Апельсиновые цветы

Пленных было не очень много: гордый альфа, пара женщин-бет. Но среди них на палубе, обняв себя руками, сидела омега. Красная ритуальная краска очерчивала конуры ее лица, спускалась к груди, прячась под вырезом платья. – Капитан, что делать с этими швалями? – матрос, захвативший пленную, дернул за веревку. Она сильнее сомкнулась на шее, и девушка упала на палубу. Одна из бет бросилась к ней, чтобы помочь, но была откинута назад ударом сапога. Корабль, полный золота и припасов, отплывал от берегов Дагомеи. Бриз только сменил направление, и «Оскал» шел на всех парусах навстречу теплым водам Гвинейского залива. Кай Китобой посмотрел на девчонку, безуспешно пытающуюся ослабить путы. Взгляд невольно скользнул по железе на шее. Омега. Беспомощная и слабая, как и все прочие. – Омегу в каюту ко мне, накормить, – коротко бросил Китобой квартирмейстеру, – мужчину допросить и прирезать, если он не захочет драить палубу. Женщин пустите по кругу. Темнело. Кай Китобой вел корабль все дальше от берега. Матросы уносили награбленное с палубы в трюм, ставили паруса. Легкий ветер благоволил путешествию через Атлантический океан. Пахло свежестью моря. Но Кай Китобой никак не мог избавиться от легкого запаха омеги, щекочущего ему ноздри. Она ничего не ела. Сидела на полу его каюты, так и не решившись залезть на кровать, пахнущую альфой. Китобой ухмыльнулся. Девчонка была не первой омегой, которую он взял в плен: омеги были хорошим развлечением, а еще их можно было выгодно продать. – Не есть ничего? – спросил он на ломаном французском. Отвернувшись от девушки, он скользнув взглядом по тарелке с фруктами. Подцепил грубыми пальцами гроздь винограда, закинув в рот несколько ягод. Большинство омег были слабы и покорны, и все же Кай Китобой был аккуратен, когда приводил в каюту незнакомцев. Кем бы они ни были. Поэтому краем глаза он следил за медленно движущейся в его сторону девчонкой. И легко увернулся от удара фруктовым ножом. Она замерла, сжимая в ладони плохо заточенную железку, задрожала. Китобою стало смешно. – На каком языке вы обычно говорите? – испуганно спросила она. Хотела отвлечь внимание? – На датском. Ты могла подождать, пока я усну, а потом меня убить, – сказал он, ловя на себе ненавидящий взгляд. – Но далеко бы ты не ушла. – Тогда вы бы меня… изнасиловали, – девчонка перешла на датский, говоря почти без акцента. Но на последних словах ее голос дрогнул. Она бросила нож на стол, схватила несколько ягод и поспешно сунула в рот, чтобы занять себя хоть чем-то. Чтобы не разрыдаться. Омега смешила его. Большинство женщин добровольно выбирали капитана и старались не надоесть ему как можно дольше, остальные – прыгали за борт, чтобы не достаться никому. А эта пыталась убить его, чтобы остаться на корабле без лидера, единственного, кто мог бы защитить ее. Если бы захотел. И все же, даже в такой ситуации, она обращалась к нему на «Вы» и прекрасно говорила на его языке. Китобой собирал команду из людей разных стран и давно не встречал того, кто говорил на языке его давно покинутой родины. – Лучше я, чем матросы по очереди. – Нет! – испуганно воскликнула девчонка. – Гадалка сказала, что у меня есть избранный. Никому нельзя меня трогать! Китобой зевнул. Долгий день и несколько тяжелых боев на берегу вымотали его. Впервые за долгое время Каю Китобою хотелось отдохнуть и послушать истории. А компания омеги располагала и к тому, и к другому. Он лег на кровать и хлопнул по месту рядом с собой. – Ложись и расскажи, кто ты, почему на тебе эти рисунки и где твой избранный. Девчонка подошла и села на самый край кровати, испуганно сжавшись в дрожащий комок. Китобой вдохнул ее запах: нежный и сладкий, похожий на запах апельсиновых цветов. Но слишком слабый для взрослой омеги. – Отец продал меня в Дагомею, за меня хорошо заплатили французские колонисты. Я должна была выйти замуж сегодня, за богатого старика. Меня одели и раскрасили для церемонии, но я подкупила капитана торгового корабля, сумела сбежать и была бы уже далеко от города. Если бы не вы. – Тут что-то не сходится, – Китобой поднял руку и провел ею по боку девчонки. Она вздрогнула, но отодвинуться не решилась. – Почему тебя продали в Африку, если в Европе не хватает омег? Что с тобой не так? – У меня ни разу не было течки, – радостно заявила девчонка, словно верила, что это может ее спасти из лап пиратов. – Мне уже девятнадцать, родители ждали до последнего, но доктора сказали, что ничего не изменится. Я просто неправильная омега. Это объясняло слабый запах. И все же девчонка, даже будучи почти бетой, была хрупкой и красивой. Слишком красивой, чтобы отдать ее команде или бросить за борт. Китобой скользнул рукой с талии ниже, погладил острую косточку бедра, скрытую тонким платьем. Девчонка замерла, словно не дыша, сгорбилась сильнее, но сопротивляться не пыталась. Давно у него не было столь занятной игрушки. – А избранный? – хрипло спросил Китобой. Он сел на кровати, прижав девчонку к груди. Смотрел на ее шею с белым пушком волос. Торопиться не хотелось. – Я встретила гадалку, еще когда была маленькой. Она сказала, что избранный моряк, – девчонка вдруг глубоко вдохнула воздух, повернулась к Китобою, и между ее бровей залегла складка раздумий, – ходит под датским флагом и ловит китов в северных морях. И что зовут его Кай. Омега принюхалась снова. Сжалась еще больше. – Вы странно пахнете, – прошептала она, – сильно... и приятно. Я обычно не чувствую запахи, даже у альф. Китобой посмотрел на пушистый загривок девчонки, а потом коснулся губами железы на ее шее, лизнул, размазывая краску. Ее запах стал ярче. Девчонка вздрогнула снова, но не попыталась отстраниться. Только запрокинула голову, открывая шею, позволяя поцеловать снова. – Течки, говоришь, не было? – Китобой прикусил мочку ее уха, сжал в объятьях хрупкое тело. – Сейчас будет. Она вздрогнула, словно опомнившись, выбралась из кольца его рук и резко соскочила с кровати. В тусклом свете ламп сверкнули серые глаза. – Что?! Нет! – испуганно воскликнула она, чувствуя, что запахи становятся все сильнее. Что ее тянет к альфе, сидящему на кровати. К альфе, который ее украл и собирается изнасиловать. – Я хочу с избранным, только с ним! Девчонка отшатнулась, прижалась спиной к закрытой двери каюты. – Не может быть, – ее предательски дрожал. – Не может быть, чтобы все закончилось так. – Я Кай Китобой, – глухо представился капитан. – Жил в Оденсе, ходил в водах Гренландии, убивал китов до того, как стал пиратом. Рада, что нашла меня? Он посмотрел на нее, стоящую у двери, запуганную, дрожащую. В ее глазах медленно появлялось понимание, что один из самых жестоких пиратов Атлантики – ее избранный. Девчонка втянула воздух, раз, другой. А потом ее губы задрожали и она разрыдалась. Китобой не любил плачущих женщин, вообще не любил женщин в делах, потому что они все усложняли. А теперь он не мог решить, как обойтись с избранной. – Не плачь, – сказал он, вставая с кровати. Прозвучало не так грубо, как хотелось. Девчонка подняла взгляд, вытерла слезы рукавом платья, размазав краску по лицу. Помялась на месте, тоже не зная, что делать теперь, когда желанный избранный найден. Кай Китобой встал с кровати, взял блюдо с фруктами и протянул девчонке. Он проклинал кока, который не догадался принести нормальную еду – мяса или рыбы. Омега растерянно посмотрела на Китобоя. Ее слегка потряхивало от новых ощущений и от внезапно усилившихся запахов, хотя течка еще не началась. – Ешь, потом не захочется, – приказал ей Китобой, и девчонка неуверенно потянулась за бананом. – Поверить не могу, – прошептала она, – что нашла избранного здесь. Китобой кивнул. Он ненавидел слабость во всех ее проявлениях, а судьба подкинула ему беспомощную, одержимую своим избранным, омегу. Которая, найдя его, точно не собиралась отвязываться. Он взял бутылку рома со стола, отхлебнул прямо из горла и протянул девчонке. Она сделала большой глоток и закашлялась, смешно сморщив лицо. А когда отдышалась, отхлебнула еще, на этот раз поменьше, и закусила бананом. Китобой посмотрел на ее кожу с нарисованными красными узорами, прячущимися под платьем. И понял, что не хочет больше ждать. Едва девчонка дожевала банан, он вытащил из ее ослабевших рук бутылку и поцеловал, кусая бледные, пахнущие ромом губы. Омега не сопротивлялась. Маленькие пуговки на спине платья никак не хотели поддаваться. Кай Китобой заставил девчонку повернуться и опереться руками о стол, а сам принялся расстегивать пуговицы и развязывать многочисленные ленты. Тонкое платье, сшитое на африканский манер, и тугой корсет быстро упали к ногам девчонки. Китобой поцеловал ее за ухо, грубо прикусил мочку, а потом перевернул лицом к себе. Она что-то сдавленно промычала и поспешно обняла себя руками, пряча грудь. – Единственное, что тебя останавливало раньше – желание найти избранного, – напомнил он. – Вот он я. Китобой толкнул ее в сторону кровати, не целуя – кусая припухшие губы. Сжал маленькую упругую грудь, надавливая на соски шершавыми пальцами. Девчонка вздрогнула под его руками, а потом укусила его, грубо отвечая на поцелуй. Капитан пах дождем, морем во время бури. Его запах пьянил и завораживал. Истинный. Она все еще не могла поверить, что встретилась с ним так внезапно. Капитан был пугающим, все в нем: торчащие белесые волосы, грубый голос, татуировки с волкоподобными морскими змеями... И все же он был ее судьбой. Он опустил ее на кровать на колени, заставил прогнуться в спине. Звякнула пряжка ремня. – Нежности не жди, – предупредил он. Не в его стиле церемониться с кем-то, даже если это его избранная. Когда его руки легли на ее бедра, грубо сжимая нежную кожу, девчонка дернулась. Обернулась, села на кровать. – Не хочу спиной к тебе, – дрожащим голосом заявила она. – И грубо тоже не хочу! Китобой посмотрел на нее. Девчонка была напугана и пьяна. Ее волосы, собранные сначала в замысловатую прическу на затылке, растрепались, глаза лихорадочно блестели. Она жадно втягивала запах альфы, начинающаяся течка плавила ее тело. И все же она осмелилась ему не подчиниться, хотя подчинение было в крови у всех омег. Девчонка по-своему проявляла смелость. Это его восхищало. – Ладно, – сдался Китобой. Она улеглась на кровать, стягивая белое кружево свадебного белья, потянула альфу за собой, снова целуя. Раздвинула колени, вызывающе глядя в голубые глаза Китобоя. Судорожно втянула воздух, откинулась на подушку. Китобой прижался к ней, чувствуя, что она вся мокрая из-за приближающейся течки. Толкнулся резко, ощущая, как омега сжалась вокруг него. Закрыл глаза, входя до конца снова и снова. Весь мир сузился до ее худенького тельца, маленькой упругой груди, которую было так приятно сжимать, и резкого скольжения члена внизу. Омега под ним что-то простонала, но Китобой не обратил внимание. А потом получил острой коленкой в бок и замер, удивленно глядя на омегу. – Мне больно! Ты же обещал, что не будешь грубым! – Девчонка тяжело дышала, серые глаза обиженно блестели, прокушенная губа кровоточила. Китобой посмотрел на нее, распластанную под ним, и понял, что забыл спросить что-то очень важное: – Как тебя зовут? Он толкнулся снова, на этот раз медленно и мягко, следя за реакцией девчонки. Она нахмурилась, наблюдая за ощущениями. А потом на выдохе простонала-прошептала: – Лив. Китобою хотелось сорваться, подхватить омегу под лопатки, войти резко, вколачиваясь в стройное тельце, кусать шею, пахнущую апельсиновыми цветами. Но Лив смотрела на него преданно, хваталась руками за его плечи, царапалась и жмурилась, когда из-за слишком глубоких толчков ей было больно. И Китобой старался не торопиться. Следующие толчки были мерным ритмом, совпадающим с шумом ночного моря. Не резкой гонкой за собственным удовольствием, а чем-то более нежным. Чуждым капитану до этого времени. Альфы, даже самые грубые, не могли намеренно навредить своим истинным – мешали инстинкты. Девчонка тихо постанывала, закусывая губы. В серых глазах постепенно разливалось удовольствие. Чувствуя скорый финал, Китобой перевернул Лив на живот, меняя угол проникновения. Лизнул железу, опустил руку вниз, гладя влажные складки, надавливая на бугорок клитора, заменяя член пальцами. Девчонка задохнулась стоном, задрожала, снова прикусывая губу. Он прокусил кожу на шее, оставляя метку, когда она окончательно расслабилась в его руках. Слизал несколько капель выступившей крови. Девчонка вытерпела, не жалуясь. Теперь запах моря, запах альфы, перебивал ее собственный запах апельсиновых цветов. Какое-то время они молча пили ром, передавая бутылку из рук в руки. Изрядно пьяная Лив сначала робко улыбалась, а потом, набравшись смелости, обняла сурового капитана, не привыкшего к нежностям. Уткнулась носом в его грудь, погладила татуировки. Китобой думал о том, куда пристроить девчонку. Она наверняка была грамотной, могла бы стать клерком. Или юнгой, ловкие омеги хорошо видели в темноте и были куда ловчее бет и альф. Впрочем, это не имело значения. У девчонки начиналась течка, а впереди была целая ночь. Долгая первая ночь из тысячи, что ему придется провести бок о бок со своей избранной.