Сверхзвуковой

      Мне понадобилось ещё восемь дней, когда я уже собирался плюнуть и забыть про хранилище недели на две - как выяснилось, период сброса всё же существовал, и равнялся приблизительно, как я понял, трём суткам. То есть чёртовы Узумаки действительно создали настолько умную машину, способную противостоять очень и очень многим взломщикам, кроме действительно упорных и сталкивавшихся с подобным до этого. Так-то в двадцать первом веке породили куда больше всякой гадости, в том числе такой, которая здесь была бы вполне эффективной. Те же клапаны с замедленным сбросом давления с баллонами, в которые можно было бы зарядить зарин или хлорциан: один хрен обнаружишь, пока не вляпаешься, второй обнаруживаешь тогда, когда вдохнул и хана уже практически гарантирована. И повесить срабатывание подобных сюрпризов можно было куда угодно. Фукуроури действительно больше пугал, чем являлся реальной угрозой, скорее всего, из расчёта на неопытность тех Узумаки, кто только вступал на путь ниндзя. И его воздействие могло бы серьёзно поразить только самых медленных, самых самоуверенных или самых тупых лазутчиков. Такие в принципе в мире шиноби жили недолго.       Однако теперь он мне более не был страшен. Вода... действительно, ключом ко всему оказалась вода, и мне стоило ещё недели, чтобы наконец-то выяснить, что она течёт из щелей на полу буквально отовсюду в туннелях, а также является настолько хитрой системой распознавания, что мне действительно захотелось снять воображаемую шляпу. Узумаки поместили в коридоре фальшпол из тонкой плёнки, и эти плёнки чувствовали каждый всплеск, каждую волну от более-менее крупного предмета, который падал в воду, даже если не тонул в ней! Специально проверил: один шаг по поверхности воды с использованием чакры вызывал предварительный импульс инфразвука, потом ещё один через семь, потом через пятнадцать, и потом ещё один где-то через сорок минут, дальше уже не стал ждать. И щелчок замка вызывал тот же самый эффект, не вызвав чудовище. Чудовище я потом вызвал сам на себя, отпрыгнув от двери в воду. Но теперь я убежал от него в барьер, даже не потрудившись плюнуть из огнемёта, потому что почувствовал мощный импульс страха ещё до того, как увидел его, и секунды за три-четыре до того, как огромная туша ударилась в решётку. Теперь, когда я понял большую часть принципа вызова монстра, я практически перестал бояться, даже более-менее справляясь с инфразвуковыми ударами. Инфернальное чудовище, с которым не смогли справиться шиноби Конохи, превратилось в даже медленную по сравнению со мной, слепую и злобную кучу энергетических перьев. Однако, следовало отдать должное: без сенсорных способностей я бы погиб очень поганой смертью ещё в первой вылазке. Хотя, чего говорить, без них я бы сдох ещё где-нибудь на нейтральной земле, нарвавшись на ядовитую цепь Гозу и Мейзу. И всего этого не было бы.       Теперь, спустя полноценный месяц, я пошел в хранилище Узумаки в седьмой и в последний раз. Последний в любом случае - от пропущенных инфразвуковых импульсов меня уже конкретно трясло при упоминании этого места даже в мыслях, требовался отдых, причём как можно скорее. Но я не мог сдаваться на финишном отрезке. Изучено было всё: даже замок на двери, который действительно оказался таким же, как засов наверху, но благодаря доступу через отверстие для свитка, разобраться в залитой стеклом конструкции не составило особенного труда. Контактные площадки для выходов из свитка были видны, их оказалось восемь штук, из которых только три вели туда, куда следовало. Всё оказалось проще: два входа, два выхода, положительный и отрицательный. И я был бы не я, если бы не заметил, что между всеми ними одинаковое расстояние - получалось, это было сделано для того, что как бы ни вставь я свиток, всё равно он бы сработал так или иначе. Всё остальное было уже делом разворота свитка и делом чистой геометрии, помноженной на акробатику - мне приходилось делать это, не касаясь пола, прилепившись широко расставленными ногами к стене или вообще повиснув на решетке. Казалось сначала легко, но на деле с меня семь потов сошло, когда я пробирался таким вот образом в потёмках. Ещё и фрески обрадовали! С двух в разное время отвалился солидный кусок стены, который я едва-едва успел поймать и вытащить наружу, чтобы потом передохнуть и начать вояж с самого верха. Я мысленно, а потом уже и вслух, всё равно, как оказалось, на шум ничего не реагировало, вспомнил вообще весь известный запас ругательств, промок от пота и, надо сказать, такого напряжения я не испытывал, даже если бы лез через минное поле. Потому что через минное поле мне надо было бы лезть один раз либо во время задания, либо один раз вообще в жизни, наступи я на что-нибудь. А здесь мне ещё бы потребовалось вернуться и повторить всё сначала.       Но в итоге всё кончилось тремя контактами и рукой, приложенной к нужной площадке. Хокаге надо было бы видеть, как я раскорячился между стеной и решеткой, чтобы ни в каком случае не попасть на воду - а решетка, кстати, как выяснилось, вообще не реагировала на чакру. То есть замок или прутья можно было только резать, цепляться за них было физически невозможно. Ох я помянул тогда проектировщиков этого места, осознав, почему эти чёртовы прутья сделаны трёхгранными в виде равносторонних треугольников и отполированы... да за решетку такой формы вообще нельзя было нормально держаться! При всей силе моего тела по отношению к весу я просто соскальзывал через несколько минут виса на одной руке и с упором ногами, потому что ещё одной рукой мне надо было направлять примотанную к рукаву лампу, чтобы смотреть, что там в замке. Если бы при этом я не знал, что ищу, наверное, при всём что я выяснил, это бы всё равно стало для меня непреодолимой преградой. Я даже подумывал содрать несчастную пленку с пола, чтобы потом спокойно стоять в воде, или кинуть в неё полено, а потом дождаться, когда стихнут волны. Однако нет. Выяснилось и то, что мембраны реагируют на силу колебаний и натяжения, то есть разорвав одну, я бы поставил всю систему в вечный режим боевой готовности, пока не разрядится и не сдохнет барьер. А это вполне могло значить, что если Фукуроури, о котором я ещё ничего толком не знал, не является частью сигнализации - он немедленно вылетит наружу и ищи-свищи его по характерным издаваемым звукам.       Щелчок замка, после того, как я закоротил нужный контакт, показался мне щелчком взведенного револьвера у моего уха - так сильно я напрягался в этот момент. Мозг рефлекторно и лихорадочно просчитывал негативные варианты последствий - мог ошибиться, могло не сработать, была вероятность, что дерзким обманом приведу систему в готовность или она наоборот поймет, что последний бастион пал, откроет дверь и спустит на меня Фукуроури, чтобы тот зачистил лазутчика. И в таком случае два моих огнемёта не сделали бы вообще ничего, кроме как задержали бы крайне неприятную участь секунд на тридцать. А потом тварь вырвалась бы на свободу и тем самым порушила бы все планы, хотя к тому моменту мне было бы уже полностью наплевать.       Но медленно, неправдоподобно медленно часть нижняя решетки начала отъезжать в стену. Вот как они сделали... дверь, которую нельзя выбить так просто, которую не вынесет ни внешняя сила, ни разъярённый Фукуроури изнутри. И точно также нельзя было бы открыть, срезав петли (впрочем, это сделать всё равно бы не удалось - привет птичке). А в самом бункере тем временем с гулкими хлопками, как если бы кто-то опускал огромные рубильники, начал загораться пока ещё тусклый, но с каждым мгновением становящийся ярче электрический свет. Хранилище Узумаки впервые за много лет оживало, открывая мне потрясающий вид.       Я стоял на вершине высокого и пологого бетонного желоба, опускающегося к огромному мелкому озеру, выполненном в виде семи концентрических окружностей с диаметром самой малой около пяти метров - это как раз она находилась под решёткой вверху. Сейчас, прямо на моих глазах между покрытых тонким слоем воды контуров этих окружностей проступали крупные камни, складывающиеся в дорожки и площадки, ведущие с одной стороны на другую от множества круглых тоннелей или помещений в стенах, расположенных в два яруса, кое-где в которых виднелись пирамиды свернутых свитков. Но главным было не это. Я наконец-то увидел Фукуроури.       Огромная, метров шесть в высоту гротескная статуя вставшего на дыбы и распахнувшего крылья монстра высилась в прямо противоположной стороне от меня, у подножия поистине колоссального, тускло блестящего диска метров двадцати в поперечнике, с вогнутой внешней поверхностью и гравировкой символа водоворота. И снова Узумаки удивили меня: не надо было быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, что именно эта штука, скорее всего, и генерировала инфразвук. Огромная резонирующая поверхность вполне могла бы давать низкое, на грани слышимости звучание, отдающееся глубоко внутрь, и такой громкости, чтобы пробиваться сквозь толщу бетона наружу. Осматривая гигантское полое помещение высотой этажей в тридцать-сорок, я медленно прошел через двери и двинулся вниз по желобу. Даже несмотря на то, что я теперь двигался по элементам сигнализации, хранилище Узумаки молчало, как и мои ощущения. Но я не испытывал благовения и долгожданного спокойствия от осознания свершившегося и вида древности, раскрывшегося передо мной. Напряженность не спадала, заставляющая продолжать циркулировать мою чакру на уровне, делающим меня готовым сорваться с места на максимальной скорости в любой момент. Огромный, неподвижный металлический Фукуроури молчал, теперь давя меня тишиной. Но я мог быть уверен в том, что кошмар закончился, только получив ясное понимание, что демон не оживет и не свалится на меня из ниоткуда. Я хорошо запомнил, что он мог абсолютно бесшумно летать.       Вблизи фантастическое существо казалось ещё страшнее, чем издали, где оно напоминало скорее огромную бочку на двух птичьих лапах, с птичьим хвостом и огромными, широкими крыльями. На деле же его действительно составляли пять таких же, поменьше: две сглаженные, вытянутые скульптором птицы стали крыльями, ещё две растянулись в длину и сложились крыльями в бочкообразное туловище, состоявшее, казалось, из одной головы без глаз, ушей, носа, без всего, кроме огромной круглой пасти с множеством рядов мелких зубов, в которой я спокойно поместился бы лежа поперек. И пятая, самая большая, образовывала широкий хвост и две могучих лапы, которыми она стояла на огромном, зажатом в металлическом основании свитке. Ещё одна плата, управление демоном, его мозг? Поддерживая разгон чакры, я медленно обошел вокруг статуи, не обнаружив ничего подозрительного, никаких надписей, рычагов или кнопок, решительно наклонился и потянул за свиток. Тот сначала не поддавался, но после с громким щелчком, от которого ёкнуло сердце, выдвинулся из держателя больше, чем наполовину, демонстрируя потускневшую металлическую печать в виде водоворота и широкую пластинчатую цепь, на которой, похоже, его можно было носить. А огромный диск вдруг тяжело загудел, и вместо волны ужаса я почувствовал нечто странное. Одобрение? Спокойствие?! Всё. Неужели всё? Неужели действительно всё, хранилище Узумаки действительно приняло меня?! Я положил свиток между лап статуи и глубоко вздохнул, вытирая пот со лба и стабилизируя потоки чакры в теле. Похоже, действительно получилось.       Каким бы невероятным это ни казалось, но было похоже на то. Я больше не чувствовал никакой враждебности или вообще какой-либо древней сущности, всё светилось, всё открывалось, даже то, к чему надо было прикладывать руку - я опять еле решился это сделать, но всё открылось без каких-либо дополнительных вопросов. Но через полчаса хождения по залитому водой лабиринту я наконец-то разобрался, как работал барьер и охранные системы. Они действительно были завязаны на барьер, и он действительно призывал при определённых условиях, а также наводил на цель вполне себе живого Фукуроури, материализующемся из статуи, свиток у ног которого одновременно действительно являлся свитком демонического призыва. То есть демон не видел вообще ничего, атакуя по наводящим сигналам. Я нашел управляющую схему этой древней системы охраны, выбитую на стене, пока искал, откуда вообще прибывает вода и нельзя ли как-нибудь от неё избавиться полностью - после того, как я открыл дверь, уровень постепенно упал до минимума, но всё равно она оставалась чуть выше сигнальных плёнок. Как выяснилось, нельзя, зато я нашел наконец источник энергии, все эти годы питавший покинутый комплекс строений, а когда стало не хватать - только этот бункер и защитные системы. Теперь же, рассматривая большую, но едва вращающуюся вертикальную водяную турбину, я медленно раздумывал, что же с ней делать.       Остановить, заклинить? Убежище лишится энергии, последствия могут быть непредсказуемыми, вплоть до того, что здесь всё запечатается, включая меня. Провести ближайшие лет пятьдесят в обнимку с Фукуроури, учитывая, что я не Узумаки - такая идея, мягко сказать, не радовала. И то не факт, что кто-нибудь найдёт. Наоборот, расчистить - тем самым резко усилить барьер, который я теперь боялся отключать, потому что защиты более не существовало, а разблокировать замок я даже не думал. Не для того столько времени подбирал контакты. Ничего не делать, побежать к Хокаге и спихнуть ему наконец весь этот геморрой... поразмыслив, я всё-таки решил не подпускать шиноби Листа прямо так сразу. Кто знал, какие ещё сюрпризы могли тут оставаться? А вот уровень своего технического образования подопечные Хокаге уже продемонстрировали - не в обиду им, я даже не знал, где тут можно было бы познакомиться с подобными устройствами или механизмами. Поэтому, несколько поколебавшись, я всё-таки полез расчищать многолетний засор из листьев, веток и прочей дряни на решетке перед входом в сам рукотворный водоворот, не иначе как принесённых подземным протоком откуда-то с поверхности, с той реки, что протекала через деревню. И буквально через несколько минут течение начало усиливаться, а лампа над головой засветилась ощутимо ярче. *****************************************       Хранилище было открыто, Фукуроури отключен. Здесь меня больше ничего не задерживало - нет, посидеть поизучать техники было бы неплохо, но не тогда, когда вокруг меня безмолвно лежала не одна сотня свитков. И те, скорее всего, не все содержали в себе полезную информацию. Прав был Хокаге - в качестве достояния деревни этому месту было бы лучшее применение, чем в личной собственности у меня, или же у Наруто. У нас бы ушли, наверное, годы на то, чтобы хотя бы узнать, что в каком свитке, не говоря уже об их изучении. Даже у Наруто с его сотнями клонов.       Перед тем, как уйти, мне захотелось снова осмотреть статую инфернального существа, подарившего мне столько жути. Никого и ничего за свою жизнь я так не боялся, пусть этот страх, как потом выяснилось, нагнетался искусственно. И теперь я стоял перед неподвижным, холодным изваянием Фукуроури, пытаясь представить его живым - летящим, ревущим, втягивающим в себя тонны воздуха за мгновения. Всё-таки его статуя действительно была какой-то... неживой, несуществующей. Я не мог представить себе, что такая химера вообще была способна двигаться, даже будучи созданной из чакры. Но я не мог не отдать должное, детализация была потрясающей. Интересно, зачем скульптор извернулся, и каждой птице из пяти сделал во рту расходящуюся спираль - символику Узумаки? Символ водоворота? Или же просто свидетельство того, что они могли всасывать чакру? И, что удивительно, все пять птиц были совершенно разными. Одна была крупной и мощной, ещё одна - мелкой, но, в отличии от всех остальных, именно она несла на себе гребень - видимо, какой-то орган, позволяющий ориентироваться в пространстве. Нет, я бы не поверил, что все эти птицы абсолютно слепы и глухи, кроме одной, поводыря, так сказать, но вполне было возможно, что эта птица выполняла функции разведчика. А у третьей... так, а это ещё что такое? Я что, не выключил Фукуроури большим свитком? Ощущения и происходящее говорили о совсем обратном, но следовало проверить всё.       И меня очень заинтересовало то, что у третьей птицы, с самыми длинными зубами и когтями даже на крыльях, спираль во рту заканчивалась небольшим свитком, намотанным не на дерево, как все управляющие свитки, которые я пока здесь видел, а на серую металлическую ось. Интересно... Неужели управляющий Фукуроури свиток был не внизу, а вот здесь? Даже несмотря на то, что было указано на схеме? Или он был просто положен сюда, скрыт от любопытных глаз, и содержал в себе что-то совсем другое?       Очень осторожно забравшись на спину нижней птице, подтянулся и достал свиток, оказавшийся на удивление тёплым. Почему? Неужели радиация? Глупо, конечно, но это было первое, что пришло в голову при сочетании "тёплый", "металл", "холодное мокрое помещение". Только потом я подумал про второй, более логичный ответ - что сейчас я извлёк и держал в руках не что иное, как сердце Фукуроури. Управляющий артефакт, дающий жизнь ему и охранной системе, то, что всё это время работало и целый месяц пугало меня. Возможно... но против этой теории говорило то, что он там просто лежал, никуда не защёлкиваясь, ничего не касаясь металлической частью. Каких-то отверстий на нём я тоже не видел - значит, он не мог обмениваться чакрой со статуей, не мог с чем-то взаимодействовать. Антенна, потому что металл? Нет, тоже нет. Всё, что я здесь видел, было сделано на контактах и могло спокойно пережить много веков. А статуя и спирали были холодными, хотя спираль-то при каком-либо взаимодействии могла бы и разогреться.       Может, содержимое свитка дало бы ответ? Не обнаружив на нем никаких дополнительных печатей или же подозрительных символов, я заметил, что скрепляющая его печать стилизованного водоворота отличалась от всех остальных. Если везде она, независимо от цвета и содержимого свитка, была тёмно-красной, и исключением был только гигантский диск за статуей, где символ водоворота был вырезан в нём, то здесь она была серой, и не спиральной, а концентрической. На ней была только одна небольшая окружность внутри. Это уже становилось действительно интересным. Выбрав сухую площадку, я осторожно снял печать и медленно, сантиметр за сантиметром начал разворачивать свиток.       Правильному обращению с незнакомыми свитками Райдо-сенсей нас уже научил - там главным правилом был факт, что развёрнутый свиток без внешнего или внутреннего поступления чакры не будет опасен ни при каких условиях, что бы в нём ни было. Свитки-ловушки с чакрой, например, распечатывающиеся при развороте я мог чувствовать на тренировках - в этом ничего не было. Поэтому я приглушил всю чакру в себе, практически остановив потоки, и медленно разворачивал старую, но на удивление крепкую бумагу, держа свиток разворотом от себя. Он оказался коротким, не больше полуметра, и, развернув полностью, я повернул его наконец к себе.       Пусто? Очень странно. Скрытая надпись? Послал чакру в глаза и тут же оглушительно заорал от жесточайшей рези, ударившей по ним и в доли секунды распространившейся на всю голову. Зажмурившись изо всех сил и брызжа во все стороны слезами, я выл и орал, катаясь по залитому водой полу и абсолютно не ощущая ни мокрой одежды, ни холода. Пульсирующая, жгучая боль распространялась от глаз всё ниже и ниже, сводя с ума, и ничего не помогало от неё. Сердце стучало, как бешеное, вода на полу смешалась с кровью из прокушенных губ и потом, я продолжал орать, уже не слыша собственного крика. Как будто горел заживо, всё ещё не сгорая и не теряя сознание, чакра в теле сходила с ума, я чувствовал, как она рвалась из меня хаотическими потоками. И последней осознанной мыслью, прежде чем мозг наконец прекратил это безумие и отключился, стало то, что трубки в ладонях почему-то стали какими-то мягкими.       Холодно... Холодно... чёрт... почему так мокро и холодно...       Совсем холодно... я что, умер и попал в морг?       - Что это... Фа-а-ак... что это было... - наконец, способность мыслить и осознавать себя включилась, я с хрипом сделал вдох и рефлекторно закашлялся, не спеша подниматься на ноги. Попытался сжать кулак, что стоило вновь вспыхнувшей боли и мышечной судороги в предплечье. Я зашипел. Что это было? Что это, мать его, было? Когда я лежал, боли больше не было, но стоило неаккуратно пошевелиться - она немедленно накатывала, причём самый сильный приступ почему-то скручивал руки, а не всё остальное. И, конечно, глаза - я их вообще не мог открыть, при малейшей попытке немедленно начиналась жуткая резь, и голова просто раскалывалась от лба и до затылка. Так... у меня с собой были питательные таблетки, гадость, конечно, была ещё та, но за неимением лучшего... кое-как преодолев боль в руке раза с пятого, вытащил сразу четыре штуки, запихал в рот, запил водой прямо из желоба рядом с собой. Плевать, не до дезинфекции, сейчас бы от боли и расхода чакры не подохнуть. Ощущения были такие, как будто я только что протянул на верёвке танк, причём по сильно пересечённой местности. Или танк протянул за собой меня, и я опалил все руки об трос. Так, ещё минуты три продержаться, потом таблетки разбухнут в животе и станет полегче. Но как, мать его, выбираться отсюда без глаз?! И как идти к Хокаге?! Да в задницу Хокаге, как теперь идти через барьер, искать его на ощупь?! Вот это свиточек оказался, как он вообще так сработал... Я же послал чакру к глазам, а не в него, как он мог с ней взаимодействовать...       Но природная жажда жизни постепенно брала своё. Кряхтя, матерясь вполголоса и дважды беспомощно повалившись обратно в воду, я всё-таки сумел сбросить с себя всё своё снаряжение, и стало уже несколько легче. Вот теперь-то я оценил архитектуру пола Узумаки в виде концентрических кругов - специально для таких слепых долбоёбов, как я... Которые открывают всякую древнюю срань... Скользя, падая, шипя от боли в деревенеющем от судорог теле, снова падая, почти на четвереньках, ежесекундно ощупывая поверхность перед собой, я медленно двигался по спирали от центра, пытаясь найти желоб, ведущий к двери наверх. Глаза отказывались работать вообще: я даже не мог двигаться на свет, пробивающийся сквозь веки, потому что я его не различал. Чакра, несмотря на таблетки, тоже не появлялась. И что-то явно не то было с моими воздушными трубками, но руки отзывались болью даже при одной мысли о них - потому что вместе с мыслями к тому месту подсознательно посылался и слабый поток чакры.       Я выполз до подвала храма, уже практически потеряв счет времени, метров и понял это только когда нащупал остатки деревянных перегородок, которые разбивал ещё в первый визит к Фукуроури. Сейчас он мне вроде бы больше не грозил, но мне уже было плевать. Я ослеп! Хана жизни шиноби, хана жизни гражданской, я просто не представлял, как вообще можно жить без глаз. На одних только сенсорных способностях? Так это не жизнь, это получался жалкий суррогат. Да в таких условиях я мог бы начать ждать прихода Акацуки, как счастья с небес.       Заставить себя встать и выбраться из подвала потребовало неимоверного напряжения воли и отняло у меня все силы. Всё. Теперь я мог только ползти, даже не на всех четырёх, а на брюхе. Метр за метром, наплевав на повреждения и на одежду, прямо по колючке, напролом, через заросли. Я не то, что не мог бы достать из-за спины меч и рубить чертову дрянь, я не мог протянуть руку за спину, чтобы его вытащить, поэтому я и утюжил землю пузом, делая одно движение одной конечностью раз в две секунды. Так хреново мне не было даже после боя с Гаарой, когда я тогда потратил всю свою чакру - и тогда она восстанавливалась, а сейчас... а сейчас хоть бы хер. Оставалось проползти где-то метров четыреста - на деле, чуть больше, потому что я, наверное, как и всякий правша, забирал чуть-чуть вправо, то есть двигался не по прямой к барьеру.       Вот только где барьер? Лишившись зрения, я полностью потерял счет расстоянию, и просто полз, пока были силы. Но силы постепенно закончились ещё до того, как я упёрся в преграду. В какой-то момент я даже сам не понял, как потерял сознание второй раз.