Определенно не сегодня

      Жизнь в Сторибруке никогда не была легкой — что ни день, так новая проблема. То злая королева приведет свою не менее злую мамочку, то мстительная зеленая сестренка явится следом, да еще и не одна, а в компании летучего зверинца. Все это способствовало тому, что городская больница никогда не пустовала, а на плечах доктора Вейла всегда лежал огромный груз ответственности.       Настолько огромный, что иногда сдавали нервы, а рука сама тянулась к ящику стола, где лежала початая бутылка коньяка.       С тех пор, как Виктор потерял брата, причем по своей же вине, прошло уже много времени, но стыд за свое прошлое до сих пор преследовал его. Его безумное увлечение медициной стало причиной смерти Герхарта, а следом и их отца, так имеет ли он право называть себя доктором после такого?       В очередной раз думая об этом, мужчина по привычке бросил взгляд на заветный ящик. Правая рука уже дернулась в том направлении, а на языке выступила горечь спирта, но Вейл сдержался.       Нет, определенно не сегодня.       Он обещал Руби прийти на пирс к закату, а значит он должен быть трезвым как стеклышко, иначе та обидится.       Лукас-младшая еле вырвалась из-под пристального контроля бабушки и теперь со всех ног мчалась на пирс. Солнце уже почти скрылось за горизонтом, она ужасно опаздывала. Пускай все и говорили ей, что опаздывать на свидание для девушки это вполне нормально, но вот Руби не хотела заставлять доктора ждать ее. У мужчины есть еще столько неотложных дел, было бы очень неприятно, если бы она отвлекла его от работы.       Завтра полнолуние, а это значит, что они с Вейлом не смогут видеться несколько дней. Не то чтобы они виделись слишком уж часто, но Руби было приятнее думать, что им мешает работа Виктора, а не ее волчья сущность. В конце концов, тот делал благое дело пока она бегала по чаще и выла на луну. Было стыдно признавать за собой эту свою слабость, а перед ним так тем более.       Нет, определенно не сегодня.       Она обещала Виктору, что перестанет стыдиться себя, иначе он обидится.       Вейл тем временем сидел на скамейке и изредка поглядывал на часы. Не в привычках Руби опаздывать.       — Прости, что задержалась, — запыхавшись, сказала она, тяжело падая рядом с ним. — Бабушка хотела поставить в вечернюю смену, еле отпросилась.       — Ничего страшного, — ответил он, улыбнувшись. — Бабуля просто переживает за тебя, ты ведь ее единственный родственник. Я принес тебе кофе, — мужчина протянул один стаканчик, — не из трактира, но тоже неплохой.       Руби кивнула и с улыбкой приняла напиток.       Солнце уже село, оставляя за собой лишь синеву закатного тумана и первые звезды. Где-то в небе появилась луна. Вейл тяжело вздохнул.       — Уже завтра?       Лукас взглянула на мужчину и стыдливо обхватила стаканчик обеими ладонями.       — Я боялась, что твой отгул совпадет с моим полнолунием, и мы не сможем встретиться, а ты перенес все на сегодня. Получается, что я выдернула тебя с работы.       — Глупости, Руби. Ты умудрилась отпроситься у бабули — вот где настоящий подвиг.       Девушка не смогла сдержать улыбку.       — Выходит, квиты.       Чем дольше они находились порознь, тем больше понимали, насколько это тяжело. У обоих было достаточно времени, дабы все обдумать, но также его катастрофически не хватало, чтобы обсудить. Были работа, обязанности, проблемы, что не отпускали ни одного из них, и если к своим огрехам они уже привыкли, то нести на сердце чужие оказалось тяжело.       Каждая их встреча проходила одинаково; оба приходили к этой самой скамейке примерно в одно время. Там они сидели, смотрели на горизонт и молчали. Иногда перебрасывались парой фраз. Изредка, если вечер был зябким, Виктор отдавал Руби свою куртку и держал ее за руку, а девушка в ответ клала голову ему на плечо и тихим шепотом благодарила. В такие моменты мужчина забывал, что рядом с ним сидит свирепая волчица, ибо та становилась похожей на щенка, маленького и беззащитного.       — Первая ночь цикла всегда самая тяжелая, — тихо сказала Руби, глядя на растущую луну. — Иногда ты забываешь, каково это, а потом словно заново учишься. Все резко становится таким непривычным.       — Страшно? — спросил Вейл.       — Немного, да и больше от одиночества. Представь себе, три ночи подряд ты бегаешь по лесу, а рядом никого. И если что-то случится, то никто тебе не поможет.       Осторожно, дабы не обидеть, он спросил:       — Кто-то пострадал по твоей вине?       — Да, мой любимый, — Руби сморгнула одинокую слезу.       — Знакомая ситуация…       Лукас посмотрела в глаза доктору. Память о младшем брате и вина от его потери еще были слишком живы в его душе, пока что было рано отпускать.       — Мы с Герхартом не были похожи от слова совсем; я в науке, он — солдат… Но мы любили друг друга и поддерживали во всем. Он был рядом со мной в ту ночь, когда я украл труп с кладбища, — Вейл тряхнул головой, будто пытаясь изгнать стыд и боль. — Его пуля предназначалась мне. Если бы тогда я знал, во что это выльется, то скорее дал бы тому человеку пристрелить меня.       Так они сидели несколько минут — просто смотрели друг на друга, впитывая чужую боль и принимая, как свою. Оба пытались понять, когда в их жизнь все покатилось в тартарары. Хотелось кричать.       Виктор придвинулся к девушке и обнял, прижимая ее головку к груди. Лукас, не ожидав такого, вначале съежилась, будто готовясь к удару, но потом расслабилась и тихо выдохнула.       — Что если завтра я прийду в лес? К тебе? — спросил мужчина.       Руби недоуменно подняла на него взгляд.       — Не боишься, что загрызу?       — Ни разу.       Городские часы пробили десять. Доктор обещал вскоре вернуться, а девушке еще нужно будет готовиться к превращению.       — Завтра на выезде из города, на закате, — сказала она, вставая со скамьи.       — Прежде, чем мы разойдемся, я могу сделать глупость? Только обещай, что не будешь злиться.       — Все зависит от того, на какую глупость ты пойдешь, — девушка улыбнулась.       Снова притянув ту к себе, Виктор поцеловал ее, осторожно, будто боялся спугнуть. Все внутри Лукас задрожало, будто сама волчья сущность оказалась задета подобным, но тут же вновь оказалась на цепи.       Пожалеют ли они об этом? Возможно, да, но определенно не сегодня.