Отплати за добро

Приговор оглашён. Нам остаётся жить несколько часов до утра. Мне не до сна, конечно же. Сидя на каменном полу темницы, неловко обнимая скованными руками притихшего А-Нина, я перебираю в памяти картины прошлого. ...Когда Великие Ордена объединились в борьбе против ордена Цишань Вэнь, я знала, что нас не минует горькая участь. В глазах всего заклинательского мира среди нас невиновных нет, каждый из нас виноват - в первую очередь в том, что носит фамилию Вэнь, не говоря уже обо мне, когда-то приближённой к Вэнь Жоханю. Когда мы стали изгоями и нас приговорили к смерти, согнав на тропу Цюнци с тем, чтобы сделать из нас живые мишени для нечисти, я молилась только о том, чтобы А-Нин был жив. Вопреки данному себе обещанию никогда больше этого не делать, я обратилась к Вэй Усяню за помощью в поисках А-Нина. Если бы я знала тогда, к чему это приведёт... Возможно, честнее и правильнее было бы самой найти, оплакать и похоронить А-Нина, попытаться не сойти с ума от горя и жить дальше - столько, сколько мне отмерено... Когда мы под предводительством Вэй Усяня покидали тропу Цюнци, чтобы обосноваться на Мертвых холмах и попытаться начать жить сначала, во мне забрезжила слабая надежда на то, что все возможно изменить. Я верила, что Вэй Усянь найдёт способ вернуть к жизни А-Нина, при этом не превратив его в управляемого озлобленного мертвеца. Недуг брата, которым он страдал с детства, впервые в жизни заставлял меня верить в то, что все возможно изменить к лучшему. Мы обоснуемся на Луанцзань, Вэй Усянь побудет с нами до тех пор, пока не вернёт сознание А-Нину, после чего вернётся к прежней жизни и забудет о нас, - упрямо думала я. Конечно, это был самообман. В глубине души я как никто знала, что прежняя жизнь для Вэй Усяня закончилась вместе с операцией по пересадке золотого ядра. Глупые мечты, глупые надежды на чудо рухнули в тот день, когда на Луанцзань пришёл Цзян Чэн, и Вэй Усянь раз и навсегда заявил, что не собирается возвращаться в Пристань Лотоса. Когда они назначили битву, впервые в жизни я поступилась принципом действовать честно и открыто, и потихоньку последовала за ними, спрятавшись в придорожных кустах для наблюдения. Не знаю, чего я тогда хотела - прийти на помощь в случае ранения, вмешаться в какой-то момент и, может быть, изменить ход сражения, но какая-то внутренняя сила упрямо тащила меня за ними. Ничего не получилось. ...Вэй Усянь ранен, он еле держится на ногах. Ослеплённый обидой и злостью, Цзян Чэн этого не видит.. Вэй Усянь прожигает взглядом его спину, точно гипнотизируя. «Не вздумай оборачиваться», - легко можно прочитать в его глазах. «Обернись. Обернись. Обернись же!!!», - кричу я шёпотом, глядя вслед удаляющемуся Цзян Чэну... Если бы тогда он обернулся - возможно, половины дальнейших событий не было бы. Я не чувствую себя вправе винить Цзян Чэна. В том, что все повернулось таким образом, моей вины не меньше - в конце концов, именно я поддалась на уговоры Вэй Усяня и провела ужасную операцию. ****** Вэнь Жохань подарил нам возможность жить, когда клан Вэнь находился в расцвете своей силы и могущества. Вэй Усянь подарил нам возможность жить, когда от клана Вэнь осталась лишь наша, маленькая боковая ветвь. Вэй Усянь вернул к жизни А-Нина. Я не могу не думать о том, как сложилась бы его судьба, если бы в неё не вмешались мы. «Все мы повисли мертвым грузом на твоей шее. Какой ценой ты подарил нам всем возможность жить? Можно ли было принимать такой подарок, ставя под угрозу твою собственную жизнь?... Так ли должен выглядеть девиз клана Вэнь?» ...Вэй Усянь абсолютно пьян, и возможно, поэтому в своих воспоминаниях откровенен со мной настолько, что позволяет мне уловить ноты горечи и беспросветной тоски в своём голосе. Прекрасные, светлые, радостные воспоминания, навсегда оставшиеся по ту сторону войны для всех нас. Я боюсь поднять на него глаза. Сомнения в правильности происходящего укрепляются после того, как Вэй Усянь однажды встречается в городе с сестрой и Цзян Чэном, и несколько дней после этого сам не свой. «Много раз мы заводили разговор о том, что ты должен вернуться в Пристань Лотоса и оставить нас всех здесь. Ты каждый раз отказывался. Что ж, пусть мне для этого придётся перевернуть весь Илин, но я добуду для тебя семена лотоса. Безусловно, даже если лотос вырастет на этой мертвой земле, на которой и редис-то растёт с трудом - это не вернёт тебя домой. Но я надеюсь, я хочу сделать так, чтобы тебе было легче перенести мысль о том, что ты вряд ли когда-нибудь вернёшься в дом, где прошла вся твоя жизнь...» Этого мало, мало... Ничто не сможет смирить его с потерей, я прекрасно это понимаю. Семена лотоса, этот мой отчаянный порыв хоть чем-то отплатить Вэй Усяню за все добро, что он сделал для нас - всего лишь костыли для безногого. Однако, проходит время, лотосы вырастают и дают плоды, ничего фатального не происходит. Когда Вэй Усянь получает письмо с приглашением в Ланьлин на празднество по случаю первой луны его племянника - мне начинает казаться, что все наконец наладилось,, что мы и вправду можем прожить вот так до конца своих дней мирной крестьянской жизнью. А потом снова случается беда. А-Нин возвращается с бессознательным Вэй Усянем на спине – и я, ещё не спросив ни о чем, понимаю, что подаренное нам время на исходе. - Что произошло? - Я не помню, сестра. Я помню, что сначала молодой господин Вэй спорил со вторым господином Цзинем, а потом что-то случилось... Когда я пришёл в себя, рядом со мной лежали тела молодых господ Цзиней... ******* «Ты ничего не сможешь изменить, сестра». Я смогу. Теперь, когда мир снова перевернулся - только мы с тобой, А-Нин, и можем что-то изменить. Девиз ордена Вэнь - отплати за добро. Следующий ход за нами. *** ...Вынырнув из воспоминаний, я замечаю, что А-Нин мертвенно бледен. - Тебе страшно? - Сестра, я подслушал разговор молодых господ. Они думали, что я без сознания, поэтому спокойно говорили при мне. Наша казнь - не их первостепенная задача. Им нужен молодой господин Вэй и его Стигийская Тигриная печать. Я уверен, они не оставят его в покое после того, как нас... - он запинается, ...-не станет. И кроме того, они обсуждали планы «зачистки Луанцзань», как они выразились. Это значит, что тем, кто остался на Мертвых холмах, жить осталось немногим дольше нашего, боюсь, даже А-Юаня не пощадят... И пока молодой господин Вэй спит, он не сможет их защитить. Правда, и до него самого добраться не смогут. А-Нин ещё никогда не был так многословен. - Это значит... - Это значит, сестра, что в глазах молодого господина Вэя все его усилия по нашему спасению оказались напрасными. Он напрасно принёс себя в жертву, вышел из клана Цзян и восстал против четырёх великих Орденов... Все это он сделал ради нас, но в конечном итоге это ничего не изменило. Нам все равно бы пришлось умереть рано или поздно. Не было ли бы честнее остаться там с ним и ждать своего часа?.. Я не успеваю ничего ответить. - Дева Вэнь, на выход. Отплатили ли мы за добро?.. - моя последняя мысль перед тем, как наступает пустота. *** Как же болит голова... Я смотрю на тело сестры и вспоминаю свою прошлую жизнь, когда я ещё мог плакать. Сейчас я бы отдал все, что у меня есть, за возможность выплеснуть в слезах хотя бы часть того, что на душе. Слез нет. Есть тяжелая могильная плита на груди, и избавиться от неё или хотя бы облегчить тяжесть невозможно. «Я обещаю тебе, сестра, что позабочусь о молодом господине Вэе. Благо, меня невозможно убить повторно. Я найду возможность сбежать, я буду рядом с ним и обязательно отплачу ему за все добро, которое он для нас сделал. Спи спокойно, сестра. Я все сделаю». Голова болит ещё сильнее. Краем уплывающего сознания я улавливаю, как в череп с двух сторон впивается что-то острое...