Никакой ревности, правда!

      Сунён не ревнует, честное слово.       Ему всего лишь необходимо немного больше времени, чтобы понять, что теперь он — не единственный, кому дозволено касаться Джихуна, и что он — не единственный, кого касается Джихун. Ему всего лишь необходимо немного больше времени, чтобы привыкнуть к тому, что теперь любовь можно и нужно делить на троих.       Сунён чувствует себя идиотом, когда брюнет нежно целует его скулу, обвивая руками шею, а он смотрит лишь в сторону Минхао, с колен которого только-только соскользнул Ли. Ему не хочется ревновать, правда, не хочется, но не получается: он любит обоих парней так сильно, и это терзает его слабую, падкую на чужое внимание душу. И пока крохотные Джихуновы ладони стаскивают с тонких плеч массивную кожаную куртку, тигриный взгляд прикован к донсену. — Ты смотришь на меня так, как будто хочешь съесть, — не отвлекаясь от написания очередного абстракционистского шедевра, ровно произносит Минхао, и Сунён замечает в его глазах с трудом скрываемую искрящуюся хитрость.       Ему нравится взывать к ревности Квона. Она делает хёна страстным, она делает из хёна настоящего тигра и возбуждает не меньше, чем его идеальное, выносливое тело. Это то, что Минхао так нравится в парне помимо всего прочего, и это одна из причин, почему они до сих пор вместе.       Без чьей-либо ревности в их отношениях сразу же пропадает искра, виновная в том, что их души горят жаждой друг друга.       Джихун небрежно кидает тяжёлую куртку на пол, затем так же небрежно толкает Сунёна в крепкую грудь, заставляя осесть на диван и прервать зрительный контакт с Су. Он тоже жаден до чужого внимания, но, уживаясь с двумя постоянно соперничающими между собой парнями, Ли скорее тот, кто постоянно принимает его. Джихун избалован их любовью, и ему всегда нужно ещё больше. — Лучше съешь меня, — нахально просит парень, непринуждённо седлая бёдра Квона и обводя ладонями его плечи.       Сунён тянет губы в довольной улыбке и принимает предложение Джихуна, кладя руки на его талию, а после немедленно зарываясь пальцами под свободную домашнюю футболку, от которой ненавязчиво пахнет спелыми зелёными яблоками с яркой кислинкой. Он почти уверен, что футболка принадлежит невзначай поглядывающему на них художнику, и совсем не удивлён, потому что Ли всегда ведёт себя так, словно в этом доме у него нет собственных вещей.       Джихун под любимыми руками лениво потягивается, выгибаясь навстречу приятным прикосновениям, и глядит на Сунёна с прищуром, такой красивый и нежный, что Квону хочется притянуть его к себе, прильнув губами к губам, и надкусить как приторно-сладкую вишню. И он действительно тянет парня ближе, поднимая подол футболки и заставляя закусить его край, припадает к оголённой коже груди и оставляет россыпь размашистых мокрых поцелуев, рождая волны мурашек по чужой спине. — Да, вот так, — не выпуская ткани изо рта, шепеляво шепчет Джихун, когда Сунён посасывает его сосок, обводя горячим языком, — хороший мальчик.       Квон игриво прикусывает чувствительную кожу, стирая с лица парня напротив наглую ухмылку и слушая теперь его сдавленный стон, который тот нарочито плохо сдерживает в собственной беспорядочно вздымающейся груди. Неспешно откидываясь на спинку дивана, он слышит, как Джихун недовольно выдыхает, бросая край футболки, и успевает только принять настойчивый поцелуй, которым, как волной, накрывает брюнет.       Ли целуется мокро и больно, лишь как нравится ему одному: скользя в чужой рот языком, кусаясь до металлического привкуса во рту, роняя поблёскивающую слюнку на выглаженную, опрятную майку Сунёна. Он отстраняется со звонким причмоком, облизывая вспухшие от поцелуев губы, только для того, чтобы накрыть ими возбуждающе пульсирующие на Квоновой шее вены. — Ты ужасно жадный, Джихуни, — сладострастно тянет Сунён, обводя ладонями полноватые ягодицы и забираясь ими прямиком под ткань шорт, чтобы ощутить мягкость кожи на этом месте. — Неправда, — между покусываниями проговаривает он, загнанно дыша, — я же делюсь тобой с малышом Хао. — Но ты даже не позвал его к нам, — с упрёком продолжает дразниться юноша, аккуратно натягивая шов шорт, ложащийся прямо в ложбинку меж двух Джихуновых половинок, и смотря на Минхао в этот самый момент. — А ему, кажется, очень хочется присоединиться.       Оборачиваясь, брюнет видит, как Су бросает испачканные в краске кисти на столик и поднимается с насиженного места, быстро преодолевая разделяющее их расстояние. Сердце Джихуна звучит куда громче, чем издевательское словцо Квона, и поэтому он даже не дерзит в ответ, а лишь обхватывает руками родное худое лицо китайца и прижимается к его губам, когда он подходит совсем близко.       Он целует его куда нежнее Сунёна, едва касаясь его языка своим и ощущая кисловато-алкогольный привкус вина, который Минхао распивал по вечерам пятниц, однако сегодня неожиданно среда, и это удивляет. — Ты решил напиться в будний день, непослушный щеночек? — оглаживая острые скулы изящными пальцами, на выдохе спрашивает Джихун, а потом сразу же меняет тему. — Надеюсь, ты не злишься, что мы начали без тебя? Ты выглядел очень занятым, малыш. — На вас сложно злиться, — мирно улыбается Минхао, с усмешкой смотря на возбуждённое лицо Квона и поглаживая талию Хуна одновременно. — Отлично, — радостно отзывается Джихун, ёрзая на чужих коленях, — а то Сунён так упирается в моё бедро, что мне уже неудобно сидеть. — Тогда, может быть, ты поможешь мне с этим? — недовольно спрашивает названный Сунён, краем уха ловя смешок со стороны Су. — Твой рот до сих пор совершенно свободен.       Джихун на это лишь пожимает плечами и сползает вниз, устраиваясь точно промеж Сунёновых ног, и от такого зрелища и без того возбуждённых парней вновь ведёт. Освобождая разгорячённую плоть от грубой джинсы и тянущихся боксеров, он по привычке дует на головку прежде, чем впустить её в наполнившийся слюной рот, и роняет несколько капелек с губ, когда член заполняет его, упирается в нёбо и медленно съезжает дальше. Джихун давит языком на ствол и неровно сглатывает, шумно выдыхая через нос, а чуткий слух позволяет ему слышать, как протяжно скулит Сунён.       Чужие пальцы зарываются в угольно-чёрные волосы и давят на затылок Ли так настойчиво, что он сразу угадывает в этих действиях нетерпеливого Минхао и заглатывает, впуская пульсирующий член ещё глубже. Мягко управляя Джихуновой головой, Хао оставляет несколько едва ощутимых поцелуев на лебединой шее Сунёна и опускается на его ключицы, закусывая в особо чувствительных местах, пока тот, поглощённый действиями брюнета, звонко стонет.       Квону плохо от того, как профессионально пользуется своим ртом Джихун. И когда только они успели настолько его развратить? Подумать, однако, он об этом не успевает, чувствуя влажное дыхание Минхао возле своих губ, лишь тянет поближе его и забирается рукой в разношенные штаны парня, обхватывая член и делая несколько сухих движений вверх-вниз. — Сунёни, — тихо тянет Су, нежно прикусывая блондина за мочку от того, как сильно он возбуждён сейчас, — сделай так ещё раз, прошу.       И Сунён не отказывает любимому в удовольствии, ведя снова, на этот раз несколько медленнее и тягуче, мажа по его губам собственными и задыхаясь от хлюпающих звуков, издаваемых отсасывающим ему внизу Джихуном. На Квона давят эмоции и чувства, на Квона давят тяжёлые стоны Минхао и сбивчивые, заглушённые его же плотью стоны Ли, и ему кажется, что он вот-вот кончит от этого всего.       Однако Джихун, словно предчувствуя, лениво выпускает чужой член изо рта, закусывая губу, лезет на колени к китайцу, заставляя парней отпрянуть друг от друга и обратить внимание на него. Он смотрит на них уязвлённо, будто они успели чем-то его обидеть, увлёкшись своими телами, тянет на себя Минхао за ворот майки и дарит ему поцелуй с горьковатым привкусом Сунёнового предэякулята, а затем недовольно выворачивается из его объятий. — Совсем про меня забыли, — жалуется он, пока его руки в противовес словам проходятся по рукам парней. — Может, мне стоит оставить вас вдвоём? — Ну, куда ты пойдёшь? — нежно спрашивает у него Хао, переплетая пальцы с его, тонкими и длинными. — Мы ведь только начали. — Тогда развлеките меня, мальчики, — беззастенчиво требует Джихун, и юноши выполняют его просьбу практически моментально, опрокидывая спиной на широкий диван.       Они тянут домашнюю одежду в разные стороны так, что та едва не расходится по швам, одномоментно стаскивают с худого тела шорты и свободную майку, оставляя лежать разгорячённым в привычной прохладе гостиной. Джихун тихо скулит, ощущая, как чужие руки начинают касаться его то тут, то там, во всех запретных местах: алыми губами Сунён расцеловывает его до безумия чувствительные бёдра, иногда вжимаясь в упругую кожу носом, чтобы насладиться её сладковатым запахом и ощутить идущие по всему телу мурашки; Минхао, касаясь его аккуратного, небольшого члена, помещающегося в ладонь, ведёт по нему языком, однако не берёт полностью.       Джихун стонет приглушённо, закусывая губу. Он смущён рвущимися из груди звуками, но сдерживать себя становится труднее, когда со всех сторон чувствуются настолько любимые и желанные прикосновения.       Минхао помогает Ли перевернуться на живот, и брюнет, ища опору, выставляет острые локти, упираясь на них и падая лицом в диванные подушки. Ноги юноши разъезжаются, одним коленом он вовсе упирается в пол из-за того, что их громоздкий диван низкий даже для его крошечного роста, однако это не мешает отчётливо ощутить горячий язык там, промеж его половинок.       Сминая ягодицы Джихуна, Сунён проходится языком по узкой дырочке, выбивая из черноволосого парня громкий всхлип. Наблюдающий за этим Минхао ведёт ладонью, смоченной собственной слюной по члену, и почти физически ощущает удовольствие, которое Квон приносит своим не менее умелым ртом. Он в спешке убирает несколько взмокших прядей с лица Хуна и заставляет того приподняться, проезжаясь членом по мягким, распухшим губам. — Давай, крошка, — он смотрит в тёмные пьяные глаза и вновь толкается в плотно сомкнутые губы, которые пропускают его теперь совсем лениво.       Джихун даже не пытается спрятать зубы, ему просто не хватает сил, и он буквально позволяет Минхао трахать себя в рот во всю длину, наслаждаясь тем, как сзади его нежно ублажает Сунён. Контраст мягкого, юркого языка и тяжёлого, возбуждённого члена заставляет теряться: всё тело Ли содрогается в томной, крупной дрожи. Вероятно, он бы давно рухнул, если бы не властно придерживающая за волосы рука донсена. Его стоны теряются в неясных всхлипах, когда чужой член вновь упирается в стенку горла, и всё, что может делать Хун, это закатывать глаза от накрывающего волнами удовольствия. — Хао, не хочешь заняться своим хёном? — размашисто ударяя по Джихуновой ягодице, нагло спрашивает Сунён, ловя последовавший за ударом всхлип. — Презервативы кончились, — вдруг оповещает Минхао, пробегая взглядом по кофейному столику, и берёт с него наполовину пустой тюбик со смазкой. — Хао, блять, ты издеваешься? — рычит обессиленный Джихун. — Если не поторопишься, я аннулирую предложение и предложу Сунёну кончить в меня, ясно? — Как ты можешь быть таким злым, когда только что с таким энтузиазмом мне отсасывал, хён? — наигранно обиженно тянет Су, однако неспешно пристраивается возле задницы Хуна, оглаживая её.       Смазка обжигает непривычной прохладой сначала длинные пальцы Минхао, а затем Джихуново розоватое колечко мышц, из-за чего он слегка подаётся вперёд, прижимаясь лицом к бедру Квона. Однако тот слишком занят помощью своему донсену, чтобы заметить этот неловкий жест со стороны брюнета. Сунён, обхватывая мягкие ягодицы парня ладонями, наблюдает за тем, как осторожно Су погружает палец в изнеженную дырочку Хуна. Прохладная, густоватая смазка, которой парни никогда не жалели, стекает вниз, по яичкам, и Ли кажется, что он такой мокрый буквально везде от того внимания, которое ему оказывают. — Ах, боже, — Сунён не сдерживает восхищённого выдоха, смотря на то, как Минхао постепенно вводит в Джихунову узость два, затем — три пальца.       Квон, не задумываясь, ловит губы Хао и робко целует его, отчего тот замедляет движение пальцами и вынуждает брюнета самостоятельно насаживаться на них. Ему так хочется удовольствия и заботы, и ему так не нравится, что парни вновь смеют отвлекаться от него, что Джихун самостоятельно отнимает от себя чужую руку и тянет Су на себя. — Моя задница так скучает без твоего члена, — хитро ноет парень, показательно ведя сочными ягодицами у партнёра перед носом, на что Минхао лишь усмехается и думает о том, какой же Ли всё-таки вправду жадный.       Выдавливая полную ладонь смазки, Хао нетерпеливо растирает её по члену, понимая, что прохлада всё равно неприятно обожжёт его, и так и происходит, однако пылу не сбивает. Он приставляет головку к растянутой дырочке и входит медленно, наблюдая как под его напором колечко мышц расходится в стороны, обволакивая возбуждённую плоть. Внутри Джихуна узко, постоянно узко, сколько бы они не трахали его, и каждый раз это буквально сводит с ума. Ли, закусывая ребро ладони, скулит, срываясь на короткое хныканье, когда Минхао начинает неторопливо двигаться в нём и уже почти упирается лицом в диванные подушки, как за подбородок его подхватывает заскучавший от отсутствия внимания к себе Сунён.       Джихун, ощущая нарастающие толчки, приоткрывает рот, позволяя члену Квона заполнить свой рот, и он быстро подхватывает ритм Минхао, в котором тот берёт брюнета сзади. Они выходят и резко заполняют юношу одновременно, и чувство заполнненности сводит на нет любые мысли в его голове: он может сосредоточиться лишь на том, как бессовестно прогибается, чтобы стать заполненным ещё сильнее. Любые стоны теряются ещё в горле, создавая обволакивающую, нежную вибрацию по стволу Сунёна, поэтому он набирает темп, и Минхао, будто принимая его вызов, следует за ним.       Су входит во всю длину, небрежно мажа по чувствительной точке внутри Джихуна, и каждый толчок сопровождается его глухим скулежом, настолько приятно узко, тепло, мягко внутри Ли. Он вдруг хватается за волосы брюнета, заставляя его слегка задрать голову и выпустить чужой член изо рта, и несколько раз размашисто ведёт бёдрами, вырывая из груди парня несколько неразборчивых вскриков, которым так не суждено стать полноценными словами. — Хао, — сквозь всхлипы произносит Хун и резко перехватывает руку парня дрожащей собственной, заставляя того приостановиться. — Хао, малыш, погоди.       Джихун почти задыхается, но всё же вынимает из себя член парня и приподнимается, освобождая немного места на диване, а затем ведёт рукой, указывая на это самое место Су, что смотрит с небольшим недоумением и даже обидой, что его остановили посреди действа. — Ложись, давай, — Ли выдыхает почти изнеможённо, но он приподнимает себя, позволяя лечь Минхао. — Сунён, назад, на ноги к Хао. — Что ты задумал? — усаживаясь чуть выше колен парня, спрашивает Квон. — Хочу вас обоих, — голос Ли дрожит в предвкушении, — одновременно.       Он передаёт Сунёну тюбик со смазкой, из которой тот выдавливает жалкие остатки, а сам вновь позволяет Минхао войти в себя, перехватывая его руку и переплетая пальцы. Квон позволяет Джихуну сделать всё самостоятельно, лишь придвигаясь и опуская взгляд, чтобы видеть это ужасно возбуждающее зрелище: тяжело дыша, брюнет слегка тянет ягодицу и приставляет головку Сунёнового члена к заполненной дырочке, позволяя и ей скользнуть внутрь.       Квона едва ли не судорогой сводит всего, так ему хочется толкнуться в разгорячённое и доступное тело парня, но тот лишь угрожающе шипит: — Блять, хочешь порвать меня? — Прости, — сквозь зубы виновато проговаривает Сунён, действительно изо всех сил стараясь сдерживать себя.       Джихун расслабляется, впуская в себя второй член, и сам ощущает, как сильно давят стенки на органы внутри. Он не решается двигаться самостоятельно, но позволяет сделать это настойчивому Квону, что ненавязчиво обнимает за плечи, успокаивающе целуя взмокшую шею. Хао чувствует трение Сунёновского члена о собственный, сжимает вспотевшую Джихунову ручку и тоже толкается неспешно, чем вызывает со стороны Ли вскрик.       Сунён двигается внутри гораздо быстрее, чем Минхао, потому что толкаться и держать ритм вдвоём проблематично, даже слегка больно, поэтому совсем скоро Су оставляет попытки вбиваться в тело Джихуна так же сильно как прежде. Ему хватает трущегося об его плоть ствола Квона и благоговейно сведённых бровей на лице Ли, чтобы понять, что он совсем близок к разрядке. Тогда парень уже почти начинает дрочить брюнету, но тот в спешке перехватывает его руки и одними губами умоляюще шепчет: — Нет… нет, без рук.       Сунён двигается быстро и неровно, ненароком задевая простату, срывая влажные всхлипы с чужих губ, и ощущает пульсацию члена Минхао. Вскоре к несдержанным стонам Джихуна прибавляется с трудом скрываемые томные выдохи Су, которые заставляют Квона двигаться лишь сильнее.       Первым ведёт Ли: ощущая себя переполненным, он хрипло взвизгивает после каждого грубого толчка и откидывается спиной на грудь ласкающего его соски блондина, а затем на несколько секунд зажмуривает глаза. В этот момент словно плотный узел внизу резко развязывается, и юноша кончает на впалый живот Минхао, становясь нежным и максимально податливым, плотнее сжимая в себе и без того прижатые друг к другу члены. Приятное на грани с болезненным давлением, сбитые, грубые толчки бьют не только по сознанию Джихуна, вызывая россыпи белоснежных звёзд перед глазами, но и по ощущениям Хао с Сунёном. — Ах, хён, — единственное, что успевает обронить китаец прежде, чем его буквально выгибает дугой, а дырочка Хуна одновременно заполняется спермой обоих парней.       Они стонут в унисон, задерживаясь внутри Ли до тех пор, пока волна оргазма, накрывшая их так внезапно и сильно, не начинает постепенно сходить на нет. Первым выскальзывает Сунён, помогая не чувствующему себя Джихуну выпрямиться, а затем — Хао, и тогда перемешавшееся внутри брюнета тёплое семя вытекает из его расслабленной дырочки прямо на обивку дивана.       Они лежат вместе несколько долгих минут, даря друг другу сладкие поцелуи и добрые слова, и тогда Сунён отчётливо ощущает, что никакой стены из ревности между ними нет. Он играючи переманивает к себе руку Минхао, устраивая ладонь на проступающих рёбрах, и выцеловывает его висок, ведя носом. — Могу я оставить вас наедине? — с подозрением спрашивает Джихун и приподнимается на локтях, немного отойдя от испытанного оргазма. — Думаешь, мы съедим друг друга? — хихикает Минхао, не размыкая глаз, а его голос нещадно хрипит. — Надеюсь, что вы уже наелись мной, — парирует Ли. — Мне срочно нужно в ванную.       После этих слов он аккуратно поднимается, ненамеренно щурясь от боли в пояснице, а затем, прихрамывая, как подстреленный заяц, не торопясь шагает в сторону ванной комнаты. Не без удовольствия Сунён замечает, как по внутренней стороне его бедра скромной струйкой тянется белёсая жидкость, и кивает каким-то своим, абсолютно пошлым в этот момент мыслям, прижимая Хао ближе к себе. — Любишь нас? — шутя, спрашивает он. — Невероятно сильно, — слишком серьёзно отвечает Квон.