Easily

      Пока она, остановившись посреди широкого коридора, оглядывала обстановку гостиной и ведущую на второй этаж лестницу, из кухни торопливо вышла невысокая женщина. Мэри сразу узнала светлое каре и круглое, доброе лицо. Но как же её звали?..       Подойдя к девушке, та взяла её за руки и внимательно осмотрела.       — Как ты, дорогая? Больно? — голос был ласковым, взгляд снизу вверх — внимательным.       — Да, — неожиданно для себя кивнула девушка, и вправду ощущая боль в груди от чужой, но будто материнской, заботы. На глаза навернулись слёзы, и она часто поморгала, чтобы прогнать их.       — Помнишь меня?       Мэри помотала головой.       — Я Мэри Ховард, мама Дома. Считай, что ты у себя дома, и ни о чём не волнуйся. Ты всё вспомнишь, обязательно.       — Спасибо, — одна слезинка всё-таки проложила путь по щеке, но девушка поспешно стёрла её. Миссис Ховард улыбнулась:       — Пойдём поедим, и ляжешь отдохнёшь до отъезда.       — Подожди, мам, мы только поднимемся на минуту, — Доминик перехватил у матери девушку и потянул к лестнице. Оглянувшись на женщину, с улыбкой смотрящую им вслед, Мэри послушно пошла за ним.       Наверху они попали в просторную светлую комнату, оклеенную полосатыми обоями. Судя по аккуратно оставленным на стуле мужским штанам и футболке, поводку Флойда и ещё кое-каким мелочам, это была спальня Доминика. На прикроватной тумбочке стояли две косметички, одна из которых была её собственной: так она тоже здесь живёт? Вместе с ним? Так она… действительно?!.       — Садись, — Ховард опустился на широкую кровать, заставляя сесть, или, скорее, упасть рядом. — Что, болит?       — Нет, — Мэри повела глазами по сторонам и остановила испуганный взгляд на мужчине. — Я… мы…       — Спокойно, — Доминик взял её за руку. — Не нервничай, у тебя три вопроса. Потом мы сделаем паузу, сходим поедим. То, что прописали, не забудь выпить. Потом можем погулять или поспишь, Скотт запретил тебе волноваться. Часа в четыре поедем в Лондон.       — Но если…       — Если будешь перегружаться, — он чуть сжал её пальцы, — может хуже стать, ясно?       Она кивнула. Вздохнула, пытаясь сосредоточиться на главном.       — Я — твоя девушка?       Ховард кивнул и усмехнулся от её ошарашенного лица.       — Так. Ладно… — Мэри вдохнула глубже. В голове, уже неприятно гудевшей, роились тысячи вопросов. — Где Кэт?       Доминик молчал. Пауза затягивалась, и Мэри удивлённо посмотрела на него. Наконец, мужчина подсел ближе и обнял её. Очень мягко, бережно.       — Она умерла. Не из-за аварии, — его руки моментально сжались, с силой стискивая дёрнувшуюся девушку, — позже.       Пальцы дрожали, когда она подняла их на горячую широкую спину, вцепилась в ткань футболки, стягивая её в кулаках.       — Ты мне расскажешь потом? — прошептала она, боясь, что голос изменит ей.       — Конечно. Всё, что захочешь. Как голова?       Мэри подняла подбородок с его плеча и прислушалась к себе. Дрожь ушла, сменяясь давящим ощущением, но не в затылке. На сердце. Так же она ощущала себя в день смерти родителей.       — Честно, я вся не очень. — Она отодвинулась и опустила голову. Слёзы против воли закапали на светло-жёлтую ткань сарафана, оставляя тёмные пятнышки.       Макушку ласково погладила мужская ладонь.       — Давай последний вопрос, и пойдём.       — Как это случилось? — спросила через паузу Мэри, собираясь с мыслями и упихивая тоску поглубже в сердце. — Ну, сегодня?       — Утром Эмма собиралась к миссис Миллер. Это мамина подруга, она давно живёт одна, мы помогаем ей. Как-никак, ей восемьдесят уже, — мужчина с улыбкой посмотрел на девушку. Она кивнула. — Ты предложила поехать вместе, хотя я был против, потому что только вернулся от друзей и хотел побыть с тобой…       От мягкого укора в мужском взгляде Мэри смущённо улыбнулась.       — … в итоге, Эмс затеяла соревнование по ручной колке дров, типа, кто больше за десять минут. Мы постоянно меряемся чем только можно… — Мужчина усмехнулся. — Ты вела учёт, и я, между прочим, выигрывал, когда моя чурка влетела тебе прямо в голову. — Доминик легко прикоснулся подушечками пальцев к её левому виску. — Ты правда не сердишься?       — Конечно, нет. Ты так добр ко мне…       Мужчина потянулся к ней, но Мэри остановила его, уперевшись кончиками пальцев в украшенную «зубастым» кулоном грудь.       — Постой. Пусть я теперь и знаю больше, но я… не могу быть твоей девушкой.       — Ты о чём? — Ховард нахмурился.       — Я только что узнала, что не помню три месяца жизни. Потеряла лучшую подругу. И…       — Эй, вы идёте? — в дверь просунулась голова Эммы. — Чего так долго?       Ховард, ещё изучая взглядом девушку, вздохнул и поднялся.       — Пойдём.       В крохотной столовой было прохладно и очень уютно. Запечённое мясо с картофелем было безумно вкусным, и Мэри, решив отложить все проблемы хоть на немного, с аппетитом поглощала еду. Было очень приятно есть что-то, приготовленное не своими руками.       Интересно, а Доминик готовил ей хоть раз? Известно ведь, что он — знатный кулинар…       Уставившись в тарелку, она сознательно избегала взглядов окружающих: ещё неизвестно, кто здесь был главным блюдом.       — Мэри, положить ещё? — ласковый голос миссис Ховард заставил поднять глаза. Сидящая напротив женщина кивнула на блюдо с салатом. — Проголодалась? Вы утром толком не поели…       Мэри отрицательно мотнула головой, благодарно улыбаясь.       — Вы готовите прямо как моя мама… что, я уже говорила это, да? — усмехнулась она, видя проблеск удивления в глазах собеседницы. — И всё равно, это очень вкусно. Спасибо! В Лондоне я буду скучать по Вашей еде.       Мэри Ховард кивнула на сына, сидящего рядом с девушкой. Та обернулась: жующий Доминик широко улыбался.       — Не будешь.       Мэри тоже улыбнулась, но её улыбка тут же угасла от странного, серьёзного взгляда Эммы. Та спокойно пила вино, но пронзительные глаза поверх бокала вызывали мурашки по всему телу. И лёгкий приступ головной боли: будто всё это уже было. Ну да, наверняка они уже ели вместе, раз она как минимум неделю здесь…       — Будешь? — Доминик кивнул на графин с соком, отвлекая от сестры. Мэри кивнула, наблюдая, как он ухаживает за ней. Это было приятно? Да, безусловно. Потому что он был знаменит?       Мэри ощутила горечь: в известной степени — да. Ей льстило, что она имеет доступ к звёздному телу, к его кулуарной жизни. Он — хороший человек, добрый, талантливый, симпатичный. Но она его совершенно не любит.       Симпатия к нему была явно не тем чувством, что он ждал от неё. Что же делать?!       После обеда Эмма, сославшись на звонок, ушла к себе. Доминик позвал Мэри в коридор.       — Хочешь погулять? Надо Фло вывести, он с утра дома…       — Думаю, у меня не хватит сил, — Мэри покачала головой, оглядываясь на кухню. — Я лучше помогу твоей маме и немного полежу. Не против?       Доминик покладисто кивнул, подзывая жестом собаку.       — Конечно, отдохни как следует: нам четыре часа ехать… Тогда я Эмс сагитирую.       — Мой телефон у тебя?       — Не смотри всё подряд, — он вытащил из кармана её смартфон и, дождавшись кивка, позволил забрать девайс. — Твоя сумка в машине.       Мэри снова кивнула, выходя вслед за ним на улицу. Любила она его до амнезии или нет, в любом случае, была очень благодарна. Ни один человек не сделал для неё столько, сколько он.       — Скажи, а Эмма… Извини, она не одобряет наших отношений? Или я её чем-то обидела?       Видя, как мужчина, протягивая плетёную сумку, медлит с ответом, она натянуто улыбнулась:       — Ладно, неважно. Спишем это на мою больную голову. Увидимся позже, отдыхай, ты же всё-таки для этого приехал…       Резко развернувшись, Мэри направилась в дом. На секунду глаза пришлось прикрыть от острой боли в голове, но сердцу было куда тяжелее. Интересно, почему?       Пока брат с сестрой ушли на улицу гулять с Флойдом (и как она подозревала, обсудить сложившуюся ситуацию), вместе с миссис Ховард они убрали и перемыли посуду, переложили в контейнеры оставшуюся еду.       — Возьмёте с собой пирог? — женщина кивнула на запакованный в бумагу свёрток на кухонном столе. Мэри улыбнулась, подавая последнюю тарелку и складывая полотенце.       — Да, конечно. Спасибо Вам большое.       — Отдохнёшь перед отъездом?       Девушка кивнула и положила клетчатую ткань на полку у раковины.       — Понимаю, что мои слова мало значат, но всё же — спасибо Вам. — Она облокотилась о стену, разглядывая севшую за стол женщину. — Я будто побывала дома… с семьёй.       — Приятно слышать, — та кивнула на место напротив. — Надеюсь, ты повторишь это при нашей следующей встрече.       Садясь, Мэри поражённо взглянула на неё; та улыбалась, но смотрела серьёзно.       — Я… я… не уверена, что мои чувства… к Вашему сыну остались прежними… я совсем не помню его.       — Доминик — хороший мальчик. Шило в его заднице размером с лондонский «Осколок», но сердце — мягче шерсти лучшей овцы Мэтта. Ты любишь его. Просто забыла об этом. Я знаю, как выглядит любовь, я прожила с мужем счастливую жизнь, хотя она могла быть немного длиннее, — женщина подпёрла рукой голову и грустно улыбнулась, глядя мимо неё в окно. — И хочу своему сыну того же. Я старею, но мой мальчик до сих пор живёт делами чужих семей. У него должна быть своя. Он заслуживает этого как никто другой, согласна?       Девушка молча кивнула: у неё вновь появилось ощущение дежавю. Скорее всего, теперь оно будет часто навещать её.       — Он, конечно, не ангел, — вздохнула миссис Ховард, разглядывая теперь свои пальцы. — Но мне нравится, что с тобой он снова может летать. Отращивать крылья, знаешь ли, тяжело…       — Ана была лучше? — неожиданно вырвалось у Мэри, и она испуганно поджала губы. Миссис Ховард улыбнулась.       — Нет двух одинаковых людей на Земле, и это прекрасно, правда? Я уже говорила тебе, и с удовольствием повторю, что спокойна, пока ты рядом с ним. Может быть, чуть более спокойна, чем раньше.       — Почему же тогда я забыла, если так любила его?!       На озабоченный взгляд миссис Ховард ответила мягкой улыбкой.       — Ты многое пережила этим летом. Нельзя ведь наливать в стакан бесконечно, рано или поздно прольёшь. Сейчас тебе нужно вытереть лужу и выпить то, что осталось в стакане.       Девушка невесело улыбнулась:       — А Ваша дочь, конечно, хотела бы выплеснуть содержимое? Если кто-то из вашей семьи против…       — Мэри, детка, — миссис Ховард скрипнула стулом, поёрзав и заставив её остановиться, — в этом доме все любят Дома. Понимаешь?       — Думаю… да, — Она кивнула женщине, разрешая себе улыбнуться и с облегчением видя ответную улыбку. — Спасибо.       — Да не на чем, — отмахнулась та и с кряхтением встала. — Пойдём, что ли, полежим…       Мэри проследила за поднимающейся по лестнице женщиной. Рассеянно окинула взглядом незатейливую, но приятную обстановку вокруг. Могут ли они с Домиником жить так? При его-то образе жизни?       Двигаясь на автомате, девушка добралась до уже знакомой двери на втором этаже. Не раздеваясь, легла на просторную кровать, с наслаждением потянулась. Было мягко и удобно.       Неожиданно стало жарко: неужели они с Домиником здесь, на этой кровати… занимались любовью?! Мэри испуганно оглядела постель, представив, как обнажённый мужчина склоняется над ней…       В глазах вдруг резко потемнело, затылок отозвался приступом жестокой боли. Не сдержав стона, девушка откинулась на подушку. Сил не было даже на то, чтобы открыть глаза.       Значит, это всё было на самом деле!       Когда боль немного отступила, Мэри открыла глаза, равнодушно разглядывая белый потолок. Забавно, что она не помнит свой первый опыт… Как в игре-ходилке, где бонусом дают пропустить ход. Интересно, как это было — наспех или романтично? Дома или на каком-нибудь курорте, в обрамлении розовых лепестков?       Девушка слабо улыбнулась. Какое это имеет значение, в самом деле… Нет, это важно, конечно, он — её первый мужчина, но она забыла самое главное — как любит его. Любила. Раз уж это заметила и одобрила даже мать, раз уж даже сестра против. Кстати, почему? Что в ней такого, что не понравилось Эмме?!       Мэри потянулась к телефону. Открыла галерею. Виды Тинмута, так… Море. Пристань и пляж с тёмным песком…       Многострадальную за сегодня черепушку вновь пронзил острый приступ. Под беспомощно прикрывшимися веками, как через плёнку, проявилась неясная картинка… нужно было сосредоточиться…       Эмма. На… велосипеде. Вроде бы они куда-то едут вдоль берега. Куда? Непонятно. Доминика не видно.       Мэри вновь открыла глаза: видение ушло так же стремительно, оставляя непонятные обрывки образов. Девушка вновь схватила смартфон.       Да, они вчера катались с его сестрой. Вот похожие виды пляжа. И Эмма, пока не смотрела на неё. Красивая, весёлые глаза. Почему она так смотрела на Мэри… осуждающе? Что у них произошло?       Нет, не вспомнить.       Вздохнув, девушка прикрыла глаза: и такое небольшое усилие давалось с таким трудом, что это даже пугало. Что ж, нужно делать, как сказал доктор Скотт — не торопиться.       Отложив телефон и повернувшись набок, Мэри прикрыла глаза.       Ласковый ветер овевал лицо, трепал волосы на висках, выбивая их из тщательно заплетённой косы. Свежий, непривычный морской запах наполнял лёгкие, заставляя вдыхать реже и глубже. Тёмные очки спасали от ярких вездесущих лучей, но плечи уже слегка пощипывало. Неужели она давно на солнце? Странные какие-то стёкла, расплывается всё… Надо будет протереть потом.       Пока велосипеды мерно катили по ровной дорожке просторной набережной, аккуратно огибая гуляющих, Мэри рассказывала Эмме о работе. Та внимательно слушала, вставляя комментарии, и девушку радовало, что та, в общем, разделяла её позицию по поводу недостатков современного среднего образования.       — Думаю, на этой почве мы сойдёмся с тобой быстрее, чем по личным вопросам, — грустно улыбнулась Мэри. Притормозив вслед за женщиной, она достала из рюкзака бутылку и отхлебнула немного воды.       — С чего такой вывод?       — Мне бы очень хотелось подружиться с тобой. Но это только моё желание, да?       Спрятав свою бутылку, Эмма серьёзно глянула на девушку. Поправила козырёк бейсболки.       — Да я и не против.       — Но ты же против того, что мы с Домом…       — А вот это другой вопрос. Тебе это помешает быть с ним? — от буквально сверлящего насквозь взгляда Эммы Мэри захотелось сесть на велосипед и умчаться далеко-далеко.       — Ну… да…       — Если ты так легко готова от него отказаться, тогда действительно не стоит морочить никому голову, — женщина усмехнулась, покрутив ручку руля.       — Чем я плоха?       — Ты? Ничем. Ты — хороший человек. Очень хороший. Но не пара брату, уж извини.       — Да, я это знаю, — Мэри сняла очки, но изображение вокруг по-прежнему оставалось мутным. В носу знакомо защипало, но прятать лицо не хотелось. — Я не красавица, трусиха, не активная, многого не умею… но я очень люблю его. Я… я всё сделаю, чтобы он был счастлив.       — Даже готова оставить, потому что не нравишься его сестре, — с нескрываемым сарказмом протянула Эмма.       — Нет, — за кроткой улыбкой спряталось раздирающую душу отчаяние, — ты права. Я не оставлю его только потому, что кто-то будет против. Наверное, всегда кто-то будет против… Но я обещала ему, что не уйду больше. Пусть он сам прогоняет меня, если хочет.       — Странная у тебя любовь…       — Он — единственный мужчина, кого я любила, — девушка рассеянно проследила самолётный след, белой полосой прочертивший ярко-голубой купол неба. — Он — единственный, кто мне нужен. Без него вся моя жизнь не имеет смысла. Так что, если ты… — она обернулась на Эмму: та внимательно слушала. — … действительно считаешь, что нам нельзя быть вместе, — я послушаюсь тебя. Только тебя. Ты же знаешь его дольше. Я оставлю его в покое. Ему будет лучше?       Женщина помолчала минуту, разглядывая окружающий пейзаж; Мэри напряжённо ждала ответа.       — От того, что ты не держишь слово? С учётом его предыдущих отношений — вряд ли. Да и не маленький он, чтобы я что-то решала за него. Или за тебя.       Мэри неуклюже соскочила с велосипеда и обняла Эмму; та через секунду неуверенно ответила на объятие.       — Спасибо, — девушка отстранилась, даря женщине свою самую счастливую улыбку, — я очень благодарна тебе.       — Было бы за что, — на красивом лице проявилось подобие дружелюбной усмешки…       Прикосновение к плечу выдернуло из сна и вернуло в реальность. Сидящий рядом на краю постели Ховард укладывал последние вещи в вытащенный откуда-то чемодан. Девушка покосилась на прикроватный столик, но там лежали только их телефоны. Её жёлтый чемоданчик уже стоял возле кровати.       — Отдохнула? — Мужчина застегнул молнию и повернулся к ней. — Что, болит?       — Нет…       — А чего хмуришься?       — Я… — Мэри поджала губы. — Знаешь, я думаю, тебе нужно остаться. — Она порывисто села рядом с мужчиной, спуская ноги на пол. — А я куплю билет на поезд и прекрасно доберусь.       — Стой, — Ховард схватил за запястье уже порывавшуюся встать девушку, вынуждая опуститься обратно. — Ты о чём? Какой поезд?!       — Я правильно понимаю, что ты приехал сюда отдохнуть?       — Ну да.       — Надолго? У тебя нет гастролей?       — С сентября.       — Вот и отдыхай. Ты не волнуйся, — она высвободила руку, — я спокойно доберусь. Останься с семьёй, они так долго, наверное, тебя не видели. А мы потом, если захочешь, увидимся в Лондоне.       Доминик молча слушал, не прерывая, но по его лицу было видно, что он не согласен с её словами. У него была очень выразительная мимика.       — Ты предлагаешь мне забить на тебя и тупо чиллить?       — Ну да…       Ховард рассмеялся, но как-то невесело. Слегка пнул чемодан, тот, обиженно скрипнув, откатился к стене.       — Тебе настолько неприятно рядом со мной?       — Нет, совсем нет. Но я думаю, что тебе лучше…       — Можно, я сам решу, что мне лучше? — Мужчина резко встал. — Мы всегда можем вернуться сюда, Мэри. Ты всегда можешь вернуться сюда.       — Без тебя? Даже если мы не останемся вместе?       Ховард прошёлся по комнате к окну, повернул обратно, ероша волосы. Остановился перед серьёзной девушкой, озабоченно глядя сверху вниз. Неожиданно мягко улыбнулся:       — Обсудим это позже, ладно?       — Хорошо. А Эмма?       — Что — Эмс? — Он снова присел рядом с ней. — Что-то вспомнила?       — Только то, что она не одобряет меня. И правильно делает, — она вздохнула, глядя на помрачневшего мужчину с сожалением. — Я тоже не могу понять, почему мы — пара. Мы такие разные… я совсем тебе не подхожу. Почему ты позволяешь мне быть рядом с собой?       — Потому что я люблю тебя вот такую, как ты есть, — широко улыбнулся Доминик, привлекая к себе девушку и крепче стискивая руки, едва она обняла его в ответ. — Потому что ты убедительно доказала, что любишь меня. Ценишь. Ждёшь. Желаешь, — его дыхание обожгло шею, заставляя перевести своё. — Тоже принимаешь такого, как есть.       Мэри отодвинулась. Его прикосновения по-прежнему дарили двойственные ощущения, но раскалывающаяся от боли голова была в приоритете. Она потёрла виски, тут же улыбаясь встревоженно смотрящему мужчине. За дверью послышалось тявканье.       — Можно попросить тебя не говорить сейчас о наших отношениях? Понимаешь, — она погладила собаку, вбежавшую в открытую Ховардом дверь и тут же вспрыгнувшую к ней на колени, — я, кажется, начинаю подозревать, почему потеряла память.       — Почему? — Мужчина остановился в дверях.       — Потому что по какой-то причине я забыла только тебя. Так ведь? — По его расстроенному лицу девушка поняла, что попала в точку. — И Кэт. Что вас обоих связывало, ты расскажешь мне в Лондоне. Хорошо?       — Конечно. — Он с улыбкой кивнул.       — Память я потеряла, потому что вы оба были слишком дороги мне. Но я заговорила об этом не для того, чтобы ты жалел меня. — Девушка встала и подошла к окну. — Если вдруг случится так, что я… не вспомню тебя, пообещай, что… расстанешься со мной. Найди себе, — она повернулась, — кого-то более подходящего твоему статусу и характеру.       Ховард прикрыл глаза; она наблюдала за его реакцией. Это было жестоко, конечно, но нужно было сразу расставить точки над «и». Желваки на точёных скулах заходили ходуном, когда мужчина сжал челюсти, опущенные руки сжались в кулаки.       Ого, он и так может?!       Вдруг перед глазами встала картинка какой-то комнаты. Другой. Просторной. Белой. Он так же, только… сидя, смотрел на неё. Изумлённо. Негодующе. Растерянно.       Девушка покачнулась, хватаясь рукой за подоконник позади. Она будто наяву услышала хруст стекла под ногой, и испуганно посмотрела под ноги. Оглянулась: на секунду показалось, что рядом с ней… да нет, этого же не может быть, — рядом будто возник фронтмен группы, Мэттью Беллами. Но откуда ему здесь быть?!       Это тоже уже было. Мэри прикрыла глаза, ощущая, как на её плечи осторожно ложатся мужские ладони.       — Опять?       Девушка кивнула. Открыла глаза, глядя в его лицо. Улыбнулась.       — Давай справимся с этим вместе. — Ховард говорил тихо, торопливо. — Ты мой Хэмилтон, ты обошла всех ещё на первом круге. Не отдавай победу так легко.       Мэри только с последним словом поняла, что не дышала во время его речи. Она настолько важна для него?! Ладно, раз уж она… обещала, надо было хотя бы попробовать.       Вдруг голова буквально взорвалась разноголосицей звуков; охнув, она без сил опустилась на пол, подхватываемая мужскими руками.              Лёжа на постели стало легче, часть звуков ушла, сменяясь тихим невнятным шумом где-то глубоко внутри. Будто приоткрылась дверь в комнату, где Ховард со всей силы лупил по установке, и тут же закрылась.       — Мэри?       — Сейчас, — она слабо улыбнулась. От боли выступили слёзы, но вытирать их сил не было. — Подожди немного…       — Люблю тебя, — шептал его голос, пока горячие губы целовали плечо…       — Давай вместе, — протянутые сзади руки обхватили пальцы…       — Да это же легко, чего ты, — под её смех Доминик пытался ухватить палочками кусок рыбы, но уронил вниз, прямо в раскрытый рот Флойда…       Мэри открыла глаза и улыбнулась. Медленно села. Передвинулась к краю постели и свесила вниз ноги.       — Извини.       — Больно? — Ховард сидел рядом, тревожно вглядываясь в её лицо. Флойд подполз к ней, лизнув пальцы. Мэри ласково улыбнулась обоим.       — Уже нет. Это так воспоминания возвращаются. Надо будет выяснить закономерность, — девушка вздохнула, потрепав собаку между ушек, — а то как-то теряешься каждый раз…       — И как это происходит? Ты вот так каждый раз будешь падать? Тогда ляжешь в клинику, — мужчина уверенно кивнул на удивлённый взгляд напротив, — я не могу допустить, чтобы ты упала где-нибудь на улице. Или одна дома…       — Думаю, обойдётся, — отмахнулась Мэри. — Так… — Она уставилась на тёмный паркет. — Сначала я говорю о чём-то важном, затем болит вот тут, — она осторожно прикоснулась к темечку, — затем приходят картинки. Скажи, мы были с тобой в большой белой комнате вместе с Беллами?       Ховард, нахмурившись, кивнул. Девушка улыбнулась:       — Очень хорошо! Я сегодня, пока спала, даже со звуком видела…       — Что?       — Прогулку с Эммой, — девушка кивнула на оставленный на тумбочке смартфон. — Вчерашнюю.       — Это тогда она сказала?.. — Хмуро Доминик оборвал себя, но девушка снова улыбнулась:       — Нет. Видимо, я поняла это заранее. И меня это расстроило, — девушка настороженно прислушалась к своим ощущениям, глядя на мужчину. Ей было неприятно. Но вот отчего, пока было неясно.       — Забей на её бесценное мнение, — Ховард покатал по покрывалу мяч Флойда.       — Нет, это важно! Так ведь не она одна думает…       — Такие разговоры всегда будут, — вздохнул мужчина. — Посторонние, пресса. Прям хлебом не корми, дай выразить никому-на-хуй-не-нужное-мнение… Но ты их умело отшивала всегда, — он усмехнулся, но тут же глянул вопросительно:       — Ты готова к этому? Хочешь?       — Можно попробовать, — неуверенно кивнула девушка, ловя ответную весёлую улыбку, и вдруг испуганно посмотрела на его часы. — Я задержала тебя… Пойдём?       — А что ты вспомнила в последний раз? — Доминик ухватил ручки чемоданов и покатил к двери.       — В общем, тебя. Нас.       — И как? Понравилось?       Кивнув, она просияла от его довольной улыбки.