, «Мэр - зайцелюб». Около стойки с этим сюжетом начался настоящий ажиотаж: всем хотелось увидать такое невиданное доселе зрелище. Честно говоря, многие жители так и вообще считали, что глава города не только зайцев и прочих «пушистиков» не любит, а в целом любую живность, да и вообще единственный, кто заслуживает ее любви – Генри, драгоценное чадо. Замелькали сразу вспышки фотокамер, смартфонов: снимали не только сам фотосюжет, но и себя на его фоне. Реджина, надо сказать, вовремя удалилась с «места происшествия», а то не ровен час, к ней полезли бы с ненужными вопросами типа: «Какой милый у вас зайчик! А вы с ним спите, да?», «Вы кажитесь такой суровой и строгой. Но на самом деле в глубине души вы же добрая?», «Наверное, с Генри постоянно спорите, чья сегодня очередь игрушкой пользоваться?».***
Глава города решила «поговорить по душам» сбоку ратуши. Уже несколько минут брюнетка нетерпеливо переминалась с ноги на ногу, выглядывая из-за угла, но Эммы все не было и не было. Когда шериф, наконец, появилась на горизонте и невозмутимо медленно подошла к углу здания, Реджина буквально втащила Свон за стену, хватая девушку за локоть. - Ау! – негромко воскликнула блондинка. - Простите, - небрежно извинилась Миллс, поспешив отпустить руку Эммы. Девушка обиженно потерла ноющий локоть. Надо признать, хватка у мэра была железная. Бедный Генри... Представляю, каково ему приходится, когда он выводит свою мать из себя... Знойный летний день вступил в свои права. Тем не менее под тенью, которую создавал широкий дуб вместе со своими размашистыми ветвями, было довольно прохладно, и легкий ветерок ощущался намного больше, чем под палящим солнцем. У дерева стояла уютная небольшая скамейка, которую Реджина почему-то проигнорировала, предпочтя выяснять отношения стоя. - Мадам мэр, - оправдывающимся голосом начала Эмма после двух-трех минут молчания, - ну, простите меня... Ничего плохого же не случилось. К тому же всем понятно, что это не правда. Это просто шутка... - Просто шутка говорите? - делано удивилась Миллс. - Тогда позвольте вам показать вот это. Мэр города без колебаний обхватила сзади шею блондинки и развернула девушку в сторону площадки, на которой красовались блестящие фотокарточки, наклеенные на стенды. Теперь люди липли не только к недавнему месту Х, а стали разбредаться по всему кругу, разглядывая не менее интересные сюжеты, но основная масса народу все так же стояла у «стойки с мэром». Люди активно обсуждали этот удивительный снимок. - Это просто сенсация! Надо будет попросить у Эммы исходник и напечатать в городской газете! Это будет бомба! - ликовал Сидни, уже забыв о сотрудничестве с мэром, и предвкушая колоссальные продажи следующего номера. - Ну, надо же! Только подумать... никогда не знаешь, что она выкинет... наверное, немало еще сюрпризов нас ожидает... - пораженно сетовала бабушка Руби, как это свойственно пожилым, и в то же время дивилась сим сюжетом. Только что подошел Генри вместе с Мэри Маргарет, которая вызвалась довести его до выставки прямо из школы, дабы не отвлекать хозяйку мероприятия. Эмма хотела было уже рвануть поприветствовать своего ребенка, но, удерживаемая цепкими ноготками Реджины за свою бедную шею, осталась стоять на месте, но ежесекундно делая попытки к бегству. Парочка была встречена радостными восклицаниями, точнее только Генри. Раньше все ему сочувствовали, жалели, зная суровый и строгий нрав главы города, теперь же все просто поздравляли ошарашенного таким вниманием мальчика с тем, что у него, оказывается, «такая милая и добрая мать». Мэри Маргарет, оставив школьника на «растерзание» толпы, двинулась в сторону ближайшего стенда, который минуту назад был облеплен людьми будто мухами, а сейчас мирно дожидался нового зрителя. Увидев эту шокирующую «картину маслом», учительница протерла глаза, выпила залпом бокал мартини, который она схватила со стоящего неподалеку буфетного столика, еще раз вгляделась в знакомые черты лица, остановила свой взгляд на надписи снизу. И ее глаза полезли на лоб, мозг попросту перестал соображать, незамедлительно отключая весь организм девушки. Обессиленное тело мисс Бланшар с грохотом упало на землю. - Ма... дам... м-э-э-р, - прохрипела Эмма, задыхаясь, - ес-с-с-ли... вы... хоти-т-т-те меня... убить, вы недо-оста-аточно... сильно... сжимаете свою кисть... К концу своей фразы, девушка уже могла спокойно дышать. Блондинка закашлялась от переизбытка воздуха и еще пару минут восстанавливала свое сбившееся дыхание. Глава города, видимо, засмотрелась на разворачивающееся неподалеку действие и немного сильнее, чем надо, сдавила горло Свон. Это была своего рода мера предосторожности: не держи она шерифа, Эмма бы уже давно унеслась к своему сыну, и потом ее днем с огнем не сыщешь. - Простите, - пробурчала недовольно мэр, украдкой взглянув на сгибающуюся от кашля девушку. Я уже второй раз за сегодняшний день извиняюсь перед ней! Изначально я рассчитывала получить извинения от нее... Полуденное солнце начинало припекать все сильнее, запуская свои коварные яркие лучики даже в тень. Девушки немного переменили место своей беседы, чтобы опять скрыться в тени, которая вполне основательно сместилась влево от говорящих. Со стороны стендов стали слышны оживленные крики и возгласы. Очевидно, уже все гости приступили к изучению других, не менее занятных фотосюжетов (конечно, они не шли ни в какое сравнение с сенсацией про мэра). Блондинка кое-как привела себя в порядок и с опаской выглянула из-за угла, косясь на разгоряченную публику. - Где эта... где шериф Свон?! - бился в истерике Арчи, заслоняя собой среднего размера коллаж из фотографий (фото личного блокнота «Понго»; снимок, на котором запечатлен сам психолог, записывающий под лай своей собаки что-то в блокнот; вдобавок пара фоток (неизвестно откуда взявшихся), которые показывали сами записи «душевных терзаний» его любимого пса (кстати, те места, где говорилось про совесть, были особенно выделены красной пастой). - Черт побери... - шипела Руби, уставившись на «себя в обнимку с маленьким волчонком», - я убью, убью вот этими самыми руками Эмму. Дело в том, что официантка месяц назад, гуляя по лесу, заметила брошенного волчонка и подобрала его. Естественно, не сказав об этом своей бабушке, заранее зная, что она не позволит своей внучке держать это животное дома. Так теперь же об этом узнал весь город... Но бабушке Руби было совсем не до этого. Она с гордостью рассматривала хорошо сделанную фотографию, с которой на нее глядела она сама, только в немного измененном виде: кожаная куртка, черные очки, модные брюки. «Обновленная старушка» стояла у бильярдного стола на одной фотографии, а на второй – твердо держала арбалет в руках, стреляя в тир, как будто и родилась только для этого дела. Своей внучке она запрещала посещать подобные заведения, поэтому единственно тот факт, что придется объяснять Руби свое подобное поведение, омрачил настроение бабушки. Вскрылась таинственная правда о Сидни. На «его» стенде красовались фотографии, на которых был он собственной персоной. Около десяти фотокарточек, и на каждой журналист в разной одежде. Все очень просто объяснялось тем, что: «Сидни Гласс катастрофически боится зеркал. У него острая спектрофобия. Чтобы знать, как он выглядит, мужчина каждый день перед выходом на работу фотографирует себя». После раскрытия сего секрета, журналист напрочь позабыл про будущий выпуск газеты и про фото мэра, начиная вещать речи с целью собрать «армию», чтобы отомстить этому фотографу. Народ смеялся над фотографиями своих друзей, знакомых и врагов, при этом, не переставая искать глазами Свон, к которой были претензии у всех. Почти. Исключая Генри: на своего родного ребенка девушка ничего не нашла, да и потом все-таки сын. Кто-то даже побежал в само здание ратуши, наивно полагая, что «преступница» прячется там. - Вот видите, - еле слышно прошептала Эмма, то и дело, продолжая высовываться из-за угла, - вам повезло больше всего. - Ха-ха, да уж, - искренне посмеялась Реджина, сочувствующе посматривая на блондинку, - сейчас за вами придет инквизиция, сжигать «ведьму» на костре. Свон перестала, наконец, выглядывать из-за стены и повернулась к брюнетке, хмуро и осуждающе посмотрев. Помогла бы хоть... Мадам мэр уже была и рада помочь. Судя по гневным репликам, доносившимся оттуда, Миллс и вправду легко отделалась. Остановив так и рвущийся наружу смех, мэр прямо и резко посмотрела в глаза Эммы и сказала: - Ладно, шериф, - грустно вздохнула брюнетка, - я полагаю... что теперь мы квиты. Я вас прощаю. Свон быстро кивнула, будто принимая это как должное, уже рассчитывая в глубине души на помощь главы города. - Давайте что ли... обойдем здание... У меня есть ключ от запасной задней двери, - как бы между делом предложила Реджина, снова бросив быстрый взгляд на блондинку. - Хорошо, - с энтузиазмом согласилась Эмма, нисколько не колеблясь и согласно кивая. Какое спасибо... Вы вообще о чем, да, Свон? Девушки довольно быстрым шагом обогнули здание и оказались у его заднего входа. Реджина Миллс вынула из кармана ключ и протянула его недоумевающей блондинке. В чем подвох? Мне упадет ведро с краской на голову и сработает автоматическая камера (месть сладка)? Меня ударит током от дверной ручки – ах, как смешно, мадам мэр? Эта дверь ведет в мужской туалет, только с другой стороны? - А-а-а... - замешкалась Эмма. - Берите уже, - пытаясь казаться нетерпеливой, сказала Миллс, - пока дают. - А вы? - сформулировала свою скудную мысль в слова наконец-таки Свон. - Зачем вам я? - приподняла брови мэр. Но заметив недоверчивое выражение лица и прищуренные глазки шерифа, решила все подробно объяснить: Не доверяет мне еще... Приехали... - Это дверь в зал заседаний. Сегодня он целый день свободен. Да и вообще он почти всегда пустой (за исключением редких ежегодных собраний). Через арку выйдете в центральный холл... - брюнетка на секунду замолчала и затем продолжила: - Может быть, вы пойдете с белым флагом на улицу сдаваться (усмешка), может быть, вы дождетесь темноты и под покровом ночи покинете ваше временное пристанище, может быть, вы снимите с меня, наконец, эту... - Что?! - чуть ли не выкрикнула Эмма, ошарашенно хлопая глазами, и опять едва не подавшись воздухом. - Может быть, вы снимите с меня, наконец, эту чертову осу? – повысила голос Миллс, уже убивая через отражение в Эмминых очках сие насекомое. - Умерьте свою фантазию, мисс Свон! Эта букашка уж точно не симпатичнее зайца... Блондинка облегченно выдохнула и смущенно передернула плечами. Да... о чем я вообще подумала? Шериф осторожно протянула руку к волосам брюнетки и резко сжала крылья насекомого. Бросила не очнувшуюся от шока осу на траву и придавила своим острым каблуком. Девушка победно улыбнулась. Реджина развела руки в стороны, как бы делая приглашающий жест «welcome», энергично спроваживая блондинку в здание ратуши. - А... Генри? - По поводу него не волнуйтесь. Я сама отведу его домой, тем более что нас с ним по пути, - радостно усмехнулась Реджина, кстати, никоим образом не желая причинить этими словами боль Эмме. Воцарилась на миг тишина, нарушаемая лишь далекими приглушенными криками жителей Сторибрука. Судя по содержанию этих возгласов, они намеревались разделиться на группки и разыскивать «папарацци» по всему городу. Вместе послушав эти взывающие к мести речи, девушки подбадривающе переглянулись. Реджина шагнула к блондинке и положила свою руку ей на плечо, тихонько сжав его. В этом, казалось бы, простом жесте выразились сочувствие и поддержка далеко не близкого Эмме человека. Не близкого? Почти врага. Только вот относительно этого Спаситель уже начинала сомневаться. Шериф признательно улыбнулась. В ее руку невесомо легли ключи от запасного выхода. Брюнетка нерешительно отошла от девушки, добавив напоследок: «Советую вам в любом случае подождать в ратуше пару часов, а там, гляди, их злость сойдет на нет. Жители нашего города довольно... отходчивые». Черные высокие каблуки вонзились в сырую землю, поворачиваясь в сторону длинной городской аллеи, черные пышные волосы взметнулись от порыва ветра, силуэт в черной одежде скрылся из виду мисс Свон, как будто растворяясь в жарком душном тумане, какой нередко случается в знойные летние дни.