Слабый дождик тихо бил по окнам, оставляя на стёклах множество маленьких капель воды, небо полностью скрылось за грязной серой занавеской облаков, светлый размытый комок света, тщетно пробивающийся через неё, — солнце. Этот день с самого утра обещал быть паршивым. Фиона, не успев окончательно открыть глаза, сразу потянулась к телефону. 10:48, суббота. Выходной день не задался с самого пробуждения. И дело не только в мрачной погоде. Вчера вечером они не на шутку поссорились со своей сестрой. И если бы ссора эта была основана на чём-то серьёзном, так нет же — поругались из-за какой-то глупости. Фиона так до конца и не поняла причину, из-за которой Саша на неё так резко накинулась. Будто она просто хотела с ней поругаться, а повод для этого придумала позже. Фиона птица, конечно, гордая, но не когда дело касалось её сестры. Не покидая кровати, она нашла в списке контактов её имя и, недолго думая, нажала кнопку вызова. Долгие гудки. Не отвечает. Вторая попытка. Продолжительные гудки стали раздражать ещё больше, чем при первом разе. Очередное игнорирование. Третий заход — то же самое. Три попытки дозвониться и все три не дали никакого результата. Желание помириться резко пропало.
Фиона жила в тесном двухэтажном доме вместе с семьёй, а именно с отцом и, до недавних пор, сестрой. Сказать, что их жилище «повидало жизнь», — значит ничего не сказать. Внешним видом жилья никто не занимался: на это банально не хватало денег, времени и желания. К счастью, или к сожалению, соседские дома не сильно от него отличались. Их пастельный район был не самым благополучным в городе, поэтому в нём крайне редко встречались богатые и ухоженные особняки. Город, в котором они жили, считался одним из пригородов Чикаго. Несколько лет назад Саша переехала туда за амбициозным будущим. На данный момент она отдельно снимает дешёвую квартирку, в то время как Фиона осталась жить дома с Феликсом — их папой. Несмотря на внушительное расстояние, сёстры поддерживали связь каждый день. Они были неразлучны. Отец иногда удивлялся тому, как они могут общаться по телефону целыми часами напролёт. Каждый вечер они в подробностях описывали друг другу свой день даже с незначительными мелочами. Старшая рассказывала новости об отце и общих знакомых, а младшая делилась историями из Чикаго. Порой они были настолько увлекательными, что Фиона, заслушавшись, не обращала внимания на происходящее вокруг. Так она чуть не сожгла свою рубашку, пока гладила её во время разговора по телефону.
Завтрак оказался приготовленным через пень колоду, так как в процессе Фиона постоянно отвлекалась на телефон. Каждые несколько секунд проверяла: не написал ли кто-нибудь. Увы, на экране ничего не появлялось. Ни звонка, ни сообщения. Но тут внезапно, пока она резала хлеб для тостов, на всю кухню раздался резкий звон уведомления. Мигом всё побросав, девушка ринулась к телефону, надеясь увидеть сообщение от Саши, но это было лишь какое-то мутное предложение от неизвестного банка. Когда от завтрака ничего не осталось, она позвонила в четвертый раз, напрочь позабыв о том, что буквально полчаса назад расхотела первой разрешать конфликт. Но горделивая младшая сестра и в этот раз обделила её вниманием.
В выходной день старшая сестра, обделённая хоть каким-либо вниманием младшей, не нашла себе более интересного занятия, чем проведать отца в гараже и по возможности чем-то ему помочь. В выходные он всегда чинил свою старенькую машину. Всё ещё питал надежды, что она когда-нибудь поедет.
— Доброе утро, пап.
Фиона с теплой улыбкой посмотрела на торчащие из-под машины ноги отца. Перебирая инструменты, он старательно ковырялся в днище машины тёмно-синего цвета.
— Скоро уже вечер, а ты только проснулась.
— Ещё полдень не наступил, — фыркнула она на безобидную шутку.
Феликс всегда был жаворонком. Если бы он с семи утра не занимался автомобилем, то наверняка бы её разбудил.
— Раз уж ты зашла, то подай мне гаечный ключ на 16мм.
— Нашёл кого спросить, — проворчала Фиона, а всё равно пошла искать, оглядывая ближайшие столы и тумбочки.
Когда-то давно они с сестрой прозвали гараж отца «Хламовником», и после это название закрепилось за ним навсегда. А всё из-за того, что сколько бы они вдвоём или по очереди не старались там убраться — Феликс всегда через день или два наводил там свой «порядок». Пол, покрытый потёртым линолеумом, иногда шуршал под ногами из-за песка, пыль витала в воздухе и плотно оседала на предметы вокруг, на столах и тумбочках были хаотично разбросаны различные инструменты. Сёстры пару раз пытались разложить их все по местам: в специальные коробки, ящики или развесить на стене в нужном порядке. Бесполезно. Феликс всё равно оставлял инструменты, где душа захочет. Ему так было удобнее. А вот им нет, ведь когда он просил принести какой-нибудь ключ в процессе работы, девчонки могли весь Хламовник перевернуть, но так его и не найти.
— Скажи хотя бы примерно: где его искать.
— На столе рядом с лампой. На нем написано «16мм». Специально для тебя.
Фиона взяла гаечный ключ со стола и опустилась на корточки, чтобы отдать его отцу.
— Нате.
— Ух ты, как быстро справилась. Ещё немного и побьёшь рекорд.
Рекордом Феликс называл тот раз, когда Саша подала ему бутылку воды, хоть это к инструментам отношения и не имело.
— «Спасибо, Фиона», нет? — съязвила она в ответ.
— Спасибо.
— Ты долго ещё будешь там копаться?
— Долго. А что?
— Саша не отвечает.
Феликс молчал какое-то время, словно её не услышал. Около минуты Фиона слышала лишь то, как он что-то откручивает.
— Я слышал, вы вчера поругались, — наконец ответил он. Он до последнего не хотел лезть в их разборки, но всё-таки пришлось.
— Да, немного.
— Из-за чего?
— Да я сама не знаю, из-за глупости какой-то.
— Какой?
Фиона опустила взгляд в пол, думая над тем: с чего стоит начать, о чём рассказать детально, а какие моменты лучше упустить. Рассказ был небольшим, но она не хотела говорить об этом больше, чем нужно. А если говорить совсем честно, то она вообще не хотела об этом говорить.
— Долго рассказывать, — Фи хотела увильнуть от пересказа их вчерашней ссоры, но у неё это не вышло.
— Раз уж сказала «А», говори и «Б». Я никуда не тороплюсь.
Любимая присказка отца, за последнее время ставшая для Фионы одной из самых ненавистных, полностью удостоверила её в том, что деваться уже некуда. Она встала с корточек, а потом легла под машину рядом с папой, сложив руки на животе. Её совсем не волновало, что пол был грязным, только песчинки неприятно резали кожу на лопатках.
— Помнишь Глэда?
— Кого? — отец нахмурился и резко повернул голову в её сторону.
— Глэндстон. Он был у нас в гостях недавно… — Фиона по продолжительному молчанию и полному непониманию в глазах отца поняла, что он так его и не вспомнил. — В очках такой, ты у него спрашивал про какой-то…
— А, вспомнил. Ну и что дальше?
— Саша как-то узнала, что мы вчера с ним вместе обедали. Она сказала: «Мне один достоверный источник доложил, что ты вчера ходила обедать с каким-то парнем». Ты случайно не знаешь: кто мог ей рассказать об этом? — спросила она, а потом, улыбаясь, посмотрела на хитрые глаза папы.
— Не могу даже представить.
Фиона усмехнулась и вновь уставилась на то, как Феликс копается в машине. Он иногда любил рассказывать Саше то, что Фиона ей не договаривала. И последней это, по понятным причинам, очень не нравилось.
— Саша подумала, что у нас с ним было свидание, хотя это не было свиданием.
— Правда?
— Пап! — Мигом огрызлась она на него.
— Что? Я просто уточняю.
— Он не мой типаж.
— А какой тебе типаж нужен?
— Пап, мы вообще не об этом сейчас говорим.
— Ладно-ладно. Так из-за чего вы поссорились-то?
— Я это и пытаюсь рассказать, но ты отвлекаешь какими-то глупыми вопросами.
— Ничего они не глупые.
— Нет, глупые.
— Рассказывай уже.
— Саша каким-то «магическим образом» об этом узнала и начала упрекать меня в том, что я ей ничего не рассказываю. Я ей говорю: «У меня не было времени, я забегалась на работе»…
— И чем он тебе не понравился? — тихо спросил отец ни к селу, ни к городу, словно самому себе. Но Фиона это всё-таки услышала. Её так раздражало, когда он так делал: говоришь с ним об одном, а он потом спросит какой-то неуместный вопрос тихонько себе под нос, словно вообще тебя не слышит.
— Пап! Мы не о нём говорим.
— Ладно-ладно, продолжай.
— Я ей говорю, что я забегалась и у меня не было времени рассказать. Да и рассказывать мне было нечего. Мы так странно пообедали, он весь такой тихушный, шуганый, слово боится вставить. А я не могу постоянно разговаривать за обоих.
— Вон оно что. А потом?
— Я начала отнекивается, что я ничего от неё не скрываю. Это правда, я всегда ей все рассказываю. Но она всё равно говорит: «Ты мне никогда ничего не рассказываешь» и начало-о-ось. Она припомнила мне все разы, когда я от нее что-то утаивала, а потом просто сбросила трубку, когда я пыталась ей объяснить, что у каждого человека есть что-то личное, о чем он рассказывать не хочет.
— Не похоже на неё.
— А мне кажется, что очень даже похоже. Она всегда стоит на своём. Упертая до невозможности.
Отец вздохнул и оба замолчали. Отец продолжал копошиться в машине, а Фиона отвлечённо наблюдала за этим.
— Вы мириться-то собираетесь? — вдруг спросил он. В его голосе прослеживалась грусть и сочувствие к дочери. Феликс переживал из-за их ссоры почти так же, как и Фиона.
— Я позвонила ей сегодня уже раза 4.
— А она что?
— Не отвечает. Я ещё написала ей сообщение, но она его даже не прочитала. Ты можешь ей позвонить? Раз она меня решила игнорировать, то тебе наверняка ответит.
— Дай ей время остыть. Уверен, она вечером тебе перезвонит.
Фиону не устроил этот ответ, поэтому она строго переспросила:
— Так ты позвонишь?
— Как будет время. А ты пока сходи куда-нибудь, прогуляйся, отвлекись. И прекрати ей названивать, а то она ещё больше разозлится.
Феликс посоветовал дочери на весь день держаться от телефона на расстоянии. К сожалению, любопытство брало верх. Фиона до последнего надеялась наладить отношения с сестрой после вчерашней ссоры, как бы она не была на неё обижена. Совет отца был благополучно забыт спустя полчаса после его оглашения. Старшая не могла отвлечься и не думать об этом, не могла оторваться от телефона. Она проверила его сразу после душа, во время обеда раза 3; вечером, при встрече с друзьями в баре, только в нём и сидела. Фиона около 20 раз заходила в мессенджер, но её сообщения до сих пор не были прочитаны. Всю ночь она возилась из стороны в сторону от дурацких и не очень мыслей, почти сорвалась и набрала номер сестры, но одумалась в последнюю секунду и звонить не стала.
***
Очередное утро. И снова Фиона начинает его с того, что мигом берёт в руки телефон. Ни звонка, ни сообщения. Очередная попытка дозвониться до Саши. Бесполезно.
— Пап, ты вчера звонил Саше? — взволнованно спросила она у отца, когда нашла его, завтракающим на кухне.
Прошлым вечером после посиделок с друзьями в каком-то баре Фиона пришла довольно поздно. Отец в то время уже спал. Он даже не слышал, как дверь открылась и девушка пробралась к себе в комнату.
— Нет. Я думал, что вы уже разобрались.
— Она до сих пор не отвечает, пап. Даже сообщения не читает. Я боюсь, что с ней что-то случилось.
Феликс нервно поставил кружку с кофе на стол и начал испуганно наблюдать за тем, как Фиона бросилась одеваться.
— Ты куда? — наконец среагировал он.
— Поеду к ней, в Чикаго.
Когда Феликс наконец осознал, что происходит, то взял свой телефон и набрал номер Саши. В эту же минуту со стороны прекратились звуки истошного метания его дочери по квартире, она уже стояла в проходе на кухню, одетая и готовая к дороге. В комнате стали слышны лишь гудки телефона и сбившееся дыхание.
— Не отвечает…
— Чёрт, — ругнулась Фиона и ударила ладонью по косяку.
— Что же делать-то… Может, в полицию позвонить?
— Пока не нужно. Я поеду к ней домой и всё разузнаю. Может, с ней всё в порядке… Надеюсь, что она в порядке, — поправилась она и мигом пошла в свою комнату.
Феликс наконец встал из-за стола и пошёл за ней в её комнату. Там он увидел, как она нервно кидает в рюкзак вещи. Зарядка от телефона, ключи, кошелёк, какая-то книжка и наушники.
— Ты прямо сейчас поедешь? Не позавтракав?
— Куплю что-нибудь по дороге. Нужно успеть до ближайшей электрички.
Она накинула рюкзак на спину и чуть ли не побежала в прихожую. Там она быстро причесалась. К счастью, у неё была очень короткая стрижка и это не заняло много времени. Когда она села на табуретку и стала обуваться, к ней подошёл Феликс и сказал:
— Как только всё разузнаешь, то сразу же мне позвони.
— Обязательно, пап.
Фиона крепко обняла отца и быстрым шагом отправилась к ближайшему магазину. Купленная парочка кексов исчезла уже на полпути в Чикаго, а от воды в бутылке осталось чуть меньше половины.
«Лучше бы ты просто не отвечала мне, потому что сильно злишься, а не потому что с тобой что-то случилось» — думала про себя Фиона, дожидаясь на остановке электрички. От небольшого городка она добралась до Чикаго за два с половиной часа. Когда электричка подъехала к остановке, Фиона уселась поудобнее на своём любимом месте и надела наушники.
SYML — Where is my love
По пути в Чикаго Фиона успевала много о чём подумать. Мысли приходили самые разные, сейчас они были, в основном, нехорошие. Она не любила незапланированные поездки.
«Мне завтра рано вставать на работу, а я бросилась в Чикаго. Как только приеду к Сашке — убью её» — рассуждала про себя девушка, рассматривая полупустую электричку. Стараясь помочь отцу прокормить себя и младшую сестру, она постоянно бегала от одной работы к другой, не задерживаясь на них больше пары месяцев. Но теперь ситуация изменилась. Сейчас она работает официанткой в кофейне и начинает мечтать о скором повышении, так как почти все её коллеги, как один, говорят о том, что владелец хочет сделать её главным помощником управляющего. А ведь меньше года прошло с того, как она туда устроилась. Пока старшая продвигалась по карьерной лестнице в небольшой, но уютной кофейне, младшей совсем недавно повезло устроиться в одну из самых успешных корпораций, производящих дорогостоящую технику, — «Гиперион». Пока Фиона пахала за троих, у Саши была возможность учиться. Таким образом, судьба завела её в Чикаго. Когда старшая сестра услышала по телефону, что её приняли в «Гиперион», то сначала не поверила. Саше пришлось долго слушать дурацкие шутки и слова недоверия от Фионы до тех пор, пока та наконец не приняла эту новость всерьёз. После первой зарплаты она переехала из институтского общежития в малюсенькую дешёвую квартиру, и была этому безумно рада. Наконец-то у неё появился свой нормальный доход, хоть и кредит за учёбу отстёгивал от зарплаты немалую часть денег. Во время того, как Саша обучалась в институте, Фиона помогала ей деньгами, тем самым поддерживая её стремление учиться. Она была ненамного старше неё (почти на пять лет), но заменила ей мать. Саша не помнит, чтобы кто-то заботился о ней так же сильно, как её сестра. Феликс после смерти матери порой забивал на себя, опускал руки. Фиона в такие моменты изо всех сил старалась держать семью на плаву. Бросив школу, она с 16 лет работала где попало, чтобы принести домой хоть какие-то деньги. Теперь же Саша взяла на себя её роль и помогала семье финансово.
Фиона вышла из дома примерно в 11 утра, а в Чикаго оказалась в три часа дня. Она уже без помощи Саши ориентировалась в нём, так как примерно 2 раза в месяц заезжала к ней в гости. После того, как Саша стала снимать квартиру, то и на ночёвку. Она могла бы вполне снимать квартиру вместе с Сашей пополам, но динамика большого города ей, в отличие от сестры, совсем не нравилась. Зайдя в метро, Фиона уже чувствовала себя некомфортно от огромного количества людей. Она постоянно осматривалась, следила за карманами и нервно поглядывала в телефон. По дороге к сестре она пыталась дозвониться до неё ещё раза три точно, но она всё равно не отвечала. Глупо было надеяться на другой результат. Выйдя на нужной станции, Фиона обратила внимание на новое граффити, которого раньше не было.
«Ничего им не говори»
Когда они вдвоём прогуливались по городу, а после вечером добирались до квартиры, Фиона подмечала вокруг себя детали, по которым она потом с уверенностью могла ориентироваться в случае чего. Раньше это было красивое граффити большого медведя гризли, теперь же — эта надпись.
Подходя к многоэтажке, где жила Саша, девушка посмотрела на наручные часы. 15:21. Её квартира находилась в не самом богатом и благополучном районе, поэтому Фиона не стала долго задерживаться на улице. Стук в дверь. Не слышно ни шагов, ни голосов, ни какого-либо другого звука, ничего. К счастью, под ковриком лежал запасной ключ на такие случаи. Он до сих пор проживает там свои дни. Когда Фиона открыла дверь квартиры, она медленно и аккуратно вошла в прихожую.
— Саш! Ты дома?
Ответа не последовало. Она прошла дальше. Постель, как всегда, не заправлена. Сколько раз уже Фиона ругала её за это, всё равно бесполезно. На небольшом обеденном столе стояла коробка с китайской едой, и, судя по запаху, она пролежала так уже больше дня. Рядом находился приоткрытый разряженный ноутбук и куча листков с книжками. В этом уже привычном для сестры беспорядке она откопала какое-то пособие. Фиона взяла его в руки и провела рукой по матовой твёрдой корке. Внутри находились всякие заметки и разноцветные закладки. Знакомый неряшливый почерк за ужасные несколько дней наконец вызвал у неё улыбку.
Саша не сильно любила учиться, хоть мозги у неё и были. Фиона изо всех сил старалась обеспечить сестру возможностью окончить не только школу, но и высшее образование. Когда однажды в 9 классе Саша пришла домой и сказала, что не хочет продолжать учиться и потому пойдёт работать вместе с сестрой, то скандал был громким. Иногда Фиона даже грозилась Саше выгнать её из дома, если та всё-таки осмелится бросить учёбу. В такие моменты Саша сбегала ночевать к друзьям, а потом через пару дней всё равно возвращалась и продолжала учиться. Метод несколько радикальный, но действенный. Спустя какое-то время она осознала свои ошибки и благодарила Фиону за то, что та помогла ей вырваться в нормальную жизнь.
Обойдя ещё раз все комнаты, Фиона достала телефон и позвонила ещё раз. Тишина. Она не надеялась уже, что Саша ей ответит, но так она хотя бы узнала, что телефон остался при ней. Девушка слегка нахмурилась, вспоминая места, где она могла бы быть, но ничего на ум не приходило. Судя по тому, что она видела в квартире, её не было дома уже около дня. Значит и дома она не ночевала, что уже было крайне подозрительно. Нужно было сообщить отцу:
— Хей, пап. Я в Чикаго.
— Ты где? Как добралась? Что с Сашей?
— Я сейчас у неё в квартире, но её самой тут нет. Я опять позвонила, но она не берёт трубку. Телефон, походу, при ней, потому что в квартире его нет.
Фиона около минуты стояла на месте, не двигаясь и слушая молчание отца. Они оба не знали, что сказать. Они не были готовы к такому удару. Только их жизнь после продолжительной чёрной полосы начала налаживаться, и внезапно Саша бесследно исчезает.
— Что делать? — наконец спросил Феликс, его голос сильно дрожал, из-за чего эта дрожь передалась Фионе и прошлась по всему телу.
— Звони в полицию, пап.
