Часть 1
26 июня 2020 г., 11:24
Аделаида слышит зов моря.
Поначалу тихий, едва отличимый от морского ветра. Похожий на тот, что она слышала много лет назад, ещё будучи обычной дочерью губернатора, которой не хватало приключений и романтики. Но сколько воды утекло, Адель сама управляет колонией, у неё есть муж и дети. Она не желает слушать этот зов, отмахивается от него точно от надоедливой мошки. Ей совершенно не до морских приключений сейчас.
Но зов становится все громче. С каждым днём он бьёт по её ушам все сильнее и сильнее. Песни на неизвестном языке гипнотизируют, проникают внутрь, под самую кожу и растекаются внутри, точно яд. Аделаида хочет находится часами на причале, наслаждаясь этими мелодиями, по сравнению с которыми и самая изысканная симфония на скрипке звучит ужасно. Но дела никогда не ждут её, отчего ей приходится срываться снова, когда мать в очередной раз будет в попыхах искать её и, хватая за руку, уводить глубже в город, причитая о чем-то важном. Но будет ли слушать её Аделаида? Нет, она будет слушать море.
Себастьян замечает её тоску, тяжёлый взгляд, что вечно прикован к темной полосе моря. Ему кажется, что он понимает Аделаиду. Море было единственным, что осталось тогда у него, израненного, усталого юнца. Оно помогало, словно бы, будило исчезнувшие эмоции. Себастьян говорит Аделаиде о путешествии, когда видит её снова на причале. Старое-доброе плавание с шутками, песнями и легендами, что насочинял народ о морской ведьме за это время. Аделаида неловко соглашается, улыбается, не в состоянии сказать истинную причину её горя. Бедный, бедный капитан, не знает ещё, что дело совсем не в этом.
Но Аделаида понимает, прекрасно понимает, отчего ее сердце так тоскует и ноет всё сильнее с каждым днём. Русалка говорила, что это случится, что море позовет её, и она не сможет противиться этому зову. Но это случилось так скоро, Аделаида даже придумать не может, как сказать об этом родным, как подготовить их.
А время неумолимо бежит дальше. Море с каждым днём поет все громче и громче, затапливает все мысли Аделаиды, не даёт и секунды отдохнуть. Она не может спать ночами, плеск волн доносится до её ушей, как бы она не пряталась, как бы не старалась закрыть окна, задернуть шторы и спрятать голову под подушку. Шум прибоя шептал её имя практически на ухо, а стены особняка давили. Весь город, все окружающие Аделаиду люди, давили на неё, точно она не должна была находиться здесь.
Море занимает все мысли, а неведомые песни сами срываются с её губ этой ночью, когда Аделаида Она не может, просто не может больше находится здесь. Волны зовут так, как никогда, буквально кричат о том, как нужна им сейчас Аделаида. Она не выдерживает. Подрывается с кровати и бежит, буквально летит по особняку, затем по городу, точно сумасшедшая, царапает ноги о камни, сбивает дыхание, но как же ей все-равно сейчас на окружающий её мир. Только она, море и чарующие песни под звездным небом. Прохладная вода омывает уставшие ступни, когда Аделаида, наконец-то, добегает до заветной полосы моря. Спокойствие проползает по её ногам, выше, наполняет каждую клеточку её тела. И она медленно бредет точно в трансе, все дальше и дальше в темную воду, пока не слышит шаги за спиной.
— Аделаида, — Себастьян говорит тихо, отрывисто, восстанавливая дыхание. Неужели, он бежал за ней все то время? Аделаида стоит к нему спиной, не знает что сказать, как объясниться. Шелест волн звучит так успокаивающе, практически убаюкивающе. Она медленно оборачивается, смотрит ему в глаза, спокойно, проникновенно. И он, черт возьми, понимает, что она хочет сказать, что имеет ввиду под этим взглядом. Но как же ему не хочется верить в это, не хочется снова чувствовать себя плохо, убито и раздавлено.— Нет, — его голос, обычно сильный, дрожит сейчас, ломается. Он мотает головой из стороны в сторону, отказывается принимать это. Тело сковывает какой-то низменный, животный страх, — Нет-нет-нет, — он заходит в воду, ближе к ней. В лунном свете она замечает его подрагивающие губы, блестящие глаза. — Ты не можешь. Не можешь оставить меня… — Себастьян совершенно не в состоянии слушать разум. Он идёт на поводу собственных чувств, которые захлёстывает его с головой, когда Аделаида отходит от него, дальше в воду. Он пробыл счастливым так мало, и вот его счастье рушится опять. Море, гребаное море, которое любило его, забирает последнее.
— Извини меня, — Аделаида проглатывает ком в горле, не даёт Себастьяну подойти ближе, коснуться её, лишь разворачивается и прыгает в воду, растворяется в ней морской пеной и тихонько, совсем незаметно, уплывает дальше, глубже, слыша только громкий всплеск и крик.
Себастьян падает на колени, точно тряпичная кукла. Морская пена омывает его ноги, руки, а соль едко забивается в глаза. Но как же ему все-равно сейчас. Хочется просто исчезнуть, раствориться в воде, лишь бы избавиться от боли, что разрушает его грудную клетку сейчас. Но он не может. Просто не может сейчас что-то изменить, не может снова отказаться от чувств и вырвать этот дрянной кусок мяса из собственного тела, лишь бы не болел.
Он продолжит сидеть в воде до рассвета, точно в ожидании чего-то, хоть какого-то знака или того, что он сейчас проснется. Ему так хочется верить, что это просто сон, очередной кошмар. Все не может закончиться так. Себастьян встанет, тяжёлой поступью пойдет к берегу. И будет жить дальше с осознанием, что потерял Аделаиду навсегда.
И больше никогда. Никогда не выйдет в открытое море.