Директор Арк

      Сказать, что Роман встал рядом с ним, оказалось бы оскорблением самого принципа прямохождения. Нет, его шатало так, что Жон начал подозревать гравитацию Ремнанта в неожиданно пробудившейся страсти к зажигательным танцам. Впрочем, падать Роман тоже совсем не спешил – просто не был способен принять вертикальное положение.       — Нео отравили, на Бикон напали, а ты напился. Вот не мог подождать с этим делом хотя бы несколько дней?       — Ну, когда я начинал пить, то еще не знал о Нео, – пожал плечами Роман, подпустив в голос столько яда, будто отравили именно его. – И не тебе говорить мне, в каком дерьме мы оказались. Я первым ее нашел, понимаешь?! Внезапно столкнулся с ней лицом к лицу!       — С кем? – недоуменно уточнил Жон. – С Нео?       — Да нет же! – воскликнул Роман, нервно оглянувшись по сторонам. – С ней!       — Ты имеешь в виду Синдер?       — Тс-с-с! Не произноси это имя вслух. А вдруг она нас услышит?       — Роман, никто нас не услышит. Она сейчас сидит в своей камере...       — Утром мы точно так же думали. Знаешь, что говорят о предположениях? Ошибочное предположение вполне может закончится твоим положением в гроб.       Жон с недоумением уставился на Романа, попытавшись уловить смысл его пьяного бреда.       Да, побег Синдер являлся настоящим кошмаром, но стоило ли настолько сильно о нем волноваться, если она уже вернулась обратно в камеру? Самого плохого ведь так и не произошло, верно? Честно говоря, теперь, когда Воттс внезапно отправился на тот свет, всё стало гораздо лучше.       Но имелось во взгляде Романа нечто такое, что вызывало у Жона некоторую тревогу.       — Ты... ты ее что, боишься?       Роман вновь нервно осмотрелся по сторонам.       — А ты – нет?! – спросил он, наконец убедившись в том, что вокруг не было никого постороннего. – Эта женщина – хотя нет, чудовище! – слишком долго держала нас под каблуком. Я уже давным-давно бросил считать те случаи, когда по ее вине оказывался на волосок от гибели. Она в любой момент могла просто щелкнуть пальцами, и мы с Нео были бы мертвы.       Роман попытался достать из кармана сигару, но его руки так сильно тряслись, что парочка упала на пол. Он не стал обращать на них ни малейшего внимания, поспешив сунуть в рот третью, зажечь ее и поскорее затянуться дымом.       Жон сам их подобрал, чтобы какие-нибудь любопытные студенты не попытались бы приобрести очередную вредную привычку. Затем он подошел к Роману, который продолжал нервно курить сигару, выпуская целые облака дыма.       — Я и не знал, что она настолько серьезно тебя беспокоит.       — Ага. Теперь знаешь.       А еще это отлично объясняло, почему Роман, который всегда тщательно следил за своей репутацией и старался не демонстрировать никаких слабостей, решил напиться после того, как наткнулся на сидевшую рядом со свежим трупом Синдер. Разумеется, у нее уже не имелось сил девы, но вряд ли Роман в тот момент помнил такие подробности.       У него наверняка вся жизнь пронеслась перед глазами.       — Тебе совсем не обязательно с ней разговаривать, но мне бы хотелось, чтобы ты понаблюдал за нашей встречей. У тебя гораздо лучше получается замечать различные мелочи в поведении людей.       — Угу, – кивнул Роман, докурив сигару и попытавшись придать лицу выражение, хотя бы отдаленно напоминающее спокойствие. – Это я могу. Никаких проблем. Просто посидеть и посмотреть на то, что там произойдет. Абсолютно ничего сложного.       Он поднял взгляд на Жона.       — Ты же не собираешься ее оттуда выпускать, правда?       — Точно не сегодня.       — Что-то мне совсем не нравится то, к чему всё идет...       — Мне тоже, – признался Жон. – Но если не можешь справиться с безумием, то приходится его возглавлять. Надеюсь, Озпин убьет Тириана за то, что он сделал с Нео, а нам пока стоит заняться Синдер. Мы всё еще нуждаемся в известной ей информации насчет Салем. Никаких других вариантов попросту нет.       — Хм-м... – протянул Роман, посмотрев на дверь. – Мне кажется, Озпин обязан хоть что-то знать о своей бывшей жене. Либо он это от нас скрывает, либо был самым худшим мужем за всю историю человечества.       — Или просто позабыл обо всем за столько-то лет, – пожал плечами Жон, посчитав нужным встать на защиту своего бывшего начальника. – Я и о том, что случилось в прошлом году, уже плохо помню. Что уж тут говорить о событиях тысячелетней давности?       — Может быть, ты и прав...       Наверное, следовало дать Роману выходной и не тащить с собой на встречу с внушавшей ему самый настоящий ужас Синдер, но Жону в данном деле требовалось мнение человека, которому он мог доверять.       "Ладно, потом как-нибудь компенсирую ему неудобства".       — Какие-либо советы будут? – спросил Жон, когда они остановились возле двери, ведущей в коридор с камерой Синдер.       — Соглашайся со всем, что она скажет, – ответил Роман. – По крайней мере, я в свое время именно так и поступал.       Он прошел внутрь, заглянув в комнату с терминалом видеонаблюдения. Там оказалась Винтер, которая уставилась в экран со странной смесью недоумения и ярости. Заметив Жона, она вздрогнула, словно являлась любопытным подростком, которого застали за просмотром чего-то такого, что ему смотреть было не положено. Впрочем, уже через мгновение Винтер сумела взять себя в руки и, нахмурившись, вновь уставилась в экран.       — Я думала, что ты теперь до завтрашнего утра будешь крутиться вокруг своей девчонки.       — Сейчас закончу кое-какие дела и вернусь к ней, – ответил Жон, после чего кивнул в сторону монитора. – Чем она занималась всё это время?       — Сидела на кровати, глядела прямо в объектив камеры и самодовольно ухмылялась, – проворчала Винтер, отодвинувшись от экрана и позволив Жону самому взглянуть на эту картину.       Синдер и сейчас делала всё то же самое, о чем сказала Винтер.       — Мне это не нравится, – пробормотал Роман. – Мне это совсем не нравится.       — Он на грани нервного срыва, – пояснил Жон, когда Винтер вопросительно уставилась на него. – Первым наткнулся на Синдер.       — Она стояла там, – продолжил бормотать Роман. – Стояла рядом с трупом и довольно улыбалась. А потом серьезно посмотрела прямо мне в глаза и заявила, что больше не будет играть в наши игры. Что все они видны ей насквозь.       Роман покачал головой.       — А затем она взяла и сдалась. Вот просто так. Ничего подобного никак не могло произойти. Она явно что-то задумала.       — В этом ни у кого никаких сомнений не возникает, – произнесла Винтер, почему-то с подозрением покосившись на Жона – словно это именно он оказался виноват в странном поведении Синдер. – Надеюсь, ты не возражаешь против моего наблюдения за вашей беседой? Здесь нет противоречия нашему договору, да и генерал Айронвуд желает понять, что конкретно сегодня произошло в Биконе.       — Не возражаю. Может быть, хотя бы у тебя или у него получится это сделать.       Винтер задумчиво кивнула.       — Может быть...       Жон не слышал в ее голосе ни малейшей уверенности, но честно говоря, и сам ничем таким не был способен похвастаться. С другой стороны, пока Глинда занималась телом Воттса, Нео выздоравливала в медпункте, а Озпин возвращался в Бикон, ему требовалось разобраться хотя бы с этим делом.       Он вздохнул и направился к нужной двери.       При виде него улыбка Синдер стала еще шире. Она поднялась с кровати и направилась к Жону, соблазнительно покачивая бедрами.       Когда-то подобные приемы заставляли его сердце бешено колотиться, а кровь – приливать к определенным местам, но с тех пор он успел немало узнать о ней и даже лишить Синдер глаза, изуродовав половину лица. Нет, ее внешний вид уже не оказывал на него прежнего воздействия, а вот неожиданно захлопнувшаяся за спиной дверь вызвала ощущение крайней уязвимости.       — Здравствуй, Жон. Полагаю, тебе понравился мой подарок?       "Подарок?.."       — Артур Воттс... У меня еще не было возможности взглянуть на него своими глазами – пришлось разбираться с Тирианом.       — Жаль, – произнесла Синдер, немного склонив голову набок. – Я надеялась, что ты оценишь его по достоинству. Вина?       — Конечно же, оценю, – кивнул Жон, усевшись на единственный в комнате стул. – И да, с удовольствием.       Синдер устроилась на своей кровати так, что их колени соприкасались. Затем она поставила на столик два пластиковых стакана и налила в них вино из картонной упаковки. Ничего стеклянного, что можно было бы использовать в качестве оружия, здесь, разумеется, не имелось.       — Помню, мы с тобой довольно часто так сидели, – сказала Синдер, передав ему первый стаканчик и отпив из второго. – Один раз еще до того, как я появилась в Биконе, и не единожды после. Только мы вдвоем и наши планы... Хотелось бы мне, чтобы ты тогда принял мое предложение. Мы бы стали... чем-то невероятным.       Она мечтательно улыбнулась.       — Извини. У меня в тот момент имелись свои собственные цели.       — О, я всё понимаю. С моей стороны оказалось довольно наивно полагать, будто ты мог так легко мне сдаться. Теперь это очевидно. Ты, Жон, стал директором Бикона и, пожалуй, наиболее влиятельным человеком на всем Ремнанте. Ну, по крайней мере, точно входишь в первую пятерку. Само твое возвышение со столь скромной исходной позиции многое говорит о тебе.       Синдер посмотрела на него единственным оставшимся у нее глазом.       — Должна признать, я весьма впечатлена.       — Слухи о моих достижениях сильно преувеличены, – пожал он плечами, сделав глоток из своего стаканчика. – Но почему бы не перейти к нашим делам? Ты убила Воттса и позволила вновь отвести себя в камеру. Зачем? Можно ведь было воспользоваться выпавшим шансом и сбежать, верно?       — Ну же, Жон, к чему такие вопросы? – рассмеялась Синдер. – Неужели всё еще играешь для тех, кто сейчас наблюдает за нами? Или подобные игры уже стали частью твоего характера?       Он слегка нахмурился.       — Игры?..       — Продолжаешь притворяться? Даже сейчас? – усмехнулась Синдер, вытерев выступившую из глаза слезу. – Ладно, если желаешь, то я объясню. Понимаешь ли, все твои планы и схемы для меня теперь – открытая книга.       Она наклонилась к Жону и улыбнулась.       — Воттс считал себя самым умным и хитрым. Он проник в Бикон, но так и не сумел увидеть картину целиком. Ты сам дал ему это сделать, специально покинув школу. Ты позволил Воттсу добраться до меня и освободить.       Синдер уставилась Жону прямо в глаза.       — Потому что тебе хотелось устроить мне испытание – посмотреть, решу ли я вновь стать твоим врагом.       "Какого хрена?.."       — Но я догадалась об этом! – похвасталась она. – Я и больше никто! Все твои мелкие "оплошности", моменты проявления "неуверенности в себе" и откровенная демонстрация "слабости" – именно они заставляют окружающих терять бдительность. Я уже один раз попалась на твою игру, и снова такое точно не произойдет. Мне наконец видны все твои планы и цели. И это... это гениально!       Синдер окончательно выжила из ума. Иного объяснения тут попросту быть не могло.       "Опять повторяется всё та же история. Айронвуд после битвы за Бикон решил, что всё прошло по моему злодейскому плану, хотя это была чистая случайность. Но тут даже никаких стечений обстоятельств нет. Синдер легко могла сбежать вместе с Воттсом, если бы сама же его и не убила, зачем-то пожелав остаться здесь".       Она даже не понимала, что собственноручно загнала себя в ловушку, а единственными играми были ее собственные умственные упражнения по поиску его несуществующих планов.       Жон заметил, как Синдер на него смотрела, и припомнил совет Романа. Тут требовался хоть какой-то ответ, и ему не оставалось ничего иного, кроме как действительно во всем с ней согласиться.       Он улыбнулся, постаравшись как можно точнее скопировать выражение лица Синдер еще тех времен, когда она пыталась им манипулировать. Ну, или думала, что Жон уже был у нее под каблуком. Теперь наступила его очередь делать то же самое.       — Ты всё правильно поняла, Синдер.       Ее глаз на мгновение округлился, после чего она поспешила его закрыть. На ее лице появилась настолько довольная улыбка, что начало складываться такое впечатление, будто Синдер удалось достичь нирваны. Отлично различимая дрожь, которая прошла по ее телу, в этом только помогала.       — Да, – наконец выдохнула она. – Я знала... знала, что была права.       — Конечно, – усмехнулся Жон, искренне надеясь на то, что никто не заметит его собственной нервозности. – Впрочем, я и не ожидал чего-то меньшего от столь гениальной женщины, как ты.

***

      — Да какого хрена! – возмутился Роман, ударив кулаком по столу и вскочив на ноги.       Выпитый за день алкоголь заставил его пошатнуться, утратить равновесие и рухнуть на пол, что совсем не помешало продолжить грозить потолку уже из нового положения.       — Нет. Просто нет. Я отказываюсь в это верить. Почему все моментально теряют последние мозги, когда сталкиваются с ним? Не было никакого плана! И схем тоже не было! Он всего лишь творит всякую дичь в надежде выбраться из очередной задницы, пока окружающие сами себе ставят подножки!       Винтер молча смотрела на экран, но костяшки ее вцепившихся в край стола пальцев уже побелели.       — Все придумывают за него какие-то сложные схемы, а потом сами же на них попадаются! – тем временем продолжил Роман. – Жону вообще ничего делать не требуется!       — Правда? – спросила Винтер, обращаясь не столько к нему, сколько к себе. – Или это он хочет, чтобы ты так думал?..       Роман медленно перевел на нее взгляд.       — Нет... Только не говори мне, что ты тоже попалась на его "уловки"...       — Один раз еще можно списать на случайность. Пусть даже два. Но к нынешнему моменту самый невнимательный человек на Ремнанте увидел бы здесь определенную закономерность, игнорировать которую было бы попросту глупо, – ответила Винтер, не сводя глаз с уверенной улыбки Жона, с которой тот мгновение назад похоронил все их с генералом Айронвудом планы насчет Синдер. – На сколько же ходов он нас опередил?..       — Да что за хрень?! Я чувствую себя единственным выжившим в этом зомби-апокалипсисе...       Винтер проигнорировала его слова, вернувшись к наблюдению за тем, что происходило на экране.       Если Торчвик действительно считал себя самым умным, поверив в то, что Жон Арк являлся обычным любителем, то был просто идиотом. Ну, или, как теперь становилось понятно, вовсе не обладал тем здравомыслием, которое помогло бы ему не оказаться жертвой махинаций нынешнего директора Бикона.       "Он сумел добраться до тебя, Торчвик. Единственным разумным человеком здесь осталась лишь я".       Роман же закрыл глаза и устало потер переносицу. Вставать с очень удобного пола ему совсем не хотелось, так что он достал из кармана новую сигару, сунул ее в рот и закурил.       "Похоже, долго рядом с Жоном ты не протянула", – подумал Роман. – "И я теперь единственный, кто здесь остался в своем уме".

***

      Жон подозревал, что единственным разумным человеком в округе был он сам. Но даже ему приходилось играть роль какого-то хитрого злодея из фильма со Спрюсом Уиллисом, поскольку Синдер ожидала от него именно чего-то подобного.       Разумеется, действовать требовалось крайне осторожно, но такие мелочи Жона ничуть не смущали. За прошедший год он уже успел побывать Охотником, преподавателем и школьным психологом, хотя не имел ни нужных навыков, ни соответствующего жизненного опыта. Так почему бы не добавить в свой репертуар еще и роль киношного злодея?       — Знаешь, – произнес Жон, с улыбкой посмотрев на Синдер. – Я вовсе не был уверен в твоей способности пройти мой тест и очень рад тому, что сомнения в тебе так и не оправдались. Более того, ты превзошла все мои ожидания.       И это, к слову, являлось чистой правдой. Жон ожидал, что с Синдер возникнут серьезные проблемы. Так оно и получилось. Но вот убитый ей Воттс стал самой лучшей новостью за весь сегодняшний день.       — Мне потребовалось значительное время, чтобы догадаться об истинном положении дел, – ответила Синдер. – И потому вряд ли можно говорить о том, что я идеально прошла твое испытание.       — Так что же меня выдало? – спросил Жон, действительно интересуясь теми причинами, по которым Синдер пришла к столь нелепым выводам.       Она вновь наклонилась к нему.       — Ты переигрываешь.       Жон удивленно моргнул.       — Правда?       — Да. Глупость, некомпетентность и откровенный идиотизм, – усмехнулась Синдер. – Нет, к самой игре никаких претензий не возникает, но в совокупности всё это довольно быстро дает понять, что ты стараешься меня запутать. Никто в твоем положении просто не может быть таким безмозглым идиотом, каким ты пытаешься себя показать.       Жон уставился на нее, ощущая себя так, словно по его самолюбию только что прошлись грязными сапогами, хотя это вроде как был комплимент "гениальной актерской игре".       — Хм... Ладно, спасибо за совет...       — И раз уж ты не мог оказаться настолько тупым, – продолжила Синдер, даже не заметив, как он поморщился, – то я начала задумываться о том, что за всем этим скрывается нечто большее. Поскольку мы с тобой отлично друг друга знаем, для меня не составило особого труда догадаться, что в любой возможной ситуации ты станешь искать способ одержать победу. И если уж я в свое время приложила столько сил для твоей вербовки, то вполне логично будет сделать вывод, что сейчас ты решил ответить мне взаимностью.       "Взаимностью?.. Так, подождите! Какая еще вербовка?! Я на такое не подписывался!"       — Ну... – начал было Жон, но задумался над тем, как конкретно Синдер следовало поправить, чтобы не дать понять, что она ошиблась. В итоге он решил просто отложить проблему на потом. – Если честно, то я пока не закончил кое-какие подготовительные работы и потому попрошу тебя проявить терпение.       Синдер слегка приподняла бровь.       — Хм? Так я застала тебя врасплох?       — Немного, – признал очевидное Жон, изо всех сил стараясь сохранить самообладание. – Как я уже говорил, для меня оказалось полной неожиданностью то, что ты сумеешь настолько быстро разгадать мои планы. Следует завершить некоторые оставшиеся дела. Надеюсь, ты простишь меня за то, что я заставляю тебя ждать?       — Конечно. В конце концов, это именно я виновата в том, что данный разговор состоялся значительно раньше намеченного срока, – кивнула Синдер, сделав глоток вина из своего стаканчика. – Наверное, как раз мне и стоит перед тобой извиниться. Прости меня, Жон, за проявленную... нетерпеливость.       Он снова едва заметно поморщился.       — Не стоит винить себя за столь блестящий ум...       А что еще ему оставалось? Глинда наверняка убьет Жона, если тот выпустит Синдер из камеры. Ну, если, конечно, Роман ее не опередит в этом деле. Или если Жон не окончит жизнь самоубийством из-за столь кошмарного решения. В общем, ему хотелось сначала с ними всеми посоветоваться, а для этого требовалось, чтобы Синдер продолжала спокойно тут сидеть.       Но она видела перед собой настоящего мастера интриг, и Жон был вынужден подстраиваться под ее ожидания.       — Думаю, твоя способность расшифровывать мои планы заслуживает какой-нибудь награды, – произнес он, обведя камеру взглядом. – Например, более удобной комнаты и бутылочки нормального вина.       Синдер усмехнулась.       — Должно быть, я выгляжу совершенно нелепо, наливая вино из картонной упаковки...       — И это тоже, – согласился с ней Жон. – Доверие открывает многие двери, Синдер, и данное утверждение стоит понимать в буквальном смысле.       Он кивнул на запертую дверь ее камеры, а затем добавил:       — Причем всё это вполне возможно устроить официально.       В конце концов, возвращаться к Салем после такого Синдер явно не собиралась. Любая связь с бывшей работодательницей была ей окончательно разорвана.       — Пожалуй, я уже пойду, – сказал Жон. – Нужно посмотреть на твой подарок и уладить кое-какие вопросы.       — Конечно, – кивнула Синдер, поднявшись с кровати и положив ладонь ему на плечо. Не сверху, а спереди – так, чтобы ее пальцы коснулись его шеи и груди.       Затем она наклонилась и осторожно поцеловала Жона в губы.       — Чтобы ты меня не забывал, – пояснила Синдер, соблазнительно ему улыбнувшись. – Возможно, со временем у нас получится начать вместе работать над общими целями.       — Возможно, – ответил Жон, машинально положив ладонь ей на талию. – Увидимся чуть позже, Синдер.       — Увидимся, Жон.       Он с уверенным видом закрыл за собой дверь и направился в комнату с терминалом видеонаблюдения. Там его встретили Винтер и Роман, причем последний почему-то курил сигару, лежа на полу. Ну, пытался курить. Если точнее, то подавился этой самой сигарой и теперь отплевывался от табака.       Роман с некоторым трудом взял со стола, за которым сидела Винтер, стакан, набрал полный рот воды и сплюнул ее в горшок с каким-то растением. Нет, оно не завяло, но лишь потому, что просто не знало о сидевшей по соседству с ним Синдер.       — Вы ее слышали? – спросил Жон, махнув рукой в сторону двери. – Она окончательно сошла с ума! Вбила себе в голову, что любое действие или бездействие является частью какого-то грандиозного плана, и ничего не происходит без моей на то воли. Готов поспорить, что Синдер даже в туалет сходить не способна, тем или иным образом меня к этому не приплетя.       Он рассмеялся, испытав невероятное облегчение после момента жуткого напряжения и оттого едва не впав в истерику.       — Мне же не одному кажется, что вокруг творится какое-то безумие, правда?       Роман тихо пробормотал с пола нечто одобрительное.       Винтер... Она как-то странно уставилась на Жона. Чересчур задумчиво...       — Что? – поинтересовался тот. – У меня что-то на лице?       — Ты переигрываешь. Именно так, как сказала Синдер...       Выдав свою нелепую фразу, Винтер покинула комнату, захлопнув за собой дверь. Жон посмотрел ей вслед, а затем с озадаченным выражением лица повернулся к Роману.       — Что это сейчас было?       — Если бы я знал, парень. Если бы я знал...       Жон некоторое время подождал продолжения.       Роман лишь молча затянулся дымом.       Жон по-прежнему не сводил с него взгляда.       Роман всё так же не сделал ни единой попытки подняться с пола.       — Тебе что, нужна помощь с тем, чтобы добраться до своей комнаты? – наконец спросил Жон.       — Да, – с печальным вздохом ответил Роман. – Да, нужна...

***

      — Оскар? Оскар, ты здесь?       Тот что-то тихо пробормотал в самой дальней части головы, либо продолжая спать, либо просто прячась от Озпина. Ну, если точнее, то от жуткой боли.       В какой-нибудь другой ситуации Озпин не постеснялся бы вытолкать его на передний план, но сейчас тело всё еще находилось далеко не в самом лучшем состоянии, и лишний раз мучить Оскара оказалось бы чересчур жестоко.       "Пожалуй, мне нужно просто пробраться мимо-..."       — ОСКАР!       Мисс Роуз – или Руби – врезалась в него подобно метеориту, сбив Озпина с ног и навалившись сверху, хотя подобное положение являлось совершенно неприемлемым для древнего старика и молодой девушки. Судя по тому, что Оскар на это никак не отреагировал и не начал запинаться, бормоча всякие глупости, он действительно спал. К сожалению для Озпина, поскольку разбираться со всем этим делом теперь предстояло именно ему.       — Руби, ты меня сейчас задушишь. И у Янг наверняка найдется что сказать, если она застанет нас с тобой в подобном виде.       — ОСКАР!       — Да-да, меня так зовут. Руби, ты уселась мне прямо на пах.       Озпин с гордостью отметил, что никаких признаков эрекции у него не наблюдалось. Несмотря на тысячелетия перерождений, эту черту он всё еще не пересек и пересекать не собирался.       "Такого никогда не произойдет".       — Оскар! – в третий раз повторила Руби, только уже потише. – Ты где был?!       Она уперла руки в бока и стала напоминать строгую мать, хотя по-прежнему продолжала лежать на нем, прижимая к полу.       — Как ты мог от нас сбежать, да еще и в лесу в крайне опасной ситуации?! Ты хоть понимаешь, насколько сильно я разозлилась?       — По шкале от одного до десяти? Думаю, баллов на шесть.       — Как минимум на восемь! И... ты очень странно разговариваешь... – произнесла Руби, все-таки несколько успокоившись. – С тобой точно всё в порядке?       Подобная проблема довольно часто возникала, когда Озпин пытался играть роль ребенка. Многие взрослые вспоминали свои детские выходки с ужасом и стыдом, и он сам здесь исключением не являлся. Да и подростковые годы со всем их разнообразием культурных течений ничуть не упрощали его задачу.       Впрочем, ради блага Оскара Озпин был готов немного поворошить свою память.       — Не парься из-за всякой фигни, Руби. Я просто чуть-чуть протупил, когда из кустов выполз толстожопый Беовульф, решивший уволочь меня в лес.       "Вот. По-моему, дети именно так и разговаривают".       Руби удивленно на него уставилась.       — Оскар, ты, случайно, головой обо что-нибудь не бился?       "Или не так. Хм... Должно быть, подростковый сленг довольно сильно изменился с тех пор, как я пользовался им в последний раз".       С другой стороны, она сама дала ему весьма удобную отговорку.       — Боюсь, что бился. Не слишком удачно приземлился.       Озпин с намеком покосился на довольно твердый пол.       — Что?! Почему ты сразу ничего не сказал?! – воскликнула Руби, моментально вскочив на ноги и начав активно жестикулировать. – Сотрясение мозга может оказаться очень опасным! Тебе надо было не лежать на полу и спокойно разговаривать, а тут же сообщить об этом мне!       — Сообщить до или после того, как ты повалила меня на пол? – поинтересовался Озпин.       — Разумеется, до! – ответила Руби, так и не уловив ни один из его намеков.       Она попыталась поднять Озпина за руку, когда раздался жуткий хруст. Он тихо застонал, но тут же справился с мгновением слабости. Руби отпустила его и резко побледнела.       — Ч-что это?.. – с ужасом спросила она, вряд ли горя желанием услышать ответ на свой собственный вопрос.       — Вероятно, мое плечо.       Он заметил, что выскочившая из сустава кость торчала под неестественным углом, но хотя бы кожу не проткнула.       — Ага, именно оно, – кивнул Озпин, надавив на нее другой рукой.       С отвратительным звуком, заставившим Руби вздрогнуть, кость встала на место.       — Ну вот, – кивнул Озпин, немного подвигав пострадавшей конечностью. – Готово.       Руби рухнула на пол.       Он устало вздохнул, затем перевернул ее лицом вверх, скрестил ей ноги и упер их в собственное колено, после чего закинул Руби на здоровое плечо.       — Нет, серьезно. В мое время Охотницы из-за подобной ерунды в обморок не падали. Ладно, подожду третьего курса, когда тебя станут учить оказывать первую помощь. Ну, или практики по полевой хирургии.       Озпин осторожно выпрямился, постаравшись не тревожить всё время норовившую вылезти из сустава кость, а затем недовольно посмотрел на зад Руби.       — И пожалуйста, начни носить юбки подлиннее, – проворчал он, накинув на это безобразие ее плащ. – Оскар ведь не железный.       Руби что-то тихо пробормотала ему в спину.       — Да-да, понимаю. Это наверняка очень важно, – отозвался Озпин, печально посмотрев в сторону столовой, где мог найтись кофе. Затем он с тяжелым вздохом развернулся и направился к медпункту. – Надеюсь, ты оценишь мою жертву, Руби. Далеко не каждый день я сражаюсь с опасным террористом, получаю раны, брожу по лесу и потом собираюсь отдохнуть только для того, чтобы бросить все дела и тащить на себе к врачу потерявшую сознание студентку.       Стоило ему миновать очередную дверь, как всё стало еще хуже.       — Оскар! – в один голос воскликнули Блейк с Вайсс.       — Руби! – завопила Янг.       — Угу, – вновь вздохнул Озпин. – Спокойный вечер мне теперь точно не светит.

***

      Они сейчас пребывали в полной безопасности, и это оказалось очень хорошо. Иногда в знании имелись и свои плюсы.       Джинн сидела в гостиной особняка Белладонн, стараясь не демонстрировать фавну, представившемуся как Сейбер и в данный момент активно пытавшемуся с ней флиртовать, то чувство облегчения, которое она испытала.       — Такие занавески и шторы будут отлично сочетаться, правда?       Джинн не имела права ответить ни "да", ни "нет", поскольку и тот, и другой вариант нес информацию о ее собственном мнении. Требовалось сказать нечто такое, о чем Сейбер уже знал.       — Думаю, тебе стоит выяснить это самостоятельно.       Он моментально просиял, в то время как Джинн слегка покраснела.       "Не-е-ет! Почему мои слова прозвучали так, будто я с ним флиртую? Тупые ограничения! Что еще я могла ему ответить?!"       К тому же Сейбер заметил ее реакцию и решил начать действовать. Джинн стукнула по руке, которая потянулась к ее колену.       — Нет, – произнесла она. – Ничего подобного.       — Ручками ты работаешь просто замечательно, но так ли быстр твой язычок?       И вновь Джинн столкнулась с той же самой проблемой. Пожалуй, даже еще хуже. Она не могла ни подтвердить, ни опровергнуть, ни тем более предложить проверить его высказывание, которое, к слову, звучало чересчур двусмысленно. Тут вообще не имелось никакого варианта, не выглядевшего бы откровенным флиртом. Разве что...       — Сомневаюсь, что уместно задавать даме подобные вопросы.       Сейбер задумчиво потер подбородок.       — Но я не услышал отказа.       Потому что его и не было! Джинн даже не имела права ответить "нет"!       — Не услышал, – кивнула она, поморщившись от того, что не могла раз и навсегда со всем этим покончить. – Гира Белладонна всё еще не готов меня принять?       Джинн отлично знала, что он до сих пор был занят, но Сейбер такой информацией не обладал, и она надеялась, что хоть какое-то время ему придется потратить на проверку.       — Господин Гира сам нам скажет, когда освободится. Я бы предпочел пока узнать тебя получше, Джинн.       — А я бы предпочла пропустить эту часть.       — И перейти к самому интересному?       "А-а! Очередной тупик!"       Джинн осмотрелась по сторонам в надежде найти хоть какой-нибудь подходящий ответ. Залепить ему пощечину было очень соблазнительно, но подобный поступок стал бы однозначным отказом, что, в свою очередь, тоже являлось информацией.       Да, Бог Света при ее создании продумал даже такие варианты, иначе бы язык жестов оказался самым настоящим жульничеством, которое позволило бы получить, по сути, неограниченное количество ответов. Похоже, выбираться из данной ситуации ей придется каким-нибудь другим способом.       — Н-не уверена, что должна отвечать на подобный вопрос, – чуть запнувшись, произнесла Джинн.       Сейбер наклонился к ней, а его взгляд немного затуманился. Он хотел Джинн, причем настолько сильно, что отказ разбил бы бедняге сердце.       Ему вообще не везло с женщинами, и проблема заключалась вовсе не в характере или внешности. Ну, не совсем во внешности. Сейбер был милым и очаровательным, но дам кое-что отпугивало. В качестве отличительной черты, имевшейся у всех фавнов, он умудрился получить пару здоровенных зубов, чем-то напоминавших сабли.       И конечно же, женщина, которая позволяла Сейберу с собой флиртовать, стала для него сбывшейся мечтой.       "Просто замечательно! Либо я разобью ему сердце, либо буду вынуждена с ним переспать. Какие шикарные у меня перспективы!"       Дверь сбоку от них открылась.       — Сейбер, – произнес Гира Белладонна, тем самым едва ли не спася Джинн жизнь. – Кто-то желал со мной встретиться?       — Да, господин Гира, – ответил Сейбер, чьи верность и уважение к работодателю всё же перевешивали вполне объяснимое раздражение от "несвоевременного" вмешательства. – Это леди Джинн. Она хотела с вами поговорить, но не упоминала, о чем конкретно.       Затем он посмотрел на Джинн.       — Могу ли я чуть позже продолжить наш разговор, моя госпожа?       Его госпожа... Пожалуй, с таким подходом Сейбер стал бы весьма неплохим рыцарем во времена Озмы и заставлял бы дам падать в обморок от избытка чувств одним своим появлением.       — Не могу сказать, – честно ответила Джинн, поскольку действительно не имела права это сделать. По крайней мере, она никак не могла обойтись простыми "да" или "нет". – Тут всё зависит исключительно от тебя, верно?       Сейбер слегка покраснел, услышав в ее фразе только то, что хотел услышать. Ну, то есть приглашение продолжить их общение.       Гира откашлялся.       — Прошу прощения, – произнесла Джинн. – Мне нужно поговорить с господином Белладонной.       Она проследовала за ним в кабинет, выдохнув с облегчением, когда дверь закрылась, отрезав их от Сейбера.       — Итак, кто ты такая? – поинтересовался Гира. – И что здесь делаешь?       — Я – Джинн. Что же касается моих дел, то ничего не могу о них сказать. Видите ли, я являюсь Духом Знания, а в нынешнем столетии ответов уже не осталось.       Само собой, та информация, которую строгие ограничения дозволяли сообщить, вызвала у Гиры лишь недоумение. Впрочем, выгонять ее из особняка он тоже не спешил. Нет, она не видела будущего, да и знание, например, о юных годах Гиры давало очень мало пищи для размышлений, но Джинн показалось, что он всё же намеревался сначала ее выслушать.       — Дух?.. Не стану утверждать, будто бы понимаю, что тут происходит. Ты работаешь на Белый Клык?       — Не могу сказать. Я – Дух Знания, и ответов в нынешнем столетии уже не осталось.       — Ты говоришь загадками...       — Потому что я – Дух Знания.       — А сюда-то ты зачем пришла?       — Чтобы встретиться с вами.       — И это тоже ответ, – заметил Гира. – Один из тех, которых, по твоим же собственным словам, уже не осталось.       — Я могу озвучить лишь те ответы, которые вам и так известны, – объяснила Джинн. К счастью, хотя бы это оказалось в ее силах. – Давать какое-либо новое знание мне нельзя, если, конечно, оно не входит в один из трех вопросов. Вот только в нынешнем столетии все три вопроса уже были заданы, и ответы на них кто-то получил.       Гира некоторое время смотрел на нее.       — И как же-...       — Вашу жену зовут Кали. Сейчас она находится в Биконе вместе с дочерью Блейк. Последнюю легко узнать по черным волосам, кошачьим ушам, привычке убегать от проблем, ужасным предпочтениям в выборе мужчин, а также нездоровой тяге к книгам порнографического содержания, – перебила его Джинн, после чего удивленно моргнула. – Странно... Если у меня получилось об этом сказать, то... А, поняла. Вы случайно открыли пришедшую на ее имя посылку и с тех пор пытаетесь притворяться, будто ничего не знаете.       Она рассмеялась.       — И ей об этом происшествии вы тоже так и не сказали. Не хотели ее смущать тем, что, как вам кажется, является вполне нормальной частью процесса взросления. Весьма мило с вашей стороны. Блейк очень повезло с отцом.       — Достаточно, – подняв руку, прервал ее Гира. – Будем считать, что тебе удалось меня убедить. С другой стороны, при должном старании найти подобную информацию особого труда не составит. Особенно если тебя, к примеру, прислала Кали. Скажи мне, это так?       — Я не могу ответить на ваш вопрос.       — Пока от тебя было удивительно мало толку.       Джинн топнула ногой и обиженно надулась.       С ее точки зрения, как раз Гира проявил поразительную недогадливость. В конце концов, она обладала крайне скудным арсеналом возможностей по донесению до окружающих той или иной информации, а от него требовалось лишь немного подумать. Несмотря на внушительную мускулатуру, в голове у Гиры скрывались довольно неплохие мозги, о чем Джинн, разумеется, знала.       — Если я свяжусь с моей женой, то она расскажет мне недостающие подробности?       "Да! Просто идеально!"       — Я не могу ответить на этот вопрос, – повторила Джинн, едва сдерживая возбуждение. Да, она не имела права сообщать новую информацию, но ей ничто не мешало, основываясь на уже известных сведениях, делать намеки насчет того, где следовало искать оставшиеся данные. – Ваша жена либо расскажет, либо нет, но попробовать всё равно стоит. Чем больше информации на ту или иную тему вам будет известно, тем свободнее я смогу говорить.       — Тогда я позвоню Кали, а ты останешься в особняке. Под стражей.       — Пожалуйста, только не Сейбер... – пробормотала Джинн, тут же застыв.       Почему у нее вообще получилось это сказать?.. А, так Гира уже знал о том, насколько сложно ей было находиться в компании Сейбера. Он вообще оказался довольно наблюдательным.       — Но мне бы хотелось услышать еще какое-нибудь подтверждение твоих слов, прежде чем оставлять тебя на ночь в моем доме, – произнес Гира. – Что-то такое, о чем не знает никто, кроме меня и, предположительно, тебя.       Джинн кивнула, принимая его условия. Это было вполне разумное требование, да и ей оно не создавало никаких серьезных проблем. В конце концов, здесь речь шла вовсе не о какой-либо новой информации.       Джинн закрыла глаза, погрузившись в прошлое Гиры, и улыбнулась, отыскав там подходящий момент.       — Несмотря на то, как ваши с Кали отношения выглядят со стороны, в них верховодит именно она, – открыв глаза, начала Джинн. Ее улыбка никуда не исчезла, став лишь еще шире. – Иногда "верховодит" в самом что ни на есть буквальном смысле, не так ли? Милая и вежливая домохозяйка вполне способна, если ей захочется, продемонстрировать и дикую сторону своего характера. Вы сказали Блейк, что те шрамы на спине вам оставил Беовульф, и это была не совсем ложь. Иногда Кали становится даже опаснее каких-то там Гриммов, особенно когда увлекается.       Гира смущенно откашлялся.       — Ладно, ты можешь остаться.       И это было просто замечательно.