Шипастый чёрт

***

      Первое, что подумала Люси, увидев его — «шипастый чёрт, точно панк».       Спайк в итоге оказался не просто панком, а панком-рокером. Люси, не слишком сведущая в «этих ваших субкультурах», когда её саму причисляли то к готам, то к эмо, пожимала плечами и спрашивала «а в чём разница, друже?». Спайк злился (а злился он всегда очень громко, с битой посудой и перевёрнутыми столами) и кричал что-то ей в лицо, доказывая её неправоту. Она крик не могла воспринимать чисто физически, поэтому пламенная тирада шумным потоком била по ушам, но мозг не обрабатывал информацию и она просто стояла, пока вспышка Спайка не прошла, и он не махнул рукой, признавая бесполезность своих попыток.       Спайк «шипастый чёрт» во всех смыслах. У него колючие серо-голубые злые глаза, ирокез красно-чёрных волос (а на выпускной после одиннадцатого он заявился с зелёными шипами и в разорванном пиджаке без рукавов), шипы по всей одежде, можно ненароком что-нибудь проткнуть. Люси было интересно, а там он такой же шипастый? Но проверить всё как-то не удавалось. Спайк, как сверхагрессивный ёж, отталкивал всех от себя. Язвительностью, тяжёлым взглядом и злыми шутками. Иногда даже угрозами. У него отец был главарём одних из бандитских группировок, наловчился. Недобро скалясь, выгнувшись, как кот, приставлял к горлу кастет, зажав рот узкой ладонью и спрашивал «жить хочешь, сука?». Несчастный, конечно, утвердительно мычал и Спайк почти нежно рычал на ухо «тогда отъебись от меня и больше не подходи». Люси сама видела. Сидела на поезде и видела.       У них вообще какая-то странная тяга к поездам. Все свидания проходили на крыше поезда. Свидания, которые не свидания, а «девчонки, бля, опять со своей ванильной поеботой, заебали уже. Да гулять мы идём! И чё ты так смотришь? Отъебись уже, а то никуда не пойдем». Вот это «а то никуда не пойдем» действовало на неё безотказно. И Спайк этим пользовался. Шантажист чёртов.       Люси любила смотреть с крыши состава на небо ночью. Но ещё больше любила, когда рядом Спайк. Он, колючий и холодный, каким-то образом согревал вечно замерзающую не то эмо, не то готку. И ещё нравилось слушать, когда Спайк, основательно затянувшись недорогими сигаретами, глубокомысленно заявлял: — Бля, красотища какая, — и тут же добавлял: — Раскис я с тобой. Это всё ты, эморесса. Или эмогиня? Как щас принято? — В душе не ебу, друже, — выдыхала Люси, сразу после глотка дешёвого вина, щурясь, смотря на восходящее солнце. Магия ночи пропадала, а значит скоро придется идти домой. Домой совсем не хочется. — Солнце встаёт, — говорит с сожалением и уже начинает неохотно подниматься, как Спайк хватает за запястье и тянет на себя. Она не особо сопротивляется и падает прямо ему на колени. Вид у Спайка мрачно-удовлетворённый. — Ничё, ляжет, — хмыкнул он. А Люси вся замирает. Потому что слишком, чёрт возьми, близко. Тёплый, даже горячий, Спайк прижимает её к себе и точно не собирается отпускать. — Эу, эморесса, чего зависла? — машет костлявой ладонью перед глазами. Люси пытается отстраниться, потому что «ну нельзя быть таким чертовски горячим», боится обжечься. Но Спайк держит крепко. Всматривается в её лицо, дёрнув своё кольцо в ноздре и снова хмыкнул. — Ууу, всё, эморессу несёт. Детка, ты вообще здесь?       Люси вытаращилась на Спайка. Тот никогда и никого не называл «деткой». Даже в шутку, считал ниже своего достоинства такое пошлое обращение. А сейчас-то что изменилось? — Здесь, — сглатывает подступившее к горлу дешёвое вино. Спайк изогнул бровь, но не отпускает, продолжает сжимать её запястье. Точно синяки останутся. Но Люси уже привыкла, знает, что Спайк не специально. Он просто не умеет контролировать силу. А он очень сильный. Со стороны не скажешь, кажется, одни кости, но это правда. Люси иногда думала, что он выпил какую-то хуйню, которая наделяла его силой Халка. — Спайк? — зовёт неуверенно. Тот немедленно откликается: — Чё? — а сам гладит по щеке большим пальцем. Так он тоже никогда не делал. Что с ним вообще творится? Перепил что-ли или принял какую-то хрень? Люси тает сливочным мороженым, и это происходит первый раз. Она никогда не влюблялась в парней вот так, чтобы превратиться в счастливую лужицу, всегда думала, что больше по девочкам, но сейчас…       Она осторожно подаётся вперёд, ближе к Спайку, положив руки на чужие плечи. Спайк усмехается и обнимает её своими костлявыми клешнями. Вкус — табак и дешёвое вино. Ядрёная смесь, не самая лучшая для первого поцелуя, однако… Какой же Спайк шипастый чёрт.