Лучшая помощь.

- Cоби… - Хм, хмн…чмф... - Собиии, ты не доделал картину. Холст на мольберте дышал весной, розовой сакурой, свежестью и радовал сочностью голубого неба, будто сотканного из бабочек Агатсумы. Глаза Бойца были крепко сомкнуты, сознание отказывалось возвращаться в измученное тело. Неделя круглосуточного марафона с кисточкой измотает кого угодно. Преподаватель был воистину безжалостен, а Соби до ужаса послушен и дисциплинирован. То ли дело,Кио! Заляпал небрежными мазками холст, назвал все это абстракционизмом на вольную тему, удовлетворился скромной пометкой «зачёт» и отправился на вечеринку с однокурсницами. Для Соби не существовало небрежности. Она была для него настоящим преступлением. И потому на пятые сутки тело не выдержало надругательств, и художник отключился прямо на полу, потеряв сознание. Рицка сдался и сел на краешек кровати, заботливо укрыв юношу одеялом. Соби был нереально красив даже таким, в перепачканном фартуке, с заострившимися от переутомления чертами лица. Рицку переполнила нежность и сострадание к Соби, который, несмотря на такой жесткий график, умудряется приходить каждый вечер и всегда находит для Рицки ласковое слово, нежный взгляд, и….тут Рицка краснеет и прижимает пальцы к губам, вспомнив что-то смущающее и приятное. Рука скользит по щеке блондина. Преступление будить его сейчас. Рицке хорошо даются только иероглифы кандзи. Если бы он мог рисовать, ну хотя бы также как Кио…. Увы, его единственным увлечением были фотографии. Ну, конечно же, фотография! Идея пришла в голову столь внезапно, что Рицка буквально подпрыгнул от радости, и хорошенько пошуровав в своей сумке, извлёк любимую игрушку. Я никому не позволю так изводить тебя, Соби, - шёпотом сказал мальчик и хорошенько прицелившись, сделал снимок без вспышки, чтобы не разбудить. Несколько минут на то, чтобы сбегать в полиграфию и фотография готова. Как раз то, что нужно. Он не умеет рисовать, но кто сказал, что нельзя срисовывать? Карандашный набросок по клеточкам, соединить линии. Детская игра из журнала, но как она сейчас кстати! Аккуратно водя кисточкой по бумаге, стараясь не брать слишком много краски, чтобы не размазать, прикусив до боли нижнюю губу, Рицка старательно выводил на холсте образ самого любимого человека на свете. Он не имеет права на ошибку сейчас. Он Жертва и сможет всё. Через некоторое время напряжение спадает, мальчик уловил главный принцип копирования и теперь уже просто выполнял по схеме поставленную задачу, аккуратными мазками добиваясь нужного оттенка. Когда дошёл черёд до изображения теней под глазами, Рицка немного приукрасил, добавив темного цвета. Пусть видят – мстительно подумал он. Нельзя быть такими бесчеловечными! К утру рисунок был готов. Соби всё ещё спал, поэтому Рицка осторожно собрал рисовальные принадлежности и аккуратно выскользнул за дверь, Но недостаточно аккуратно, потому что фотография выскользнула и упала на пол недалеко от двери. А Рицка уже нёсся в институт Соби. Нужно было успеть до начала занятий. Строгий и важный препод встретил запыхавшегося Рицку неласковым, суровым взглядом исподлобья, поправив тяжёлые очки в грубой оправе. - Молодой человек, лекции первокурсников этажом ниже, сколько раз вам повторять. - Простите, но я не первокурсник, я вообще не учусь здесь. - Тогда позвольте мне огорчить вас, через 5 минут начнётся лекция, и я никак не смогу уделить вам внимание раньше, чем во второй половине дня. - Это не займёт больше минуты. - Хорошо, что у вас, говорите скорее, - милостиво отвечает преподаватель, смирившись с настойчивостью юноши. - Хм…Я хотел поговорить с вами об одном студенте и моём хорошем друге. Агатсума Соби. Что вы можете сказать о нём? - Ох, это моя головная боль. Он, конечно же, несомненно талантлив, но его талантливость выходит ему боком. Он слишком необязателен. Может принести разом 15 работ в изумительной технике, или не появляться неделями на моих лекциях, - обиженно буркнул преподаватель. - Господин … простите, я не знаю вашего имени. - Сакугава Хироши - Господин Сакугава, сенсей… Я уверяю вас, что вы ошибаетесь. - Сомневаюсь, что ваше ходатайство поможет Агатсуме, молодой человек. Правила обязательны для всех. - Тогда позвольте отнять ещё пару минут вашего драгоценного времени. Конечно же, Соби очень рассердится на меня, но я больше не мог смотреть, как он мучается, поэтому принёс вам это. Очень надеюсь, что вы не выдадите мой секрет. С этими словами Рицка развернул ватман с рисунком. Преподаватель ахнул. На рисунке был Соби, с синюшными тенями под глазами, бледным измученным лицом, плотно сомкнутыми губами, нервно сжатыми бровями на переносице. Спящий. Это был, вне всяких сомнений, Соби Агатсума. - Это нарисовал ты? - преподаватель был настолько потрясён рисунком, что даже опустился на стул, поправляя на переносице очки. - Ну, не совсем, я срисовал по клеточкам, с фотографии, которую сделал сегодня ночью, после того как Соби потерял сознание от усталости. Вы уверены, что искусство требует настолько серьёзных жертв, господин Сакугава? - Конечно-конечно, я сегодня же поговорю с ним. Вы точно не хотите учиться у нас? Такой талант не должен пропадать! - Простите, мистер Сакугава, но во мне нет необходимых качеств характера для того, чтобы посвящать себя столь ответственному и педантичному занятию, требующему постоянной концентрации и воли. Мне хорошо удаются только иероглифы кандзи, - скромно поклонился Рицка. - Жаль, - вздохнул преподаватель, и Аояги, коротко вежливо попрощавшись, растворился в толпе. Когда Рицка вернулся, Соби ещё не было дома. Обнаружив пропажу фотографии, Рицка расстроился, что потерял её по дороге, и хотя рисунок действительно получился замечательный, он хотел сделать эту фотографию своей тайной. Порыскав для верности в комнате, и ничего не обнаружив, Рицка вернулся к мольберту. Картины не было. - Понёс незаконченную, - вздохнул мальчик, втайне надеясь, что разговор с учителем возымел должный эффект. Побродив немного и не найдя себе более достойного занятия, чем книга, Рицка провалился в сон. Его разбудил необычный для тишины комнаты тихий смех и шелест бумаги. Соби, улыбаясь, смотрел на фотографию, сравнивая с рисунком. - Рицка, я действительно выглядел настолько ужасно? - голос Агатсумы вывел Рицку из забытья. Соби почувствовал, что его котёнок проснулся, и сейчас с удовольствием разглядывал заспанного взъерошенного Рицку. - Хуже, я тебе ещё польстил, - проворчал мальчик, заливаясь румянцем. - Ты отлично рисуешь, Рицка, - серьёзно заметил Соби, - я и не знал. - Чтобы проверять мои способности вовсе необязательно так себя изводить, - мальчик покраснел ещё сильнее, на этот раз от комплимента. – К тому же сомневаюсь, что я смог бы повторить такое ещё раз. - Почему? - Я не смог бы нарисовать что-то….кого-то другого…. также хорошо. - Рицка, - восторженный вздох Агатсумы означал только одно: сейчас полезет целоваться, поэтому Рицка поспешно сполз с кровати, отбежав на приличное расстояние. Соби отложил в сторону ватман и в немом обожании уставился на Рицку. - Что ты ему сказал, Рицка? - Кому? - Рицка сделал вид, что не понимает, но Соби так просто не проймёшь. - Моему учителю, - Соби лукаво улыбнулся и склонил голову на бок, так чтобы удобнее было любоваться румянцем на щеках. - С чего ты взял, что я?... Соби!!! Мальчик возмущённо вырывался из объятий, но Соби держал его крепко, вдыхая сладкий аромат волос и земляничного шампуня. - У тебя краска на щеке, вот здесь…- Соби лизнул Рицкину скулу и от шершавого ощущения языка на щеке Рицка вздрогнул. - Ничего я ему не говорил! - У тебя сердце бьётся как встревоженная птица, ты лукавишь. - Я ничего ему не говорил, просто показал! - выпалил мальчик и резко замолчал, покраснев до кончиков кошачьих ушей. – Прости, Соби, я влез не в своё дело, у тебя из-за меня теперь будут неприятности, прости! Рицка поник ушками, съёжившись как от удара. - Рицка, посмотри на меня. Рицка медленно поднял голову, плечи дрожали. - Никто ещё не делал для меня подобного, Рицка. Спасибо. Нерешительно помявшись, Рицка подошёл к сидящему Агатсуме, положил руку ему на плечо и сел рядом. - Ты правда не сердишься? - Сержусь? – изумление в глазах Соби было неподдельным. - Я просто счастлив, Рицка! - Я….можно я тебя поцелую? Если бы Рицка стоял, он бы упал от такого. Чтобы Соби просил разрешения?! Но что-то в глазах Бойца заставило Рицку поверить, что сейчас это для него действительно важно. - Да. - Моя Жертва, Рицка, - произнёс он с расстановкой, смакуя каждый звук. От Агатсумы дохнуло волной силы, всколыхнув пространство вокруг, это чувство отозвалось эхом в каждой клеточке, вызывая в Рицке ответный призыв, когда Соби осторожно приник к его губам. Но парню показалось, что у него сейчас не только отвалятся уши и хвост, но и крыша вместе с небом и звёздами обрушится на землю. Соби не просто целовал Рицку, он принимал Рицку. Полно, безоговорочно доверяя себя ему. Чистый Боец выбрал себе Жертву. И это было прекрасно. Когда взгляды встретились снова, то в сияющих глазах Соби истаяли все Рицкины «почему», Что-то произошло. Что-то, что сделало бесполезными все вопросы, прозрачными мысли и чувства. А «я люблю тебя» читалось не в словах, а отпечатывалось в душе с каждым ударом сердца. Соби не отстранялся, а Рицка уже и сам не хотел его отпускать, потому что Соби перестал быть чужим. Он стал частью, частью самого Рицки. - Я люблю тебя, - такие привычные, сейчас эти слова звучали для Рицки совсем иначе. Он не просто верит Соби, он видит, слышит, …любит? - А я тебя люблю, Соби, - тихо отвечает Рицка, зарываясь в его волосы, чтобы скрыть смущение, ощущая губами взорвавшийся бешеным ритмом пульс, - …дурак. - Почему дурак? - хриплый смешок проникает в сознание, лаская напряжённую струну связи. Говорить уже не хочется, до безумия хочется любить. - Чтобы ты не растаял совсем, - тихо и радостно смеётся Рицка. - Поздно, - шепчет Соби, поглаживая Рицкины ушки, осыпая лицо нежными, влажными поцелуями. – Уже растаял. Поцелуи становятся глубже и яростнее, губы слепо ищут и находят, ласки становятся дерзкими, стоны откровенными, ночь темнее. Соби всем существом чувствует Рицку, он настолько счастлив сейчас, что душа стремится оставить тело. Он что-то бессвязно шепчет, умоляет, всхлипывает, отдаваясь целиком, всем телом, всем сердцем в руки своей любимой Жертвы. Своей. Жертвы. Боже. Агатсуме кажется, что за спиной взрываются синими всполохами и раскрываются синие крылья. Он снова может летать. Восторг обладания распаляет, приказы Жертвы «быстрее, глубже, сильнее» хочется выполнять с неистовым послушанием. От прикосновения губ к напряжённой плоти мир взрывается осколками радуги, а из глубин существа рвётся оглушающее счастливое: Рицка! Люблю, люблю! ЛЮБЛЮ! Рицка знает, что хочет Соби, он прижимается ближе, он сипло шепчет ему на ухо такие слова, от которых душа Бойца трепещет в безмолвном упоении, а на глаза наворачиваются слёзы, и рвётся из груди сладостный стон. Рицка ласкает ему душу. - Разве можно больше любить? - спрашивает он себя. - Нужно, - отвечает сердце. Меняются роли, но не меняется суть. Хочется отвечать, вернуть хоть сотую долю радости, и Рицка мечется, повторяя его имя в экстазе, забыты луны и правила, забыты ушки, забыты имена и пары. Такой нежностью во взгляде можно убивать. Они тонут, сплетясь в тесных объятьях, забываясь в прикосновениях, лаская и исцеляя друг друга там, где никому не достать, где-то внутри - там, где сердце. - Я…- непослушные губы замирают, не в силах разрушить волшебство. - И я…. – улыбка - Мы…- хором. Тихий смех, возня под одеялом. И сон, глубокий, спокойный, без тревог и кошмаров. Утро встречает влюблённых ближе к полудню, пробегаясь дерзкими солнечными лучами по гибким обнажённым телам. Соби по-кошачьи потягивается, щурясь на яркое солнце, и заботливо накрывает Рицку собой, закрывая ширмой золотистых волос от мешающего света. Юноша открывает глаза, и оба забывают, что хотели сказать. - Здравствуй…- восхищённым шёпотом выдыхает Соби, ещё не веря. Рицка с ним, в нём, он слышит стук его сердца. - Соби….- Рицка тает под нежными поцелуями, которыми дарит его любимый человек. Соби осторожно собирает ушки, разметавшиеся по кровати, и улыбается. Так странно видеть их отдельно от Рицки. - Твои, - Рицка улыбается, и Соби кажется, что солнце взошло только сейчас. - Мои, - отвечает Соби, а глаза наполняются какой-то шальной радостью. - Мой, - замирает он, сгребая в охапку любимого мальчика. - Сегодня ты выглядишь намного лучше. - Выспался. - Соби улыбается глазами и щурится как довольный кот. - Хочу тебя нарисовать, - мурлычет Соби и легко трётся носом о предплечье Рицки - Скоро экзамен, буду падать в обморок от усталости, - отомстишь. - Боюсь, я не силён в биологии, - мрачнеет Агатсума. - Нарисуй им котёнка, - это действует абсолютно на всех. - Безухого котёнка, - лукаво улыбается Соби, вызывая милое смущение Рицки. - Я маскируюсь, - буркает тот, скрываясь под покрывалом. - И всё-таки, что ты сказал ему, Рицка? - Я сказал, что никакое искусство не стоит таких жертв. - Ты стоишь всех жертв мира, Рицка.. - Дурак. - Люблю. - Таешь? - Лизни. - Солёный. - Слёзы. - Нет, в душ надо. - Вместе? - Вместе. Рицка краснеет, но заворачивает их обоих в простыню, и, не размыкая объятий, будто боясь, что другой исчезнет, они идут в душ и встают под упругие струи воды. И соединяются вновь, возвращаясь в мир, медленно ступая голыми ступнями по гладкому кафелю. - Соби, ты уже решил, чем будешь заниматься в следующий месяц? - Учиться рисовать по клеточкам, - Соби говорит это с равнодушным выражением лица, но в глазах пляшут черти. - Соби! - И любить Тебя. - А я уже умею, - тихо и уверенно отвечает Рицка и радуется, что в такие моменты Соби теряется и смотрит на него без привычной нагловатой ухмылки, такой неуместной и чужой сейчас. - Рисовать по клеточкам? – неуверенно произносит Боец, и кажется, не дышит. -Любить тебя, - тихо отвечает Рицка, удивляясь своей смелости. - Рицка! - Соби опрокидывает на себя Рицку и падает на спину, прижимая его к себе. А в глазах небо, ромашки и….счастье. Хмельное, бесконтрольное, общее на двоих. И Рицка больше не мучает себя вопросами, что там ещё в его глазах, он отвечает на поцелуй и просто любит, любит Соби.